Ада Ридель - Непорочная для бандита. Я тебя сломаю

О, нет. С чего он резко сказал это?

Я до сих пор помню его слова. Он любит трахать чистых девочек. Я специально не мою голову. Чтобы ему было противно. Как и мне. Сейчас всё, чем я пахну – это потом.

– Зачем? – мямлю, уже представляя в голове эту картину. Как вколачивается в моё тело. Как в ту блондинку. Нет, я пока не могу. Не готова. Снова не готова.

– Как зачем? – ухмыляется, доставая из-за спины какой-то пакет. А я и не сразу увидела, что он держит руку позади…

Кидает мне.

Это… Какой-то бутик. Я никогда в нём не была – мне было не по карману.

– Мне скучно. Я хотел отложить этот момент на ещё несколько дней, пока ты не придёшь в себя, но… Ожидание утомляет. Собирайся. Познакомлю тебя с твоим дрянным папочкой.

Тревога бьёт по всему телу.

У меня хорошая память.

Очень хорошая.

И я помню, как Артур однажды сказал:

«Как только он очнётся, я буду трахать тебя. У него на глазах».

– Это значит?...

– Ага, – приподнимает уголки губ. – Климов вышел из комы. И я решил… Сделать ему подарок. В виде знакомства с дочерью.

– Выходи, – этот мужчина подхватывает меня за руку и вытаскивает из машины. Ступаю ногами на асфальт и зарываюсь в огромный свитер. Съёживаюсь от промозглого ветра, но вдыхаю запах сырости.

Только он отвлекает от всего, что сейчас происходит.

Тогда, когда он сказал про знакомство с отцом, впала в ступор. Артур быстро вывел меня из него – подхватил под мышки.

Дотащил до ванной, включил тёплый душ. Попросила его выйти и сказала, что справлюсь сама. На удивление, он прислушался.

С трудом переборола себя, привела в порядок. Оделась в огромный свитер, почти такие же светлые и свободные джинсы, что были на мне до того, как Алиев их разорвал. И кроссовки. Единственное, что осталось целое.

И сейчас мужчина вновь берёт меня под руку под взгляды нескольких людей. Охраны. Я не знаю, откуда они взялись. В какой-то момент, когда вышли из здания и сели в машину, они поехали за нами.

Когда иду по коридору, хочу закричать. Но Артур ясно дает понять, что не стоит этого делать.

И я послушно иду. Болезнь забрала все силы, а эмоциональное состояние после того, что накрутила у себя в мыслях – усугубило ситуацию.

Из меня высосали всё, что можно.

Я вспомнила, как он входил в меня. Имел мой рот. И я представила это опять. Но только уже в больничной палате. Перед незнакомым человеком.

А вдруг и его люди будут смотреть это?

Он ведь животное. Способен и на такое.

Поэтому трясусь и еле стою на ногах, когда мы заходим в тёплое помещение. Повсюду пахнет медикаментами, и меня мутит. Лучше бы я сейчас спала, а не находилась здесь.

Первый и последний раз скажу – я хочу обратно в ту квартиру.

– Ждёшь встречи?

– Нет, – отвечаю на удивление твёрдо. – Ты ведь ведёшь меня на шоу. Будешь насиловать опять, разве нет? Ещё и притащил… Зрителей.

Под ними я подразумеваю людей позади нас.

– А ты хочешь? – не вижу, но он скалится. Уверена в этом. На мгновение внутри всё холодеет. От страха. Я просто всё это представляю опять.

Я молчу. Потому что толку никакого. Моё «нет» для него ничего не решает. Мы останавливаемся у какой-то двери, и Артур басит своим звонким голосом:

– Ждите здесь.

Когда он дёргает меня под руку за собой, оставляя бандитов за спиной, немного расслаблюсь. Говорю себе этого не делать. Но не могу.

Хоть не на глазах у толпы…

Остальное выдержу. Наверное. Не сломаюсь. Меня дома ждёт мама, и, я надеюсь, что выберусь отсюда очень скоро.

И сейчас Артур, наконец, поймёт. Я – не та, кого он искал.

Мы поднимаемся по лестнице, заходим на этаж. Везде тишина. Ни одной живой души из персонала.

Приглушённый свет, и звук пиликающих приборов.

Тереблю край кофты, когда осматриваюсь по сторонам.

Алиев продолжает держать меня за руку. Подходит к палате и спокойно её открывает. Громко ударяет дверью о стену. Заходит первым. У меня не остаётся выбора, и я захожу за ним.

Выглядываю из-за его могучего плеча и застываю. Вот так на месте.

Только Артур дёргает на себя, и я чуть не падаю на него.

Впадаю в оцепенение, что никогда не чувствовала ранее.

Потому что человек, что я вижу перед собой, мне известен. Только я не знаю его имени, да и даже если он представлялся, точно был не Климовым. Потому что эту фамилию я впервые услышала из грязных уст насильника.

Этот человек иногда приходил к маме. Я не знаю, кто он ей, но когда он был в последний раз у нас дома – выглядел немного лучше.

Тогда я училась ещё в школе. Вернулась рано домой, а там он. Кричит на мою мать, замахивается рукой. Но когда слышит хлопок двери, останавливается.

В тот момент я не понимала, что происходит. Но тот человек… Смотрел на меня, как на дерьмо. Ошибку природы. Мусор.

После того, как они увидели меня, мама предпочла перенести разговор на кухню. Просто кивнула мне и велела идти к маленькому брату. Я не хотела уходить, но по её взгляду понимала – не стоит мне лезть туда.

Тогда я схватила Димку, заперлась в комнате.

Просила бога, чтобы всё было хорошо.

И когда мама поднялась к нам, и я увидела что с ней всё нормально, выдохнула. Все расспросы о том мужчине были проигнорированы. Только потом я узнала, что он – отец моего брата.

Да, мы не родные.

Так вышло, что после смерти отца мама нашла себе мужчину. Для секса. И нет, я не видела в этом ничего плохого, но… Она забеременела. Спустя год родился Дима.

Мама больше не имела дела с тем мужчиной, вот и всё.

Скорее всего, он и был его отцом.

Но никак не моим.

Но я всё никак не могу понять. Почему этот человек тогда появился в нашей жизни? Неужели?... Мама спала с ним до беременности мной? И тогда… Всё сходится.

Я – дочь этого отброса.

Как только мы заходим, он устало поднимает голову. Его лицо спокойно, но в секунду меняется. Он судорожно кликает по кнопке вызова врача, и выпучив глаза, смотрит на нас.

А мне нечего сказать.

Я просто хочу сесть на пол и смотреть на стену. Всё.

Если я точно окажусь его дочерью… Артур станет жёстче. И хоть он оттягивает момент, он точно трахнет меня. Изнасилует. Как месть.

Ему же нравится мстить совершенно другому человеку.

А я ведь не виновата, что он – мой отец. Если это так.

– Не старайся. Тебе никто не поможет, – даже не спрашиваю, почему. Нет сил вымолвить и слова. – Я тут тебе подарочек устроить решил. В честь пробуждения. Смотри.

Он толкает меня к кровати. Чуть не падаю. Он вообще не думает о том, что у меня температура и жар. Тело колотит до сих пор. Перед глазами прыгают картинки. Но упираюсь в постель и выпрямляюсь.

– И зачем? – этот голос принадлежит мужчине на больничной койке. – Ты принёс этот мусор сюда?

Что – то внутри разбивается. Моя душа.

Всё ещё надеюсь, что этот человек просто незнакомец. Но я уверена – он уже видел меня.

– Как ты радостно встречаешь свою дочь, – холод в голосе Артура пробирает до дрожи. Я стою, как меж двух огней. Ледяных. Никому ненужная. И никто не успокоит меня, когда я разрыдаюсь. От этой ситуации. – По твоему взгляду, ты знаешь, кто это.

Его слова резкий выстрел.

– Знаю. Поэтому и спрашиваю, зачем ты притащил её. Думал, если я увижу её, испугаюсь? Мне плевать. У меня нет детей.

Я должна быть рада, что не являюсь его дочерью. Ведь тогда Артур отпустит меня.

Да только всё это звучит так, что он просто не хочет меня принимать. Считает ошибкой природы. А я уже подсознательно принимаю это как факт.

– Вполне ожидаемо.

Огромная лапища оказывается на моей талии. Пробирается под огромный вязаный и бежевый свитер. Сжимает грубо тело, вырывая из меня вздох страха.

Вторая рука обвивает шею, задирая голову назад. Хватаюсь в неё ладонями и вишу в воздухе, прижатая к телу Артура, что испытывает и меня, и мужчину на койке.

– Даже так?

Сжимаю зубы и переломанными ногтями впиваюсь в плоть.

– Мне плевать, Алиев.

Опускаю взгляд и смотрю на Климова из-под полуопущенных ресниц.

И застываю от ужаса, когда мужчина внезапно достаёт пистолет из-под покрывала.

Открываю рот, чтобы закричать, но не успеваю ничего понять.

Он подставляет его к своей голове. И, не раздумывая, нажимает на курок.

Перед глазами всё окрашивается красным. Таким отчётливым багровым цветом на белых простынях.

Живот скручивает больными спазмами. Тошнота подходит к горлу.

Артур внезапно отпускает меня. Падаю на твёрдый пол, ударяюсь об него коленями. Всё тело звенит, колотит, но ничего не вижу. Округляю от шока глаза и не выдерживаю. Когда снова вижу эту кровь, что хлёстким движением осталась на стене.

Её запах застревает в носу. Внедряется глубоко внутрь и давит сильнее.

Сдаюсь и опустошаю желудок, пачкая белый больничный пол.

– Сука, – слышу это грозное слово, сквозь порывы выплюнуть всё содержимое живота. – Откуда он его взял вообще?!

Не знаю, как Артура, но меня это не волнует. Нет, совершенно мучает другой вопрос – зачем?

Стрелять себе в голову, чтобы умереть?..

Он ненормальный… И для чего?

Я ведь теперь… Осталась с ним? Опять?

И что теперь будет? Алиев будет снова отыгрываться на мне?

Поднимаю испуганный взгляд на Артура. Впервые вижу его таким злым, раздражённым. Ударяет по стулу ногой, что летит вниз. Страшно. Когда он вот такой.

Внезапно поворачивается в мою сторону. Прожигает взглядом и моментом оказывается рядом. Хватает меня за плечо, и я вскрикиваю. От боли.

Меня дёргают вверх, и Артур, сковав меня в своей стальной клетке, выносит из палаты. Злой, раздражённый и невероятно напряжённый.

Проходим мимо охраны и последнее, что слышу от Артура до самого дома:

– Уберитесь там. И труп выкиньте.

И всё. Ни единой фразы. Только тишина, воцарившаяся в салоне. И его злое, невыносимое дыхание.

Говорящее, что Артур не в духе.

И ведь оказалась права. Даже несмотря на своё самочувствие, при котором сижу почти без сознания и смотрю на свои ноги, улавливаю эту ауру опасности.

И когда мы заходим в дом…

Алиев срывается с цепи.

Переворачивает стол. Тот страдает, немного разбивается.

Ударяет по холодильнику, оставляя вмятину. И руку в крови.

А мне и остаётся, что вздрагивать при каждом громком звуке. Мне страшно. Очень. До сих пор сердце где-то в пятках.

Потому что боюсь. Тот человек мёртв. Мне его жаль, но…

Он сам выбрал свой путь. Зачем? Не знаю. Ничего не смыслю в их мире.

Но это никак не играет мне на пользу.

Потому что раз того человека больше нет… Мне конец. У Артура окончательно сорвёт крышу и всё. Я не выберусь. А, возможно, умру. А я не хочу.

Три бутылки алкоголя падают на пол, разбиваясь. Зажмуриваюсь и обхватываю себя руками.

Не решаюсь подойти к нему. Понимаю, что не успокою его, а взбешу ещё больше.

Я не тот успокоитель, что ему нужен.

Но он ему необходим. Потому что в любой момент из-за его настроения я могу лишиться жизни. Что так люблю. Несмотря на всё происходящее.

Внезапно мужчина останавливается. Смотрит в потолок, матерится.

И резко поворачивает голову в мою сторону. Будто знает, что я смотрю на него.

Окидывает меня свирепым взглядом. С головы до ног. А я непроизвольно делаю мелкий шаг назад. Понимаю, что это бессмысленно.

– Боишься? – этот звериный оскал пугает.

Но я без раздумий киваю. Нет смысла врать – всё видно по моему дрожащему телу. И нет, не от температуры.

– Не стоит. Твой отец плохо поступил. Почуял неладное. Знаешь, что самое отстойное в нашей жизни? Видеть издевательство над близкими. Хоть ты и не поняла, но Климов, несмотря на свои слова, предпочёл сдохнуть. Чтобы не видеть издевательств над тобой. Благородно, да?

– И зачем? – выдавливаю из себя.

Я не верю. Тот мужчина назвал меня отбросом. Мусором. Чтобы защитить?

– Дочь же, – усмехается так, что мурашки по телу бегут. – Хоть и не понятно, почему так поступил. Подумаю об этом потом. А пока, мне нужно остыть. И ты мне в этом поможешь.

Сжимаю себя руками теснее. От холода.

Но понимаю – у меня нет выбора. Сопротивления только сделают мне больно. Я не хочу этого. Но мне нужно выбраться отсюда. И если он хочет моего тела – получит.