Конни Брокуэй - Неотразимая

Покачивая тростью, что было признаком особого раздражения, лорд Карр вошел в свой роскошный особняк. Поездка на континент оказалась не такой прибыльной, как он надеялся. Дженет опять стала появляться, он все время видел ее смеющееся лицо. Да и Суон почему-то не прислал за ним карету, как они договаривались.

Что ж, Суону придется заплатить за свою непочтительность.

К Карру вернулось хорошее настроение. Он сбросил накидку на руки лакею и кивком приказал другому лакею принести почту.

– Милорд, – лакей с поклоном протянул ему серебряный поднос, на котором лежало несколько конвертов.

– Полагаю, остальная почта у меня в кабинете? – холодно проговорил Карр. Этому негодяю уже пора научиться понимать, что, если лорд Карр хочет просмотреть почту, это означает, что приносить надо ее всю, даже если придется идти за ней в разные комнаты.

– Нет, милорд, здесь все, что пришло без вас.

Это, наверное, ошибка. Возможно, почта плохо работала в его отсутствие, или же его корреспонденцию переправили в загородное имение.

Он взял те немногие конверты, которые лежали на подносе, и стал просматривать, от кого они. Пять просроченных приглашений на вечера, остальные – счета. Нет, этому обязательно должно быть какое-то объяснение, и он найдет его.

Непонятный порыв, заставивший Фиа расчесать волосы и почистить зубы, повелел ей прямо в ночной сорочке спуститься вниз и просмотреть прибывшую почту. Среди прочего она увидела официальное письмо от какого-то незнакомого агентства в... Эдинбурге?

Она из любопытства вскрыла конверт. Это было послание от адвоката, который разыскивал ее брата Эштона Дугласа Меррика в связи с добавлением к его поместьям владений в Шотландии.

Фиа нахмурилась и задумалась. У Эштона не было никаких владений в Шотландии. Он израсходовал все свои деньги на то, чтобы купить поместье в Корнуолле... И вдруг ее осенило.

Она вдруг поняла, что Томас приобрел замок Мейден-Блаш через посредника, а официальным владельцем назвал ее брата Эштона. Ну конечно, он хотел обезопасить эти земли от конфискации в пользу короны, как поступали с владениями всех преступников. Теперь ни Карр, никто другой не смогут разоблачить его, и поместье никогда не перейдет в руки англичан. Но почему именно Эшу?

Ответ пришел сам собой. Томас надеялся и верил, что, будучи старшим ребенком Дженет Макларен, Эштон сможет позаботиться об этой земле и о людях, которых привез туда Томас. И еще. Этим поступком Томас искупал то зло, которое он причинил когда-то Эшу.

– О Томас, – прошептала Фиа.

– Миледи. – Портер стоял перед ней в нерешительности.

– В чем дело?

– Я никак не могу решить, сообщать вам или нет о...

– Портер, – перебила его Фиа и улыбнулась, – ты служишь у меня дворецким уже шесть лет, и до сих пор твое чутье не подводило тебя. В чем дело? Докладывай.

– Капитан Донн... Фиа опустила глаза.

– Если ты имеешь в виду то, что произошло ночью, не надо беспокоиться. Конечно, так поздно с визитами не ходят, но он больше не вернется сюда, – произнесла она ровным и спокойным тоном.

– Я вот этого, мадам, и опасаюсь. – Фиа снова подняла глаза на Портера. – Ночью, когда капитан Донн уже уходил от вас, я спросил у него, куда направлять корреспонденцию, если вы вдруг захотите с ним связаться. Но он засмеялся и сказал, что корреспонденцию свою будет принимать в Гайд-парке. – Портер перевел дыхание. – Но, миледи, в Гайд-парке джентльмены проводят свои дуэли. – У Фиа застучало в висках. Она поняла, что имел в виду Томас. – И... и еще...

– Что еще?

Он рассказал Фиа о двух посетителях, которые приходили с интервалом в два часа в это утро. И когда Портер закончил свой рассказ, лицо Фиа побелело от ужаса. Она была полна самых страшных предчувствий.

– Вели закладывать карету, – сказала она, – и если тебе дорога моя жизнь, торопись.

На вершине небольшого холма в одном из наиболее глухих уголков Гайд-парка, у подножия памятника Георгу II, сидел элегантный молодой человек в платье заморского покроя. Он вытянул вперед длинные ноги, опершись спиной о бронзовую ногу короля. Руки его лежали на затянутом в атласный жилет животе.

Он поднял расшитый золотом воротник накидки, защищаясь таким образом от сырости. Треуголка его была сдвинута вперед и прикрывала лицо. Ночь шла к концу, в низинах начал сгущаться предутренний туман. Внимание молодого человека было приковано к двум джентльменам, которые то сходились, то расходились у подножия пригорка.

Пока он ждал, появился всадник, стройный и гибкий, в видавшем виды плаще и шляпе, в черных, тоже не новых, верховых сапогах. Джентльмен в заморском платье заметил, что лошадь под всадником весьма породистая. Отметив это, он вновь перевел взгляд на дуэлянтов, которые уже сбрасывали с плеч накидки.

– Который из них Донн? – спросил вновь прибывший, напряженно вглядываясь в дымку тумана, сквозь которую фигуры внизу становились похожими на привидения.

– Тот, что выше, справа, – ответил молодой человек.

– Благодарю. – Стройный всадник соскочил с лошади и привязал ее к вытянутой руке монарха, а затем уселся на соседнем углу основания статуи. Он положил руки на колени и наклонился вперед.

– У вас дело к Донну? – поинтересовался первый джентльмен некоторое время спустя, когда стало ясно, что дуэль затягивается из-за неполадок с одним из пистолетов.

Второй джентльмен неопределенно хмыкнул.

– Я слышал, что сегодня здесь француз Пьерпонт, а он отличный стрелок. Если он выиграет, все упрощается. Если нет, то я сам намереваюсь вызвать Донна.

– Слава Богу! – вырвалось у первого. Второй, что подъехал позже на лошади, удивленно посмотрел в его сторону. – Потому что... – первый остановился. Он тоже повернул голову, чтобы поблагодарить своего благодетеля, и увидел, что тот пристально всматривается в него. Знакомые красивые черты...

Они долго смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Наконец тот, что приехал верхом, улыбнулся.

– Ну так что, Рейн? – произнес он. Ответная улыбка расцвела на точеном лице первого.

– Ну так что, Эш?

Эштон Меррик встал, подошел к брату, поднял его и крепко обнял. Рейн был также счастлив видеть брата. Обнимаясь, они похлопывали друг друга по спине.

– Черт меня побери! Как я рад тебя видеть! – проговорил Рейн.

– А я тебя! – подхватил Эш, улыбаясь и не сводя с брата влюбленных глаз. – Сколько же лет мы не виделись?

– Слишком долго, с самой Франции.

– Письма – это, конечно, хорошо, но они не могут... – Эша переполняли чувства, и он не смог продолжать, но потом овладел собой и улыбнулся: —...они не могут даже отдаленно описать тот ужас, который вызывает твой портной.

Рейн рассмеялся громко и заразительно. Он окинул понимающим взглядом старый поношенный плащ, прикрывающий высокую стройную фигуру Эша, и парировал:

– Да, но по крайней мере у меня есть портной. В ответ Эш рассмеялся:

– Ну что сказать, я ведь всего-навсего развожу лошадей, а не занимаю должность советника при итальянском дворе. И потом я очень спешил.

– Да. – Рейн сделался серьезным, он уже не улыбался. – Собственно, а почему ты здесь?

– Около месяца назад я получил письмо от человека по имени Джеймс Бартон, друга Фиа. По крайней мере, он так писал. Думаю, он действительно друг Фиа, потому что он предупредил меня, что сестра втянута в какую-то неприятную аферу Карром и Томасом Донном. Я собрался и вчера приехал. Здесь я узнал, что имя Фиа склоняют на всех углах, о ней ходят самые нехорошие слухи. И все это из-за Донна. – Эш поджал губы. – Я выследил его и пришел сюда.

– Ты прибыл вчера? Я тоже. Я следовал тем же маршрутом. Тоже получил известие от человека по имени Бар-тон. Разве я мог остаться равнодушным? Я всегда испытывал чувство вины, так как бросил Фиа, когда пришлось покинуть Англию, но я не мог предать ее подобным образом второй раз.

– Понимаю, – отозвался Эш. – Я всегда чувствовал, что предал тебя, когда не сумел выкупить из французского ада, в котором ты оказался. После того как Рианнон и я узнали, что ты бежал, я очень долго пытался разыскать тебя, но к тому времени война уже прервала все пути, связывающие Англию и Францию. Клянусь тебе, я не знал, что тебя повторно схватили. Я узнал об этом только из твоего письма, в котором ты сам все рассказал. – Эш положил руку на плечо Рейна, серьезно посмотрел на него. – Прости меня, брат.

– Мне нечего прощать. – Рейн неловко улыбнулся. – Если бы ты спас меня, моя Фейвор и я не... – Он с сожалением покачал головой. – Знаешь, в это трудно поверить, но я бы согласился пробыть там еще десять лет, чтобы все получилось так, как получилось.

– Хорошо...

Звук выстрела прервал их разговор.

Они обернулись и увидели, что из пистолета Пьерпонта поднимается тонкая струйка дыма. Томас Донн стоял, опустив оружие.

– Боже мой, – воскликнул Пьерпонт, – если вы хотите стрелять, ради всего святого, прошу вас, стреляйте!

Томас спокойно поднял руку с пистолетом и прицелился. Никто не двинулся с места. В парке стояла удивительная тишина.

– Проклятие, какое хладнокровие, – пробормотал Рейн.

– Да, – поддержал его Эш. – Он всегда был таким.

– Вы принесете публичное извинение леди Фиа? – неожиданно громко спросил Донн.

Пьерпонт долго молчал, затем захлебывающимся от чувств голосом прокричал:

– Да-да! Я согласен!

Томас опустил пистолет. Даже издали Эш и Рейн видели, какое облегчение испытал Пьерпонт. Француз побежал к братьям, за ним следовал его секундант. Подбежав к ним, Пьерпонт бросил быстрый взгляд назад. Лицо его было сурово.

– Забудьте о своем тщеславии, друзья мои, – посоветовал он братьям, – должен честно признаться, я считаюсь храбрым человеком, я многим смотрел без страха в лицо, но я никогда не встречал противника, подобного этому.

– В самом деле? – удивился Эш. – Что же в нем такого особенного?

– Знаете, я смотрел ему в глаза, но в них ничего не было. А человек, которому нечего терять, нечего защищать, господа, это очень опасный человек. – Он старался вернуть себе самоуважение. – Вы знаете, я был сильно пьян, когда сделал неосторожные замечания относительно леди Фиа. Я джентльмен и согласился на эту дуэль не столько ради себя, вы же понимаете, сколько ради чести дамы.

– Для здоровья бывает очень полезно вовремя осознать свою ошибку, – с едкой улыбкой прокомментировал Рейн слова Пьерпонта. Тот растерянно посмотрел на него.

– Да, вы правы... Желаю удачи, господа.

Как только он удалился, Рейн повернулся к брату и склонил голову. Лицо его было серьезно.

– После вас, – произнес он. Эш скривил губы:

– Но ты же пришел сюда первым.

– Да, но моя жена с такой любовью отзывается о Донне, мне очень не хотелось бы причинять ей боль, – отозвался Рейн.

– Он когда-то был моим другом. И хотя, как я теперь понимаю, он притворялся – притворялся он лучше, чем настоящие друзья, которые у меня были тогда и сейчас.

– У тебя сколько детей, Эш? – спросил Рейн.

– Ах да, и это тоже, конечно, – понимающе кивнул Эш. – Он страшный соперник, правда? У меня их трое. – Тяжело вздохнув, он зашагал в сторону Томаса.

Если Томас и удивился, увидев старого друга, которого когда-то предал, то ничем не выдал своего удивления. Он лишь едва заметно улыбнулся и элегантно поклонился, словно повстречался с ним в лондонской гостиной. Казалось, что он не испытывает совсем никаких чувств.

– Я не могу убить тебя, Эш, – заявил Томас, выслушав вызов Эша. – Ты ведь не только брат Фиа, ты ко всему прочему еще и прав, вызывая меня на дуэль.

– Мне тоже не хотелось бы убивать тебя, Томас, – признался Эш. – Но все же ты виноват в том, что замарал честь моей сестры. Должен признать, что она сама немало способствовала этому, как я слышал. И все же...

– Следи за тем, что говоришь, – резко предупредил его Томас. Он взглянул на пару пистолетов, которые предложил ему Джонстон, и жестом показал, что они не нужны. – Насколько я помню, твоя сильная сторона – шпага. Принесите нам шпаги, пожалуйста.

Джонстон бросился за шпагами. Эш освободился от накидки.

– Будь я проклят, если мне это нравится, Томас. А тебе не приходило в голову жениться на Фиа?

– Мне приходило в голову жениться на ней, – ответил Томас.

– Она ведь такая хорошенькая, насколько я помню. Я, конечно, понимаю, может быть, это не самый лучший выбор, когда речь идет о женитьбе, но из ее писем я понял, что она очень глубокая натура... – говорил Эш, примериваясь к шпаге.

– Иди к черту, Меррик! – крикнул Томас.

Эта внезапная вспышка заставила Эша вздрогнуть. От удивления он замер и перестал размахивать шпагой. Эш посмотрел на своего соперника, начиная что-то понимать.

– Боже, неужели ты сделал ей предложение, а она его отклонила? – невольно вырвалось у него.