— Сэр, вы, кажется, с ума сошли! — упрекнула Аллегра, поднимаясь. — Ой!

Она вихрем развернулась, потирая свою покрасневшую от легкого шлепка попку.

— Не смог устоять, — ухмыльнулся Куинтон.

Аллегра, смеясь, покачала головой:

— Немедленно в свою спальню, милорд! Я должна одеться, да и вы тоже. Его высочество наверняка жаждет поохотиться.

Едва герцог успел умыться и спуститься в столовую, как на лестнице послышались мужские шаги. Поспешно оглядев комнату, он убедился, что стол уже накрыт.

— Доброе утро, милорд, — тихо приветствовал господина Крофт.

Герцог кивнул, восхищенный и пораженный тем, как безупречно ведется его хозяйство. Ничего не скажешь, Аллегра — настоящее чудо.

— Доброе утро, ваше высочество, — многозначительно провозгласил дворецкий у него за спиной.

Герцог поспешно повернулся и приветствовал гостей. Лакеи почтительно усадили джентльменов и стали приносить серебряные блюда и закрытые чаши. Принц, довольно мурлыча, положил себе гору ломтиков сочного бифштекса с кровью, позволил лакею залить их сливочным соусом с тушеным, предварительно обжаренным луком и перцем. Своей очереди ждали яйца-пашот в сливочно-винном соусе с мускатным орехом, не говоря уже о других деликатесах! Он жадно пожирал все, что перед ним ставили, запивая вином из никогда не пустеющего бокала. Его сотрапезники вели себя более сдержанно.

Насытившись, принц откинулся на спинку стула, прихлебывая вино.

— Мы в настроении поохотиться, — объявил он.

— Разумеется, ваше высочество, — кивнул герцог, поднимаясь. — Поедете с нами, Браммел?

— Браммел не охотится, — хмыкнул Принни. — Он вообще избегает резких движений. Боится, что помнет свой идеальный галстук.

— Именно, ваше высочество, — без особого запала отозвался Браммел. — Не говоря уже о том, что я запачкаю свои идеально начищенные сапоги. Мой слуга тратит по часу на уход за каждым. Он просто свихнется, если увидит, что я забрызгал грязью сапоги еще до полудня.

— Я еще не осведомился о здоровье принцессы Каролины, ваше высочество, — вежливо заметил герцог, выходя вместе с принцем из столовой.

— Жирная, беременная и еще неряшливее, чем всегда! — с отвращением бросил принц. — Только бы она ощенилась сыном! Выполнит свой долг, и я смогу о ней забыть. Я и женился только для того, чтобы король увеличил мне содержание. Переделка Карлтон-Хауса просто пустила меня по миру.

— Будем надеяться, что желание вашего высочества исполнится, — пробормотал герцог Седжуик, возмущенный столь пренебрежительным отношением принца к жене. Каролина Амелия Елизавета, принцесса Брауншвейгская, приходилась двоюродной сестрой своему мужу. Выросшая при славившемся грубыми нравами дворе своих родителей, она была плохо образована и дурно воспитана. Ее мать была старшей сестрой короля Георга III, и монарх не мог сделать худшего выбора для своего сына. В этом браке главную роль сыграла мать невесты, сумевшая уговорить брата.

Каролина, от природы неглупая и довольно остроумная, была совершенно невежественна, вспыльчива и своевольна.

Ее воспитывала вечно хмурая, чопорная мать, с утра до вечера вязавшая чулки и вышивавшая салфетки в своем безвкусно обставленном дворце недалеко от Брауншвейга. Отец Каролины прекрасно проводил время в столице в обществе своей любовницы и редко навещал семью. У матери даже не хватило ума воспитать дочь в какой-то определенной вере. Считалось, что она примкнет к той церкви, приверженцем которой будет ее муж. Она едва читала, еще хуже писала и почти не выезжала за пределы дворца. Бедняжка была лишена музыкальных талантов, в руки не брала кистей и акварельных красок, да и танцевала неважно. Она пренебрегала модой, не обладая ни вкусом, ни чувством цвета. Словом, была диаметральной противоположностью своему мужу. Неудивительно, что между супругами не было ничего общего.

Поскольку Каролина имела несчастье родиться девочкой, никто не уделял ей особого внимания, а именно внимания и любви она так отчаянно жаждала. В довершение ко всему она славилась ужасающей неряшливостью и почти никогда не мылась. Но собственная внешность нисколько ее не заботила, и она не принимала никаких советов от людей, понимавших, что очень многое зависит от того, какой предстанет принцесса перед теми, кто играл значительную роль в ее будущем.

Ее старшая сестра, герцогиня Вюртембергская, исчезла при довольно странных обстоятельствах, когда гостила с мужем в России. Ходили слухи, что она изменила супругу с великим князем Павлом. Герцог Вюртембергский вернулся домой с детьми, а императрица Екатерина II заточила герцогиню в крепость на Балтийском море. Два года спустя было объявлено о ее смерти, хотя обстоятельства, при которых она скончалась, так и остались неизвестными. Оказалось, однако, что ее младшая сестра тоже питает пристрастие к красивым джентльменам. Злые языки твердили даже, что она не была невинной в брачную ночь, поскольку еще раньше распространились сплетни о каком-то ее романе.

Впервые встретившись с невестой, Принни пришел в ужас при виде безвкусно одетой, неряшливой девицы, от которой к тому же дурно пахло.

— Харрис, мне нехорошо, принесите рюмку бренди, — потребовал он от графа Малмсбери, который привез принцессу в Англию. Принц одним глотком осушил рюмку, повернулся и поспешно покинул комнату, не услышав жалоб принцессы:

— Боже! И это принц? Я нахожу его безобразно толстым и совсем не таким красивым, как на портрете.

Тем не менее три дня спустя в Королевской часовне Сент-Джеймсского дворца состоялось венчание. Герцог Седжуик тоже был там и помнил, как принц, безобразно напившись, бродил по церкви, распевая непристойные песни, пока взбешенный отец не притащил его к алтарю. Он сумел выполнить свои супружеские обязанности, но остаток ночи провел за бутылкой, лежа в камине, как охотно сообщала всем и каждому новобрачная. Однако она умудрилась забеременеть с первого же раза, потому что принц больше не находил в себе сил к ней притронуться. Он отказался даже жить с ней в одном дворце и продолжал вести себя так, словно супруги вообще не существовало.

Куинтон Хантер женился на деньгах Аллегры. Оба они не обманывались на этот счет, но ведь многие люди вступали в брак ради богатства и положения. Все так, но вот обращение джентльмена с женой — дело другое, думал герцог. Даже не влюбись он в Аллегру, все равно выказывал бы ей всяческое уважение. Ему было жаль Каролину. Для подобных неучтивости и бессердечия принца не было извинений.

— Лошади готовы, ваша светлость, — объявил Крофт, указывая на открытую дверь.

— Превосходно! — с улыбкой воскликнул принц, и обратился к Браммелу:

— Подождите нас в библиотеке, Джордж.

Мы вернемся как раз к обеду.

Крофт едва заметно кивнул хозяину.


Аллегра позавтракала в своей спальне, оделась и приготовилась к встрече гостей. Спустившись вниз, она узнала, что герцог и принц уехали на охоту, а мистер Браммел в библиотеке и обед будет подан в час дня.

— У нас достаточно провизии? — встревожилась Аллегра. — Принц ест за троих.

— По поручению кухарки Перкинс с утра уехал в деревню за съестным и скоро вернется, миледи.

— Крофт, этот дом без вас пришел бы в упадок, — польстила дворецкому Аллегра. — Я вам так благодарна!

— Прикажете сказать мистеру Браммелу, что вы уже встали?

— Покамест не надо. Я хочу написать письмо тете-маме, прежде чем развлекать гостей, и удаляюсь в малую гостиную.


Принц и герцог вернулись домой с десятком кроликов, так что охоту можно было считать удачной. Аллегра тем временем сидела в гостиной с Браммелом. Щеголь картинно вздрогнул при виде окровавленных тушек, свисавших с руки лакея, но принц был в восторге от утренних приключений.

Подали обед, и принц ел так, словно голодал целый месяц.

Глядя, как он проглотил едва ли не целого лосося, дюжину бараньих отбивных, бифштекс и цыпленка, Аллегра невольно задавалась вопросом, долго ли он у них прогостит. Насытившись, он перешел в гостиную и громко захрапел под бдительным присмотром Браммела.

Вскоре начали прибывать гости. Первыми явились Сирена и Оки. Аллегра заметила, что у кузины встревоженное лицо.

Пока герцог и Оки здоровались, сестры взялись за руки и вошли в дом.

— Что стряслось? — немедленно спросила Сирена.

— О чем ты? — удивилась Аллегра.

— Ты замужем всего три дня и уже зовешь нас приехать, да еще и Принни здесь оказался почетным гостем. Ты ничего не говорила о своих планах. Вы поссорились? Герцог тебя обидел?

— О, дорогая Сирена, какая же ты мнительная! Вечно ждешь неприятностей! Все чудесно! Однако утром третьего дня явился Принни с намерением попировать на свадьбе. Он сильно разочаровался, узнав, что опоздал, и мне пришлось пригласить его на вечеринку по случаю охоты. Я солгала ему, сказав, что герцог каждую осень собирает друзей поохотиться, поэтому и прислала тебе записку. Нельзя же оскорбить чувства принца, признавшись, что все это чистый вздор.

— Какое счастье! — облегченно вздохнула Сирена. — А я уже невесть что вообразила!

— Но почему? — недоумевала Аллегра.

— Ну, ты вышла замуж по расчету, и я боялась, что между вами начнутся раздоры — ведь герцогу гордости не занимать.

— Я заметила, — лукаво усмехнулась Аллегра, — но можешь не волноваться, дорогая. Он клянется, что влюблен, и я склонна этому верить.

— Слава Богу! — вскричала кузина.

— Но сама я далеко не уверена в своих чувствах, — возразила Аллегра. — И не пойму, можно ли их назвать любовью.

Пока не разберусь сама, не собираюсь ни в чем признаваться.

И, Сирена, дорогая, никому не говори об этом, кроме Оки.

— О, Аллегра, я так за тебя счастлива! — всхлипнула расчувствовавшаяся кузина.

— Откуда такая радость? — хором осведомились графиня Астон и леди Уолворт, входя в вестибюль.

— Герцог влюблен в Аллегру! — воскликнула Сирена, но тут же в ужасе захлопнула ладонью рот.

— Она обещала молчать, — сухо пояснила Аллегра.

— Ну разумеется, он влюблен. Неужели вы не знали, Аллегра? — поразилась графиня Астон.

— А я думала, всем это известно, — вторила леди Кэролайн. — Господи, да он уже рассказал Бэйну и Дри, а уж Оки вообще узнал первым.

— Одна я ни сном ни духом! — бросила Аллегра. — И считала, что выхожу замуж по расчету. Именно этого я хотела и ожидала.

— Но куда лучше, когда тебя любят! — застенчиво улыбнулась Юнис.

— А вы? Вы его любите? — деловито допытывалась Кэролайн, в эту минуту весьма похожая на свою грозную тетку.

— Не знаю, — вздохнула Аллегра.

— Женщина не может не полюбить человека, который ради нее готов на все. Герцог красив и умен, так что любовь непременно к вам придет, — твердо заключила Кэролайн. — А теперь объясните, почему мы здесь — ведь после свадьбы прошло всего три дня? Вы с герцогом должны были давно скрыться от всех и миловаться на свободе.

Аллегра со смехом объяснила причину столь неожиданного приглашения.

— Я также пригласила леди Перри и леди Джонсон. Они вдовы, и, насколько я слышала, весьма нестрогих правил, — добавила она.

— Интересно, которую из них Принни затащит в постель? — съязвила Кэролайн.

— Возможно, обеих, — фыркнула Юнис. — Или поделится с Браммелом.

— Браммел не станет спать с такой неугомонной женщиной, — презрительно бросила Кэролайн. — А вдруг она растреплет ему волосы или помнет простыни? Как вы думаете, он так же элегантен в ночной рубашке, как в сюртуке?

— А правда, что к ужину он переодевается в черное? — перебила Юнис.

— Да, и мне кажется, что у него очень тонкий вкус. Мужчине черное идет куда больше, чем персиковый или небесно-голубой шелк. Думаю, вы найдете его поистине очаровательным.

— Но прошлым сезоном в Лондоне он на нас и не смотрел, — вспомнила Кэролайн. — Тетя считает его слишком высокомерным.

— Я спрашивала его об этом. Он сказал, что находит дебютанток утомительными и скучными, — пояснила Аллегра. — По его мнению, брак делает женщину куда интереснее.

— Господи, до чего же заносчивы мужчины! Признаюсь, что страшусь встречи с ним, — пропела Юнис, и все засмеялись.

Подошедший Крофт предложил проводить дам в их комнаты.

— Подъехали леди Перри с сестрой, ваше сиятельство, — сообщил он Аллегре. Та вышла на крыльцо, а остальные дамы поспешили наверх.

Леди Перри, миниатюрная блондинка лет двадцати пяти, в сопровождении старшей сестры, пухленькой брюнетки, как раз выходила из кареты.

— Герцогиня, как мило с вашей стороны пригласить нас! — воскликнула Джорджина Перри низким мелодичным голосом.

— Я в долгу у вас обеих, — приветливо улыбнулась Аллегра. — Принц прибыл неожиданно, и у нас не хватает женщин за столом. Видите ли…

Она объяснила, в чем дело, и Марго Джонсон согласно кивнула:

— Мы сохраним вашу тайну. Вы очень тактично поступили, пощадив чувства принца.

— Я посажу вас рядом с ним за ужином, — решила Аллегра.