Он проснулся с ощущением устойчивой светлой и теплой радости, которое испытал, еще не открывая глаз. Ярый потянулся, открыл глаза и в первый момент не понял, где находится, – комната была не его. Совсем не его!

Переморгнул и в следующую секунду осознал, как и где оказался, и огляделся вокруг. Алиса, позаботившись, положила подушку ему под голову и накрыла стеганым одеялом в белоснежном расшитом пододеяльнике.

В комнате тонко, еле уловимо, одним намеком чувствовался аромат вчерашней курившейся палочки, очень приятный – что-то цитрусовое и миндальное одновременно, вызывавшее ассоциацию с теплом, морем и чем-то еще прекрасным и радостным. Двери на балкон были распахнуты и прикрыты антикомариной прозрачной шторкой, колышущейся от дуновения легкого ветерка, а со двора доносились приглушенные голоса, щебет голосистой птицы, звон расставляемой на столе посуды, совершенно потрясающе пахло гречишными блинами.

Красноярцев потянулся еще раз с удовольствием, до хруста в суставах, резко сел на кровати и поднялся. Прислушался к себе и поразился – чувствовал себя совершенно отдохнувшим и необычайно бодрым, полным сил и энергии. Такого не было у него, пожалуй, что уж с полгода, если не больше.

Что же она с ним сотворила, чем заворожила и околдовала, что он спал без сновидений дольше, чем привык обычно, и отдохнул телом и измотавшейся душой?

Надо спросить. И поблагодарить, разумеется.

Но поговорить с Алисой не удалось. Его приняли заботливые руки Зои Сергеевны, Зоечки, как ее называли все домашние, даже Тема и Мишаня с ее разрешения, миниатюрной женщины, удивительной доброты и простодушия и необычайно заботливой.

– Здравствуйте, Алеша! – радовалась она ему, как самому долгожданному гостю и родному человеку. – Умывайтесь скорее и за стол, пока блины и кофе горячие!

– Здравствуйте, Зоя Сергеевна. – Красноярцев непроизвольно начал так же радостно улыбаться в ответ и поинтересовался: – А Алиса где?

– Алисочка уехала в дальнее село за свежей молочной продукцией. Мы там у знакомого фермера берем, – и усмехнулась: – Придется вам, Алеша, довольствоваться нашей компанией.

Завтракали здесь истинно по-дачному: на веранде, не торопясь, любуясь и наслаждаясь природой и смакуя неспешную беседу вроде как ни о чем, но таки с большим смыслом, подогревая за время посиделок несколько раз чайник и заваривая заново горячий кофе. И так это проистекало душевно, несуетно, что обманчиво казалось, будто совершенно незачем и некуда спешить… Дачное лето, теплое солнце и целый длинный день впереди…

Выяснилось, что Мишка к этому часу позднего утра успел совершенно освоиться со всеми домочадцами и у них с Артемом уже имелись какие-то планы на день, и предложение Павла Наумовича оставить мальчика на сегодня здесь у них носило скорее номинальный характер.

– Миша, – спросил Алексей у племянника, забежавшего в компании Темки на веранду ухватить по блину. – Ты хочешь здесь остаться?

– А ты? – вдруг испугался мальчонка, тут же вспомнив все свои страхи.

– А я поеду на работу и по делам всяким, как обычно, а вечером приеду за тобой, – пояснил Алексей.

– Приедешь? – переспросил Мишенька.

– Ну конечно, а как же иначе, – уверил Красноярцев. – Куда ж я без тебя.

– Тогда хочу, – тут же перестал пугаться Мишка и принялся делиться грандиозными планами, которые они напридумывали с его новым другом и покровителем Темой и дедом Павлом Наумовичем, игравшим в этих планах не последнюю роль.

Алису Красноярцев не дождался, так и не довелось ему увидеться и поговорить с ней этим утром, хоть и очень хотелось.

Уехал, напутствуемый добрыми пожеланиями, уверениями, что ждут назад, и с большим контейнером блинов и баночкой домашней сметанки к ним, всунутыми заботливой Зоечкой ему в руки.

– Перекусите на работе, – сопровождала она свои дары пояснением. – Чайку сделаете и закусите, и коллег угостите. Все не голодному целый день мотаться.

Уехал. Как из дома родного и с такой душевной неохотой, словно его выдернули на срочную работу из благостного уже расслабившего отпуска. Ему вслед даже махали.

И позвонил Алисе с дороги.

– Привет, – ответила она веселым голосом.

– Привет. Хотел спросить: что за массаж такой волшебный ты делала, что я провалился в счастливый сон, да так и проспал без сновидений?

– Выспался? – поинтересовалась она.

– Еще как! Не помню, когда чувствовал себя таким бодрым.

– Вот и хорошо, – порадовалась девушка, – тебе срочно требовался отдых.

– А еще на один такой сеанс попасть можно?

– Я посмотрю свое расписание, – хмыкнула Алиса и спросила: – Ты уже уехал?

– Да. – И Ярый, вздохнув, горестно пожаловался: – Хотя ужасно не хотелось. У вас там такая благость, так все мирно и неторопливо, что уезжать тяжело. Но дел выше головы, а я и так сильно задержался. Вечером за Мишей приеду.

– Если надо, то можешь не приезжать и оставить его у нас на несколько дней совершенно спокойно, – предложила Алиса.

– Не могу, он пока боится без меня. Да и мне в большую радость к вам приехать, тем более меня приглашали. К тому же нам с тобой требуется поговорить серьезно и обсудить дальнейшие планы.

– Какие планы? – уточнила она.

– Однозначные, – строго заверил Ярый и попрощался до вечера.

«Однозначные!» – передразнила мысленно его Алиса и усмехнулась, предположив тему заявленного Красноярцевым разговора: «Завтра же женимся! Нам всем тут хорошо!»

Ладно, посмотрим, о чем он там собрался серьезно говорить.

Посреди рабочего дня, когда Алексею пришлось ехать в офис Егора и в очередной раз общаться с юристами, разбираясь в документах и делах брата, его вдруг неожиданно как ударило четкой мыслью:

«А не хочу! Достало до упору!! А не пошло бы оно все! Хотя бы на пару деньков, а?»

Вот устал под завязку!!

Красноярцев только сегодня в полной мере осознал, как зверски, до самого предела вымотался. Благодаря Алисе и ее чудесному массажу, позволившему ему первый раз за неизвестно какой отрезок времени по-настоящему отдохнуть и хоть немного расслабиться. И благодаря этому потрясающему утру за большим круглым столом на веранде, вкуснейшим блинам Зоечки, обжигающему кофе, птичьему гомону, запаху травы и земли, радостному личику Мишки, бегающему хвостом за новым другом и смеющемуся первый раз со дня трагедии и приятной застольной беседе.

Ах как это, оказывается, здорово – круглый стол на летней веранде дома.

Так, все! На фиг дела-заботы и беготню!

Сегодня пятница, задвинуть все к бениной маме до понедельника?

И, уже приняв решение, Красноярцев быстро стал обзванивать всех, кого необходимо, перенося встречи, дела, договоренности, предупреждая о своем мини-отпуске на два с половиной дня.

Все! Всех в Гондурас! Без него все равно ничего не решится само собой!

Он позвонил Алисе, выйдя из больницы от мамы.

– Привет, – отозвалась она смешливым голосом.

– У вас там что, веселье? – поинтересовался Красноярцев, уловив фоном громкие голоса и детский заливистый смех.

– Играем в пантомиму, – пояснила Алиса.

– Примете в компанию? – спросил он преувеличенно бодро, заражаясь энергией их веселья.

– Да легко! – уверила Алиса.

– А на все выходные? – уточнял диспозицию Алексей.

– Красноярцев, ты что, слинять от дел тягостных собрался? – рассмеялась негромко она.

– Уже, – признался он. – Так, понимаешь, мне у вас понравилось, и, видимо, массаж твой, что-то мне там с головой сотворил, что захотелось вдруг отдыха.

– Конечно, приезжай! – гостеприимно пригласила женщина.


Приезд Красноярцева совершенно неожиданно для него, да и для всех остальных вылился в спонтанный праздник без повода. Просто так!

От того, что лето и радостно.

Миша, увидев машину дяди, медленно въезжающую на участок, сначала замер перепуганным сурком, боясь всего незапланированного и ассоциируя любую неожиданность только с возможной бедой. Решив, что в его жизни снова происходит что-то страшное, мальчик собирался уж было плакать, губки скривились, подбородочек задрожал, и глазки стремительно стали наполняться слезами.

Алексей, видя, как меняется выражение его личика от удивления к испугу и готовности заплакать, рванул из машины и, улыбаясь, подхватил ребенка на руки, подкинул вверх, поймал и рассмеялся.

– Ты чего, Мишаня? – смеялся Алексей. – Все хорошо!

И все сразу изменилось вокруг – Мишка хохотал и просил подкинуть его еще и еще раз, вокруг них бегал возбужденный Темка, от избытка чувств громко декламируя какое-то детское четверостишие, подошла Алиса, подтянулись остальные «члены общины».

Все гомонили, смеялись, радовались его приезду, и Красноярцев, поставив на землю Мишку, подхватил теперь Темку и подкинул его пару раз под разудалый счастливый смех ребенка. И, поставив пацана на землю, сообщил мальчишкам, что привез им сладостей и большого воздушного змея, которого они попробуют завтра запустить. А для взрослых целую кучу всяких вкусностей, какие только смог сообразить.

Еще вчера Алексей узнал, что Алиса вегетарианка, да и вся остальная семья мясо практически не ест, отдавая предпочтение рыбе и лишь иногда готовя индейку. Он заехал на рынок и, руководствуясь этими знаниями, накупил всякого, что ему показалось достойным.

Тут же решили делать шашлык из семги и овощи на гриле, принялись весело и дружно готовить, задействовав всех домочадцев, даже мальчишки выполняли какие-то поручения, став на время младшими поварятами.

А Красноярцев как главный и важный гость был освобожден от любой занятости и получил распоряжение сидеть и отдыхать.

Ах, какой же у них получился прекрасный вечер! Сказочный! Настоящий вечер отдыха!

Стол раздвинули и перенесли на участок под яблони, Павел Наумович вынес на веранду и пристроил на перилах приемник, настроенный на радиоволну «Ностальжи», так что музыкальное сопровождение получилось исключительно приятное.

Стол накрыли, шашлыки и гриль жарились, и начались те самые, о которых Алексею мечталось весь сегодняшний день, неторопливые дачные посиделки с плавно текущей беседой, с длинными паузами в ней, когда слушали особо понравившуюся мелодию, с постепенной и несуетливой переменой блюд с салатов и холодных закусок на горячее, с горячего на чай – запахи леса, травы, цветов и теплой хвои, птичий гомон, шум дачного поселка, далекие звонкие детские голоса, музыка из радиоприемника и тихое, несуетное душевное умиротворение…

Красноярцев плыл во всем этом блаженстве, наслаждаясь вечером и позволив себе наконец по-настоящему расслабиться, отодвинув все нелегкие думы, горести и дела.

А потом они пошли с Алисой гулять по поселку и окрестностям.

Боже, он совершенно забыл, какое это удовольствие – просто гулять с девушкой неторопливым шагом и разговаривать.

Хотя… Этот момент оказался для него несколько напряженным – поговорить-то как раз Красноярцеву с ней хотелось и не терпелось о самом серьезном и важном, но начал он с легкой формы извинения:

– Ты извини, у меня настолько голова забита всеми делами сразу, что я и не сообразил спросить тебя о муже, когда ты упомянула, что живешь со свекром. Естественно, логично оказалось бы понять, что имелся у тебя и муж. Но ты сказала, что не замужем, и я не спросил. Значит, ты вдова?

– Да.

– Отчего он умер? – мягким тоном, осторожничая, спросил Алексей.

– От тяжелого генетического заболевания, – ровным тоном ответила Алиса, глядя куда-то вдаль.

– Понятно, – вздохнул Красноярцев и спросил с еще большей осторожностью: – Ты его любила?

– Это уже немного иная тема, – слегка улыбнувшись, посмотрела на него Алиса.

– Для меня очень важная, – подчеркнул Алексей, остановился, придержал ее рукой, понуждая тоже остановиться, и, посмотрев ей в глаза, разъяснил: – Ты понимаешь, о чем я хотел с тобой поговорить?

– О реформах? – усмехнулась Алиса.

– Да, о них, – кивнул Алексей. – Реформах нашей с тобой жизни. Теперь стало понятно, что мальчики прекрасно поладили и семье твоей мы с Мишей понравились. Теперь спокойно можно пожениться.

Она вдохнула глубоко, выдохнула, снова посмотрела куда-то вдаль, на лес за рекой, помолчала, что-то обдумывая, и перевела взгляд на него.

– Ты совершенно ничего обо мне не знаешь, Леша, – напомнила Алиса.

– Так расскажи, – предложил он простое решение.

– Что? – сильно удивилась Алиса.

– Как что? – пожал он плечами. – Свою жизнь.

– Всю? – недоумевала она.

– А что у тебя настолько насыщенное и загадочное прошлое, что о нем невозможно рассказать? – иронично усмехнулся Красноярцев.

– Нет, просто я никогда и никому не рассказывала о своей жизни и о себе.

– Почему? – поразился Алексей.

– Почему?.. – задумчиво повторила она за ним и снова посмотрела вдаль. – Потому что близкие и так знают, что им необходимо, а посторонних я в свою жизнь не посвящаю.