— О, да? Или: о, нет?

— Да-да, но только, — замялась Лера.

— Что только?

— Ты мне должен признаться в своей болезни.

— Какой болезни?

Лера еще больше смутилась, покраснела:

— Сексуальной.

— Чего? — оторопел Олег, а потом сообразил и возмутился. — Вот времена, вот нравы! Если парень не лезет девушке под юбку в первый вечер, но его уже считают импотентом.

— А если он три месяца не лезет? Олег, — быстро заговорила Лера. — Я согласна, несмотря на твой недостаток. Я тебя очень люблю, я счастлива…

— Нет у меня недостатка! — взревел Олег.

Занятые судьбоносным разговором, они не заметили, что около столика уже давно стоит официантка с блокнотиком, с интересом прислушивается, переводя взор с Олега на Леру.

— Девушка! — заговорила официантка, обращаясь к Лере. — Он не импотент, ведь сразу видно. Соглашайтесь! Мировой парень!

— Сама знаю, а вас никто не спрашивал! — возмутилась Лера.

— Я адвокатов не заказывал, — рявкнул Олег.

— Да, ладно! — по-свойски махнула рукой официантка и вдруг округлила глаза, точно ей пришла в голову замечательная идея. — Ща-а-с! — и убежала.

У Леры в глазах стояли слезы:

— Олег! Я такая глупая дура! В самый счастливый момент жизни!

— Ладно, не переживай, — он протянул руку через стол и захватил Лерину ладонь.

— Правда-правда, я не умная, а ты выдающийся.

— Отрицать было бы смешно. То, что я выдающийся, — уточнил он.

Протянул вторую руку тыльной стороной ладони кверху и сделал пригласительные движения пальцами: иди сюда. Лера быстро откликнулась, протянула руку.

В центре овала из их соединенных рук стояли перец, соль и бумажные салфетки.

— Лера, я тебя очень люблю. Я тебя люблю неожиданно для себя, не мог представить, что подобное испытаю.

— А я буду тебя любить до гробовой доски. Пусть на ней напишут: «Любила одного, наипрекрасного».

— О могилах нам еще рано думать. Хотелось бы пожить. Лера! Давай никогда не будем хранить друг от друга надуманных проблем, тайн…

Олег запнулся, потому что вспомнил, что правды про алиментных щенков Лера не знает.

У нее текли по щекам слезы радости.

— Хорошо, хорошо, хорошо! — твердила Лера.

На любое замечание, предложение Олега она могла бы только повторять: «Хорошо, хорошо, хорошо!»

Естественно, что они не замечали того, что происходит вокруг. Между тем официантка нырнула в неприметную дверь, из-за которой вернулась с молодым человеком, то ли хозяином ресторана, то ли главным администратором. Впрочем, обе ипостаси могло совмещать одно лицо. Девушка что-то наговаривала на ухо начальнику, тыкала пальцем на столик Олега и Леры. Руководитель кивал, на лице его была написана работа менеджерской мысли. Он барским жестом подозвал еще несколько человек, один из которых принялся колдовать на электрическом щитке в углу цены, а потом поднял на вытянутых руках прожектор. Второй щелкал тумблерами на пульте и настраивал микрофон. Третий сбегал в бар и вернулся с подносом, на котором стояла бутылка шампанского и два фужера.

— Дорогие гости! — произнес в микрофон администратор, стоя в центре зала, освещенный столбом прожекторного света.

Но дорогие гости не услышали обращения, потому что вместо слов из динамиков полился чудовищный свист. Зато все перестали жевать и обратили внимание. Администратор показал кулак человеку за пультом, и тот быстро убрал фоновый звук.

— Сегодня у нас особый день и особые гости! — продолжил администратор. — Влюбленная пара решила соединиться семейными узами, и это событие произошло именно в нашем ресторане! Вот они!

Луч прожектора, поплясав по залу, остановился на столике Олега и Леры, которые сидели, сплетя руки вокруг солонки, перечницы и подставки для салфеток. Ослепленные, а до того оглушенные, Олег и Лера не сразу поняли, что происходит. А народ уже вскакивал со стульев, чтобы лучше видеть, улюлюкал, верещал и аплодировал.

Администратор приблизился и ловко открыл шампанское, наполнил фужеры, которые держала на подносе та самая официантка. Олег и Лера невольно встали. Девушка-официантка уже протягивала им поднос.

— Выпьем, друзья! — голосил администратор. — За новую российскую семью! Ура!

«Ура!» — подхватили дорогие гости дружно. Лере и Олегу ничего не оставалось, как взять фужеры и отхлебнуть.

— Горько! — хором скандировал зал.

Олег и Лера поцеловались, чем вызвали продолжительные аплодисменты.

Администратор на этом не угомонился. Снова войдя в центр зала, купаясь в лучах прожектора, от которого Олег и Лера были, наконец, избавлены, администратор вещал:

— Друзья! Каждая пара, которая в нашем ресторане отмечает помолвку, получает бесплатный ужин, а остальные гости — по фужеру шампанского. Шампанское — на столы! — проскандировал он командным голосом популярного телеведущего: «Подарки — в студию!»

Лере и Олегу пришлось еще раз встать и отсалютовать фужерами всем дорогим гостям.

Когда народ угомонился и вернулся к своим блюдам и разговорам, когда к их столику подошла официантка, они испытывали смесь чувств — благодарности и запоздалого ужаса людей, не склонных находиться в центре внимания публики.

— Ребята? — спросила официантка. — На мой вкус? Только скажите, мясное или рыбное? Не пожалеете, накормлю по первому классу.

— Зачем вы устроили это представление? — кипятился Олег.

— Спасибо большое! — перебила жениха Лера. — Но ведь вашей услугой могут воспользоваться недобросовестные люди. Прикинутся молодоженами, чтобы бесплатно поужинать.

— Это обсуждаемо. Зачем? — посмотрела она на Олега. — Я учусь на менеджера по продвижению товаров и услуг. Самое главное — креатив, придумать что-то такое, до чего еще никто не додумался.

— Например, пусть дорогие гости, — язвительно предложил Олег, — пришлют молодоженам по бутылке вина.

— Идея, — согласилась официантка.

— Нет! — Всполошилась Лера. — Он пошутил, нам чужого вина не нужно.

— Ребята! — напомнила официантка. — Рыбное или мясное меню? У меня пять столиков.

— И то и другое, — ответил Олег. — Гулять, так гулять. А у обрученных требуйте справку из ЗАГСа.

— Идея, — повторила креативная официантка, будущий гений менеджмента.

Со щедростью человека, допущенного транжирить чужое добро, официантка уставляла их столик холодными и горячими закусками, приносила блюда с мясом и рыбой, заговорщески подмигивая, подливала в фужеры вино «из подвалов для избранных». Съесть и выпить все было немыслимо. Многие гости, покидая ресторан, подходили к столику Олега и Леры, еще раз поздравляли и желали счастья. Администратор за передвижениями дорогих гостей подглядывал, мотал на ус, расщедрился на трехлитровую бутылку шампанского. Она погрузилась в пятый пакет. В четырех других, упакованные в пластиковые судочки лежали деликатесы, не освоенные Лерой и Олегом. Пришлось брать такси, чтобы доставить Леру со снедью к дому.

Она вошла в квартиру и грохнула на пол пакеты. Мама и папа, смотревшие телевизор, выскочили в прихожую.

— Что это? — спросил папа, с невероятной прозорливостью именно большую бутылку шампанского выудив на свет. — Никогда таких не видел.

Вокруг шныряли, обнюхивали пакеты щенки. Мама, присев на корточки, отгоняя щенков, вскрывала судочки. Еда: мясо, рыба, гарнир…

Папа и мама напоминали блокадных детей, которым фантастический Дед Мороз принес подарки. Хотя папа и мама уже отужинали.

— Что это? — повторила папин вопрос мама. — Кому это?

— Вам, — ответила Лера. — Деликатесы из модного креативного ресторана.

— Креа… в каком смысле? — спросил папа.

— В том смысле, что я выхожу замуж.


Знакомиться с Лерины родителями, по-старинному — свататься, Олег отправился вместе с племянником Васей. Родители и сестра не могли понять, зачем ему такая необычная группа поддержки. Но у Олега была идея. По дороге Васька рассуждал о том, что торт и коробку конфет они купили правильно, коньяк тоже взрослым сгодится, а цветы — напрасно. Пустая трата денег: цветы есть нельзя и они вянут. Никакой радости.

— Поживи с мое, — отвечал Олег, — тогда поймешь, что в женских радостях нет никакой логики.

Замысел Олега удался полностью. Вася, как только увидел щенков, пришел в бурный восторг, играл с ними весь вечер и уходить без дружка не хотел — до слез, а плакал Васька редко. Дядя Олег и дедушка внушили ему, что слезы против женщин — оружие хотя и эффективное, но настоящего мужчины недостойное. У Леры тоже глаза стояли на мокром месте, потому что ради племянника Васи она была готова расстаться со своей Куколкой. Но Олег сказал, что жертв не требуется, берем одного из алиментных.

— Но согласятся ли хозяева Ляльки? — тревожилась Лера, которой уже казалось большим счастьем иметь дома приплод беспородных архаровцев.

— С ними я договорюсь, — многозначительно заверил Олег.

Племяннику он намекнул, что лучше всего брать самого сильного и крепкого — Перваша. Тут их мнения полностью совпали: Вася, естественно, положил глаз на вожака щенячьей стаи. Вася едва не сходил с ума от радости, пребывал в эйфории и возбуждении, которые напрочь отмели мысли о том, как отнесутся мама и бабушка к появлению собаки.

Знакомство-сватовство прошло гладко и приятно для всех сторон. Олег понравился. Интеллигентный, воспитанный, кандидат наук, дюдя, конечно. С другой стороны, хорошие родители предпочтут, чтобы любимая дочь была за дюдей, а не за бандитом, которого рано или поздно прихлопнут. Олег подробно отвечал на вопросы Лериной мамы о своей родне и ловко уходил от вопросов о жилищных перспективах. Туманно говорил, что они в первое время предпочтут снимать отдельную площадь. «Можно ведь дачу в ближнем Подмосковье снять», — тешил себя Олег. После нескольких рюмок коньяка Лериной маме не терпелось задавать вопросы, а папе — самому вещать. Он был потомственным скорняком. Его прапрадед справлял шубы для царского двора. Из поколения в поколение передавались секреты, хотя войны сильно навредили, Первая и Вторая империалистические.

— Отечественные? — невольно уточнил Олег.

— Один хрен! — отмахнулся Лерин папа. — Главное, что? Настоящее! Мы имеем в настоящем дочь Валерию, которая высоко взлетела. Конструктор-технолог, ёшкин корень! Лазерная полировка меха! — с издевкой проговорил будущий тесть. — Черная бриллиантовая норка, продавай ее втридорога остолопам. А на обшлага и манжеты ставят мех, который через полгола вылезает! Вточной карман вообще никто обрабатывать не умеет!

Последнюю фразу Лерин папа проговорил с пафосом, который мог бы присутствовать в речах военного конструктора, чьи ракеты люди в погонах хватают с конвейера и не слышат разумных призывов к длительным испытаниям. Олег понял, что в Лериной семье меховые технологии — постоянный и застарелый предмет споров. По лицу невесты и будущей тещи Олег уяснил, что надо покорно терпеть. Еще две рюмки — и потомственного скорняка жена и дочь отвели в спальню.

Родители Леры очень понравились Олегу. Простые, милые, бесхитростные, открытые люди. Того малого, что имеют, добились исключительно собственным трудом, не воруя, не лукавя, не унижаясь и не идя на сговор с собственной совестью.

Уже без главы семейства они: Лера, ее мама и Олег — пили чай. И Васька, отвлекшись от щенков, прибежал на раздачу торта, коего поглотил, приправляя шоколадными конфетами, изрядно.

«У него же распространенная аллергия, — вспомнил Олег наставления сестры и бабушки, которые, болея сердцем, не давали любимчику сладостей. — И на собачью шерсть у Васьки, кандидата в астматики, может проявиться реакция. Что же я творю?»

Но племяш не высказывал никаких симптомов аллергического приступа, не задыхался. Румянец на щеках Васьки разумнее было бы объяснить нечаянной радостью: «У меня будет собака!»

Прощание в узкой прихожей Лериной квартиры было сумбурным, но сердечным. Лера и ее мама излучали максимум искренней доброжелательности: как хорошо, что вы пришли, и жаль, что уходите. Стеша, главная собака, мать выводка, которую до сих пор никто не подумал выгулять, вертелась и возмущенно поскуливала: «Чем бы вы тут не тешились, а мой режим забывать не следует!» Вася устраивал под своей курточкой Перваша. Оставшийся выводок щенков, присев на задние лапы, чинно и трогательно расположился полукругом. Братья и сестра Перваша, конечно, не понимали, что расстаются с вожаком навеки. Но их мохнатенькие мордочки, повернутые на бок точно в ожидании новой команды, их шоколадные глазки, доставшиеся от мамы-Стеши-ретривера, трогательные лапки палевых медвежат, коралловые язычки высунутые сквозь молочные зубки — все это было настолько умилительно, что вызвало у людей дружный всхлип.