Он притягивает меня ближе, лбом прижимаясь к моему, наши губы почти соприкасаются.

— Перестань бороться со мной, Лия. Перестань отрицать то, что есть между нами.

Я поднимаю на него глаза, смотря в бездонную темноту.

— И что это? Мне тяжело понять.

— Два человека, которые в течение многих лет были связаны друг с другом, но снова и снова продолжали отталкивать друг друга. Прекрасная грань между небом и адом и отношения, которые могли бы уничтожить нас обоих. Это парень, который по глупости ходил на свидания с подругой девушки, чтобы выкинуть ту из головы, но это лишь ухудшило ситуацию. Парень, который, будучи подростком, влюбился в девушку своего лучшего друга и держался вдали от нее в качестве наказания. Для нее. Для себя. Всего мира. Я покончил с этим, и больше не буду жить вдали от тебя.

Адам кладет руку мне на голову и крепко держит. Наклоняясь, он продолжает:

— Парень, который с восемнадцати лет хотел эту девушку. Ты все, что я когда-либо хотел. Ты давным-давно разрушила меня, и я никогда не буду прежним. Черт, я и не хочу быть прежним. Я люблю тебя, Лия.

Мое сердце бьется быстрее, я открываю рот от этих слов.

— Ты любишь меня?

— Не знаю почему. Ты самая большая заноза в заднице, которую я встречал, — он улыбается. — И да, я влюблен в тебя. Всегда был. Всегда буду.

Если я разрушила его, то он разбил и уничтожил меня. И, боже, если существовать вот так, в миллионах осколках, означает, что я могу принадлежать ему, тогда я никогда не хочу быть целой.

Он держит в руках каждую частичку меня.

Я наклоняюсь и целую его. Оборачивая руки вокруг шеи, я притягиваю его ближе и практически пожираю. Ощущая, как у меня дрожат ноги, и я цепляюсь за него, чтобы удержаться на ногах. Его язык ищет мой и ласкает его, заставляя меня сладко хныкать. Он стонет мне в рот, когда я провожу пальцами по его волосам, слегка потягивая их на концах. Он хватает мена за попу и прижимает ближе. И теперь мы практически единое целое. Я слышу проезжающую машину и музыку из бара. Его зубы прикусывают мою губу, и я ахаю, ощущая как горю, желая большего.

Откидываюсь назад, использую грузовик позади меня, чтобы успокоиться, и говорю:

— Нам следует убираться отсюда.

Мое сердце пытается вырваться из груди, и, судя по его сбившемуся дыханию, его тоже. Его губы раскрыты, а грудь приподнимается. Я жду, когда он сделает ход.

— Ты в порядке? — спрашиваю я.

Он моргает, а затем качает головой.

— Да. Просто пытаюсь понять, стоит ли мне отвезти тебя к тебе домой, как джентльмен, или к себе, как злодей.

Я смеюсь. Громко и весело. И ощущается это приятно.

— Отвезите меня домой, офицер, — вытягиваю руки перед собой.

С лукавой улыбкой на губах Адам открывает дверцу машины, наклоняется, чтобы открыть бардачок, и возвращается с наручниками. А потом защёлкивается их на моих запястьях.

Когда я на месте, ремень безопасности застегнут, он закрывает дверь, а затем идет к другой стороне машины. Прежде чем завести машину, он наклоняется, кладет руки по бокам от моего лица и целует меня. Я поднимаю руки, чтобы коснуться его, но могу дотянуться лишь до его рубашки, и осторожно тяну за нее.

Его лоб опирается на мой. Дыхание согревает мои губы.

— Нам о стольком нужно поговорить, но все, что я хочу сделать, это поцеловать тебя.

То, что мы вместе в его грузовике, и я могу попробовать его, прикоснуться к нему, напоминает мне о том моменте в лесу, когда его грудь была напротив моей, и я крепко держала его в руках, касаясь своего живота.

Моя кожа горит от воспоминания о том, насколько близок он был к тому, чтобы оказаться внутри меня, но вместе с тем и так далек. Если бы сейчас я могла использовать руки, то решительно и быстро раздела бы его.

Возможно из-за адреналина в крови от нашей битвы или острых ощущений от того, что я узнала, что он влюблен в меня, но, что бы это ни было, я возбуждена как подросток на школьном балу.

— Прикоснись ко мне, — умоляю я, потянув его нижнюю губу. Мои зубы задевают ее, слегка покусывая. — Знаю, ты хочешь сделать все правильно. Поверь мне, я тоже. Но я мечтала о тебе семь лет, и, если ты не утолишь мою жажду, я сгорю.

Его зрачки расширяются. Небольшой стон вырывается из горла.

— Мы должны подождать.

— Я не могу. Пожалуйста. Я не в состоянии обсуждать что-то серьезное, потому что мой мозг будет слишком отвлекаться на то, как сильно я хочу тебя.

Наклоняюсь и посасываю его шею. И он стонет.

Его руки скользят по моим рукам и останавливаются на бёдрах.

— Только потому, что я сделаю все, чтобы моя девушка была счастлива.

С твердой хваткой, претендующей на то, что принадлежит ему, Адам поднимает мои бедра и тянет мою юбку наверх, пока она не собирается вокруг талии. Затем скользит большими пальцами по бокам моих стрингов и стягивает их вниз. Я поднимаю бедра и помогаю ему снять симпатичный кусочек кружева и атласа.

— Согласно протоколу, при задержании у преступника необходимо забрать все опасные вещи, — говорит он.

У меня перехватывает дыхание от сексуального рычания в его голосе.

Адам заводит машину и едет по Мэйн-стрит. Ожидание нарастает в моем животе. Я сижу голой попой на кожаном сиденье. Мои ноги скрещены, но не время для скромности, потому что я совсем не защищена.

Адам поворачивает, подальше от интенсивного движения центра Сидар-Ридж, и по темным, извилистым дорогам направляется к окраине города. В машине тишина. Лишь только звук работающего двигателя и ветер, проносящийся мимо окон.

Он скользит рукой мне между ног, и я открываю ноги, приглашая его. Грубые подушечки его пальцев щекочут мою кожу, скользя по шелковистому холмику, и мои бедра отрываются от сиденья.

Он погружает в меня кончик среднего пальца, основанием ладони слегка потирая маленький бугорок. И я вздрагиваю от этого ощущения.

Его палец движется глубже, и затем он добавляет безымянный палец, ища тайное местечко, спрятанное внутри. Когда кончик его пальца движется по плоти, лаская чувствительное место, я стону от переизбытка ощущений.

С мастерством, которое я никогда бы не подумала, у него есть, он двигает пальцами внутри меня, быстрыми кругами вращая ладонью по моему теперь уже сверхчувствительному и набухшему клитору.

Моя голова падает на подголовник, когда я закрываю глаза и кричу:

— Черт!

Поднимаю ноги на сиденье, чтобы позволить ему войти глубже. Кладу руки в наручниках на его и призываю его двигаться быстрее. Моя попа поднимается с сиденья, я толкаюсь в его руку, побуждая его действовать сильнее и быстрее. Мои внутренности горят, оргазм приближается, и такое чувство, словно меня никогда не ласкали рукой. Не думаю, что мне есть дело до того, на что способен его рот, если он умеет вытворять такое лишь двумя пальцами и легкими движениями запястья.

Распадаясь на части, кончая на его руке, я кричу его имя. Моя грудь поднимается и опускается, спина выгибается, попа отрывается от сиденья, и тело дрожит, пока он снова и снова продолжает эти волшебные круги.

Грузовик резко поворачивает, и Адам убирает руку. Я открываю глаза и вижу, что мы на другой стоянке, где он паркует машину. К тому моменту, когда я осознаю, что мы перед зданием таунхауса, дверь открывается, и Адам тянет мою кожаную юбку вниз.

Кладя руки на мои запястья, он вытаскивает меня из грузовика и кладет их себе на шею, так что я обнимаю его. Его руки на моей попе, когда он начинает идти назад, и у меня нет выбора, кроме как идти с ним, над ним, на нем. Он целует меня. Горячие, пылающие губы пожирают меня, вбирая каждую частичку страсти, которую он только что дал мне, и смакуют каждую последнюю каплю.

Он переворачивает нас, и моя спина внезапно ударяется о стену, но мне плевать. Все, о чем я могу думать, это поцелуй. Как его губы и язык соединяются с моими. Как его бедра толкаются в меня. Я поднимаю ногу и притягиваю его ближе. Моя обнаженная киска настолько чувствительная, что я практически горю, потираясь о его эрекцию, скрытую грубой джинсовой тканью.

Он убирает руку от моей попы, и я слышу, как нажимает числа на клавиатуре. Затем следует длинный гудок, и дверь открывается.

Он переносит меня через порог. Я пинком закрываю дверь, и мы падаем на пол. Он перекатывает нас так, чтобы он оказался сверху, и устраивается у меня между ног.

Поднимая мои руки над головой, Адам наклоняет голову и кусает мочку моего уха, прежде чем пососать ее, чтобы исцелить боль. Его губы ласкают мою кожу, целуя мою шею и вдоль ключицы. Одной рукой он развязывает мой топ и позволяет ткани упасть по бокам. Я выгибаю спину, чтобы он мог расстегнуть мой лифчик без бретелек. Когда он это делает, тот падает, и деньги, которые я держала там, рассыпаются у меня на груди.

— Ни один мужчина никогда снова не купит тебе выпивку, — бормочет он рядом с моим возбужденным соском.

— Я никогда не позволяла им, — выдыхаю я.

— Ты - моя, — его язык кружит вокруг соска, выводя круги и дразня мое тело.

Его бедра надавливают на мою сердцевину, и я потираюсь о него, используя трение, чтобы облегчить боль.

— Я не принадлежу никому, — отвечаю я.

Я кричу, когда он прикусывает мой сосок. Этой боли почти достаточно, чтобы заставить меня кончить.

— Какая досада, — говорит он. А затем ударяет языком по моему чувствительному кончику. — Потому что ты определённо принадлежишь мне.

Адам всасывает мой сосок в рот, и я практически умираю от наслаждения.

— У тебя есть соседи по квартире? — тяжело выдыхаю я.

— Нет, — бормочет он, моя кожа между его зубами.

— Хочу, чтоб ты трахнул меня всюду в этом доме. На каждой поверхности, в любой позиции, которую можешь вообразить, — мои слова выходят как мольба, выпуклость в его штанах наполняет меня бессмысленной потребностью. — И я хочу, чтоб ты начал прямо здесь.

— Нет, — снова бормочет он. — Первый раз, когда я займусь с тобой любовью, будет на моей кровати. А не на грязном полу.

Черт подери его и его благородство.

Все еще обнимая его руками и ногами, я переворачиваюсь так, чтобы оказаться сверху. Потираясь бедрами о его джинсы, я вызываю у него сладкие стоны - обещание того, что должно произойти. Скользя вниз по ногам, я зубами начинаю расстегивать пряжку его ремня, когда его рука отводит волосы от моего лица и отталкивает меня. Я смотрю, как он расстегивает ремень и джинсы.

Его эрекция пытается прорваться сквозь черные боксеры. Я стягиваю их ртом и облизываюсь при виде его толстого члена. Он лежит на животе, но приподнимается вверх, желая, чтобы его потрогали и приласкали. Я скольжу языком вверх по всей длине и кружу по набухшей головке. Капля жидкости выступает наверху. Слизываю ее и ощущаю вибрации стона, рвущегося из его груди.

— Твой рот, словно рай, — задыхаясь, произносит он. Его руки скользят по моей голове, пальцы играют с волосами, направляя меня.

Я беру его в рот и пробегаюсь языком по длине, прежде чем добавить давление на пути вверх. Пока я облизываю и сосу его член, Адам благодарит Бога, и я мысленно делаю то же самое.

Ласкаю его быстрее, моя челюсть напряжена. Я могла бы продолжать всю ночь, но он отталкивает меня, наклоняется и целует с признанием, какое я не получала раньше.

Адам поднимает меня с пола и несёт вверх по лестнице и по коридору с джинсами, свободно свисающими с бедер. Он поворачивает, заходя в последнюю дверь слева.

Главную роль в комнате играет массивная мебель цвета эспрессо. Огромная кровать, с белоснежным постельным бельем так и манит меня. Он идет и кладет меня на нее. Нагибаясь, освобождает голову из моего захвата, и я убираю от него ноги.

Я сажусь и смотрю на него, стоящего надо мной. Он выглядит изумительно. Каштановые волосы сверкают в лунном свете, проникающем сквозь жалюзи. Его глаза слишком темные для этой комнаты, но любовь, которая видна в них, все, о чем я могла мечтать. Потому что я вижу в них лишь одно - себя.

— Я люблю тебя, — шепчу я.

Улыбка появляется на его губах. Она такая красивая, что я хочу потянуться и поцеловать его. Но не могу. Я словно под гипнозом, поэтому просто смотрю на него.

Он снимает обувь и медленно расстегивает рубашку, обнажая великолепные загорелые мышцы. Когда его рубашка снята, он встает передо мной, и я не могу сдержаться и не протянуть руку, претендуя на то, что принадлежит мне.

Я пробегаюсь пальцами по бархатной коже, твёрдой груди, и вниз к небольшому участку волос, ведущему к восхитительному куску стали.