Джейд Ли - Непокорная красотка

Помни о своем чепце.

Оно не было даже подписано, но Джиллиан узнала эти неровные буквы, неразборчивый почерк, кучу ошибок. Она также узнала завершающее слово: Досвиданья.

Ее мать уже не рассчитывала снова увидеть Джиллиан.

Джиллиан больно закусила губу, стараясь заглушить подступившие рыдания, которые сдавили ей горло.

Пальцы ее непроизвольно мяли бальное платье, и она чувствовала, как шуршит тонкий блестящий шелк. Почта доставила письмо сегодня во второй половине дня, однако получила она его только после возвращения из дома Олмаков. «Какая злая ирония судьбы!» – мучительно скривившись, думала Джиллиан. В то время как она отплясывала на очередном балу высшего общества, прощальная записка ее матери валялась на столике в прихожей, дожидаясь, пока на нее обратят внимание. Неужели она настолько погрузилась в этот нескончаемый обман, что забыла собственную мать?

Нет. Она ее не забыла. Когда Джиллиан уезжала два месяца тому назад, ее мать выздоравливала. Джиллиан верила, что с наступлением весны она окрепнет и с каждым днем будет набираться сил. Джиллиан никогда бы не покинула Йорк, если бы был хотя бы намек на рецидив старой болезни.

Но тон этого письма говорил о другом. Джиллиан чувствовала, как у нее дрожат руки, а сердце разрывается от боли, когда она представляла себе лицо самого дорогого ей человека. Неужели это возможно? Неужели ее мама на самом деле умирает?

Она вновь лихорадочно перерыла все счета в поисках еще чего-нибудь, возможно, хотя бы какой-то записки с новостями от миссис Хоббс. Но там не было ничего, и у Джиллиан в итоге осталась только убежденность, что мама ее умирает, в то время как она находится за сотни миль от нее.

Она уронила голову на руки и дала волю слезам. Но задолго до того, как платье ее успело намокнуть, Джиллиан осушила свои слезы, усилием воли прогнав их, как пустую трату времени. Она должна была принять какое-то решение, потому что все эти рыдания ни на шаг не приблизят ее к ответу на мучивший ее вопрос.

А вопрос, стоявший сейчас перед ней, был довольно простым. Вернуться ли назад к матери и забыть о своем будущем или же поверить, что с матерью все хорошо, и продолжать эту мистификацию до победного конца?

Резко вскочив с кресла, Джиллиан заметалась по комнате; смятое письмо лежало на ее постели, словно белый флаг. Она была помолвлена. Хотя Таллис не хотел предавать огласке этот факт, пока не будет решен вопрос с замужеством его сестры, соглашение между ними было уже достигнуто. Скоро она станет леди Таллис.

Но состоится ли их помолвка после ее отсутствия, если она неожиданно исчезнет, уехав в Йоркшир?

Ответ, конечно, был утвердительным. Джеффри не стал бы делать предложение женщине, чтобы на следующий вечер обо всем этом забыть. Проблема заключалась в его желании проводить с ней вместе больше времени. А не меньше. Поэтому, если она решит отправиться в Йорк, он, безусловно, предложит сопровождать ее в этой поездке. Это, естественно, будет для него удобным случаем осмотреть имущество, которое перейдет к нему после их женитьбы. А она этого допустить не могла.

Лишь ее мать и миссис Хоббс знали о мошенничестве. Все остальные в Йорке будут называть ее Джиллиан Эймс, незаконнорожденной дочкой старого барона. Джеффри разоблачит ее обман в течение часа. Поэтому она не могла ехать в Йорк. По крайней мере не сейчас и не в открытую. Но все же ей нужно хоть что-то сделать для больной матери.

С неожиданной решимостью Джиллиан начала снимать бальное платье, пожалев о своем решении отпустить Хоукинс отдыхать. Было очень неудобно справляться с кнопками, которые обычно расстегивала горничная, и Джиллиан из-за своей спешки в итоге порвала тонкую ткань. Впрочем, распахнув дверцы шкафа в поисках какой-то подходящей одежды, она лишь огорченно вздохнула.

Джиллиан выбрала практичное платье для прогулок. Оно, пожалуй, было слишком ярким, чтобы красться в нем в ночных тенях, но ничего другого ей не удалось найти. К тому же выбранное ею платье застегивалось спереди. Затем, сделав несколько глубоких вдохов, чтобы собраться с мыслями, она села сочинять письмо.

Главной задачей Джиллиан было восстановить пошатнувшееся здоровье матери. Это означало, что нужен доктор, но ближайший из тех, кому можно было доверять, жил за много миль от их деревни в Йоркшире. Хотя он не особо жадничал в вопросах стоимости своих услуг, но всегда требовал какой-то платы за потраченное время и дорогу.

Порывшись в дальнем конце своего ящика, Джиллиан вынула из потайного места свой чепец горничной. Здесь же, завернутые в белую тряпочку, лежали остатки ее «денег на булавки», а также те жалкие гроши, которые ей удалось выиграть за светской игрой в карты. Она легко могла бы заработать больше, но не хотела слишком торопиться, усаживаясь за карточный стол в первый раз. Теперь она уже жалела, что не обыграла своих партнеров более жестко.

Тем не менее раскладывая фунтовые купюры на своем секретере, Джиллиан решила, что ее скромной наличности будет достаточно для доктора. Она быстро набросала просьбу о том, чтобы доктор наведался к ее матери, причем немедленно. Деньги предназначались в оплату за его труды и те лекарства, которые он ей предпишет.

Следующий шаг заключался в том, чтобы увидеться с матерью. Если с поездкой ее самой в Йорк возникали бесконечные сложности, то, возможно, она сумеет перевезти мать сюда, в Лондон, где поселит дорогого ей человека в каком-нибудь тихом месте неподалеку от себя.

Таков, конечно, был лишь первоначальный план. Как только она выйдет замуж, тут же пошлет деньги матери, чтобы она могла переехать в Лондон окончательно. Губы девушки невольно растягивались в улыбке, когда она думала о том, как найдет укромное жилье где-то поблизости, чтобы можно было навещать маму всякий раз, когда ей, Джиллиан, будет становиться невмоготу от светской суеты. У Мэри Эймс были исключительно простые взгляды на жизнь, и ей каким-то образом всегда удавалось сглаживать самые худшие последствия мятежных поступков и всплесков эмоций своей дочери.

Проблема, разумеется, заключалась в том, чтобы отыскать деньги на приличное жилье.

Она должна поговорить об этом с Джеффри. Ей придется вести себя очень осторожно, заранее продумать каждую фразу, которую нужно будет произнести, однако она надеялась, что ей удастся убедить его ссудить ее деньгами. Она поговорит с ним, когда он вернется из своего поместья. Он уехал сегодня утром, сославшись на срочные дела, но обещал навестить ее сразу же по возвращении.

Тем временем ей нужно в тайне отослать свое письмо. А это означало, что она должна передать его Тому.

Как и раньше, Джиллиан сняла свои тапочки и забралась на подоконник. Взгляд ее упал на список правил поведения настоящей леди, в частности, на пункт второй, гласивший, что нельзя лазить по решеткам на стенах дома.

Она вздохнула, понимая, что если бы Стивен поймал ее за этим занятием, то он обязательно отослал бы ее домой. Но это был самый безопасный и самый незаметный способ улизнуть из дома, и мысль об этом перевешивала любые соображения насчет хороших манер. По крайней мере, на этот раз она будет на улице не босая, потому что свои тапочки вместе с письмом она сунула в карман.

Джиллиан шагнула с подоконника и уверенно поставила ногу на решетку. В полной тишине спустившись на землю, она невольно вздрогнула, когда ее босые ступни благополучно коснулись холодного булыжника мостовой.

Внезапно рот ей зажала чья-то широкая тяжелая ладонь. Едва не задохнувшись, Джиллиан попробовала кричать, но смогла лишь сдавленно застонать. Затем другой рукой этот человек обхватил ее за талию и с невероятной силой прижал к своему огромному немытому и от этого дурно пахнущему телу.

– И кто же нам попался тут сегодня? Ух ты, будет хорошая служанка для Тесс.

В ночном воздухе гулко прозвучал хриплый смех, и Джиллиан поняла, что против нее сейчас по меньшей мере двое мужчин. Эх, если бы Стивен научил ее драться, у нее, возможно, был бы хоть какой-то шанс. Но он отказался это делать, и все ее сопротивление было совершенно бесполезно. Напавший на нее был слишком силен и держал ее очень крепко.

В этот момент тяжелый кулак нанес ей удар в левый висок, и Джиллиан, потеряв сознание, погрузилась во тьму.

* * *

Стивен раздраженно сбросил с себя одеяло.

Он не мог заснуть. В голове постоянно крутилась картина: Аманда доверительно беседует с Таллисом на крыльце его дома. Он понимал, что ничего непристойного не произошло, но за их простыми и обычными действиями ему чудился скрытый подтекст, а воображение рисовало всевозможные предосудительные разговоры.

Раздосадованный, он с излишней силой дернул за шнурок звонка, вызывая своего лакея. Если заснуть он не в состоянии, то можно выехать в Йорк прямо сейчас.

Не успел он толком одеться и сообщить о своем решении на конюшню, как за окном началась какая-то суматоха. В доме, который должен был в этот час спать, ему послышался донесшийся издалека крик мальчишки.

– …светлость! Ваша светлость!

Стивен нахмурился и почувствовал, как его охватывает холодный страх.

– Проверить комнату Аманды, – распорядился он, мрачно взглянув на своего лакея. Затем он быстро пересек свою спальню, распахнул дверь и уже начал спускаться по задней лестнице, когда чуть не столкнулся с запыхавшимся Томом, который застыл перед ним.

– Они забрали ее!

– Расскажи с самого сначала, Том. Четко и вразумительно.

Мальчуган закивал; глаза у него были круглые от страха, одежда вся перепачкана, но он набрал побольше воздуха в легкие и, сделав над собой отчаянное усилие, заговорил:

– Я следил… Я знаю, что вы сказали, чтоб мы прекратили, но я подумал, что он может вернуться.

Стивен хорошо понимал, что Том имеет в виду. На следующее утро после побега Аманды по решетке для плюща у них с Томом состоялся долгий разговор насчет Булларда, бывшего покровителя Тома. Тогда Стивен распорядился, чтобы Том и один из конюхов по ночам следили за домом, на случай, если Буллард вернется, чтобы отомстить. Но на прошлой неделе он отменил свой приказ, поскольку решил, что этот головорез и так был слишком напуган, чтобы появиться тут опять. Очевидно, Том уже по своей инициативе решил продолжать караулить. Выходит, что Стивен недооценил терпение Булларда. В отличие от этого мальчишки.

– Мисс Виндхэм нет в ее комнате, милорд. И там открыто окно, – доложил лакей.

Стивен резко обернулся к своему слуге; подтверждались его самые худшие опасения.

– Он забрал ее! – повторил Том. – Он ждал возле стены. Но я увидел его только после того, как она почти совсем спустилась. И тогда было уже слишком поздно.

Стивен почувствовал, как на него накатывает холодная ярость.

– Он полез за ней через окно?

Том покачал головой.

– Нет, она сама спускалась. Я… я не думал, что она снова полезет, особенно после того нагоняя, который вы ей устроили.

– Очевидно, я в последнее время слишком многого недооценивал, – пробормотал Стивен себе под нос; мозг лихорадочно работал в поисках выхода. Нужен был какой-то план.

– Их было двое. И я не мог подобраться поближе, чтобы помочь ей.

– Буллард?

Том кивнул и добавил:

– И еще Джонни. Они схватили ее, а потом вырубили.

– Они ударили ее? – Когда Стивен представил себе Аманду, которую избивают два бандита, в глазах у него потемнело от бешенства.

– Она полностью отключилась.

Вот так. Аманда без сознания, и она похищена двумя негодяями. Он пытался перебороть свою ярость и как-то успокоиться, чтобы принять решение о плане действий.

– Как давно это случилось?

– Двадцать минут…

– Двадцать!

– Я шел за ними, чтобы выяснить, куда они направляются. Когда понял, сразу вернулся сюда.

Наконец появился какой-то проблеск надежды, и Стивен почувствовал, как к нему возвращается самообладание.

– Ты поступил совершенно правильно. И куда же они пошли?

Лицо мальчика сильно побледнело, и Стивен понял, что хороших новостей ждать не придется.

– Они забрали ее к Тесс.

Имя это Стивену ничего не говорило, но по испуганному выражению лица Тома он догадался, что может случиться с Амандой, если он не найдет ее достаточно быстро.

– Можешь показать, где это?

Том кивнул, но глаза его до сих пор были полны ужаса.

– Но это нам не очень поможет.

– Почему?

– Тесс в качестве платы за нее разрешит ему сначала сломать ее.

Стивен судорожно сглотнул, чувствуя, как нахлынувшая на него ярость смешивается со страхом.

– Сколько времени у нас есть, прежде чем он начнет?

– Он начнет, как только ее закуют в цепи.

Джиллиан очнулась от пульсирующей головной боли и грубого мужского смеха. Возвращаясь в реальность, она словно пыталась вынырнуть из-под толстого слоя воды; все чувства притупились, но при этом она была уверена, что слышит совсем рядом с собой затхлый запах пота и джина.