«Ты думаешь о своей матери, да?» - спросила Кэтрин. «Мне жаль».

Энни кивнула, ее губы были сжаты в тонкую линию. «Наверное, это к лучшему». Она вынула из чемодана аккуратно сложенную ночную рубашку и несколько пар нижнего белья. «Куда я могу это положить?»

Кэтрин изучала напряженную позу подруги, желая сказать что-нибудь успокаивающее. Но на ум ничего не шло. «Ты можешь занять верхние полки, а я воспользуюсь нижними».

Энни подошла к комоду, открыла верхний ящик и сложила в него белье. Затем вернулась к кровати и принялась вытаскивать из чемодана остальную одежду.

«Энни», - мягко позвала Кэтрин, все еще желая дать ей понять, что понимает ее грусть.

«Ммм?» - не поднимая глаз, откликнулась Энни.

Кэтрин коснулась ее руки и Энни замерла. «Мне так жаль, что тебе грустно». Она опустила руку ниже, обхватывая и сжимая пальцы Энни. Несколько секунд они стояли не двигаясь. Наконец, Энни сжала руку Кэтрин в ответ и отпустила. Она неловко кашлянула и вернулась к разбору своего багажа.

Девушки раскладывали вещи в тишине. Закончив и спрятав чемоданы под кровать, Кэтрин обернулась к Энни.

«Что скажешь об экскурсии по настоящей, функционирующей ферме?» - легко спросила она.

Энни улыбнулась и Кэтрин поняла, что поступила верно, не став настаивать на разговоре о ее семье.

«Знаешь», - начала Энни. «Мне ведь приходилось бывать на ферме и раньше. Нельзя сказать, что я не сумею отличить корову от быка».

«О, отлично», - улыбнулась Кэтрин, кивая в сторону двери. «Значит у тебя не возникнет проблем, когда мы попросим тебя помочь подоить корову».

Энни рассмеялась, и Кэтрин поняла, что ее мрачность, чем бы ни была она вызвана, исчезла.

ВЕЧЕР прошел быстро. Они решили отложить осмотр фермы на завтра и спустились вниз, чтобы помочь Недде с готовкой. Кухня была теплой и уютной, наполненной ароматом жареного цыпленка и свежевыпеченного хлеба. Вернулся Лестер - отец Кэтрин - поцеловал жену и дочь, вежливо кивнул Энни и отправился мыть руки.

За ужином присутствовали только они вчетвером. Остальные члены семьи приедут в канун Рождества и останутся на все Рождественские выходные, объяснила Недда, когда они сели за стол и ждали, чтобы Лестер прочел молитву перед едой.

К тому времени, когда ужин был окончен, а посуда вымыта, Кэтрин и Энни валились с ног от усталости.

«У меня глаза слипаются», - пожаловалась Кэтрин.

Энни кивнула. «Это от всей этой прекрасной еды», - улыбнулась она Недде.

«Я помогу вам обеим набрать вес за считанные дни, вот увидите». Недда потрепала Кэтрин по руке. «Почему бы вам обеим не отправиться спать? Я все закончу и тоже пойду в постель. Даже твой отец уже спит». Она кивнула на диван, где сидел Лестер с раскрытой книгой на коленях. Голова его была запрокинута и тихое ритмичное сопение вырывалось из слегка приоткрытых губ.

Кэтрин улыбнулась, глядя на него. «Ты уверена?»

«Да. Идите», - ответила Недда. «У вас был насыщенный день».

Кэтрин вопросительно посмотрела на Энни. Та кивнула. Кэтрин подошла к матери, чтобы обнять ее и пожелать спокойной ночи.

«Спасибо, что позволили мне присоединиться к вам», - сказала Энни, когда Кэтрин отошла и Недда притянула в свои объятия и ее. «Вы не знаете насколько важно для меня быть здесь».

Недда махнула рукой. «Не спеши с благодарностью до тех пор пока не встретишь остальных членов нашей семьи». Она рассмеялась. «А теперь в постель. Обе».

Энни последовала за Кэтрин вверх по старой деревянной лестнице, которая скрипела под их ногами, пока они поднимались. Спальня была темна, и Энни ждала пока Кэтрин подойдет к ночнику и зажжет его. Его тусклый свет отражался в зеркале над трюмо.

«Если хочешь, можешь пойти в ванную первой», - предложила Кэтрин. Она подошла к большому дубовому сундуку, стоящему у подножья кровати и открыла его.

Она вынула оттуда толстое одеяло и закончила стелить постель как раз когда Энни вернулась из ванной.

Энни обхватила себя руками, дрожа от холода. «На какой стороне ты предпочитаешь спать?»

Кэтрин бросила на нее удивленный взгляд. «Мне все равно».

Энни кивнула и быстро скользнула под одеяло.

«Я совсем забыла какой холодной становится эта комната зимой», - сказала Кэтрин, когда вернулась из ванной. Она развязала пояс халата и кивнула на лампу. «Ничего если я потушу свет?»

Энни согласно кивнула.

Кэтрин выключила свет, быстро пересекла комнату и забралась в постель. Матрас слегка прогнулся, когда она скользнула под одеяло и устроилась поудобнее.

«Ты не замерзнешь?» - спросила она подругу. «В сундуке есть еще несколько одеял».

«Думаю, этого достаточно, нам только нужно согреться», - ответила Энни, вытаскивая руку из-под покрывала и проводя пальцами по его изысканному узору. «Какая красота». Она повернула голову к Кэтрин. «Это сделала твоя мама?»

«Моя мама, моя бабушка, я», - ответила Кэтрин. «Напомни мне завтра показать тебе то, что мы сшили на мое приданое».

«Ах, да, прекрасный принц Элберт», - сказала Энни. Кэтрин не видела ее лица, но слышала нотку веселья в ее голосе. «Значит, я правильно думаю, что он был твоим...?»

«Нет, ничего подобного», - быстро сказала Кэтрин. «Мы... ну, он хотел на мне жениться. Я же хотела переехать в Чикаго».

«И он тебя ждет?» - спросила Энни, переворачиваясь на спину. «Сохнет по тебе тут в Биг Спрингс и ждет пока ты не устанешь от большого, ужасного города?»

«Нет», - ответила Кэтрин. «Вовсе нет».

«Ммм», - хмыкнула Энни.

Кэтрин дрожала от холода, ожидая, когда же постель наконец прогреется.

«Холодно?» - спросила Анни.

«Мне всегда приходится ждать целую вечность пока постель согреется», - сказала Кэтрин.

«Иди, ляг поближе ко мне», - сказала Энни и, прежде чем Кэтрин смогла запротестовать, просунула руку под ее подушку.

Кэтрин застыла, но затем, чувствуя тепло, исходящее от тела Энни пододвинулась ближе к девушке.

«Все в порядке», - успокоила ее Энни. «Я не кусаюсь».

«Я знаю», - сказала Кэтрин. «Я просто не привыкла...»

«К чему?»

«Спать так рядом с кем-нибудь», - ответила Кэтрин. «Немного странное ощущение».

«Угу», - зевая, произнесла Энни.

«Но не для тебя, верно?» - спросила Кэтрин. Произнося эти слова, она слышала нотки упрека в своем голосе.

«Нет, не совсем», - сказала Энни. Ее голос был сонным.

Они лежали так несколько минут, затем Энни вдруг издала мягкий звук и перевернулась на бок, лицом к Кэтрин, ее рука все еще покоилась под подушкой девушки. Кэтрин чувствовала теплое дыхание на своем подбородке. Она спит.

По какой-то причине эта мысль заставила Кэтрин улыбнуться, и она замедлила свое дыхание, пытаясь попасть под ритм Энни. Расслабившись девушка повернулась на бок, спиной к Энни. Та пробормотала что-то неразборчивое, закинула руку на талию Кэтрин и прижалась к ее спине. Кэтрин застыла и уже собиралась убрать руку Энни от себя, когда услышала клокочущий звук у своего уха. Энни тихо храпела. Эта несочетаемость с образом девушки показалась ей настолько забавной, что она не смогла сдержаться и тихо рассмеялась, заставляя кровать закачаться. Она лежала так довольно долгое время, слушая тихое похрапывание Энни. Ее смех перетек в улыбку, и она позволила себе расслабиться в тепле Энни и погрузиться в сон.

«НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ, что ты никогда не каталась на коньках», - сказала Кэтрин, когда они с Энни шли в сторону замерзшего озера, где собирались люди. Она несла в руках пару коньков, связанных между собой шнурками. Одна пара была ее, а другая принадлежала в детстве Баду.

«Что здесь удивительного?» - спросила Энни. «У нас в Арлингтон-Хайтс нет таких озер».

Впереди стояло несколько молодых парней из города, которые собирали щепки и ветки для костра. Другие подтаскивали к озеру большие ветви, образовывая круглую арену на его середине. В одном из них Кэтрин узнала Элберта.

«Так это трудно?» - спросила Энни. «Я о коньках. Трудно на них кататься?»

«Не очень», - ответила Кэтрин. «Просто нужно держать равновесие. Я уверена, что у тебя все получится».

Энни рассмеялась. Это был неподдельный смех юной девочки, и Кэтрин удивленно посмотрела на нее. Большие глаза Энни блестели от волнения, а щеки румянились от холода. Кэтрин вдруг поняла, что она была очень красива. Эта мысль вызвала у нее улыбку.

«Что?» - спросила Энни.

Кэтрин тряхнула головой, все еще улыбаясь. «Ничего». Она взяла Энни под руку. «Просто ты сейчас выглядела такой счастливой». Она сжала ее руку. «Я уже могу сказать, что мы побьем мальчишек».

Энни отмахнулась. «Я всего лишь хочу насладиться этим днем в компании с тобой. Я хочу, чтобы ты научила меня кататься на коньках».

«Научу», - пообещала Кэтрин. «А когда замерзнем - сядем у костра и будем пить горячий какао или кофе».

«Или что-нибудь покрепче», - добавила Энни.

«Ну», - задумчиво сказала Кэтрин, - «У кого-нибудь из мужчин должно быть что-то... и я знаю, что парни постарше обычно тоже что-то припрятывают. Но...»

«Нет», - прервала ее Энни, довольно улыбаясь. «У нас будет что-то покрепче». Она засунула свободную руку в карман пальто и вытащила маленькую серебряную флягу. Та ярко блестела в ее руке, затянутой красной варежкой.

«Энни», - выдохнула Кэтрин, но не сумела сдержать смешка. «Убери это. Если кто-нибудь увидит...»

«Никто не увидит, Кейт», - успокоила ее Энни, опуская флягу в карман. «Я спрячу ее в своей варежке. Я просто подумала, что это будет прекрасным дополнением к нашему какао».

«Ты невозможна», - покачала головой Кэтрин и Энни тихо рассмеялась.

Они продолжили путь к озеру под руку. Снег хрустел под их ногами. Лезвия коньков стучали друг о друга.

«Может я и невозможна, но зато хороша для тебя». Энни наклонила голову и улыбнулась Кэтрин.

«Не уверена, что это так», - усмехнулась Кэтрин. «Ты сводишь меня с ума чаще, чем должна бы».

«И это для тебя хорошо», - заверила ее Энни. «Признай это, Кейт».

Внезапно в плечо Кэтрин ударил увесистый снежок.

«Попалась», - раздался рядом мужской голос, за которым последовал смех.

Кэтрин раздраженно повернулась, но увидев нападающего, улыбнулась. «О, Господи, Элберт! Я так рада тебя видеть. Мама говорила, что ты будешь тут».

«Где еще я могу быть, когда ты в городе?» - сказал он, заключая ее в объятия, отрывая от земли и кружа. «Без тебя это место стало совсем скучным». Он опустил девушку на землю и взглянул в ее лицо. «Как так выходит, что с каждым разом ты становишься все красивее и красивее?»

Кэтрин почувствовала как загорелись ее щеки. «Не знаю». Она ощущала на себе изучающий взгляд Энни.

Элберт улыбнулся и перевел внимание на Энни, которая немного отошла в сторону. Глаза ее сузились, выражение лица не подавалось определению.

«Привет», - сказал он, отпуская Кэтрин и протягивая ей руку в перчатке. «Я Элберт».

«Элберт, это Энни». Кэтрин показала на Энни. «Энни, это Элберт. Мы росли вместе».

«Все гораздо серьезнее, чем это. Кети была первой девушкой, которую я поцеловал». Он улыбнулся, все еще стоя с протянутой рукой.

«Я много о тебе слышала, Элберт». Энни колебалась некоторое время, но затем протянула ему руку.

Кэтрин нахмурилась, не понимая почему Энни не торопилась принимать его рукапожатие.

«Не верь ни слову из этого», - сказал он, подмигнув ей.

«О, я так и делаю». Тон Энни хоть и был шутливым, также таил в себе нечто серьезное. Кэтрин перевела взгляд с лица Энни на Элберта и обратно. Казалось, он ничего не заметил.

«Ну, Кети», - сказал он, поворачиваясь к Кэтрин. «У нас все готово для костра и я как раз направлялся к машине за спичками, но я надеюсь мы еще увидимся и поболтаем».

«Я тоже». Кэтрин бросила взгляд на каток. «Эвелин здесь?»

«Пока нет», - сказал Элберт. «Но я знаю, что она уже в пути».

«Элберт, давай быстрее!» - раздался окрик кого-то из парней.

«Мне пора», - сказал Элберт, поворачиваясь и направляясь к ряду машин, стоящих на вершине холма. «Но мы ведь увидимся позже, да?»

«Конечно», - ответила Кэтрин. «Ты можешь помочь мне научить Энни кататься на коньках».

Элберт улыбнулся. «С удовольствием», - бросил он через плечо.

Девушки стояли и несколько секунд молча наблюдали за тем как Элберт прокладывает путь на холм. Энни отвернулась первая и начала идти к озеру. Кэтрин поспешила догнать ее.

«Он кажется милым», - наконец сказала Энни.

«Да», - кивнула Кэтрин.

«Значит, ты была его первым поцелуем?»

Кэтрин рассмеялась. «Да, но это было сто лет назад. Нам тогда было по десять».

«А после?» - спросила Энни.

«После чего?»

«После десяти?»

«Ну, конечно», - сказала Кэтрин, чувствуя неловкость от того куда движется разговор. «Мы встречались пока я не уехала в Чикаго».