– А разве нет? – спросила Диана, ощетиниваясь под его насмешливым взглядом.

– Да, – просто ответил он.

– Вы когда-нибудь бываете согласны друг с другом? – улыбнулся Майор.

Никогда, – ответила Диана, яростно втыкая вилку в последний оставшийся на тарелке кусочек мяса.

– Принести десерт? – спросила Софи.

– Да, пожалуйста, – кивнул Майор.

– Я помогу. – Диана отодвинула стул и поднялась, испытывая потребность хотя бы ненадолго избавиться от ненавистного общества Холта.


На третий день после приезда домой Диана решила, что пора нанести визит Пегги Торнтон. Слова Холта о том, что грязная ложь об обстоятельствах ее развода достигла родных мест, сначала вызвали желание отгородиться от всех и не покидать ранчо, но затем она поняла, что это неправильно. Такое поведение только придаст сплетням большую правдоподобность.

Майор по-прежнему не задавал никаких вопросов о причинах ее развода. Диана не была уверена, дошли ли до него слухи, и не собиралась заводить разговор на эту тему. Ведь все же был шанс, что отец ничего не знает. Но такая неопределенность в отношениях с отцом держала ее в постоянном напряжении и подтолкнула к решению провести хотя бы несколько часов вне дома.

После ленча Диана взяла один из джипов и проехала несколько миль до соседского дома. Она не была на ранчо Торнтонов с того самого лета, когда они с Рэндом поженились. Непохоже, чтобы за это время хозяева сильно преуспели.

Сломанные столбы ограды были укреплены подпорками, а не заменены новыми. Белая краска на доме изрядно облезла, придавая маленькому строению вид изъеденного молью. На крыльце и по всему двору были разбросаны игрушки. Под деревом стояла та же машина, что была у Алана, когда они с Пегги поженились.

С тяжелым чувством Диана вышла из автомобиля и направилась к крыльцу. Ее встретила какофония звуков, вырывавшихся из-за раздвижной двери: завывание радио, детские крики, звяканье кастрюль и сковородок, плач младенца. Диана громко постучала, не уверенная, что ее услышат.

За проволочной противомоскитной сеткой возник чей-то силуэт.

– Да? – спросила Пегги и тут же радостно вскрикнула, узнав в неожиданной гостье давнюю подругу. – Диана! Входи!

Дверь открылась.

– Привет, – улыбнулась Диана, но глаза ее остались серьезными.

Пегги сильно похудела и выглядела усталой: вероятно, из-за плачущего младенца, которого она качала на руках. Ее каштановые волосы потеряли былой блеск, но карие глаза по-прежнему сияли и искрились.

– Я слышала, что ты вернулась, – сказала Пегги и остановилась, чтобы отчитать трехлетнюю девочку, сидевшую на полу кухни среди разбросанных кастрюль и сковородок: – Сара, я же просила тебя не подходить к буфету. Иди поиграй со своими куклами.

Недовольно выпятив нижнюю губку, девочка вышла.

– Дети! – засмеялась Пегги и в притворном отчаянии покачала головой. – Ты тратишь кучу денег на игрушки, а они предпочитают твои алюминиевые кастрюли.

– Наверное, я не вовремя? – извиняющимся тоном пробормотала Диана. Младенец на руках Пегги продолжал плакать и пытался засунуть свой маленький кулачок в рот. – Нужно было сначала позвонить.

– Ты можешь мне не поверить, но время вполне подходящее, – рассмеялась Пегги и подошла к старой кухонной плите, где в кастрюльке с водой подогревалась бутылочка. – Здесь у нас всегда такой беспорядок. Тебе еще повезло – один спит.

Она проверила температуру молока, капнув несколько капель на внутреннюю сторону запястья и умудрившись при этом не уронить извивающегося малыша, а затем ловко сунула соску в его ищущий ротик.

– И маленький Брайан скоро заснет, – промурлыкала она жадно сосавшему молоко младенцу. – Саре тоже пора немного вздремнуть. Это настоящее искусство – уложить всех троих одновременно.

– У тебя трое детей?! – Диана совершенно не представляла, как протекала жизнь Пегги все это время, а уж таких изменений, безусловно, не предполагала.

– Саре три года. Эмми в июле исполнится два. А Брайану – любимцу отца – четыре месяца. И все еще в подгузниках. – Пегги вздохнула. – Сару я тоже считаю, потому что ей приходится надевать их на ночь. Зато Алан получил наконец своего обожаемого маленького мальчика. Хотя в последнее время мужу приходится так много работать, что у него совсем не остается времени радоваться сыну. Брайан всегда спит, когда Алан дома. Девочек он, конечно, тоже любит, но сын для мужчины – это нечто особенное.

– Да, знаю, – пробормотала Диана не совсем уверенно.

– Боже мой! Я так заболталась, что не предложила тебе сесть, ничем не угостила. Садись, садись. – Руки ее были заняты ребенком, поэтому она просто кивнула на расставленные вокруг кухонного стола стулья. – Кофе еще остался. Подогреть, или ты предпочитаешь холодный?

– Спасибо, Пегги, ничего не нужно. – Диана поспешно села на один из стульев, а ее подруга устроилась на другом.

– Я так рада, что ты приехала. Когда я узнала о твоем возвращении, то непременно хотела заглянуть к тебе и пригласить в гости, но детей не с кем было оставить. Твой отец болен, и мне не хотелось тащить к вам мою слишком шумную троицу. Алан работает допоздна, так что, когда я накормлю его ужином и вымою посуду, уже пора ложиться спать.

– Понимаю.

– Ну, рассказывай, как поживает счастливая разведенная жена?

Диана несколько побледнела, и задорное выражение на лице Пегги уступило место гримасе сочувствия.

– Извини. Я неудачно выразилась. Я знаю, что развод дался тебе нелегко, и вовсе не хочу бередить твои раны. Но ведь теперь все позади.

– Ты слышала, да? – спросила Диана тихим, спокойным голосом.

Пегги не стала делать вид, что не понимает вопроса.

– Сплетни о твоих внебрачных связях, – она брезгливо сморщила нос. – Я считаю это полной ерундой, если только ты за это время не стала совсем другим человеком, в чем я сильно сомневаюсь.

– В этих россказнях нет ни слова правды. Рэнд обвинял меня в любовных интригах…

– Почему? Я хочу сказать… – Пегги замялась, пытаясь как можно тактичнее сформулировать свой вопрос, но Диана поняла все и так.

– Это просто безумное недоразумение. Рэнд был знаком со многими важными людьми: управляющими горнорудных компаний, чиновниками. После свадьбы он не уставал напоминать мне, чтобы я была приветлива с ними. Если они приглашали меня сыграть в теннис, в гольф или потанцевать, то мне следовало обязательно соглашаться. Я должна была держаться непринужденно, мило улыбаться и немного поддразнивать их. Это было важно для Рэнда и его работы. – Диана была рада, что может с кем-нибудь откровенно поговорить. – Я так и поступала, чтобы доставить ему удовольствие. А затем Рэнд вдруг стал одержим мыслями, что я не просто мила с ними. Он стал так ревновать, что я вообще перестала принимать какие-либо приглашения. Это не помогло. Рэнд стал постоянно обвинять меня в том, что я обманываю его и тайно встречаюсь чуть ли не с кем попало. Дальше – больше. В конце концов мы оба уже были не в силах выносить такую жизнь. Слишком много было сказано в порыве гнева, чтобы можно было забыть или простить.

– Это, должно быть, очень неприятно, – посочувствовала Пегги. – Но, в конечном счете, я уверена, все к лучшему.

Пегги вопросительно посмотрела на подругу.

– Ты все еще любишь его?

– Я до конца не могу разобраться в своих чувствах. – Диана в смущении провела рукой по черным шелковистым волосам. – Перед свадьбой я так старалась убедить себя, что выбор правильный. А теперь все это обернулось вот чем…

– Откровенно говоря, я не удивилась, когда услышала, что ты разводишься. Во время вашей свадьбы я все не могла отделаться от ощущения, что беды не миновать, но надеялась, что ошибаюсь.

– Почему ты так считала? – нахмурилась Диана.

– Думаю, по двум причинам. – Пегги отвлеклась, чтобы поставить пустую бутылочку на стол, положила голову ребенка поудобнее себе на плечо и принялась укачивать малыша. – У вас с Рэндом были такие разные взгляды на жизнь. Ты выросла под влиянием отца, а в округе не найти более принципиального человека, чем Майор. Я не говорю, что он святой, но у него есть своя система ценностей, и ты восприняла ее как часть своей жизни. А Рэнд жил в крайне политизированном обществе, где цель оправдывает средства. Думаю, он обвинял тебя в том, что сам бы делал на твоем месте. Его воспитание слишком отличается от твоего. Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Кажется, да, – вздохнула Диана. – Тебе нужно было бы сказать мне об этом раньше.

– Вряд ли это принесло бы пользу. – Пегги погладила младенца по спине и печально посмотрела на свою более молодую подругу. – Для тебя основную роль играло одобрение отца, а не мнение других людей о Рэнде. Ты всегда больше всего беспокоилась о реакции Майора на то, что ты делала… или чего не сделала. Думаю, это естественно. Ведь он стал для тебя главным человеком в жизни. Твоя мать умерла, когда ты была совсем маленькой. Но иногда мне кажется, что ты слишком полагаешься на его мнение. Надеюсь, мои слова не обидели тебя.

– Нет, и, вероятно, ты права.

Диана вспомнила, что ее брак с Рэндом окончательно распался еще год назад. Она просто отказывалась мириться с этим, поскольку боялась признаться в своей неудаче отцу. Возможно, если бы не ее упрямство, процедура развода не была бы такой тяжелой и болезненной.

Пегги перевела взгляд за спину Дианы.

– Алан возвращается, – сообщила она и встре-воженно нахмурилась. – Что-то случилось.

Пегги посмотрела на сына, который мирно спал, положив голову ей на плечо.

– Ну что ты будешь делать! Брайан опять спит. Алан уже начинает думать, что он никогда и не просыпается!

На крыльце послышались шаги.

– Привет, милый, – улыбнулась Пегги, когда дверь открылась.

– Привет, – губы мужчины тоже растянулись в усталой улыбке. Он вошел в дом. Вокруг него уже вилась рыжеволосая дочь.

– Здравствуй, Диана, – кивнул он гостье. – Я увидел пикап и удивился, кто это к нам пожаловал от Майора.

– Здравствуй, Алан. Как дела?

– Все хорошо, – ответил он, не вдаваясь в подробности, и взглянул на Пегги. – В холодильнике есть пиво?

– Должно быть, – отозвалась она.

Алан сел за стол. Пегги уже поднялась, чтобы пойти за пивом, но, немного подумав, сказала:

– Не думай, я рада, что ты подъехал. Но, кажется, ты собирался сегодня работать весь день.

Алан сдвинул соломенную ковбойскую шляпу на затылок и вздохнул.

– В тракторе вышел из строя генератор.

Диана ясно видела избороздившие его лицо морщины – свидетельство огромной ответственности и небольших доходов.

– О нет! – сочувственно произнесла Пегги и протянула ему банку пива.

– Да, – досадливо поморщился Алан и открыл крышку. Он сделал глоток и нахмурился. – Оно что-то не особенно холодное.

– Похоже, в холодильнике что-то случилось с термостатом или с компрессором, – ответила Пегги.

– Только этого нам не хватало, – проворчал он. Малышка Сара вскарабкалась ему на колени и пыталась попробовать пиво. – Разве тебе не пора спать, Сара? Почему она еще не в постели?

Второй вопрос был адресован Пегги.

– Я собиралась уложить ее чуть позже, после того как накормлю Брайана, – объяснила она извиняющимся тоном, покоробившим Диану. – Пойдем, Сара. Вам с Брайаном давно пора бай-бай.

Девочка принялась хныкать, и ее пришлось за руку вытащить из кухни. Диана решила подождать, пока вернется Пегги, а затем, извинившись, уйти. Невнимательное отношение Алана к жене сильно озадачило Диану и внесло скованность в разговор.

– Побудь еще немного, – попыталась уговорить ее Пегги.

– Нет, правда, я никак не могу. Я просто выкроила несколько минут, пока Майор отдыхает, – настаивала Диана. – Мне, ей-Богу, пора возвращаться.

– Может, в следующий раз у нас будет спокойнее.

Они оба вышли проводить Диану и помахали ей на прощание. Всю дорогу домой Диана размышляла, недоумевая, почему Пегги такая сияющая и счастливая. У нее нет ни приличного дома, ни сколько-нибудь красивых платьев. А главное – нет надежды, что все это когда-нибудь появится. У нее трое детей, мал мала меньше, которые изматывают ее до полусмерти. А в довершение всего Алан, похоже, не слишком ее ценит.

Но Диана-то, напротив, весьма оценила помощь подруги. Несколько минут откровенного разговора позволили ей пусть ненадолго, но освободиться от гнетущего чувства вины, которое она неизменно испытывала при мысли о своем неудавшемся браке.

5

У Дианы скоро вошло в привычку помогать Софи, особенно перед ленчем. Это давало ей повод не участвовать в беседе и тем самым избегать общения с Холтом.

Она, как обычно, накрывала на стол, когда в столовую вошел Гай.

– Привет. Холта сегодня не будет, так что можешь не ставить для него прибор, – сообщил он.

– Не будет? – переспросила Диана. – А где он?

– Нашира, исчезнувшая кобыла, так и не появилась на ранчо. Холт взял с собой Руби, и они отправились на поиски. Велел передать – если не вернется до половины двенадцатого, можно на него не готовить.