Салли Маккензи - Неотразимый граф

– Привезли отличные новости, ваша светлость? – спросила Мэг. – Как себя чувствует герцогиня?

Джеймс наконец-то улыбнулся:

– Очень хорошо. Произвела на свет второго сына.

– Поздравляем! – Леди Беатрис взяла бокал шампанского с подноса у проходившего мимо лакея и вручила его Джеймсу. – За это нельзя не выпить.

Мэг наклонилась к Лиззи и шепнула ей на ухо:

– Не верится, что твой брат приехал в Лондон только для того, чтобы сообщить тебе приятные новости.

– Конечно, нет. До него дошли глупые слухи, и он хочет, чтобы я рассказала о нашем пребывании в доме Тинуэя.

Мэг показала головой в сторону группы рассаженных по кадкам пальм.

– Фелисити занята распространением очередных небылиц.

– Понятно. – Лиззи решительно сдвинула брови. С нее достаточно, более чем достаточно. – Извинишь меня?

– Конечно. Моя помощь нужна?

– Нет. Сама справлюсь.

Она пересекла комнату и остановилась за пальмами. Фелисити и леди Розалин Мэннерли сидели рядом, близко склонившись друг к другу.

– Я на две недели уезжаю в деревню, – сказала леди Розалин, – и мне будет не хватать всех этих пикантных подробностей. Значит, Хартфорд протянул ноги во время поездки в загородный дом Тинуэя?

– Да, но это далеко не самое интересное, что там произошло.

Леди Розалин засмеялась:

– Да, действительно. История о том, что ему пришел конец, когда он был на герцогине, очень забавна. Не менее возбуждающим является и новый слух, будто Тинуэй часто навещает дом Хартфорда. Все идет к тому, что он сделает герцогине предложение, как только закончится ее траур.

– Уверена, что так и будет. – В голосе Фелисити послышалось раздражение. – А вы слышали о новоиспеченной леди Уэстбрук?

– О да, – сказала леди Розалин. – Леди Элизабет – образец респектабельности – была голой, причем в обществе не одного, а сразу двух мужчин. Просто захватывающе.

Женщины захихикали. Фелисити понизила голос:

– Уэстбрук несчастлив в браке.

– Несчастлив?

– Конечно. Разве вы не заметили? Они редко выходят вместе, а когда и делают это, граф не выглядит влюбленным в новобрачную.

До слуха Лиззи донесся удивленный шепот леди Розалин:

– Я слышала, что она не очень охотно раздвигает для него ноги.

Лиззи закрыла глаза от злости и унижения.

– Я не сомневаюсь, что есть много других дам, с охотой утешающих его, – сказала Фелисити.

– Значит, он ходит к другим женщинам?

– Это то, что я слышала. – Фелисити хихикнула. – К очень многим.

Нет, это уж слишком. Лиззи вышла из-за пальм.

– Добрый вечер, леди Фелисити.

– Ах!

– Иледи Розалин. Как... интересно видеть вас.

– Леди Уэстбрук. – Леди Розалин одарила ее притворной улыбкой. – Как вам нравится замужняя жизнь?

– Превосходно. – Лиззи восстановила в памяти образ голого Робби в ее комнате в Лендал-Парке. Это должно было придать ее голосу должную страстность.

– А лорд Уэстбрук присутствует здесь сегодня? – Леди Фелисити бросила многозначительный взгляд на леди Розалин.

– Нет. Он дома. – Лиззи медленно потупила глаза. – Ждет меня.

– Понятно. – Леди Розалин переглянулась с леди Фелисити. – Стало быть, слухи о том, что Уэстбрук разочарован в женитьбе, сильно преувеличены?

Лиззи заставила себя рассмеяться.

– Боже, конечно. Хотя мне и не пристало говорить о подобных вещах, особенно с такими старыми де... я имела в виду, с незамужними дамами.

Обе женщины ошалело воззрились на нее. Леди Розалин выдавила жалкую улыбку.

– Прошу меня извинить, я пообещала лорду Фрамли переговорить с ним. – Она кивнула и так быстро удалилась, что уже через секунду только закачавшиеся пальмовые листья указывали на ее след.

Лиззи повернулась к леди Фелисити:

– В последнее время кто-то распространяет в свете очень странные слухи насчет моего замужества и поведения моего мужа.

– Правда? Сочувствую вам. – Фелисити едва заметно улыбнулась. – Вы не должны удивляться. Когда женятся так скоропалительно и при таких... необычных обстоятельствах... – Фелисити пожала плечами. – Что ж, пересуды просто неизбежны, вы не находите?

– Не нахожу. Я думаю, кто-то очень старается распускать эти небылицы. – Лиззи наклонилась и продолжила спокойно и отчетливо: – Как графине Уэстбрук, мне было бы крайне неприятно думать, что кое-кто так низко пал, что стремится разрушить мой брак.

– Не понимаю, что вы имеете в виду.

– Хорошо. Можете пересказать это лорду Эндрю.

Фелисити кинула взгляд в сторону сада.

– Лорду Эндрю? Его даже нет в Лондоне.

– Счастлива слышать это. А теперь прошу извинить меня. По-моему, я провела здесь достаточно времени. Компания уж больно скучная, не находите? – Лиззи насмешливо улыбнулась. По-видимому, ее выпад удался, поскольку взгляд Фелисити метал молнии.

На пути к выходу Лиззи остановилась возле Джеймса.

– У меня разболелась голова. Я поеду домой.

– Хорошо. Я тоже не собираюсь оставаться. Отвезу тебя в наш лондонский дом.

– Нет, Джеймс. Я возвращаюсь домой, к своему мужу. Можешь заехать завтра утром.

– Лиззи...

Она положила руку на его плечо:

– Джеймс, ты прав. Я несчастлива... сейчас. Но я буду по-настоящему несчастной, если так уйду от Робби. Я должна попытаться спасти наш брак.

– Это дело Уэстбрука.

– Это наше с ним общее дело. Я должна поговорить с Робби. – Она улыбнулась и стиснула его плечо: – Но спасибо, что так заботишься обо мне.

– Увидимся утром.

Лиззи кивнула. Она шагнула к выходу и остановилась.

– Если чувствуешь себя не у дел... если тебе хочется сильно стукнуть по чему-нибудь... по-моему, если ты поспешишь, то застанешь лорда Эндрю в саду Палмерсонов.

У Джеймса засияли глаза.

– Правда? Превосходно!

– Миледи! Мы не ждали вас так скоро. – Мистер Бентли бросил нервный взгляд за спину Лиззи.

Она улыбнулась:

– Мой брат решил остаться на приеме, а потом поехать в свой городской дом. Он не появится здесь до утра.

Дворецкий испытал заметное облегчение.

– Очень хорошо, миледи.

Настала очередь Лиззи занервничать.

– Лорд Уэстбрук все еще у себя в кабинете?

– Нет, по-моему, он поднялся наверх около часа назад.

– Понятно. Спасибо. Спокойной ночи.

Она поднялась в свою комнату. Ей предстояло соблазнить сегодня Робби. Если не сделать этого, то завтра Джеймс увезет ее в Олвард и ситуация намного осложнится.

Время действовать, причем решительно.

Когда Лиззи вошла, Бетти прибирала туалетный столик. Увидев хозяйку, она от неожиданности чуть не уронила банку с румянами.

– Миледи, вы уже дома, так рано? Что-то случилось?

– Все хорошо, Бетти. Просто я...

Она посмотрела на широкую ночную рубашку, которую Бетти разложила на ее кровати. Хорошая, скромная ночная рубашка, с длинными рукавами и высоким воротом.

Нужно быть дерзкой, смелой и не колебаться.

– Сегодня ночью мне это не понадобится.

– Но вы надеваете ее каждую ночь.

– Не сегодня. – Лиззи решительно шагнула к гардеробу и достала небольшую посылку. У нее так и не хватило смелости открыть ее днем. Ее смущало присутствие Бетти.

Раз она собирается надеть ее для Робби, нужно преодолеть робость.

Посылка была очень маленькой и почти невесомой. Есть ли там внутри хоть сколько-нибудь материи? Долой обертку! Красный шелк заструился между пальцами.

Бетти подхватила сорочку из безвольно разжавшихся пальцев Лиззи и, расправив, подняла ее вверх.

– О-о! Думаю, его сиятельству долгое время будет не до услуг Коллинза.

Робби в одном халате развалился в большом кресле у камина. Он постарался побыстрее отправить Коллинза. Хотелось побыть одному.

Нет, это была неправда. Ему не терпелось быть с Лиззи.

Он взял со стоящего рядом столика синюю бутылочку со снадобьем и еще раз прочитал записку: «Выпейте, перед тем как лечь в постель».

Господи, лишь бы это помогло. Если это стимулировало Олтона, в его-то возрасте... Что ж, наверное, его надежды не так уж беспочвенны.

Робби плеснул в стакан жидкости из бутылочки. Она была такого же янтарного цвета, как бренди. Попробовал чуть-чуть на вкус. Покатал на языке. И на вкус это было похоже на бренди, хотя с каким-то сладким привкусом.

Он проглотил снадобье и посмотрел на дверь в смежную спальню. Вечером к Лиззи приезжал Джеймс. Бентли заверил, что она наотрез отказалась возвращаться в Олвард, но Джеймс мог быть очень упрямым. И действительно, зачем ей оставаться? Она ведь несчастна. Оказалась в ловушке, в дутом браке с мужчиной, который не может даже удовлетворить ее как настоящий муж. Дурацкая ситуация!

Но вдруг она уйдет?.. Господи! Он глотнул еще стимулирующего снадобья.

Что ему делать, если она уйдет?

Лиззи всегда была в его жизни. Маленькая назойливая сестричка его друга, девушка, старавшаяся казаться отважной, когда ее брат ушел воевать с Наполеоном, прекрасная женщина, украшавшая светские салоны. Она была милой, умной и забавной.

Как он сможет жить без нее? Ведь прежнего уже невозможно вернуть. Между ними всегда будет стоять неразделенная постель.

Что же ему, черт возьми, делать?

Выпить зелье леди Беатрис и молиться, чтобы оно подействовало.

Робби отпил еще глоток и, закрыв глаза, откинул голову на спинку кресла. Послышалось ему или нет какое-то поскрипывание у смежной двери? Смешно! Куда только не заведет воображение!

Нужно поговорить с Лиззи. Уж это-то он может сделать. Объяснить, что проблема в нем, а с ней все в порядке.

Он сполз ниже в кресле, прижав стакан к груди. Какая она была красивая и страстная в ту первую ночь в ее комнате в Лендал-Парке! Любой мужчина был бы рад обладать ею. А если бы он мог, то был бы счастлив донельзя.

Не открывая глаз, Робби сделал еще глоток и погрузился в самые приятные воспоминания. Мм... Наверное, снадобье действует. Его кожа, особенно в определенном месте, стада чрезвычайно чувствительной. Он ощутил прикосновение шелка халата к этому месту.

Похоже, у него началась галлюцинация. Робби мог поклясться, что полы его халата раскрылись, обнажив его робкий, маленький орган, который быстро увеличивался в размерах. Он вдруг перестал трепетать от страха и смущения. А в следующий момент его слегка коснулось что-то теплое и мягкое. И он ощутил легкие поглаживания от основания к кончику.

Робби раздвинул ноги. Теперь он был твердым, как железо, и горячим. Он крепко жмурился. Боялся, что стоит открыть глаза, и миг чувственного наслаждения исчезнет. Это было лучше любого из его снов.

Мягкие поглаживания сменились осторожным прикосновением чего-то влажного. Он ощутил прилив жара в паху. Застонал.

– Я не делаю тебе больно?

Робби распахнул глаза. На полу меж его ног с пунцовым лицом сидела Лиззи.

Не сон и не галлюцинация.

Он стал еще тверже. Забавно, но сейчас его больше беспокоило, как бы не кончить, чем как бы не сникнуть.

– Нет. Нет, мне не больно.

– Когда разбухает, это не плохо?

– Совсем не плохо.

Лиззи взяла его в руку.

– Так не больно?

– Нет. – Робби еще шире раздвинул ноги. Мечты оборачивались явью. Он видел ее изящные пальчики на своем стволе... очень твердом стволе. Хотя это было только начало. Его ненадежный орган все еще мог...

Он почувствовал, как тот начал съеживаться, и быстро отпил еще снадобья.

Нельзя тревожиться о прошлом или будущем. Нужно сконцентрироваться на настоящем моменте.

Лиззи поцеловала кончик его несчастного органа, и он начал благодарно разбухать. Восхитительный момент.

– Знаешь, эта штука у тебя такая странная? Когда я коснулась ее в первый раз, она была маленькой и мягкой, а сейчас – только взгляни на нее.

Он посмотрел вниз. Его ствол выглядел чудесно. Он был длинным, толстым и твердым. Вполне готовым к исполнению супружеских обязанностей. Робби допил остатки стимулирующего средства леди Беа.

– Думаю, нам пора лечь в мою постель.

Лиззи встала.

Робби уронил стакан на пол.

– Ради Бога, что это на тебе надето? – Робби изумленно смотрел на Лиззи.

Она вспыхнула и скрестила руки на груди.

Нет, она ведь решила быть дерзкой сегодня. Не будет ничего прятать.

Она заставила себя убрать с груди руки и медленно повернуться кругом. Красный шелк заструился по ее телу, лаская, дразня, вызывая неуемное желание крепче сжать ту штуку Робби.

– Тебе нравится?

– Нравится? Стыд и срам какой-то.

– О! – Лиззи опустила руки. Возможно, эта ночная сорочка слишком провоцирующая. Какое там «возможно». Красная ткань была просвечивающей и скорее подчеркивала, чем скрывала наготу. Она снова покраснела и поднесла было руки к груди.

Но не успела, поскольку Робби вскочил с кресла и удержал ее.