Похоже, он всех нас хорошо знает, а в некоторых дамах еще и особо заинтересован. — Алексей криво усмехнулся. — Вспоминай, кому авансы давала?

Лена презрительно посмотрела на него:

— У тебя поразительный талант, Ковалев, походя оскорблять людей.

Алексей заметил, как побелели ее щеки даже под слоем грязи, и притянул к себе:

— Прости, я по-дурацки пошутил, но согласись, все это кажется подозрительным, тем более что никому в поселке, кроме нескольких человек и начальника отдела кадров, неизвестно, что я когда-то служил в Афганистане. Хорошо, хорошо, — заметив ее протестующий жест, еще решительнее прижал Лену к себе. — Нужно признать, что ты Македонцу по какой-то причине нужна, мне же в его милости отказано раз и навсегда. Ну что ж, посмотрим, чему нас учили в афганских университетах, как этот туземный ублюдок выразился.

— Ты что задумал? — Лена ухватила его за руку.

— Пока ничего особенного. Перво-наперво пробегусь до шахты и обратно. Часового они не выставили, не знают, что их два любопытных экскурсанта засекли. — Алексей торопливо прижался к ее губам и через минуту какими-то странными зигзагами помчался к шахте.

Вокруг стояла тишина. Голоса парней хоть и были еще слышны, но сливались в непонятный булькающий говорок, а может, это река билась на перекатах и все Лене мерещилось. Легкий шорох раздался откуда-то сбоку, и девушка испуганно вздрогнула: на расстоянии вытянутой руки чуть выше на камне сидел маленький полосатый зверек. Черные глазки-бусинки с любопытством смотрели на Лену. Он еще не знал, надо ли ему бояться незнакомого существа. Встав на задние лапки, передние он молитвенно сложил на груди, светлое брюшко слегка подрагивало. Лена осторожно нашарила в кармане несколько хлебных крошек, медленно протянула руку. Зверек тут же метнулся в сторону и, обиженно свистнув, скрылся в камнях. Но через секунду вынырнул опять, прокрался к крошкам, торопливо захватил их в рот и соскочил с камня в заросли кашкары.

— Кое-кто сегодня получит наряд вне очереди. — Алексей свалился откуда-то сверху, изрядно ее напугав. — Где это видано, чтобы часовой на посту в куклы играл?

— Просто вокруг все затихло, а тут такой забавный бурундучишка, — попыталась оправдаться Лена.

— Правильно, а в это время другого бурундука, побольше размером, могли раз десять в шахте застукать и пристрелить на месте. — Увидев ее наполнившиеся слезами глаза, улыбнулся:

— Ну ты, право, шуток не понимаешь. Смотри лучше, какие подарки от Македонца я тебе принес.

Только сейчас Лена заметила, что жилет у него надет на голое тело, а через плечо висят три автомата.

— Господи, у них что там, арсенал?

— Почти. Небольшой армейский склад. Оружие, боеприпасы, несколько приборов ночного видения и бесшумной стрельбы. Это то, что я успел рассмотреть. Интересно было бы узнать, кому все эти богатства предназначены? Кавказ от нас далековато, а здешние соседи вроде Россию штурмом брать не собираются. — Алексей подтянул к себе желтоватый подсумок. — Смотри, это гранаты китайского производства. Довольно вонючие, скажу тебе, штучки. Вот это наши — осколочные, тоже ничего, осколки дают мелкие, но весьма зловредные. — Он отложил в сторону подсумок, подтянул к себе свитер. — А тут дополнительные рожки к автоматам и сколько-то патронов россыпью. — Он приподнял свитер. — Тяжеловато, но своя ноша не тянет!

Тут Лена увидела на камнях нечто, поразившее ее до глубины души.

— Алексей Михайлович, это же гранатомет!

— Гранатомет. — Он похлопал его по стволу. — Был и миномет, но несколько тяжеловат в наших условиях.

— Ты что, решил начать военные действия?

— А это уж куда кривая выведет. Завтрашний день покажет, что начнем, а что закончим. Теперь прекращай разговоры в строю и шагом марш в направлении Максимыча.

Обратно возвращались по тропе, обходящей гребень горы с другой стороны. У Максима Максимовича лицо за время их отсутствия посерело и осунулось. Он слышал шум на краю поселка, потом, когда прозвучала короткая автоматная очередь, подумал, что его ребята вступили в бой, и не чаял увидеть их живыми.

Быстро перекусив, они решили обсудить сложившуюся ситуацию. Максим Максимович и Лена вопросительно смотрели на Алексея, но он молчал, обхватив голову руками. Решение должно быть однозначным: он не имел права рисковать жизнями своих спутников, но, с другой стороны, как позволить Македонцу провернуть сделку и благополучно отбыть в неизвестном направлении? Этого он не простит себе потом всю жизнь.

Первым не выдержал отец.

— Что вы решили, Алеша? — спросил он.

— Вариант только один: уходим сегодня вечером, пойдем не через перевал, там нас могут встретить. — Он посмотрел на аккуратно уложенные Гангутом вьюки. — Придется их снова разобрать, возьмем оружие, самые необходимые вещи и минимум продуктов. На сборы — час, и быстро уходим, пока они не надумали вечером пост выставить.

Они подняли доски пола и сложили туда вещи, оставили лишь теплые куртки, плащ-палатки, из продуктов — копченое мясо, галеты и пачку рафинада. Проверили оружие. Максим Максимович, увидев, как Лена ловко обращается с автоматом, горько усмехнулся:

— Вот и пригодились бабушкины уроки. Не приведи господь, если придется по людям стрелять.

Алексей тяжело посмотрел на него:

— Лично я этих ублюдков за людей не считаю и миндальничать не собираюсь. Вспомните, что они сотворили с Абсолютом…

— Как я понимаю, мы с отцом досадная помеха и просто путаемся под ногами у доморощенного Джеймса Бонда? — рассердилась Лена.

— Не пыли. — Алексей с усилием нажал на ее плечо, заставил сесть. — Ничего я не имею в виду.

Просто мне очень не хочется, чтобы подонки типа Македонца и Шерхана слишком уж радовались жизни и получали от нее все тридцать три удовольствия!

— Алеша, по всей видимости, вы что-то задумали и не решаетесь нам сказать. Я прав? — осторожно спросил Максим Максимович.

Алексей зыркнул на журналиста глазами и отвел их в сторону.

— В проницательности вам не откажешь, Максим Максимович. Давайте присядем, минут десять у нас еще есть, — вздохнул Ковалев.

Мужчины присели на крыльце, закурили, Лена отошла к навьюченным лошадям, не спуская глаз с отца и Алексея.

— То, что я обнаружил в шахте, тянет на многие тысячи долларов, по моим подсчетам, поэтому они так боятся нашего появления. Здесь идеальное место для хранения товара, и они вряд ли согласятся пожертвовать им. Если мы сейчас уйдем, то сообщить о товаре и этой перевалочной базе сможем лишь дня через два-три, а он тем временем окажется в руках очередных «неуловимых мстителей» где-нибудь на Кавказе, а может, и поближе, на него сейчас великий спрос.

— Я, Алеша, тридцать лет без малого в журналистской узде. Чего только не повидал и какого только дерьма не нахлебался. Но одно скажу: в любимчиках у мафии не ходил, хотя и знаю о ней не понаслышке. Сейчас ругаю себя последними словами, почему Лену отпустил с вами, а не пошел сам. Старый дурак! Это были бы уникальные, воистину золотые кадры и прекрасная улика против этих подонков! — Максим Максимович возбужденно прошелся по крыльцу, глянул на собеседника. — У меня к вам предложение. Я понимаю, оно слишком рискованно, но мне необходимо завтра снять тайник и передачу оружия.

— Во-первых, тайник вы уже не снимете. Я им приготовил небольшой сюрприз: стоит им споткнуться, и все их арсеналы взлетят к чертовой бабушке. Во-вторых, их более двадцати человек, и неизвестно, сколько еще с вертолетом прибудет. Более двух десятков озверевших бандитов, они же перестреляют нас, как куропаток, глазом не моргнут.

— Алеша, я все продумал, только дослушайте меня. Я должен остаться, мне нужны эти съемки во что бы то ни стало. О нашем присутствии они не догадываются. Я скрытно сниму всю процедуру, а потом уйду в тайгу. О месте встречи сговоримся. Даже если произойдет взрыв, подумают, что это случайность.

— Максим Максимович, неужели вы думаете, что я оставлю вас одного? Ради эффектных кадров вы собираетесь рисковать жизнью? Я не сомневаюсь в ваших способностях уйти незаметно. Но, как говорится, гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Никто из нас не в состоянии просчитать ситуацию. Честно говоря, я склонился бы к такому варианту, если бы нас было только двое. Но с нами женщина, ваша дочь, вы же себе никогда не простите, если с ней что-нибудь случится?

— Выходит, я бельмо на глазу и мешаю выполнить вам гражданский долг? — Лена уперла руки в бока, гневно оглядела отца и Ковалева. — Вы считаете, что я горю желанием сбежать от этого дерьма?

Завтра я иду с тобой, отец, и пусть меня кто-нибудь попытается остановить!

Алексей рассмеялся:

— Я преклоняюсь перед вашими талантами убеждать и заставлять подчиняться.

Лена возмущенно вздернула подбородок.

— А я — перед вашим талантом скрытничать. Я же по глазам вижу, весь этот военный совет в Филях сплошная провокация, чтобы вынудить отца принять ваше решение. Только я в кустах отсиживаться не собираюсь. Я иду с вами!

— Лена, — укоризненно прервал ее отец, — какую ересь ты несешь!

— Хорошо. — Алексей жестко посмотрел на нее. — Извините, Елена Максимовна, что не посчитался с вашим мнением, но если вы думаете, что за последние два дня пережили тяжелые испытания, то по сравнению с последующими сутками они покажутся вам романтической сказкой.

Глава 19

Без особых осложнений они миновали горловину долины, перевалили невысокую гору и устроились на ночлег на берегу небольшой, но бурной, порожистой реки. Метрах в ста от их стоянки она падала водопадом с невысокого скального обрыва. Разбившись на множество струй, вода переливалась на солнце всевозможными оттенками багрянца, миллиарды брызг вспыхивали крошечными метеорами, взлетая вверх, чтобы соединиться со струями и тут же вместе с ними стремительно упасть в белый от кипящей пены водоворот у подножия скалы.

В корнях огромного кедра нашли огромную то ли яму, то ли нору, и мужчины почти доверху наполнили ее мягким лапником. Развели небольшой костер, но ужинать еще было рано, и каждый занялся своими делами: Алексей стреножил лошадей, Максим Максимович возился с видеокамерой, а Лена спустилась к реке. Вода была обжигающе холодной, но комбинезон почти до колен покрывала корка желтой глины, оставшейся после их перехода без тропы по заболоченной высокогорной тайге. Она скинула ботинки, носки и, не снимая брюк, тщательно смыла грязь со штанин, потом почистила и промыла ботинки, выстирала носки и выставила их сушиться на теплых камнях под лучи заходящего солнца. Было почти жарко, но она не сняла теплый свитер, иначе от мух не было бы спасения Ниже по течению речка наметала огромный наносник. Стволы, громоздясь один на другом, так переплелись, что не угадаешь, какому какая вершина принадлежит. Возле, в небольшой заводи, то и дело всплескивала вода, и серебристое тельце, мелькнув в воздухе, звонко шлепалось обратно. Алексей подошел незаметно.

— Хариус кормится.

Он тоже был босиком, брюки закатал до колен.

Усевшись на гальку, достал нож, срезал с головы небольшую прядь волос, вытащил из кармана жилета два голубых перышка кедровки и ниткой прикрепил их к стальному крючку, который хранился в компании с тонкой прозрачной леской под клапаном кармана жилета. Спустившись к завалу, он забросил нехитрую снасть, и вскоре на берегу бились о камни десятка два довольно крупных хариусов. Солнце опустилось за скалы, похолодало, и клев сразу же прекратился. Насадив рыбу на длинный гибкий прутик, Алексей подошел к костру.

— Сегодня ужин у нас царский. — Обмазав каждую рыбину глиной, он расчистил костер от крупных головешек и засыпал рыбу горячей золой и мелкими угольками. Тем временем Максим Максимович, прихватив Рогдая, решил до ужина подняться по горе, чтобы снять закат, а они, подкатив небольшое бревнышко, уселись ждать, когда поспеет это поистине королевское угощение.

Рука Алексея незаметно оказалась на ее плечах, и она прильнула, прижалась к теплому мужскому телу, слушая мягкие ритмичные удары его сердца. Оба молчали, не желая нарушать сладостную умиротворенную тишину. Наконец решили, что рыба уже готова, и Алексей веткой выкатил затвердевшие глиняные катышки из углей. Дав им некоторое время остыть, разбил твердую корку, и перед их взором предстала нежнейшая, исходящая соком, розовато-белая мякоть. Алексей потянул носом:

— За такое удовольствие я и ноги готов по тайге бить, и комаров кормить.

Лена вздохнула:

— Без соли все равно не то…

— А кто тебе сказал, что у нас нет соли? — Жестом фокусника он выхватил из кармана пакетик с белыми кристалликами, повертел у нее под носом. — Видалминдал?

— У тебя карманы действительно бездонные? — поинтересовалась Лена, пытаясь отобрать у него пакетик. Но он отвел его за спину. — Знаешь первый таежный закон?

— Не знаю.

— Сам погибай, а оружие, спички и соль спасай!