Ада Ридель - Непорочная для бандита. Я тебя сломаю

– Ну, Майя, хватит тебе. Не так ты должна идти к своему мужу…

– Мужу? – резко оборачиваюсь, чувствуя, как глаза вылетают из орбит. – Мужу?!

– Не кричи, – морщится. – Да, мужу. Конечно, ты станешь моей женой через… Примерно недельку. Да, думаю столько. Поэтому.. Не нужно сопротивляться, дорогая. Иди сюда, в мои объятия.

Он раскрывает руки, приглашая к себе.

– Не смей. Ко мне. Приближаться, – чеканю. Я так просто не дамся.

– А то что? – насмехается.

Идёт вперёд. Шаг за шагом. Понимаю, что стоять у дверей не лучшее решение. Тем более что она закрыта. А вот окно…

Чёрт!

Делаю шаг в сторону, иду к тумбе, только подальше от него. Ищу чем защититься.

И я нахожу, но… Мне нужно заманить его к столику. И боюсь, если буду сопротивляться, то… Ничего не получится. Он оттащит меня куда подальше – я не вырвусь.

Потому что вижу их. Наручники. Прицепит к кровати и мне конец.

Сглатываю, и судорожно размышляю, что делать.

План приходит моментальный. Глупый. Который может лишить меня жизни, но…

– Я боюсь, – выпаливаю честно. – Вдруг с ребёнком что-то случится?

Я строю из себя дурочку и делаю вид, что ни о чём не догадываюсь.

– О, поверь, с ребёнком ничего не случится, – скалится. – Мы опробуем твой… Задний привод.

Пот скатывается по виску. А я подхожу к тумбе. Плохо дело. Схвачусь за что-нибудь, и зеркало меня выдаст. Поэтому дожидаюсь монстра. Пока тот вальяжным шагом идёт ко мне.

Я умру, если у меня ничего не получится.

– Меня никогда не… – строю из себя недотрогу.

– Ничего, я опытный любовник, – отмахивается.

Приближается ко мне. Встаёт почти вплотную. Смотрит сверху вниз. А меня тянет блевануть. Как только в голове появляется это картина. Как он, старый, залезает на меня сверху и входит своим…

О нет!

Он же наверняка ещё и под халатом голый!

Господи, что же делать…

Я судорожно размышляю. Не могу схватиться за вазу. Он заметит. Поэтому едва не вою из-за отчаяния.

Но что-то внезапно происходит.

Я будто слепну.

Передо мной только темнота. И лунный свет, что закрадывается в комнату из-за раскрытых занавесок.

– Какого хрена?

И в этот момент… Я понимаю, что это мой шанс.

Мне всё равно, почему погас свет. Но Райский сам не ожидает этого.

Не думаю. Только делаю.

Хватаю фарфоровую небольшую вазу. Замахиваюсь и ударяю старика по голове. Тот не понимает в чём дело, отшатывается, хватается за голову.

Но я не остановлюсь. Он всё ещё в сознании.

Хватаюсь в панике за второй предмет, и пока он пытается отойти от первого удара, бью ещё раз.

Он едва не падает.

Страх бьёт огромным молотом по всему телу.

Адреналин подскакивает в крови. Я хватаюсь за ещё одну посуду и снова ударяю о его голову.

Райский с грохотом падает на пол. Как и моё сердце в облегчении.

Я тяжело дышу, и не понимаю, что происходит.

Не знаю, убила ли я его…

Но мне насрать!

Мне надо выжить!

Ступаю босыми ногами по стеклу. Плевать на порезы. Мне нужно найти ключ от двери.

И на удивление, я нахожу его быстро. В кармане халата. Открываю двери и аккуратно выхожу в коридор. На всякий случай беру в руки ещё один предмет. Чтобы ударить. Здесь наверняка есть охрана.

Поэтому аккуратно передвигаюсь по темноте. Я совершенно не знаю куда идти. Но я слышу отдаляющиеся голоса вместе со своим сердцем.

И это… Наверное, хорошо. Все в недоумении, почему выключился свет.

И меня это ни капли не волнует. Если бы не сбой в электричестве, я бы сейчас лежала прицепленная на кровати, пока старик вбивается в мою задницу.

Я её Артуру-то не дала, а здесь этот говнюк. Пусть ест землю.

Иду по коридорам, крепко держу в руках фарфоровый чайник. Мне повезло, что Райский – коллекционер посуды. И почему-то держит его на тумбе. Наверное, декор. Чёрт его знает!

Поворачиваю за угол, затихаю. Прислушиваюсь и когда понимаю, что рядом никого нет, аккуратно и негромко бегу. Пытаюсь вспомнить, где здесь выход.

И молюсь всем богам, чтобы меня не заметили.

Внезапно что-то слышу. Шорох. Шуршание. И шаги. Останавливаюсь и пытаюсь услышать хоть что-то ещё через бешено стучащее сердце.

Куда бежать?

Только намереваюсь сделать это в противоположную сторону от шушуканья.

Но не успеваю.

Огромная ладонь опускается на рот. Сдавливает его. Вторая рука выхватывает моё оружие из пальцев. А я не могу пошевелиться. Как парализует.

Нашли!

Нашли!

И теперь убьют!

Но я так просто не сдамся. Я не для этого терпела всё это. Тряслась, когда осматривала голого Райского с его стручком под халатом.

Наступаю безумно амбалу на ногу. Слышу тихое шипение и голос.

Замираю.

Потому что…

– Майя, стой, – тихий шёпот мне что-то напоминает.

Сердце падает вниз. Раздаётся шум в ушах. И стук в висках.

Я оборачиваюсь. В надежде. Что сейчас… Я увижу Артура. Живого, целого и невредимого.

Кинуть ему в объятия. Обниму, поцелую.

И я должна облегчённо выдохнуть, потому что вижу Назара, но…

Это не Артур.

Не он пришёл спасти меня.

Не он сейчас обнимает меня. Не он смотрит таким… Взволнованным взглядом.

Потому что…

Его больше нет.

– Назар… – едва не плачу. Слёзы подступают к глазам. – Это ты?...

– Я, я, тише давай, – я тут же замолкаю. – Арс, иди сюда. Нашёл я.

Что? Арс? Он же… Артур сказал найти его. Но я не смогла бы убежать.

А сейчас он здесь? Но он ведь плохой…

Из-за тени выходит Арс. Вид серьёзный, но в то же время скучающий. Этот человек понимает, куда попал?

Его будто заставили сюда прийти.

– Иди сюда, – Назар обхватывает мои плечи. Поднимает на руки, и я чуть не взвизгиваю. Но вовремя замолкаю. – Так будет быстрее. Нам надо как можно быстрее драпать отсюда. Арс, всё готово?

– Да давно уже, – отзывается сердито. – Пошли. Мне явно здесь не хватает огонька.

Назар кивает. Срывается с места. Бежит по коридорам, выглядывая из-за угла.

И я понимаю, что сейчас не время, и скорее всего поздно, но…

– Там Райский. В комнате. Не знаю, живой или мёртвый, но… Может, добьём?

Я не знаю, откуда у меня эти мысли в голове. Всё этот мальчик, что растёт у меня в животе. Ему передаётся характер отца. А мне в итоге его желания.

– Нет, – отрезает. – О нём позаботятся. Молчи.

Захлопываю рот. Нет, так нет.

Выбегаем на улицу. Бежим по траве. И только сейчас… Я замечаю рыжие отблески на макушках деревьев. И когда мы начинаем отдаляться от дома, понимаю…

Что он горит.

Красиво. Ярко.

Красно-оранжевым пламенем.

Господи, там же люди… Ещё и девушки. Лиза.. Она ведь хорошая! Что если… Господи, именно та часть дома и горит!

Закусываю губу, и снова чуть не плачу.

Мне их жалко. Правда, жаль. Они были… Беременны. Как и Лиза. Она одна-единственная, кто был нормальной в их дурной компашке.

– Назар, стой, – неожиданно останавливаю его. Округляю от изумления глаза. Что он творит? – Там Арс, он…

Присматриваюсь. Мужчина остановился примерно метров в десяти от нас. Смотрит на горящий дом и прикуривает сигарету.

– Ой, бл*ть, – вздыхает. – Арс, хорош! Уходим! Потом на огонёк свой долбанутый посмотришь! Фетишист грёбанный.

– Что он делает? – он вообще нормальный?!

Назар вздыхает.

– Пока не сгорит всё дотла – хер уйдёт. Знаешь, с каким он удовольствием поджигал дом? Я думал, он прям в штаны кончит.

А…

Ясно… А по нему и не скажешь. С виду серьёзный такой.

– Херово, – изрекает громко псих. – Хорошо горит. Кому-то там не поздоровится… Может, и повезёт, живым выйдет…

Я буду бездушной тварью, но…

Мне становится всё равно. Я хочу убраться отсюда.

Поэтому когда Арс всё же оборачивается и вальяжно идёт следом, пока Назар уносит меня всё дальше, я, наконец, облегчённо выдыхаю.

Потому что…

Мой двухнедельный кошмар… Закончился.

Я опять сижу у окна. В этот раз на полу, на тёплой подушке, а не на подоконнике. Трогаю стекло. Касаюсь пальцами. И смотрю на первый выпавший снег.

Прошло два месяца с тех пор… Как меня спасли от Райского.

Надежда не покидала меня ни на день, что Артур всё-таки жив. И скоро придёт.

Но шёл первый день, второй…

А его всё нет.

Руки опускаются. До сих пор.

И вот, когда первый снег упал не землю…

Осознаю. Зима. Нет его больше рядом. Лежит где-нибудь в холодной земле и не дышит. Сына своего не увидит. А он и отца никогда не узнает.

Ненавижу Райского! Чтобы ему пусто было! И хорошо, что он сдох, тогда, в огне!

Назар, спустя неделю после того происшествия всё мне рассказал. Обмолвился, что Райский сгорел в том доме со всеми. Арс постарался. И хоть они избавились от главного врага – остались другие.

Артура нет. Защиты нет.

И только Назар взял на себя хоть какую-то ответственность за моё сбережение. Нет, остальные от меня не отказались. Но… Поселилась я в многоэтажке у Назара. И это так приносит мне дискомфорт.

Потому что из-за меня с Даной они ссорятся.

Я не могу сказать ей, что Назар и умерший Артур – бандиты. Убивают людей. Но… И скрывать это тяжело. Особенно когда она постоянно спрашивает об этом. Откуда эта охрана у дверей, где Артур, почему я ничего не говорю.

И из-за этого.. Из-за вечных расспросов, они ругаются.

И вот… Сегодня, пока я молча смотрела в окно, никому не мешая, Назар признался Дане. Я же сидела и притихла так, что меня было и незаметно.

Что мне ещё надо? Иногда есть, пить, да спать. А ещё сидеть и мучиться здесь от несправедливости.

Вот и сейчас я это делаю, пока Назар поехал вслед за Даной. Извиняться. Вымаливать прощение. Я хотела ему помочь… Но…

Не могу.

Даже встать с этого места.

Постоянно здесь сижу. Смотрю в небо.

На котором теперь живёт он. Отец моего ребёнка. И муж.

Я верю в это. Не мог он попасть в ад, но… кто его знает.

Но.

Мне так его не хватает.

Сердце сжимает от мысли, что его больше нет.

Слёзы наворачиваются на глаза, когда понимаю, что человека, которого я считала кошмаром, не существует. Растворился как пепел. Исчез из моей жизни, оставив с огромной раной на душе. И нет, не из-за того… Что было у нас в начале.

Я забыла.

Это легко сделать, когда мысли совсем о другом.

Мне не хватает его шуток.

Не хватает его грубых касаний.

Его милой стороны.

Грубых ласк.

Его твёрдого и железного голоса.

И взгляда.

Такого… Заботливого. С насмешкой. Который вмиг вспыхивает желанием.

Да, мы не были парой года. Вообще нет. Мне не хочется этого говорить, особенно после того, что между нами было. Но… Это всё в прошлом. Нет больше того Алиева. Я видела его изменения за то время, когда Сонечка лежала в больнице.

Во взглядах, в движениях.

Тех нас, которые были в начале – не стало.

С каждым днём мы сближались, относились теплее друг к другу. Я перестала думать о прошлом, хоть оно и постоянно догоняет и дышит в шею. Но, несмотря на это…

Я научилась жить.

Он сломал меня, но потом восстановил. Заставил вдохнуть свежего воздуха. Ступить на порог новой жизни.

Но он всё же сделал то, что хотел сделать изначально – сломал меня. Втоптал в грязь.

Своей смертью.

Мне так холодно… Без него.

Как будто мороз бежит не только по спине, но и в груди. Льдиной разрастается в стороны. Морозит склеенные до этого трещины, которые Алиев сам же сделал и сам же заделал цементом. И тут же заморозил.

Слёзы наворачиваются на глаза.

Почему мне так хочется плакать. Когда думаю о нём.

Я должна его ненавидеть.

Но вместо этого…

Оплакиваю. Сжимаю пальцы в кулаки и по стеклу. В который раз за этот месяц. Каждый день. Несколько раз.

Потому что это невыносимо.

Да, у меня будет ребёнок, ради которого я и должна жить, но мне пусто. Одиноко. И Грустно.

Будто частичку меня отобрали от сердца.

Порой я проклинала своего малыша за то, что он подтолкнул нас поехать в ту больницу. Тот глупый спор. Хотелось сделать себе больно. Ругалась про себя. Но, со временем поняла, что я конченая дура.