— Мммм… — Серена озорно посмотрела на Кирстен и, сосредоточив все внимание на Райане, невозмутимо проговорила: — Верно. И я теперь вижу. Губки бантиком, очаровательные длинные пушистые ресницы, носик кнопочкой.

Райан, покраснев, как рак, всплеснул руками в показном отчаянии.

— Вот и верь после этого людям! Унизила парня почем зря.

Серена подмигнула Кирстен.

— Не понимают мужчины шуток, а?

— Это точно, — рассмеялась та, но в ее взгляде, обращенном к Райану, светилась глубокая любовь. — Только я его все равно ни на кого не променяю, — нежно добавила она. — Он крепко меня зацепил.


Они выпили чаю. Кирстен, покормив дочку, сидела похлопывая ее по спине.

— Сера, ты не побудешь с малышкой? — спросил Райан. — Я хотел бы показать Кирстен Кейндейл.

— Разумеется. О чем разговор? С удовольствием повожусь с ней пару часиков.

— Ну вот, видишь! — расплылся в улыбке Райан, обращаясь к Кирстен. — Я же говорил, она не станет возражать.

Серена пока так и не набралась смелости сообщить Райану о своих отношениях с Холтом, но и данный момент был не очень-то подходящий для подобного признания. Внезапно ей пришла в голову мысль.

— Эй, можно я свожу ее в Уинтерсгилл? Мари очень обрадуется. Она, я уверена, сейчас дома. Мари по воскресеньям никуда не отлучается.

— Мари? — Кирстен переводила взгляд с Серены на Райана. — В Уинтерсгилл? Должно быть, это та самая женщина, с которой я говорила по телефону, когда звонила из аэропорта, да?

— Мари и мой отец были компаньонами, — без запинки объяснила Серена. — После смерти моей матери они жили вместе.

Она теперь признавала, что Макс и Мари были подходящей парой. Они были счастливы вдвоем, и бессмысленно осуждать их за то, что долгие годы они жили как муж и жена. Конечно, в браке их союз выглядел бы респектабельнее. Однако странная у нее логика. В настоящее время многие пары живут, не обременяя себя официальными обязательствами, и ей никогда в голову не приходило порицать их за это, но почему-то в неузаконенной связи отца с Мари она усматривает безнравственность. Серена корила себя за двуличие и узость взглядов, и, в конце концов, в очередной раз пришла к выводу, что Макс считался только с собственным мнением. Мгновенно вспомнились все обиды, вернулось былое предубеждение против отца, своей изменой разбившего сердце матери, пропало желание прощать.

Но что толку ненавидеть Мари? Ей, заклейменной печатью любовницы, суждено нести свой крест.

— Прекрасная идея. Мне Мари нравится.

Райан подскочил к Кирстен, выхватил у нее из рук девочку и положил в переносное сиденье.

— Идем, Сера, покажу, как ее привязывать. И еще, ты должна убедиться, что ремни безопасности в машине прочно закреплены. Ребенка нужно положить на переднее сиденье, но головка чтобы была повернута назад…

Кирсти стояла качая головой и улыбалась Серене.

— Беспокойная мама-курица. По-другому не скажешь, — прокомментировала она. — Не представляю, что он станет делать, когда она вырастет и начнет бегать на свидания.

В комнате воцарилась тишина. Райан, опустив глаза, устремил жадный взор на личико спящей малышки.

— Если доживу, — тихо промолвил он.

Кирстен шагнула к нему и, взяв за руку, ласково тряхнула.

— Эй, — сказала она. — Мы же договорились. Живем одним днем, да? Сомнения и жалобы на судьбу не про нас.

Серену до слез тронул его полный обожания взгляд, направленный на девочку. Она быстро сморгнула с глаз влагу и оживленно произнесла:

— Так и быть, новоиспеченный папаша! Показывай, как действует эта штука.

— Я не то еще могу, — заулыбался Райан. — Вот вернемся с Кирстен с прогулки по Кейндейлу, я такой обед состряпаю. Полшестого подходит? Успеешь к этому времени вернуться из Уинтерсгилла?

— Конечно, — ответила Серена. — Тут езды-то через пустошь меньше получаса. Что где лежит на кухне ты знаешь… В общем, развлекайтесь, ребята.

Райан и Кирстен, держась за руки, смотрели вслед автомобилю Серены, в котором в пассажирском кресле лежала в своей корзинке крепко привязанная ремнями Рин.

— Так непривычно, — со вздохом промолвил Райан, когда машина скрылась за последним крутым поворотом, — видеть ее с кем-то другим. Совсем не хочется отпускать ее с кем бы то ни было, да?

— Я к этому более привычна, — улыбнулась Кирсти. — Ты забываешь, мне ведь приходилось оставлять ее с Холли, когда я ездила в Кейндейл искать тебя.

— Не напоминай!.. — простонал Райан. — Я и так, едва закрывая глаза, вижу кошмары о том, как гоняюсь за тобой, а ты опрокидываешься со скалы.

— Ох, и перепугалась же я тогда, — поежилась Кирсти. — Правду говорят, что вся жизнь проносится перед глазами. — Она впилась пальцами в его руку. — Пока я висела там, уцепившись за твою ладонь, вновь пережила и роды, и все, что было до того.

— Почему ты не сказала мне про нее? — тихо спросил Райан, устремив затуманенный взгляд на обращенное к нему лицо Кирстен. — Я никогда не покинул бы Австралию, если бы знал про ребенка.

— Ты мне не доверял, — сказала она. — Вот что мне особенно обидно, Рай. Мы были так близки, а ты, попав в беду, отказался от моей любви.

— Я думал, ты станешь жалеть меня. — Он притянул ее к себе и угрюмо добавил: — Я не хотел быть тебе обузой.

— А для Серены быть обузой ты не постеснялся! — укорила его Кирстен с болью в глазах. — До сих пор не пойму, как ты мог так поступить.

Райан поднял голову и посмотрел на небо.

— Вот под этими пустынными синими небесами у меня было много времени поразмыслить о том, что со мной произошло. — Он замолчал на несколько долгих секунд, затем перевел взгляд на лицо девушки и продолжал: — Честно говоря, даже не знаю, почему я стал искать опору в Серено. Я был в ужасном состоянии, Кирсти. Я просто не знал, куда податься, что делать, а Серена оказалась тем человеком, на которого можно положиться. Одному Богу известно, как ей удалось протащить нас через весь этот кошмар с отцом, но удалось. Наверное, я чувствовал, что она не представляет для меня опасности. Понимаешь, о чем я?

— Нет, — покачала головой Кирсти.

— Ну… — Райан протяжно вздохнул. — Она была женой отца, а я ведь матери никогда не знал. Думаю, она в какой-то степени стала для меня олицетворением матери. То есть я хочу сказать, что никогда бы не смог полюбить Серену как женщину. Я знал, что она будет заботиться обо мне совершенно бескорыстно… или, как это говорится, не станет смущать покой моего сердца.

— Ты доверял ей…

— Да! Пожалуй. Наверно, как раз это я и пытаюсь выразить.

— Ты в первую очередь должен был довериться мне.

Он серьезно посмотрел ей в глаза.

— Я любил тебя, радость моя. С ума по тебе сходил. Я не мог допустить, чтобы ты из-за меня испортила себе жизнь.

Кирстен шагнула к нему в объятия и уткнулась головой в его плечо.

— Никогда, никогда не смогу понять тебя, — приглушенно проговорила она и, тихо засмеявшись, вновь заглянула ему в лицо. — Мы одни. Только ты и я. Впервые со дня моего прибытия в Англию. Одни!

— Потрясающее чувство, да? — улыбнулся Райан. — Правда, я уже скучаю по нашей лапочке.

Она ткнула кулачком ему в грудь.

— У тебя есть я. Или предлагаешь выразиться яснее? В нашем распоряжении весь дом на целых два часа.

— Я поведу тебя на экскурсию по Кейндейлу. Мы что сказали Серене?

— Сера не узнает о том, что мы делали: гуляли или провели все время здесь.

В глазах Райана заплясали веселые огоньки.

— А у меня ведь только односпальная кровать.

— Ничего, сойдет.

— Нет, не могу. Только не здесь. — Он грубовато хохотнул. — Черт побери, Кирсти, я потом Серене в глаза не смогу смотреть…

— Ну, хорошо! — Она нежно прижала к его губам два пальчика. — Хорошо, Рай! Мое дело — предложить. — Она поморщилась. — Теперь я точно знаю, что между тобой и Сереной ничего не было. Ты и впрямь говоришь о ней, как о матери.

— Ну, в некотором роде она мне мать. Она же была женой моего отца.

— И ты, наверное, прятал голову под одеяло, когда они отправлялись спать?

— Иногда, — ответил он застенчиво потупившись. — Хотя наши спальни находились в противоположных концах бунгало.

— До чего же ты смешной! Ты это знаешь?

— Догадываюсь, — кивнул Райан.

— Но в гостинице мы прекрасно управляемся, да?

Он поцеловал ее в кончик носа.

— Наша крошка Рин еще слишком маленькая, чтобы смыслить в таких вещах. Да и потом мы всегда дожидаемся, когда она заснет.

— Надо признать, ты чересчур стыдлив для молодого мужчины девяностых годов, — хмыкнула Кирстен.

— Мы вернемся в Австралию, да? В бунгало отца?

Кирстен кивнула.

— Жду не дождусь. — Ее взгляд загорелся. — Только не понимаю, почему сейчас твоя односпальная кровать должна пропадать без дела.


Спустя полтора часа Райан с острым ножом в руке готовил на кухне ужин, нарезая кубиками картофель и морковь. Рядом на кухонном столе лежали на противне слегка подрумяненные кусочки курицы.

— Черт! — неожиданно воскликнул он, глянув на Кирсти, которая сидела у камина в мягком кресле, поджав под себя ноги.

— Что случилось?

Она одарила его нежной ленивой улыбкой.

— Не смотри на меня так, — предупредил Райан, погрозив ей ножом. — Что у тебя опять с глазами? Ведь прекрасно знаешь, что своими слезами ты лишаешь меня всякой воли.

— Я только спросила, что случилось, — добродушно усмехнулась девушка.

— Лука нет, — объяснил он. — Мне сразу показалось, что на столе чего-то не хватает, когда я выкладывал продукты.

— А без лука нельзя обойтись?

Он бросил на нее многозначительный взгляд.

— Послушай, я знаю, что ты ни черта не смыслишь в кулинарии, любовь моя, но…

— Ладно, сдаюсь! — Она вытянула руку. — И что теперь? Конец света, что ли? Без лука-то?..

— Гарнир без лука не приготовишь.

— Ну, иди нарви в саду.

Райан со стоном бросил на стол нож и проворчал:

— Какой, к черту, нарви! Это же сад, а не огород. Сера здесь выращивает нарциссы. — Он дернул головой в сторону окна. — Вон, видишь, сколько их, и еще тюльпаны. Зелени там нет.

— То есть ты предлагаешь сходить за луком, да? Воскресенье, день близится к вечеру, а я должна тащиться куда-то искать супермаркет?

— В Кейндейле нет супермаркетов, — ухмыльнулся Райан. — Только угловой магазинчик под названием «У Мэдди», который никогда не закрывается.

Кирстен со вздохом поднялась с кресла и протянула руку.

— Тогда дай мне правильные деньги. Я в этих английский фунтах с пенсами ни черта не понимаю. Чувствую себя полной идиоткой, пока стою в магазине, пытаясь пересчитать доллары на фунты.

— Лук стоит не больше фунта, — расхохотался Райан и, выудив из кармана брюк мелочь, бросил монеты ей на ладонь. — Вот! Пятьдесят пенсов, несколько двадцаточек, десятки и монетки по два пенса. Устраивает?

— И я смогу купить на эти деньги лук?

Она недоуменно вскинула одну бровь.

— Скажи Мэдди, что тебе нужно примерно полтора фунта.

— Мэдди!

— Мэдди — хозяйка магазина. Ее отличительная черта — цифра шестьдесят шесть: шестьдесят шесть лет, объем талии и рост — шестьдесят шесть дюймов. Мэдди ни с кем не спутаешь.

— Сам бы сходил, — сердито сказала Кирстен. — Здесь говорят на каком-то непонятном языке. Ты его понимаешь, а я нет.

— Я пока разогрею духовку.

— Подумаешь!..

Она поморщила носик.

— Давай, женщина, за дело.

— Я даже не знаю, где находится этот твой замечательный магазин.

Райан, взяв девушку за плечи, подвел к выходу.

— Да будет тебе… Его отсюда видно. Сразу же у медицинского центра.

— Там, где стоит памятник отцу Серены?

— Правильно. Сразу за углом.

— Так и быть! — сказала Кирстен, поворачиваясь к нему лицом. — Найду как-нибудь. А ты не выходи за дверь, простудишься.

— Мне так нравится, как ты меня опекаешь.

Райан притянул к себе девушку и поцеловал в губы.

Она сунула в карман джинсов деньги, которые он ей дал, и, повиснув у него на плечах, заставила поцеловать еще раз.

— Я быстро, — пообещала Кирстен. — Могу бегом туда и обратно, если хочешь.

— Мне потребуется минуть двадцать, чтобы разогреть духовку, — проговорил он, приглаживая назад упавшие ей на лоб волосы. — Не торопись. Осмотри округу. А то совсем нечем будет поделиться с Сереной, когда она вернется.

Она заговорщицки подмигнула ему.

— И тогда Сера не догадается, что мы не выходили из дома, да?

— Мы же заправили кровать, — сказал он, вновь нежно целуя девушку. — Она ничего не заподозрит.