Ада Ридель - Непорочная для бандита. Я тебя сломаю

И мне нравится чувствовать это. Особенно страх, исходящий от неё. А он есть…

Вперемешку с возбуждением.

Перевожу взгляд на шоколадку. Вижу, как она отстраняется от розовых и невинных складок, накрывая ладонью.

– Без пальцев, – кидаю холодно, раздражаясь. Нет. Никакого проникновения даже чужими пальцами.

– Ску-учно.

Игнорирую её слова, отвлекаясь на телефон в заднем кармане штанов. Специально поставил его на вибро, чтобы не отвлекал от дел. Он вечно меня прерывает. Сколько? Два-три раза? Точно не помню.

Но сейчас достаю его и не свожу взгляда с Климовой.

– Слушаю, – отвечаю на звонок, хоть и не знаю, кто это.

– На районе маньяк завёлся, – Назар всегда любит радовать плохими новостями. Даже привета не сказал.

– С чего ты взял? – хмурюсь и поднимаю руку в воздух. Опускаю ладонь на травмированные, но мягкие губы и грубо провожу по ним пальцем.

– Девушки пропадать начали, – хм, не одна?

– А нам какое дело? – запускаю большой палец в рот Майи и наблюдаю, как она сама облизывает его. Вот что делает с людьми похоть.

– Да мне пох. Но у меня девушка второй день подряд без лица ходит, а мне знаешь, не в кайф. Подруга у неё пропала. Может, помнишь, блондинка в «Дурмане» была? Найти хочу. А то Данка белее снега ходит. И её жалко, и себя. Без секса хожу. И её успокаиваю.

– Позвони Сергею, – произношу равнодушно, двигая пальцем вверх-вниз в тесном и маленьком ротике. А ведь, если бы не нравилось, не ласкала бы его языком. – Он ведь в контрах с полицией. Я тут при чём?

– Серого в городе нет. Уехал с бабой своей куда-то.

Приплыли.

Теряю одного друга за другим из-за баб.

– А от меня что хочешь? – член в штанах будто скручивает. Эта девчонка так неуверенно причмокивает.

По-быстрому убираю от неё руку. Не хватает мне сейчас откинуть шоколадку от её тела и самому трахнуть Климову.

Не-ет, сначала оргазм, а потом я.

Для пущего эффекта.

– Запряги Рахима, пусть узнает. Если не через полицию, то через наши источники. Вдруг Райский опять девчонок ворует с нашей территории?

Как же. На других баб мне плевать. Та, что поднимает волну ненависти в груди, лежит сейчас здесь. Сладко стонет и сжимает бёдра, шепча что-то в горячке.

– Хоть и в полицию скоро пойдут, вряд ли они помогут, если тот урод за этим делом стоит. Да и шумиху лишнюю наведут, а им лезть в это дело не надо.

Хм, в чём-то он прав. И хоть полиции не боюсь, соглашаюсь.

– Ладно, – произношу нехотя. Сделаю вид бурной работы. Всё-таки на нашем районе бедокурят.

– Всё-всё, не отвлекаю. У тебя там ночка весёлая.

Очень.

Отключаюсь и откидываю телефон в сторону.

– Ладно, шоколадка, твоя работа окончена, – встаю с кровати, и обхожу её. Хватаюсь за плечо шлюхи и отстраняю под злое шипение.

Что, понравилось? А говорила, не работает. Пф.

– Вали отсюда, – кидаю безразлично, но девица не спешит торопиться. Располагается на полу и тянет шаловливые пальцы к своей киске. Возбудилась? Грех этого не сделать, согласен. Но ладно, похер на неё.

Обращаю всё внимание на Климову. Нависаю над ней и поднимаю руку вверх. Дёргаю за красную ленту. Руки падают на кровать, дрожа. Но тут же перемещаются мне на плечи. Пытаются отстранить, несмотря на огонёк желания в глазах. Да и во всём теле.

Только сопротивление слабое. И недолгое.

Потому что, когда накрываю ладонью влажную киску, девчонка снова стонет, выгибается, как кошка и касается обнажённой грудью с розовыми сосками моего торса.

– Ты пожалеешь, – выдыхает, прикрывая веки. Проникаю одним пальцем в тесное лоно и ухмыляюсь. Течёт так, что можно набрать на полный стакан.

Двигаю внутри неё и слушаю такие воодушевляющие слова.

– Ненавижу.

– Знаю, – хриплю, желая засадить ей по самые яйца. Но нет. Так и быть, сегодня не буду. И хоть её крики ласкают слух, она может слишком быстро сломаться.

После вчерашнего проникновения прошло мало времени. И хоть я не беспокоюсь о ней, так будет лучше.

– Ты пожалеешь, – какие громкие слова. – И не сломаешь.

На самом деле я удивлён.

Гореть от возбуждения, не сопротивляться и кидать такие фразы. Пожалею? Не сломаю? Посмотрим, Климова. Но я решил, что буду делать это медленно. Долго. С наслаждением. Мелкими шажками, но не сразу.

И мы хорошо повеселимся.

А пока…

Делаю добивающие толчки.

Майя распахивает губы и протяжно стонет, сводит ноги вместе. Внутри всё пульсирует. Обхватывает мышцами два пальца, которые успел подключить. Много времени не потребовалось, шоколадка хорошо постаралась.

Так, что даже моя зверушка получает наслаждение. Первое или какое – не важно. Главное, что от меня. От своего врага, которого она будет ненавидеть.

– Что же, Майя, – улыбаюсь и предвкушаю то, что будет дальше. – Посмотрим, какая бойкая ты завтра будешь.

Говорю это и знаю – не будет.

Слишком слабая, никчёмная. И ломать её в таких условиях – тяжко.

Поэтому… Мы пойдём по-другому пути.

Сижу в ванной и пытаюсь отмыть следы от чужих рук. Той девушки, Артура.

Нещадно тру тело мочалкой, еле держа её в руках. Тело потряхивает.

Шёл третий день нахождения в этой клетке.

Мне до сих пор страшно от того, что может сделать это животное. Он лишил меня девственности, фактически заставил сосать. И плевать, что я делала это сама. Заплатил какой-то девушке, чтобы та трогала меня языком между ног.

А перед этим дал таблетку, под которой абсолютно потеряла себя. Отключилась та прежняя Майя.

Это было противно, но приятно одновременно. Тело было расслаблено, но напряжено. Было так легко, невесомо, словно я научилась летать.

А перед глазами всё кружилось. Мелькало. Появлялись картинки. А когда Артур вошёл в меня пальцами и довёл до первого в жизни оргазма…

Я улетела в пропасть.

Увидела перед собой темноту и полетела вниз. Проваливаясь сквозь кровать.

То ли это были такие ощущения, то ли таблетка…

И самое поганое – мне понравилось.

В душе я разрываюсь на части, проклинаю его всеми словами, что знаю. Мысленно убиваю.

А тело поддалось. Дёргалось в экстазе. А между ног всё мокло с каждым движением языка незнакомки. Или пальцев Артура.

Ненавижу.

Но не себя.

А его.

Того, кто всё это сделал со мной.

Довёл до того состояния, что сейчас сижу и тру кожу до покраснения. Она и так нежная, но мне всё равно. Оставляю красные отметины, лишь бы отмыться.

Сижу здесь уже второй час. Но никак не могу отойти от вчерашнего.

После того оргазма… Я отключилась. Бессонная ночь и расслабленное тело дали о себе знать.

Сейчас утро. Артур ещё не заходил ко мне, и я подумала, что он спит. Поэтому пошла купаться, и понимаю, что задерживаюсь. Он может проснуться, увидеть меня голой…

И возьмёт меня. В этот раз полноценно.

Понимаю, что мне нужно взять себя в руки. Бороться. Идти против него.

Но!

Сейчас не могу. Не так быстро. Мысли терзают голову, тело болит, как и между ног. Хоть вчера было и приятно.

Мне нужно пару дней, чтобы прийти в себя.

Я буду эгоисткой, но… Мне жалко себя. Я не знаю, как попала в эту ситуацию, что это животное считает меня чьей-то дочерью. Отрывается на мне, а ведь я не виновата.

Я должна вырваться.

Ради мамы, брата и самой себя.

Мне нужно бороться. Дать ему понять, что я - не та, кого он ищет. Или переубедить. Не уверена, что животное может стать мягче, но попробовать стоит. Но как… Я не знаю.

Мне сложно на него даже взглянуть. А, тем более, находиться рядом.

Перед глазами его карие, холодные и безразличные глаза.

Дерзкая ухмылка, после которой всегда идёт что-то плохое.

И руки. Те самые, управляющие мной, как он хочет.

Я даже не могу ему противостоять. Масса в теле колоссальная. Моя талия… Как одна его голова.

И мне что-то нужно придумать. Срочно. Иначе я сломаюсь. Правда, сломаюсь душой. Она и так трещит по швам. После первого минета. После… Проникновения.

Ещё и вчерашнее представление…

Оно было добивающим. Но… Если бы не таблетка, всё было по-другому. Тогда бы трещины внутри меня пошли дальше. Стали больше. Но вчера всё чувствовалось слабее.

Зато сейчас…

Меня одолевает злость.

Такая, что прокусываю губу до крови. Сжимаю кулаки, впиваясь ногтями в кожу.

Я пообещала ему, в не ясном уме, хоть и сомневалась, что не сломаюсь. И я должна это сделать. Хотя бы ради себя. Чтобы остаться прежней, когда вернусь домой.

Встаю на ноги, вылезая из-под холодной воды. Сижу под ней час и ничего не чувствую. Зато сейчас, когда прохладный воздух обдаёт тело, покрываюсь мурашками.

Закутываюсь в полотенце и вытираюсь. Накидываю чистую футболку. Штанов у меня нет, и это пугает ещё сильнее.

Выхожу из ванной и замираю на месте.

Потому что вижу Артура.

Стоит напротив ванной комнаты. И как только выхожу из неё, скользит по моему лицу взглядом. По груди. Соскам, которые встали от холода. И голым ногам.

– Доброе утро, – он не улыбается. Серьёзен. И я не знаю, хорошо это или плохо. Обычно после его улыбки идёт что-то плохое. А сейчас на лице нет и её тени. – Вижу, ты смогла встать.

Он делает шаг вперёд.

– Да, – отвечаю спокойно, без паники. Нет её.

Он накрывает меня своим огромным телом, и я поднимаю испуганный, но равнодушный взгляд. Что он мне сделает? Уже сделал.

– Не плачешь, – голос странный. Тихий, с хрипотцой. И даже сейчас говорит скучающе: – Это хорошо.

Артур сканирует моё лицо и смотрит на меня, как на дуру.

Показывает, что он забрал меня как раз для того, чтобы пользоваться.

– Понравилась вчерашняя ночка? – это животное втягивает воздух и опускает взгляд вниз. С моего лица на маленькую грудь. На затвердевшие соски.

Внезапно его широкая ладонь опускается на левое полушарие. Вжимаюсь в дверь и приоткрываю рот.

– Правильное решение, – довольно и холодно кидает, когда молчу. – Так как тебе? Хочешь повторить?

Спрашивает, только чтобы удавить морально ещё раз. Он ведь может это просто сделать, даже не узнавая у меня мнения.

– Не хочу, – выдавливаю из себя. Хоть это было и намного лучше того, как я... Сосала ему.

Лучше домой, к семье.

– Жаль, – касается пальцами соска и сильно сжимает. Шиплю и опускаю ладони ему на грудь.

Лишь бы оттолкнуть. Отстранить. Понимаю, что ничего не сделаю, но… Хотя бы попытаюсь.

– Я бы повторил. Не раз. Это ведь… Лучший вариант. И тебе не больно и приятно. Обоим нам.

Я не глупая и понимаю сразу – снова подавляет. Пытается сделать так, чтобы я вспомнила, как получала оргазм от его рук. Текла от языка той девушки.

– Зачем ты это делаешь? – голос неожиданно прорезается. – Я ведь уже говорила… Я - Золотова. Мой отец умер. Я живу с матерью и братом. Позвони моей маме, спроси…

Его лицо внезапно расслабляется. Будто понимает, вспоминает.

– Точно, – кивает и перестаёт сжимать мою грудь. Спускается вниз по белой майке, по выпирающим рёбрам, плоскому животу. От волнения начинает болеть голова. Бьёт в висок в одну секунду, и морщусь от боли. – Я ведь пришёл сюда за делом…

Он так же неожиданно как прижимает к стене, отстраняется.

С тела взгляда не сводит.

А мне ещё хуже становится. От него.

За каким ещё делом? Снова воспользоваться мной? Причинить боль? Так больнее уже некуда.

Застываю на месте и непонимающе смотрю на него. На его руки.

Как он достаёт из кармана штанов телефон и протягивает мне.

– Звони матери, – произносит так, будто задумал что-то плохое. Это не подачка, не помощь. А приказ.

Хочу сказать, что не буду слушаться его. Не позвоню маме, нервируя её. И так прошло два дня, как я не возвращаюсь домой…

Что она мне скажет?

Но понимаю, что надо.

Сообщить, что со мной всё хорошо, хоть это не так.

Поэтому дрожащими пальцами беру смартфон в руки и смотрю на Артура.

– Ты ведь делаешь это не просто так, – произношу.

– Звони, – он не отвечает, нетерпеливо кивает на мои руки. – Скажешь, что потеряла телефон. Сейчас у подруги, срочные смены в кафе. Сама придумаешь.

– А дальше что? – отвечаю резче, чем хочу. – Работаю по неделям, месяцам? Она не глупая, чтобы думать…