Джанин Колетт - Неожиданное осложнение

Почему она улыбается? Он не заставляет девушек улыбаться. Он должен делать их раздраженными, безумными, грустными... что угодно, но не улыбающимися.

— Похоже, твой надзиратель нашел себе новую подопечную, — говорит Люк.

Я пинаю его в лодыжку.

Он потирает ногу.

— А это за что?

Сьюзен подходит к нам и садится по другую сторону от меня.

— На что это вы, ребятки, смотрите?

Люк говорит через плечо.

— Парень Лии на улице.

Сьюзен поправляет очки, вставая, чтобы посмотреть.

— Похоже, он перешел к новой правонарушительнице.

Люк поворачивается.

— Я это и сказал. Почему ты не пинаешь Сьюз?

Через плечо я ударяю бумажной оберткой от трубочки Сьюзен.

— Да, вы оба выдали одну и ту же плохую шутку.

Кимберли наклоняется вперед и обнимает Адама, который просто стоит там, вытянув руки. Она отступает и машет, когда Адам возвращается к своей машине и забирается на водительское сиденье. Теперь она идет в бар, а Люк, Сьюзен и я смотрим, как она садится рядом. Сев на табурет, Кимберли поднимает глаза и видит, как мы трое пялимся на нее.

— Привет, ребята, — машет она нам.

Сьюзен и Люк усаживаются по-другому, ведя себя так, словно они совсем не шпионили.

— Все в порядке между тобой и хорошим офицером? — спрашиваю я, указывая подбородком на машину Адама, отъезжающую от бара.

— Ага, — говорит она, голос усталый. — В выходные кое-что произошло, и это было немного близко к дому.

— Видела, как ты разговаривала с ним в субботу, — говорю я.

Я знаю обо всем, что происходит в этом городе. Ни для кого не удивительно, что я задаю так много вопросов.

Сьюзен вздыхает и спрашивает:

— Здесь хоть что-то случается без твоего ведома?

Я ухмыляюсь.

— Неа.

Кимберли начинает рассказывать.

— Адам пришел сюда, ища того мальчугана, с которым я работаю в гастрономе. Его родители сказали, что он не вернулся домой. Я вспомнила, как парнишка сказал мне, что едет в дом в Пьемонте. Он даже упомянул имя друга, поэтому я рассказала об этом Адаму. Оказывается, Адам знал этот дом, и когда добрался туда, у парня была передозировка. Если бы Адам не появился, мальчишка, наверняка бы, умер.

Сьюзен ахает.

— Это невероятно.

— Откуда Адам узнал о доме? — вставляет Люк.

Кимберли отвечает.

— Видимо парень, которого я упомянула, известный дилер.

Воспоминание о том, как Адам вошел через двери полицейского участка с преступником в наручниках перед ним, всплывает у меня в голове.

— Нико Мартинес, — шепчу я.

— Ты его знаешь? — спрашивает Кимберли, кладя руку на сердце. — Похоже, сегодня они произвели второй арест. Он сказал, девушку нашли без сознания. Они никогда бы не добрались до нее, если бы не арест Нико.

Я моргаю от воспоминаний, как уголовник загнал меня в угол - его руки на мне, запах затхлых сигарет в его дыхании, и его колено, раздвигающее мои бедра - когда он медленно придвигался ближе.

Смотрю на Сьюзен, которая знает все о моей субботней ночи.

Она понимающе хмурится.

— Похоже, ты не единственная, кого Адам спас в ту ночь.

Сегодня вторник, и Адам стоит на моем переднем крыльце в девять утра. Лишь чуть-чуть приоткрываю дверь, надеясь, что мы сможем уехать без того, чтоб мои родители предложили ему зайти. Поскольку летом мой отец не преподает, он уже по локти в сахаре и тесте.

— Я сама могу поехать за рулем, — шиплю на него.

— И за рулем чего?

— Адам, это ты? — слышен голос мамы из кухни.

— Извини, Пэм. Мы опаздываем. Увидимся позже, — кричу через плечо и выхожу за дверь.

Сбегая по ступенькам веранды, я подхожу прямо к машине и пытаюсь убраться, прежде чем моя мама попытается заманить его папиным цитрусовым хлебом.

Я уже на тротуаре, когда понимаю, что Адам не идет за мной. Он стоит на одной из передних ступенек.

Наклоняюсь, вытягивая руки и спрашиваю:

— Что? Хочешь провести еще одно утро, притворяясь перед моими родителями, что ты мой парень?

Он стоит там, словно пребывая в замешательстве от того, почему я не хочу, чтобы он вошел в дом. Нет улыбки или хмурого взгляда. Даже намека на какое-то выражение. Просто озадаченная пустота.

Делаю движение рукой, призывая его спуститься по дорожке и сесть в грузовик. Спустя пару мгновений, до него доходит, и он идет ко мне. Каждый шаг агрессивный и четкий, когда он шагает по дорожке, направляясь прямо ко мне. На секунду я думаю, что он собирается открыть пассажирскую дверь. Вместо этого он подходит ближе.

Близко.

Очень близко.

Его движения замедляются до болезненно неспешных. Твердое тело находится всего в нескольких дюймах от моего. И тут я меняю свое мнение и думаю, что, возможно, он впечатается прямо в меня.

На улице уже тепло, но его кожа излучает жар, который намного теплее, чем утреннее солнце. Мое тело замирает и меня пронзает электричество. Я чувствую пульсацию от головы до кончиков пальцев, когда его рот приближается, находясь всего в нескольких сантиметрах от моего.

Его рот. Черт, этот рот. Губы поджаты и напряжены, и если на вкус его губы такие же потрясающие, как и на вид, тогда я не прочь согрешить.

Его голова отклоняется в сторону, и тело наклоняется, приближаясь к моему. Рука скользит вокруг моего тела, он наклоняется и слышен щелчок. Другой рукой он отодвигает меня в сторону, а затем открывает пассажирскую дверь.

Ага, он просто открывает для меня дверь.

Громко сглатываю и приглаживаю волосы. Да я и не хотела, чтобы он поцеловал меня. Просто думала, он собирался. Имею в виду, в моих голубых штанах для йоги моя попа выглядит просто невероятно.

Я потираю висок, размышляя, что, черт возьми, это такое было.

— Если они думают, что я твой парень, не хочется, чтоб они считали, что я не открыл бы тебе дверь, — он поворачивается и машет в сторону переднего окна.

Угу, там стоит Пэм Пейдж и машет Адаму в ответ.

Адам стоит с открытой для меня дверью, ожидая, когда я сяду. Заползаю в машину, убедившись, что он получил отличный вид на мою попу. Садясь, пристегиваю ремень безопасности и немного регулирую его так, чтобы он оказался чуть ниже моих девочек, немного приподнимая их. Хлопая ресницами, жду, когда он закроет дверь, словно он мой шофер.

Адам обходит машину и садится на своё сиденье. Моя дверь все ещё открыта, так что я наклоняюсь и с гневом закрываю ее.

Откидываясь на спинку сиденья, скрещиваю руки и смотрю на него. На нем снова рабочие джинсы, поношенные и со светлыми пятнами краски. На его ногах снова рабочие ботинки, а футболка сегодня белая. Он надевает солнечные очки и включает поворотник, прежде чем отъехать от обочины. Как мужчина, который выглядит настолько аппетитно, может вести себя, как идиот, когда я рядом.

Я закрываю глаза и в тишине предаюсь мечтам во время долгой поездки к черту на кулички.

Когда мы добираемся до дома, я разыскиваю Тоби и спрашиваю, где я нужна. Он вопросительно смотрит на Адама, который просто кивает подбородком.

— Привет, Лия. Ты можешь работать с Тимом и Гэри. Сегодня им может понадобиться дополнительная помощь, — Тоби идет к двум симпатичным мальчикам, которые в последний раз одолжили мне рулетку.

С улыбкой на лице я начинаю идти к ним. Делаю лишь несколько шагов, когда мозолистая ладонь хватает меня за руку и тащит назад.

— Сегодня она со мной. Это общественные работы, а не вечеринка, — глубокий грубый голос Адама слышится позади.

У Тоби на лице смущение, но он лишь пожимает плечами. Смотрит на свой планшет и говорит:

— Окей, сегодня утром вы занимаетесь ошкуриванием. Начинайте в спальне и двигайтесь вниз. В трейлере есть маски.

Я иду внутрь и оставляю Адама смотреть, как моя обтянутая голубым пятая точка уходит и поднимается по лестнице. Хватаю блок и начинаю шлифовать стены, когда вижу, как у меня на лице оказывается белая конусовидная маска. Я поворачиваюсь к Адаму, стоящему с очень серьёзным лицом.

— Я такое не одену, — отказываюсь я от оскорбительной штуковины.

Он снова пихает ее мне в лицо.

— Ты ее оденешь.

Отталкиваю его руку.

— Фу. Убери от меня эту уродливую вещь.

Подходя ближе, Адам теперь оказывается очень близко, глядя на меня вниз сосредоточенными и полный решимости глазами.

— Пыль может засорить твои легкие, что может привести к заболеваниям дыхательных путей и раку легких.

Я кладу руку на бедро и наклоняю голову в сторону.

— Немного излишне драматично, ты так не считаешь?

Его грудь двигается и лишь немного толкает мою. Он наклоняет подбородок и глаза к моей груди, и с рычанием произносит:

— Я не хочу, чтоб ты заболела.

Быстро вздыхаю. Волоски на затылке шевелятся.

— Отлично. Я надену это дурацкую штуковину.

Дрожащей рукой хватаю у него маску, но он забирает ее обратно.

Оттягивая резинку, Адам медленно помещает маску мне на голову. Пальцы задевают мою щеку, когда он опускает ее поверх моего носа и рта. Вытаскивает мой конский хвост из-под резинки и позволяет ему упасть. Выбившиеся волосы, должно быть, вырвались из плена, потому что он заправляет их за ухо.

Когда маска на месте, я парирую:

— А как насчет тебя?

— Мне она не нужна.

Я топаю ногой.

— А почему я должна носить эту страшную штуку?

— Потому что до меня мне нет дела, — Адам оборачивается, хватает шлифовальную колодку и возвращается к работе.

— А мне, может, есть, — добавляю я, когда бросаю ему маску.

Его спина прямая, мышцы напряжены, что видно через футболку, когда он глубоко вздыхает и тянется за ней. Хватает маску с земли и натягивает на лицо.

Мы проводим утро, работая молча. Он остается на другой стороне комнаты. Я держусь своей стороны. Он не комментирует, что я делаю, или как я это делаю. Не пытается меня поправлять, и не пытается переделать то, что я уже сделала.

Время от времени я поворачиваю голову и мельком смотрю на него. Когда его руки работают, выполняя круговые движения, трицепс напрягается под гладкой загорелой кожей.

По мере приближения к полудню, жара становится невыносимой. Поскольку мы шлифуем, нам не выдали вентилятор, он бы просто раздул пыль повсюду.

Я натягиваю футболку и дую на грудь.

— Здесь безумно жарко. Я едва могу дышать.

Мои волосы завязаны в милый конский хвост, но выбившиеся волосинки прилипли к шее. Знаю, Адам сказал, что я должна одеться так, чтобы не поцарапаться, но вряд ли это случится во время шлифовки. Решая, что его правила глупы, я снимаю футболку и отбрасываю ее в сторону. Теперь на мне простой спортивный лифчик черного цвета. И я все еще потная. Но, по крайней мере, теперь моя футболка не липнет к подмышкам.

Я оглядываюсь назад. Адам присел на пол, держа блок в руке, голова повёрнута в мою сторону, и он смотрит на меня. Его глаза слегка расширяются, когда он видит мою грудь, выглядывающую из верха лифчика.

— На мне твоя идиотская маска. Ты не можешь заставить меня надеть футболку.

Он моргает и смотрит вниз, внезапно очарованный кучей пыли, образовавшейся около ботинка.

— Я ничего не сказал.

— Ну да, — я отступаю, а потом возвращаюсь к стене, — у тебя на лице все написано.

*** 

Когда время приближается к обеду, я одеваю футболку, и мы идём вниз. Адам вручает мне пакет с обедом и затем уходит, чтобы поговорить с Тоби.

Я хватаю воду из кулера и сажусь на один из складных столиков. Открыв пакет, я вижу, что он собрал мне сэндвич с арахисовым маслом и желе, банан и шоколад Hershey’s Kiss. В обеде есть что-то странно очаровательное, словно он сделал его для своего ребенка. Тем не менее, есть в этом и нечто раздражающе-снисходительное.

Я открываю шоколад и бросаю его в рот. Металл стула под моей попой горячий, а стол стоит на солнце. Помещаю бутылку воды между своими девочками, и позволяю ледяному пластику охладить кожу.

— Что ты делаешь? — спрашивает Адам, беря стул на противоположной стороне стола и садясь. Он тянется к своему пакету и достаёт сэндвич.