— Это только на месяц. Фил, — сказал Джек. — До тех пор, пока ты не сообщишь суду сведения, которые нам необходимы. Как только ты это сделаешь, мы снимем арест с твоего имущества и счетов. Хочешь, займемся этим прямо в понедельник? Только не волнуйся. — Голос Джека звучал спокойно и ровно, но сердце в груди стучало как бешеное.

— Нет, это ты не волнуйся! И не смей указывать мне, что делать, вшивый законник! Все равно теперь уже поздно. Ты сам все погубил. Ты заставил меня сделать это!

— Заставил сделать — что? — спросил Джек. Впрочем, инстинктивно он уже понял, в чем дело, но его рассудок отказывался принять страшную правду. Лиз была права — они загнали Филиппа Паркера в угол, и он не выдержал и сорвался. Но что же он все-таки сделал с Амандой?

— Ты заставил меня убить ее! — выпалил Филипп и вдруг разрыдался. — Я убил ее! Я убил ее! — как заведенный повторял он. — И это ты во всем виноват. Я не хотел, не хотел ее убивать, но мне пришлось. Ты научил ее. Она захотела получить все, что у меня было, отнять все, что я заработал. Маленькая шлюшка… у нее нет никаких прав требовать у меня деньги, а вы… вы заморозили мои счета! Что мне оставалось делать? Голодать?! Черта с два!

Джек знал, что говорить что-либо сейчас бесполезно и даже опасно. Ему оставалось только надеяться, что Фил выдумывает или бредит.

— Как ты узнал, что я буду здесь, Фил? — спросил он наконец, стараясь перевести разговор на другое.

— Я следил за тобой — вот как! Я все утро дежурил возле твоего дома, я ждал и вот — дождался!..

— А где Аманда?

— Я же сказал: я убил ее! — Он вытер нос рукавом плаща, оставив на лице свежий кровавый след. — Прикончил, как бешеную собаку!

— А… дети? Что с ними?

— С ними все в порядке. — Филипп Паркер неожиданно расхохотался. — Я оставил их с мамочкой.

— Ты убил их тоже?

— На кой черт мне сдались эти щенки? Я просто запер их в спальне вместе с матерью. А теперь я должен убить тебя. Это будет только справедливо, потому что во всем виноват ты. Это ты заставил Аманду пойти против мужа. До тебя она была нормальной девчонкой, но тут появился ты, и ей как будто вожжа под хвост попала. Все из-за тебя, понял?!

— Возможно, — как можно спокойнее произнес Джек, хотя внутри по всему телу разливался ледяной холод страха. — Во всяком случае, Аманда здесь ни при чем, поэтому опусти-ка пушку, и давай поговорим спокойно.

— Ну-ка не командуй, ты! — заорал Филипп Паркер.

Его взгляд обжигал, словно лазер, и Джек внезапно понял, что все, что он говорил, — правда. Больше того, он не только угрожал — он был способен осуществить свою угрозу.

— Положи пистолет. Фил, — повторил Джек, стараясь говорить спокойно и властно. — Положи пистолет, ну!

— Пошел ты к черту, адвокатская сволочь! — взвизгнул Филипп Паркер, но оружие опустил, и Джек почувствовал, что выигрывает. Филипп Паркер явно колебался. Оставалось сделать последнее усилие, чтобы окончательно сломить его волю. Или, воспользовавшись его нерешительностью, попытаться вырвать пистолет.

Не отрывая взгляда от лица противника, Джек сделал шаг вперед, потом еще один. Он уже протянул руку, как вдруг раздался оглушительный грохот, и что-то сильно толкнуло его в грудь.

Несколько мгновений Джек не чувствовал ни боли, ни удивления. Опустив глаза, он смотрел на направленный на него ствол пистолета, из которого поднималась тоненькая струйка дыма, и гадал, как, стреляя почти в упор, Филипп Паркер ухитрился промахнуться. Но он не промахнулся. Пуля прошла практически навылет, и Джек не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Словно парализованный, он беспомощно смотрел, как Филипп Паркер снова поднимает пистолет, вставляет его в рот и нажимает на спусковой крючок.

Грянул еще один выстрел, разнесший Филиппу голову; кровь и мозг так и брызнули на стену позади него, и он начал медленно оседать на пол. Это как будто послужило сигналом: Джек вдруг почувствовал в груди свинцовую тяжесть и, пошатнувшись, упал на колени.

Все произошло так быстро, что он еще не совсем отдавал себе отчет в том, что случилось. Единственная связная мысль, которая гвоздем засела у него в голове, была о том, что он собирался вызвать полицию. Телефон стоял на столе совсем рядом. Джек, подтянув его к себе за шнур, снял трубку и набрал номер 911.

— Служба спасения слушает, — сказал голос в трубке, но Джек уже исчерпал все свои силы и, медленно опускаясь на пол, сумел только прохрипеть:

— Срочно… Меня застрелили.

Он видел темное пятно на свитере спереди, но свитер был красным, и Джек не сразу понял, что это кровь.

Оператор Службы спасения назвал номер его телефона и адрес, и Джек, подтвердив, что все верно, добавил:

— Позвоните… моей жене. Ее номер… — Веки словно налились свинцом, но, борясь со слабостью, Джек все-таки сумел продиктовать свой домашний телефон.

— «Скорая» уже выехала, она будет у вас через три минуты. Держитесь, — сказал в трубке оператор, но Джек уже почти не понимал, о чем речь. «Скорая помощь»? Зачем? Кому-то плохо? Единственное, чего он хотел, это увидеть Лиз.

— Позвоните Лиз… — повторил он чуть слышно и, закрыв глаза, вытянулся на ковре. Отчего-то ковер под ним был холодным и мокрым, и Джек подумал, что нужно будет вызвать уборщиков. Потом он услышал далекое пение сирен «Скорой» и решил, что это Лиз торопится к нему. «Зачем же она так шумно?» — слабо удивился Джек, но тут совсем рядом с ним вдруг зазвучало множество голосов, и чьи-то руки взяли его за плечи и перевернули на спину. К лицу прижалось что-то скользкое и холодное, словно резиновое. Джек попытался тряхнуть головой, чтобы сбросить это, оно мешало ему говорить. Он хотел спросить этих беспрестанно болтающих, кто они, что они здесь делают и где, наконец, Лиз, но язык ему не повиновался. Он открыл глаза, но все вокруг крутилось с бешеной скоростью, и Джек поспешил снова зажмуриться.

Постепенно он начал медленно соскальзывать в темноту, но кто-то крепко держал его за руки и снова и снова звал по имени, не давая провалиться в холодный, чернильный мрак, где не было ни одной звезды.

«Зачем вы меня держите?» — хотел спросить Джек, но не смог. Сейчас ему нужна была только Лиз, а не все эти люди, которые кричали на него и что-то делали с его неподвижным телом. Где же Лиз? Где его дети?!


Когда раздался телефонный звонок, Лиз, все еще одетая в домашний халат, возилась на кухне. С тех пор как Джек уехал, прошло около четверти часа, и она почему-то сразу решила, что это звонит он или Аманда.

Но голос в трубке был ей незнаком. Звонивший представился офицером полиции и сказал, что у него есть основания полагать, что ее муж, мистер Джек Сазерленд, был тяжело ранен в их офисе в результате нападения неизвестного преступника.

— Мой муж? — переспросила Лиз. Сначала она решила, что это просто чья-то дурацкая шутка. «Как же так, — думала она, — ведь он только недавно уехал».

— Он что, попал в аварию? — спросила она. — И почему он не звонит сам?

— Человек, который обратился в Службу спасения, сказал, что в него стреляли, и просил позвонить вам по этому телефону.

— Джек?.. Джека ранили? Вы уверены?!

— Полиция еще не прибыла на место преступления, поэтому я ничего не могу сказать точно. Мы были бы очень благодарны, если бы вы тоже подъехали и помогли нам установить личность пострадавшего. Насколько мне известно, преступление произошло по адресу… — Он назвал адрес их офиса, и Лиз почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. Она хотела подняться наверх, чтобы переодеться, но потом передумала. Ведь это действительно может быть Джек, подумала она, и если он ранен, значит, нужно быть на месте как можно скорее.

— Хорошо, я выезжаю немедленно, — сказала она в трубку и, выбежав из кухни, крикнула Питеру, чтобы он присмотрел за Джеми. — Я вернусь через пятнадцать минут, — добавила она, когда сын откликнулся, и поспешила выбежать в коридор, чтобы ничего пока не объяснять. В коридоре она схватила со столика под зеркалом ключи от машины и — как была, в светлом домашнем халатике — выскочила во двор. Сейчас Лиз меньше всего думала о том, как она выглядит. Уже сидя в машине, она поймала себя на том, что ее губы беспрестанно шепчут молитву:

— Господи, сделай так, чтобы с ним все было в порядке!.. Господи, помоги! Пожалуйста, боже, пусть с ним все будет хорошо!..

Потом она вспомнила, что сказал по телефону полицейский. Джека застрелили?.. Но кто? Кто мог стрелять в него и как это стало возможно? Почему?! Ведь сегодня Рождество, и Джек должен был приготовить свою фирменную начинку для индейки из яблок и клюквенного варенья!.. Его лицо, его улыбка стояли перед ней словно наяву. Лиз отчетливо помнила, как всего полчаса назад он стоял в дверях кухни в красном свитере и свободных парусиновых брюках, как кивнул ей на прощание, как повернулся и пошел. Джека застрелили?.. Ее Джека? Нет, не может этого быть!

Свернув на стоянку напротив офисного здания, Лиз затормозила и выскочила из машины, не потрудившись даже захлопнуть за собой дверцу. На улице перед входом стояли две патрульные полицейские машины и машина «Скорой помощи» с включенной мигалкой. Чувствуя, что ее сердце каждую секунду может остановиться, Лиз бросилась мимо них в вестибюль и дальше к лифтам, чтобы поскорее узнать, что же все-таки стряслось.

— Джек, Джек!.. — повторяла она вслух, словно для того, чтобы он знал: она близко, она спешит к нему.

В офисе было полно людей — полицейских и медиков, которые склонились над кем-то или чем-то, лежащим на полу, — и Лиз не увидела Джека за их спинами.

В растерянности оглядевшись по сторонам, она заметила забрызганную кровью стену и почувствовала, как у нее внезапно закружилась голова. Под стеной лежало накрытое простыней тело. Лиз замерла от ужаса. Это Джек?! Торчавшие из-под простыни ноги были обуты в светло-желтые замшевые мокасины. Она отчетливо помнила, что Джек уехал в кроссовках. Слава богу — это не он!

— Где Джек? Где мой муж? — спросила Лиз громко, но ей никто не ответил. Тогда Лиз с неожиданной силой оттолкнула в сторону одного из полицейских и вдруг увидела Джека. Лицо у него было серое, как цемент, глаза закрыты. Лиз, поднеся ладонь к губам, невольно ахнула, но тут же постаралась взять себя в руки и, опустившись рядом с Джеком на колени, склонилась над ним. Словно почувствовав ее присутствие, Джек открыл глаза, но смотрел не на нее, а куда-то в потолок.

— Джек, ты меня слышишь?!

Он не ответил. В вену на руке Джека была введена капельница, и двое медиков склонились над ним. Разрезанный свитер валялся рядом на залитом кровью ковре. Кровь была везде — на Джеке, на полу под ним и вокруг него, и Лиз вдруг увидела, что полы ее светлого халата тоже пропитались кровью.

Взгляд Джека внезапно стал осмысленным. Узнав Лиз, он слабо улыбнулся, и губы его дрогнули, словно он силился что-то сказать, но не смог.

— Что произошло?! — в страхе воскликнула Лиз, хватая его за руку.

— Паркер… — едва слышно прошептал Джек и снова закрыл глаза. Двое медиков, осторожно подхватив его под мышки и под колени, переложили на каталку.

Когда они уже собрались везти ее к лифту, Джек снова открыл глаза и, найдя Лиз взглядом, сосредоточенно нахмурился.

— Я люблю тебя, Лиз, — шепнул он. — Все будет хорошо.

Он хотел дотронуться до нее, но ему не хватило сил, и Лиз, которая бежала рядом с носилками, увидела, что глаза его закатились и Джек потерял сознание.

Ощущение беспомощности охватило ее. Она видела, как по повязке на груди Джека расплывается красное пятно, значит, медики не сумели остановить кровотечение. «Что, если Джек умрет? — пронеслось у нее в , голове. — Что, если он умрет?!»

Как она спустилась вниз, Лиз не помнила. Она пришла в себя, лишь когда кто-то грубо схватил ее за руку и втащил в салон «Скорой». Хлопнули дверцы, пронзительно взвыла сирена, и машина стремительно понеслась вперед по узким улочкам Тибурона. Двое врачей все время что-то делали с Джеком, изредка перебрасываясь короткими фразами, смысл которых ускользал от Лиз. Они делали все возможное, чтобы помочь Джеку, но он так и не пришел в себя, не открыл глаз и не заговорил с ней, хотя она сидела на полу совсем рядом и держала его за руку. Лиз была как в тумане, она отказывалась верить тому, что видели ее глаза и слышали уши.

«Лишь бы доехать, — твердила она, — лишь бы добраться до больницы, а там его обязательно спасут!»

Вдруг машину тряхнуло. Один из сопровождающих их медиков склонился над Джеком, навалившись на него всем телом. Сначала Лиз решила, что он просто удерживает его от падения, но уже в следующее мгновение из-под повязки буквально брызнула ярко-алая кровь. Как ни зажимали рану, кровь продолжала течь, и в считанные секунды весь салон оказался залит ею.

Кровь Джека попала и на нее, но Лиз этого не замечала. Она вдруг услышала:

— Пульс не прощупывается… Кровяное давление на нуле… Сердце не бьется…