Джейд Ли - Непокорная красотка

Джиллиан усмехнулась.

– И теперь мы обе получим то, к чему стремились.

– Ты – незаконнорожденный ребенок, Джиллиан. Старому барону приглянулась моя улыбка, и через девять месяцев после этого родилась ты. И ты никогда не сможешь быть счастлива, если не смиришься с этим, желая быть кем-то еще.

– Мама, я управляющая в поместье Виндхэмов. И уже много лет. Нет ничего такого, что могла бы сделать его законнорожденная дочь и чего не могла бы сделать я. И кем бы она ни захотела стать, я точно могла бы стать не хуже.

– Ты – Джиллиан Эймс, и ничто не сможет изменить этого.

– Начиная с завтрашнего дня я буду Амандой Фейт Виндхэм. И я не сомневаюсь, что вернусь из Лондона богатой замужней дамой. – Джиллиан нагнулась и быстро поцеловала мать в запавшую щеку. – И тогда я заберу тебя из этого хлева и обустрою с шиком.

Джиллиан встала, решив напоследок убрать в доме, но мать удержала ее, с неожиданной силой схватив за руку.

– Возьми с собой чепец.

Взгляд Джиллиан скользнул в угол, куда она сама забросила этот ненавистный чепец горничной в тот день, когда умерла Аманда. В ту ночь она поклялась больше никогда не надевать его. Осторожно высвободившись из цепких пальцев матери, Джиллиан отрицательно покачала головой.

– Он мне больше не понадобится.

– Если ты начнешь не с того места, Джиллиан Эймс, ты не сможешь продвинуться вперед. А начинаешь ты отсюда. С этого домашнего чепца.

– Уже нет.

Произнося эти слова, она твердо верила в то, что говорит. Но утром, когда она украдкой пробиралась на дорогу из их крохотного домика, глубоко на дне ее саквояжа был упакован и этот самый чепец.

В Лондоне было холодно, мокро и слякотно. Но Джиллиан все равно чувствовала себя так, словно оказалась в сказочном королевском дворце. Каждый грязный переулок, каждый жалостливого вида беспризорник приводили ее в умиление. От такого количества людей, собранных в одном месте, у нее кружилась голова – в прямом и переносном смысле. Пока тяжеловесная почтовая карета пробиралась по зловонным улицам, Джиллиан ловила себя на том, что постоянно вертит головой, чтобы увидеть как можно больше интересного: зданий, парков, магазинов, людей.

Что ж, людей здесь действительно было очень много, причем никто ни о ком ничего не знал – ни как его зовут, ни чем он занимается, – поэтому затеряться было элементарно! Просто замечательно!

Она не могла дождаться, когда их дилижанс наконец остановится.

Слава богу, что из соображений экономии ей пришлось сидеть на верхней скамье экипажа. Вид отсюда открывался потрясающий, да она еще в буквальном смысле подскакивала на месте, чтобы увидеть побольше.

И вот они заехали на постоялый двор «Бык и горлышко бутылки», и у Джиллиан вырвался вздох восхищения. Сколько здесь карет, сколько народу! Казалось, что в этот унылый день с моросящим дождем весь Лондон собрался тут, чтобы приветствовать ее. Она, конечно, понимала, что это далеко не так, но прием все равно казался ей таким восхитительным, что остальное не имело значения.

Джиллиан ждала, пока выгрузятся пассажиры, ехавшие внутри экипажа, и в кои-то веки была благодарна такой задержке. За это время она успела прийти в себя, насколько это было возможно, наблюдая за постоянно движущимся потоком людей.

Во дворе стояло еще четыре заляпанных грязью почтовых дилижанса; все они были тяжело загружены и находились на разных стадиях разгрузки. Кучера и распорядители бодро переговаривались друг с другом, в то время как цепочка почтовых грузчиков ждала, когда подъедет следующий экипаж. Оглядываясь по сторонам, Джиллиан заметила продавца пирожков в заляпанном ягодным соком фартуке; по меньшей мере двух калек, один из которых явно был ветераном войны; уличного торговца, продающего маленькие игрушки, а еще целую кучу детей и собак, постоянно сновавших туда-сюда. Она даже увидела одного мужчину в жилете с пришитыми к нему колокольчиками, который всячески пытался соблазнить окружающих, приглашая их за пару монет заглянуть в ящик сюрпризов с неприличными картинками в его пип-шоу.

– Выглядят как живые, мисс!

Из задумчивости Джиллиан вывел охранник, который поторопил ее, чтобы она спускалась. С тихим «ох!» она быстро спрыгнула на землю рядом со своим тощим, изрядно потертым саквояжем.

– Спасибо вам, сэр! – крикнула она полному кучеру и усмехнулась в ответ на его восхищенное подмигивание. Она понимала, что его поступок, вероятно, можно посчитать чуть ли не скандальным, не говоря уже о ее собственном поведении, но оказаться наконец-то в Лондоне было так замечательно, что не хотелось морочить себе голову правилами приличия.

Возбужденная от происходящего с ней, Джиллиан с интересом смотрела по сторонам, стараясь не упустить даже мелочи, но это было просто невозможно. Ее тут же окружили уличные торговцы. Пирожник совал под нос свои пирожки с мясом, продавец игрушек предлагал миниатюрную игрушечную овечку.

– Мисс, хотите пирожок? Это как раз то, что нужно после долгой дороги.

– Хм, нет, спасибо…

– А у меня продаются маленькие ягнята! Как насчет того, чтобы купить игрушку для малыша?

– Нет, правда…

– Вы только взгляните на мои сюрпризы, мисс! Прекрасное развлечение для прекрасной девушки. – Владелец пип-шоу подзывал ее к своим игриво раскрашенным ящикам.

Джиллиан заколебалась, искушение было велико. Она должна была прямиком направиться на Гросвенор-сквер, в резиденцию графа, но путь туда был неблизкий. И, конечно же, она заслужила того, чтобы доставить себе хотя бы какое-то удовольствие.

Но когда Джиллиан шагнула вперед, что-то, а точнее сказать кто-то, ткнулся ей в ногу. Она опустила глаза и с удивлением увидела перепачканное лицо маленького мальчишки явно плутоватого вида. Она протянула руку, чтобы прикоснуться к нему, но мальчик, ухмыльнувшись, быстро увернулся от нее и исчез. Она бы пошла за ним, но на нее уже наседал человек с пип-шоу.

– Загляните в мой ящик, мисс. Здесь есть чудесные тайны для ваших очаровательных глаз.

– Ну, наверное, в данный момент я…

– Я уверен, мисс, что это ваше, – вдруг прорезал шум толпы чей-то низкий глубокий голос, заглушая всех вокруг нее, даже хозяина пип-шоу с его колокольчиками.

«Просто удивительно, – повернувшись, подумала Джиллиан, – как голос одного человека может обладать такой властью!» Казалось, что он проник внутрь нее, буквально заставив слушать себя.

Кто мог так говорить?

Но сначала она заметила только полированные пуговицы на темно-синей шинели. Подняв глаза, Джиллиан увидела широкие плечи, твердый подбородок и темные волосы, прикрытые сверху высокой бобровой шапкой. У нее невольно вырвался возглас удивления. Если голос человека может соответствовать его внешности, то речь шла как раз о том самом случае. И дело заключалось не столько в росте и физических данных этого мужчины, которые были весьма примечательны, сколько в суровых чертах его скуластого лица. Хотя внешность незнакомца была приятной, Джиллиан не заметила ни тени мягкости в его голубых глазах, ни намека на улыбку в твердом изгибе губ. В выражении его лица, пока он осматривал ее фигуру долгим оценивающим взглядом, она увидела только возбужденный голод и задумчивую силу.

Он желал ее и явно не собирался этого скрывать.

– Я… простите, сэр?

Незнакомец никак не отреагировал на ее растерянный голос. Вместо этого он поднял хорошо знакомый ей ридикюль из потертой синей ткани и обратил ее внимание на обрезанный конец шнурка, который когда-то крепил эту сумочку к ее запястью. Затем она заметила извивающегося мальчишку, который безуспешно пытался вырваться из второй руки этого джентльмена.

– Это же тот славный мальчуган, который случайно налетел на меня! – воскликнула она, только теперь сообразив, что произошло.

– Это тот славный мальчуган, который обокрал вас.

Джиллиан почувствовала, как заливается краской, и подумала о том, какой же деревенщиной она должна казаться этому видному мужчине.

– Ну да, думаю, вы правы. – Она взяла свой ридикюль и аккуратно затолкала его в карман своего платья.

– Приказать моему кучеру, чтобы тот вызвал констебля?

Взглянув на него, она поняла, что ее ответ не особо и нужен ему, поскольку они очень быстро разберутся с мальчишкой. Мысли его явно были направлены на другие вещи, так что она потуже запахнула свое пальто, стараясь максимально прикрыть вырез платья.

– Я же никому не причинил вреда! – заверещал мальчишка, отвлекая ее внимание от поймавшего его джентльмена. – Не отдавайте меня констеблю, мисс! Пожалуйста!

– Ох, детка. – Джиллиан закусила губу, глядя, как джентльмен вручил мальчика крупному мужчине в бордовой ливрее. Рядом с двумя державшими его мужчинами малолетний воришка казался крохотным и жалким. Как будто почувствовав на себе взгляд Джиллиан, мальчик поднял на нее свои умилительно красивые карие глаза, в которых читалась молчаливая мольба.

Зрелище было душераздирающим. Грязный и промокший под дождем мальчишка извивался в руке кучера и выглядел наполовину утонувшим щенком. От мысли, что может случиться с ребенком в лондонской тюрьме, Джиллиан содрогнулась.

– Нет, – тихо сказала она, – думаю, что вызывать констебля нет необходимости.

– Хорошо. – Джентльмен кивнул своему кучеру. – Тогда вы можете просто отпустить его.

– Нет!

Оба мужчины дружно повернулись к ней с одинаково изумленным выражением на лицах. Джентльмен даже вынул монокль, чтобы получше рассмотреть ее.

– Простите, не понял, – медленно протянул он.

Его тон в конце концов заставил ее разозлиться, пробудив гнев. Она понимала, что выглядит просто дремучей провинциалкой из деревни, у которой больше волос, чем ума. Было крайне глупо таращиться по сторонам, вместо того чтобы приглядывать за своим дурацким ридикюлем. И все же ему не стоило так пялиться на нее, будто она сбежала из сумасшедшего дома. Джиллиан вытянулась в струнку, чтобы казаться выше; рост у нее был очень приличный для женщины, но и близко не мог сравниться с ростом этого мрачного джентльмена.

– Я предлагаю сначала поговорить с ребенком, – твердо сказала она. Не обращая внимания на пренебрежительно фыркнувшего кучера, она присела, так что их глаза с мальчишкой оказались на одном уровне. – Как тебя зовут, молодой человек?

Сначала он не хотел отвечать, но после того, как кучер встряхнул его и что-то угрожающе прорычал, мальчик со злостью бросил:

– Том!

– Что ж, Том, у нас с тобой произошло некоторое недоразумение. Ты украл кое-что из моих вещей, и хотя мне не хочется передавать тебя в руки властей, но думаю, я не могу просто так отпустить тебя.

Джиллиан сделала паузу, прикидывая заслуженную меру наказания для воришки, и вздрогнула, заметив, что он точно так же оценивающе смотрит на нее.

– Как ты предлагаешь поступить с тобой? – наконец спросила она.

Его лучистые карие глаза сначала чуть вспыхнули, но очень скоро все это обернулось волной наигранного пафоса. Он заговорил, постоянно прерываясь, утираясь рукавом и закусывая губу.

– Ах, мисс, – запинаясь, начал мальчишка сквозь всхлипывания, – это все из-за моей больной маменьки. Она умерла в прошлом году от ужасной болезни. – Для пущего эффекта он закашлялся, прикрыв лицо ладонями, но при этом продолжал следить за девушкой сквозь пальцы.

– Ясно, – сухо произнесла Джиллиан. – А твой отец?..

– О, он очень жестокий человек, мисс. Напивается и бьет меня, чтобы я зарабатывал какие-то деньги.

– Но он жив, а значит, мы можем найти его?

– О нет! – Мальчишка тут же пошел на попятную. – Он бросил нас несколько недель назад. Точнее, несколько лет.

Несмотря на то что он явно переигрывал, Джиллиан начала проникаться сочувствием к мальчугану. Она понимала, что значительная часть его истории вполне могла быть правдой.

– И теперь ты слоняешься по улицам и срезаешь кошельки, чтобы хоть как-то выжить?

– О нет, мисс. Я хороший мальчик, правда. Но я жутко голодный. – Он похлопал себя по животу. – Я просто хотел купить кусочек черного хлеба.

– Хорошие мальчики, Том, не срезают чужие кошельки.

Она старалась выглядеть строгой, но это было крайне сложно, ибо проникновенный взгляд этих карих глаз явно смущал ее.

– Я дворник, подметаю перекрестки, мисс. – Он удрученно уронил подбородок на грудь и выдавил из левого глаза большую слезу. – По крайней мере, я был им, пока кто-то не украл мою метлу. – Тут он принялся громко и отчаянно причитать по этому поводу.

Но ее это, конечно, не обмануло. Ребенок просто разыгрывал перед ней спектакль. И, судя по взгляду джентльмена, тот тоже понимал это. Но все же для нее было мучительно стоять вот так посреди постоялого двора и слушать, как у ее ног завывает маленький ребенок. Все трое взрослых чувствовали себя неловко, тем более что теперь на них то и дело бросали ледяные взгляды случайные прохожие.