Карен Рэнни - Необычная гувернантка

– Беатрис!

Она запрокинула голову и посмотрела на него.

– Я хочу тебя вымыть.

Девлен нежно потянул ее за волосы.

– Начни отсюда, – взмолился он, красноречиво качнув бедрами.

Но Беатрис только улыбнулась в ответ, медленно намыливая его ногу от колена до ступни и погружая руки в клубящиеся облака пара. Потом также неторопливо взялась за другую ногу.

Девлен сгорал от желания, а Беатрис притворилась, что не замечает этого. Уделив достаточно внимания его ногам, она зачерпнула сандалового мыла, и обхватила ладонями его естество. У Девлена вырвался звук, напоминающий одновременно и смех и стон.

Беатрис улыбнулась. Ее руки скользили по нежной, шелковистой коже уверенно и смело. Девлен что-то сказал, пытаясь предостеречь ее, но Беатрис лишь весело отмахнулась. Ей нравилось ощущать свое могущество. Ей хотелось, чтобы Девлен беспомощно трепетал в ее руках, теряя власть над собой.

В его объятиях Беатрис бросало в жар, перехватывало дыхание, так пусть и он почувствует то же самое. Ее сердце колотилось так отчаянно, словно готово было выпрыгнуть из груди. Девлен легко мог проникнуть в ее мысли – ведь она сама открывала ему душу. Так пускай теперь и он испытает ту же неутолимую жажду, то же страстное желание. Беатрис наклонилась и обхватила губами напряженную плоть Девлена. Он глухо застонал, подаваясь ей навстречу, и по телу Беатрис сразу же прошла дрожь предвкушения. В ванну с шумом выплеснулась вода из трубы, а в очаге треснуло полено, рассыпая огненные искры, но ни Девлен, ни Беатрис этого не услышали, поглощенные захватывающей игрой. Но вот Беатрис слегка отстранилась, медленно повернула Девлена и легонько куснула его за гладкую ягодицу, потом поцеловала укушенное местечко и нежно потерлась об него щекой. Из горла Девлена вырвался сдавленный звук – то ли смех, то ли проклятие. Беатрис обдало жаром, грудь налилась тяжестью.

И снова она приникла губами к восставшей плоти Девлена. Он нетерпеливо качнул бедрами и прижал к себе голову Беатрис, безмолвно умоляя ее продолжать, но она не собиралась так легко уступать. Ей хотелось насладиться своим всесилием.

Она отпрянула, обхватила ладонями его плоть и подняла глаза.

Девлен всегда выражал словами свои желания. Так не последовать ли и ей его примеру?

– Я хочу, чтобы ты извергся у меня в руках, Девлен.

Она крепко обхватила его естество, вылив на него остатки мыла, и ее пальцы заскользили по гладкой, упругой коже.

– Какое расточительство, Беатрис.

Глаза Девлена сверкали страстью, все тело пылало. Внезапно Беатрис пронзило острое желание слиться с ним воедино, ощутить внутри себя его плоть, но это могло и подождать. Сейчас ей хотелось завершить начатое.

Еще одно движение ее рук, и веки Девлена дрогнули и сомкнулись.

– Открой глаза, Девлен. Посмотри на меня. – Она лизнула его набухшую плоть, не сводя с него сияющих глаз. Лицо Девлена исказилось, глаза потемнели от желания. – Какой сладкий вкус. Это твое мыло? Или ты сам? – Еще одно движение языка. – Ты создал свое мыло специально для этой цели? Какая изобретательность!

Ее пальцы сжались и снова заскользили вверх и вниз, лаская и дразня. Плоть Девлена в ее руках становилась все тверже и горячее.

– Какой чудесный инструмент, – восхищенно выдохнула она, щекоча его кончиком языка. – Теперь ты кажешься соленым на вкус.

Пальцами Девлен крепче вцепился в волосы Беатрис, а кольцо ее рук плотнее сомкнулось вокруг него. И вскоре они оба уже двигались в едином захватывающем ритме.

– Ты уже скоро, да, Девлен?

– Так ты этого хочешь?

– О да!

– Тогда твое желание сейчас исполнится.

– Давай же, Девлен, я хочу попробовать тебя на вкус.

– Черт возьми, Беатрис…

Вот когда она поняла, что Девлен всецело принадлежит ей. Его плоть жарко пульсировала в ее руках, на кончике ее дразнящего языка. Беатрис торжествующе улыбнулась. Он снова прошептал проклятие. Его тело выгнулось и застыло, сотрясаемое дрожью, и волна блаженства захлестнула его.

Через несколько долгих мгновений он притянул к себе Беатрис и приник губами к ее губам. В его поцелуе смешались восхищение и ярость. Беатрис пришлось ухватиться за него, чтобы не упасть. Она прижалась к Девлену всем телом. Ее платье намокло от воды, но она этого не замечала. Ей хотелось смеяться от счастья. Девлен, ошеломленный и обессиленный, беспомощно затих в ее объятиях.

И в этот миг Беатрис с удивлением вдруг поняла, что влюбилась.

Беатрис сидела на кожаном диване в библиотеке Девлена, а Роберт устроился на полу перед круглым столиком. Эта великолепная комната намного превосходила библиотеку Крэннок-Касла и числом книг, и роскошью меблировки. Два необыкновенно мягких и удобных кожаных дивана располагались вдоль стен напротив зажженного камина, а между ними на низеньком круглом столе стояла огромная хрустальная ваза с цветами. На время занятий Беатрис предусмотрительно переставляла вазу на пол.

На украшенных изящной резьбой полках красного дерева теснились бесчисленные тома, переплетенные в кожу с золотым тиснением. Беатрис с любопытством рассматривала корешки, читала названия книг и поражалась, насколько обширны интересы владельца библиотеки.

Комната имела форму буквы L, и в дальнем ее конце помещался письменный стол Девлена. Гордон сидел, склонившись над бумагами. Время от времени он поднимал голову и улыбался Беатрис, а затем снова возвращался к работе.

– Сегодня мы поговорим о Плинии Младшем, – объявила гувернантка, с трудом заставив себя сосредоточиться на уроке. Куда охотнее она сидела бы и смотрела на Девлена. В своем небрежном утреннем наряде он казался необыкновенно привлекательным. Конечно, это было бы неправильно, к тому же она только зря потеряла бы время, а Девлен так и остался бы для нее загадкой. Беатрис тяжело вздохнула. Она понятия не имела, что же ей делать дальше.

Время. Никогда еще время не бежало так быстро, как в эти последние недели. Вот-вот должна была решиться судьба Роберта, но Беатрис опасалась, что в будущем вряд ли для нее найдется место рядом с мальчиком.

Главное – убедить Девлена, что Роберту никак нельзя возвращаться в Крэннок-Касл. Ребенку нечего делать в этом зловещем и мрачном месте. Что же до самой Беатрис, то ей придется искать себе новое место.

Камерон Гордон уволил ее, но голодать ей больше не придется. Она этого не допустит.

Что ж, можно остаться в доме Девлена на правах его любовницы. Если он захочет держать ее у себя, разумеется. И что за жизнь будет у нее тогда? Жизнь, полная роскоши и удовольствий. Но люди станут презирать ее. Ей придется постоянно ловить на себе неприязненные косые взгляды. Будет ли она обеспечена? Наверняка. Девлен всегда так щедр. Она станет любовницей богатого мужчины.

Любовницей Девлена.

Его содержанкой.

Жизнь быстротечна и может оборваться в любой момент. За последний год Беатрис хорошо усвоила этот урок. Даже юный Роберт успел убедиться, что в земной жизни нет ничего постоянного. Может быть, ей стоит вернуться домой и провести остаток дней в покаянии? Стать добродетельной женщиной и молиться об отпущении грехов? Или постараться прожить отведенное судьбой время как можно лучше, выбрать жизнь яркую, полную взлетов и падений?

Беатрис со вздохом вернулась к Плинию Младшему, стараясь не смотреть на Девлена.

Вместо того чтобы найти в доме подходящую комнату для занятий, Девлен предложил Беатрис заниматься с Робертом в библиотеке. Конечно, лучшей классной комнаты и пожелать было нельзя, но гувернантка и ее воспитанник делили библиотеку с хозяином дома.

Поначалу Беатрис чувствовала сеоя немного неловко – ведь ей приходилось давать уроки Роберту в присутствии Девлена, но он, казалось, не проявлял особого интереса к занятиям и сидел, погрузившись в свои бумаги. И все же несколько раз Беатрис ловила на себе его взгляд и замечала улыбку на его губах. Вот как сейчас.

– Вы находите мои уроки забавными?

– Вы так серьезны, мисс Синклер. Стараетесь, чтобы Роберт усвоил урок. Похоже, вас это очень волнует.

– Ну конечно, волнует. Разве я была бы хорошей гувернанткой, если бы меня это не беспокоило?

– А моим гувернерам было решительно все равно, – вмешался Роберт.

– А это потому, что вы подкладывали им лягушек в постель.

– Вам-то я подложил змею.

– В самом деле? – удивился Девлен.

– Да, – кивнула Беатрис.

– И что же сделала мисс Синклер? – поинтересовался Девлен.

– Она устроила змее похороны, – признался Роберт.

– У мисс Синклер доброе сердце.

Беатрис взглянула на Девлена и отвела глаза.

– Вы очень хорошая учительница, – серьезно добавил Девлен.

Беатрис вспыхнула от удовольствия и смущенно отвернулась.

– После обеда мне нужно будет съездить кое-куда по делам. Вы не хотели бы составить мне компанию?

Роберт радостно встрепенулся. Предложение Девлена привело его в восторг. В первое мгновение Беатрис готова была издать ликующий вопль, но прикусила язык. Она отрицательно покачала головой. Днем Беатрис была гувернанткой Роберта, а ночью – любовницей Девлена. Две ее роли никогда не наслаивались друг на друга. В библиотеке Девлен называл ее мисс Синклер, а в спальне – милой Беатрис.

– Думаю, будет лучше, если мы с Робертом вместо этого отправимся на прогулку. Из-за снега мы слишком долго не выходили из дома. Нам нужно размять ноги.

– Недалеко отсюда есть несколько магазинов, которые, вероятно, придутся вам по душе. – Девлен лукаво взглянул на Роберта. – Вы обязательно должны заглянуть в кондитерскую мистера Макелуи. Там делают превосходные конфеты.

Роберт снова воодушевился. Беатрис улыбнулась ему и кивнула:

– В последнее время вы усердно трудились. Думаю, вы заслужили награду.

Утренние занятия закончились. Девлен первым покинул библиотеку. Уходя, он оставил на столе кошелек.

– Здесь немного денег, это вам на покупки.

Беатрис не стала спорить, а просто поблагодарила его.

День выдался холодным, но солнце светило ярко. Беатрис закуталась в свою накидку и проследила, чтобы Роберт тоже оделся тепло. Мальчику нужны были новые перчатки, а пока он одолжил перчатки у Девлена. Конечно, они оказались слишком велики для него, но Роберт и слышать не хотел ни о чем другом и комично размахивал огромными ручищами перед носом у Беатрис.

Она повязала мальчику на шею шарф и озабоченно нахмурилась. На улицах по-прежнему лежали сугробы. Нужно было тщательно выбирать дорогу, чтобы не увязнуть в снегу.

– Мы поедем в экипаже, мисс Синклер?

– Я очень устала от езды в карете, Роберт. А вы?

Немного поколебавшись, мальчик кивнул, но Беатрис показалось, что вид у него недовольный.

– Прогулка пойдет нам на пользу, вот увидите. Мы вернемся к обеду и как раз успеем проголодаться.

– Я уже сейчас голоден.

– Да уж, вы всегда голодны. – Она ласково взъерошила ему волосы.

Роберт не стал вступать в пререкания, и уже через полчаса, шагая по вымощенным булыжником узким улочкам Эдинбурга, Беатрис порадовалась про себя, что предпочла прогуляться пешком, а не трястись в карете.

Лондон всегда привлекал множество путешественников из самых разных стран, и Эдинбург, похоже, пользовался не меньшей популярностью. Беатрис различила французскую речь и еще три языка. Немецкий был ей немного знаком, а два других она так и не смогла распознать. Недолго думая, Беатрис остановилась и с любопытством прислушалась.

Город располагался на холмах, так что прогулка оказалась делом непростым. Аккуратные улицы и аллеи новых кварталов Эдинбурга, где находился дом Девлена, составляли резкий контраст со Старым городом.

– Должно быть, жители Эдинбурга много читают, – заметила Беатрис, когда они миновали очередную книжную лавку.

– Да. А конфеты они любят? – Роберт недовольно нахмурился, всем своим видом давая понять, что давно пора отправиться на поиски кондитерской.

Беатрис спросила у прохожего дорогу и вскоре привела мальчика к кондитерской, которую советовал посетить Девлен. Там Беатрис потратила часть денег на самые разнообразные сладости, включая шоколад с изюмом, засахаренные орехи и что-то необыкновенно изысканное под названием «Шотландский крем». Уступив настойчивым просьбам Роберта, она попробовала одну конфетку, но стоило откусить кусочек, как на глазах у нее выступили слезы. Беатрис показалось, что в голове у нее что-то взорвалось.

– Жгучая, правда, мисс Синклер?

Беатрис, беспомощно глотая воздух, помахала рукой перед лицом. Она почувствовала вкус гвоздики и корицы, но в огненной конфете было что-то еще. Должно быть, имбирь и перец.

– Похоже, вы подложили еще одну змею ко мне в постель, да?

Впервые за долгое время мальчик весело рассмеялся, и Беатрис подумала, что ради этого стоило проглотить обжигающую конфету.