Валери Боумен - Непредсказуемая герцогиня

Гарретт провел ладонью по лицу.

– Ты шутишь? Что хорошего говорить об этом человеку на смертном одре?

Люси удивленно взглянула на него и произнесла, понизив голос до хриплого шепота:

– Поверить не могу, что ты это сказал. Ты не думаешь, что он должен знать о ее чувствах? И что важнее, ты не думаешь, что Кэсс будет всю оставшуюся жизнь жалеть о том, что не сказала ему?

Гарретт подбоченился.

– Честно говоря, нет, Люси. Я так не думаю. Я думаю, что это невероятно плохая идея.

Люси едва не застонала от разочарования. Как может Гарретт так думать? Она и сама не была склонна к романтике. Но даже она считала, что если любишь кого-то так беззаветно, как Кэсс любила Джулиана, нельзя позволить ему сойти в могилу, не сказав о своих чувствах.

– Никогда не ошибешься, если поступать честно, следуя зову своего сердца, – пробормотала Люси.

– И это все оправдывает? – возразил Гарретт. На его скулах заходили желваки.

– Если бы ты был при смерти, разве тебе не хотелось бы узнать, что кто-то тебя отчаянно любит? – Люси тут же зажала рот ладонью. Они оба знали, что однажды Гарретт едва не умер. В пустынной местности, в Испании. Он был ранен выстрелом в грудь и едва не погиб от потери крови. Но Люси и ее любящий повеселиться кузен редко беседовали о тех временах. И уж определенно, никогда не говорили о том, как он живет с чувством вины за то, что выжил, хотя должен был умереть с остальными. Точно так же и Люси жила с чувством вины. Но по совершенно другой причине. Нет. Это была тема, которой они никогда не касались. Но она никогда не выходила у них из головы, и оба это знали.

Гарретт откашлялся. Голос его звучал мрачно.

– Я могу со всей откровенностью сказать, что не хотел бы этого знать, если бы не мог ничего изменить.

Люси заглянула ему в лицо.

– Ты имеешь в виду, что…

– Леди Люси, идите сюда, нам не хватает четвертого игрока, – окликнула ее леди Крэндалл, жестом приглашая ее за свой стол. Теперь, когда мужчины покинули комнату, дамы снова принялись за карты. И популярность Люси почему-то значительно возросла со времени ее состязания с герцогом. Свет порой ведет себя так странно.

Люси стоило труда не поморщиться. Она не знала, сможет ли вынести еще одну партию с леди Крэндалл и ее бесчестными пальцами.

– Иди, – сказал Гарретт, мотнув головой в сторону леди Крэндалл. – Я отправляюсь на поиски кабинета лорда Маунтбэнка и бренди, если удастся его найти.

Люси тяжело вздохнула.

– Ты меня покидаешь? Ну что ж. Придется сыграть. – Она приподняла юбки и двинулась к столу леди Крэндалл, как вдруг герцог Кларингтон преградил ей дорогу.

– Леди Люси, – сказал он. – Можно вас на два слова?

Люси инстинктивно отступила на шаг. Каким-то образом его близость слегка выводила ее из равновесия. Хотя за последние пару дней ей довелось провести некоторое время в непосредственном общении с ним, его потрясающая внешность и присущий ему безумно пьянящий запах мыла и пряностей по-прежнему оказывали на Люси ошеломляющее воздействие.

– Только на два, ваша светлость. Меня ждут за игрой. – Она кивнула в сторону карточного стола.

Герцог оглянулся через плечо и узнал леди Крэндалл. Эта дама окинула его определенно плотоядным взглядом. Он снова повернулся к леди Люси, скептически изогнув бровь. Весь его вид как бы говорил: «Да, я уверен, вы умираете от желания сыграть в вист с леди Крэндалл».

Люси сердито поджала губы.

– Ваша светлость? – Последний раз, когда они виделись, она сбежала от него, как напуганный, рассерженный ребенок. Она не позволит герцогу снова вывести ее подобным образом. Ей следует поступать так, будто он на нее совершенно не действует.

Его бровь снова вернулась на место.

– Где сегодня леди Кассандра?

Люси натянуто улыбнулась.

– Не здесь.

Его лицо превратилось в каменную маску.

– Я могу это проверить.

Еще одна натянутая улыбка.

– Тогда, возможно, вам вообще не стоило задавать вопросы.

Он сурово сжал губы.

– Так вы не потрудитесь сообщить, почему леди Кассандра не сопровождает вас сегодня?

Люси снова подобрала юбки и двинулась вперед, обогнув его.

– Ни в коем случае, ваша светлость.

Она проскользнула к своему стулу, села и взяла в руки карты, которые ей раздали. Люси выдавила улыбку, хотя в душе была страшно раздосадована собственным поведением. Она даже не пожелала герцогу доброго вечера. Даже для нее это было непозволительной грубостью.

Почему он пробуждал в ней самое худшее? Люси легко могла бы сказать ему, что Кэсс провела тяжелую ночь, потому что узнала, что ее дорогой друг – человек, которого она любит, – при смерти. Но что-то в самоуверенном требовании герцога ответить ему заставило Люси придержать эти сведения при себе. Просто он был слишком… слишком… высокомерным. Уверенным в себе. Красивым. Она тайком взглянула на него. Он уже снова разговаривал с лордом Маунтбэнком и, видимо, оставил всякие мысли о Кэсс. Почему герцог должен вести себя так, словно действительно беспокоится о ней? Для него Кэсс всего лишь еще одна зарубка на ремне. Еще одна победа на поле боя. Он сам в этом признался. Он рассматривал завоевание Кэсс как вызов, как некое состязание. И Люси не допустит, чтобы с ее подругой обходились так пренебрежительно.

– Я играю, леди Крэндалл. – Люси просмотрела карты у себя в руке и усмехнулась. – С удовольствием постараюсь обыграть вас, леди.

Ровно через час Дерек ждал в коридоре у дверей гостиной, где дамы играли в карты. Он исполнил свой долг, побродив среди гостей и переговорив с хозяином и другими джентльменами. Он даже поискал Джейн Лаундз. Но найти ее не удалось. С последней надеждой узнать, где леди Кассандра, он обратился к ее подруге Люси. Но из этого ничего не вышло. Ему не нравились светские званые обеды. В особенности когда все и каждый стремились расспросить его, насколько ужасной была битва при Ватерлоо. Они жаждали услышать все кровавые детали и пикантные подробности. Но имей они хоть малейшее представление об аде, о котором расспрашивали, они даже не упомянули бы об этом. Они постарались бы поскорее забыть этот кошмар. Да. Люди, действительно видевшие войну, не стремились об этом вспоминать. Дерек пришел сюда сегодня по одной единственной причине – повидать леди Кассандру. Продолжить и углубить их знакомство. Приблизить тот момент, когда сможет выполнить обещание, данное Свифту. А ее здесь даже не оказалось. Досадно было сознавать, что он напрасно потратил время. Но Дерек не мог удалиться просто так. Следовало сохранять видимость, что ему наплевать. Еще больше его расстраивала эта чертова мегера, леди Люси.

Она сводила его с ума. Он встречал на войне генералов, которые охотнее позволяли ему высказаться, чем эта юная леди. Проклятье. Он устрашал врагов, побеждал в бою, поднимал государственный флаг Британии, «Юнион Джек», над окровавленными полями битвы и забрасывал землей тела погибших друзей. Но ему не удавалось, хоть убей, пробить броню этой необузданной малышки. Дерек стиснул зубы. Что ему с ней делать?

Дверь в гостиную отворилась, и показалась Люси. Ах, в точности, как он и ожидал. Дерек знал, что она не сможет усидеть за картами весь вечер. Она делала вид, что заинтересована. Но он видел по ее глазам, по тому, как она нетерпеливо постукивала ногой все время, пока длилась игра, что карты ее мало интересуют. Без сомнения, она, как и он, просто тянула время, дожидаясь возможности отправиться на поиски своих друзей, Джейн и Гарретта, едва только приличия позволят уйти.

Вот почему Дерек поджидал Люси в коридоре. Ждал своего шанса.

В тот момент, когда она проходила мимо, Дерек выступил из тени и преградил ей путь.

– Миледи.

К чести Люси, она не вскрикнула. Казалось даже, что она заметила Дерека только как препятствие, вынудившее ее остановиться. Она лишь поднесла руку к горлу и с безрассудной смелостью окинула его взглядом с ног до головы.

– Ваша светлость. Снова прячетесь по углам?

Дерек еле сдержал зубной скрежет. Он уже начал привыкать к тому, что люди обращаются к нему «ваша светлость». Но она произнесла это почетное звание так, словно раздробила зубами стекло.

– Леди Люси, я надеялся еще раз поговорить с вами. – И не давая возможности сказать «нет», Дерек схватил ее за руку и потащил в гостиную на другой стороне коридора. Вот как нужно обращаться с особами, подобными леди Люси. Не давать им спуску.

Дерек затащил ее в комнату, закрыл дверь и повернулся к Люси лицом. Она отнюдь не выглядела довольной. Свет свечей на другой стороне комнаты освещал ее необычные глаза.

– Где сегодня леди Кассандра? – спросил Дерек.

Люси испустила долгий многострадальный вздох.

– Я же сказала. Ее здесь нет. Полагаю, вы могли бы и сами заключить это по ее отсутствию. – В ее голосе звучал неизменный сарказм.

– Я спрашиваю вас, где она, – произнес Дерек сквозь стиснутые зубы.

Люси, скрестив руки на груди, сердито взглянула на него и прищурила глаза.

– А что, если я скажу, что не намерена вам это сообщать?

Дерек быстро закрыл глаза и прикусил язык, не давая словам, стремящимся сорваться с губ, вырваться наружу. Словам, которые ему очень хотелось сказать. Но которые ни в коем случае не следовало говорить.

– Позвольте мне попытаться по-другому, миледи. Почему вы так упорно стараетесь совать нос в мои дела?

Люси от изумления открыла рот.

– Совать нос в ваши…? О, это просто смешно. Вы, вероятно, шутите? У меня создалось отчетливое впечатление, что это вы пристали ко мне в коридоре и затащили сюда для допроса, будто я французский шпион. А оказывается, это я сую нос в ваши дела. – Она окинула Дерека взглядом, полным иронии, и захлопала длинными черными, как сажа, ресницами. Дереку страшно хотелось стереть это насмешливое выражение с ее лица. Главным образом потому, что он ощущал соблазнительный запах ее мыла, и это был предательский удар в пах.

Дерек сурово сжал зубы, пытаясь сосредоточиться на своей задаче.

– Вы отрицаете, что стараетесь помешать мне ухаживать за леди Кассандрой?

На ее губах мелькнула легкая усмешка.

– Нет. Ни в коем случае.

Люси слегка зарделась и выглядела еще прекраснее, чем обычно. Дерек отступил от нее на шаг.

– И я вас спрашиваю, почему? Почему вы так настойчиво стремитесь помешать мне?

– А почему вы думаете, что я должна вам что-то объяснять? Ваша самонадеянность переходит всякие границы. Даже для герцога и героя войны.

– Неужели?

– Да, именно так. А теперь, с вашего позволения, я ухожу. – Она попыталась обойти его, но он преградил ей путь.

Люси подбоченилась и закинула голову назад, чтобы посмотреть ему в лицо. Глаза ее пылали гневом.

– Пользуетесь своим ростом и силой, чтобы устрашить меня, ваша светлость? Может, Кэсс вас и боится, но меня не запугать.

Дерек содрогнулся от досады и разочарования. Ему хотелось схватить ее и как следует встряхнуть. Ну почему с этой мисс Апплтон так чертовски трудно? Он знавал несогласных с ним генералов, которые вызывали меньше раздражения и охотнее давали ему высказаться при выборе наилучшего образа действий для победы в сражении. Он тоже подбоченился и, тяжело дыша, посмотрел на Люси.

Она поддразнила его:

– Не находите нужных слов, ваша светлость? То ли еще будет.

Она снова захлопала этими великолепными ресницами. Его пульс подскакивал при каждом взмахе. В том-то и дело. Она хлопала ими слишком часто.

– Собственно говоря, да, – проворчал Дерек и, схватив Люси в объятия, завладел ее губами.

У Люси голова пошла кругом, когда губы герцога встретились с ее губами. Потрясение. Вот что испытала Люси. У нее перехватило дыхание, а мысли метались с такой скоростью, что Люси была уверена – это небезопасно. Он целовал ее. Герцог Кларингтон, герой войны, джентльмен, который до этого пытался ухаживать за Кэсс, целовал Люси. Мысли ее, может, и путались, но тело, словно по собственной воле, тесно прильнуло к нему.

Люси непременно следовало оттолкнуть его. Эта мысль пронеслась у нее в мозгу, как лошадь, выигравшая скачки в Эскоте. Но все, на что Люси была способна, – это ощущать горячую влажность его губ. Вспоминать маленькую ямочку на щеке, которую увидела как раз перед тем, как он властно завладел ее губами. Чувствовать биение его пульса чуть пониже адамова яблока. Ее сердце бешено колотилось о ребра. Это почти причиняло боль. Но, когда герцог повернул Люси в своих руках и, грубо прижав к себе, просунул язык между ее губами и овладел ее ртом, она вообще перестала думать.

У поцелуя герцога был вкус бренди. Люси случалось украдкой попробовать глоток или два из папиных запасов для особых случаев. И губы герцога точно имели вкус бренди. Но гораздо приятнее, потому что наряду с этим чувствовалась необузданная сила этого человека, к которому – Люси вынуждена была признать – ее безумно влекло. Правда, он ничуть ей не нравился. Но был таким видным, крепким, красивым и мускулистым… О-ох, она задрожала. Против воли, не говоря уже, что вопреки убеждениям, ее руки поднялись и обвились вокруг его шеи. Он был таким высоким, что Люси пришлось подняться на цыпочки, хотя он и склонился к ней. Он застонал и еще крепче прижал ее к себе. Язык его был горячим и влажным, искусным и требовательным, берущим, но и дающим. И на Люси обрушился шквал эмоций и ощущений, о существовании которых она даже не подозревала.