Валери Боумен - Непредсказуемая герцогиня

Люси уже перечислила все возможные фразы, которые собиралась высказать герцогу, чтобы поставить его на колени, когда вошел лакей и объявил, что в гостиной ее ожидают подруги.

По собственному решению, Люси жила с тетушкой и кузеном Гарреттом. Гарретт с детства был ее самым близким другом. Родители Люси так и не простили ей, что она не родилась мальчиком. В сущности, они отреклись от нее. Ну, скажем, по большей части полностью игнорировали ее. И в то время как ее родители предпочитали оставаться в сельском поместье, Люси жила в городе у тетушки Мэри, матери Гарретта, которую обожала. Тетушка и сопровождала ее на всех светских приемах.

Люси поспешила в гостиную. Если Джейн и Кэсс там, значит, Гарретт тоже отправился в гостиную. Похоже, Гарретт последнее время появлялся всюду, где находилась Кэсс. Люси подозревала, что он без памяти влюбился в ее белокурую подругу.

Распахнув двойную дверь в гостиную, Люси вошла в помещение.

– Ах, ваша светлость, как любезно с вашей стороны почтить нас своим присутствием, – сказал Гарретт своим обычным саркастическим тоном. Люси сдержала улыбку. Да, Гарретт здесь. Почтительное обращение, которым он удостоил ее, было обычной шуточной игрой между ними. Он начал так называть Люси вскоре после ее дебюта, когда от нее отступились все заслуживающие внимания поклонники. Люси тогда случайно услышала, как один из них говорил, что больше не интересуется ею из-за ее змеиного языка и высокомерия.

– Можно подумать, что она герцогиня, судя по ее манере держаться, – сказал тогда лорд Уидмор. Это больно ранило Люси, но только лишь в первый момент. Она никому не позволяла увидеть свою боль и досаду. Она всю жизнь пыталась быть сыном, которого лишились ее родители. Поэтому упорно избегала всего, подобающего девочкам и леди. Ее ли вина, что она прямо говорила, что думает, и не выносила глупости? Своей склонностью к откровенной честности она заслужила репутацию злоязычной стервы. Но если это могло помочь в ситуациях, подобных провалу Кэсс при встрече с властным герцогом Кларингтоном прошлым вечером, то Люси предпочитала свой так называемый змеиный язык славе скромной покладистой маленькой мисс. А что касается предполагаемого высокомерного вида, ну что ж, это всего лишь досадное побочное следствие нежелания показать, что ее ранит неприятие окружающих. Люси гордо вздергивала подбородок, расправляла плечи и убеждала себя, что не нуждается в одобрении света. Какое ей дело до того, что они о ней думают?

Поэтому Люси рассказала о словах лорда Уидмора Гарретту, и они обратили это в шутку. В шутку, которая ее все еще немного уязвляла. Но Люси, безусловно, обожала своего кузена, несмотря на то что ее отец терпеть не мог Гаррета. А может, именно потому, что отец его не терпел. Отец Люси не выносил Гарретта по той простой причине, что тот однажды должен был унаследовать его титул и состояние, не будучи его собственным сыном. Ах, до чего же любящая семейка!

Люси улыбнулась Гарретту и присела в глубоком реверансе.

– К вашим услугам, – сказала она.

Гарретт сидел рядом с Кэсс – он всегда садился рядом с Кэсс. Его длинные темные волосы касались воротника. Карие глаза, точно того же цвета, как один из глаз Люси, искрились радостью.

– Надеюсь, мы не разбудили тебя? – спросил Гарретт.

– Конечно, нет. – Люси подхватила свои фиолетовые юбки и направилась к дивану, где и уселась между Кэсс и Гарреттом. Она помахала листом бумаги, который держала в руке.

– Сегодня утром я поднялась с рассветом, чтобы составить для Кэсс список того, что она должна сказать герцогу Кларингтону, когда он явится с визитом.

Джейн сидела в кресле напротив них, прилежно читая книгу.

– Как, по-твоему, Кассандра умудрится прочитать твой список перед герцогом? – спросил Гарретт.

– Полагаю, у вас есть идея получше, Апплтон? – Джейн спокойно поправила очки и перевернула страницу.

Гарретт открыл рот, чтобы выдать, без сомнения, язвительный ответ. Гарретт и Джейн невзлюбили друг друга с первой встречи. Они познакомились на спектакле, на котором все трое присутствовали пять лет назад. И сразу же эти двое вступили в затяжную словесную схватку. Люси уже давным-давно усвоила, что лучше всего пресекать их перепалки в самом начале.

– Собственно говоря… – начал Гарретт.

– Просто это нужно выучить наизусть, вот и все, – перебила его Люси.

Кэсс прижала ладони к щекам.

– Выучить наизусть? О нет. Боюсь, я не смогу. – Она взяла список из рук Люси и пробежала глазами несколько первых строчек. – Люси, мне никогда не запомнить все это. И даже если бы я сумела, то постеснялась бы произнести такое вслух.

Гарретт бросил на Люси взгляд, в котором ясно читалось: «Я же тебе говорил».

– Теперь ты понимаешь? Тебе не удастся вложить свои слова в уста Кассандры.

Люси вырвала у Кассандры листок.

– Что здесь не так? – Люси откашлялась и зачитала первый пункт: – «Хотя я уверена, что найдется множество безмозглых дурочек, готовых пасть перед вами по малейшему мановению вашего герцогского пальца, я определенно не отношусь к их числу. Полагаю, я уже достаточно ясно дала это понять. И мне интересно, чему вас только учили в ваших военных школах, потому что, как оказалось, понимание правильной английской речи не входит в число ваших разнообразных талантов, каковы бы они ни были».

Гарретт устремил на Люси страдальческий взгляд.

– Честно? Я и вправду должен сказать, что с этим не так?

– Мне понравилось, – вмешалась Джейн, не отрывая глаз от книги. – Возможно, немного длинновато, но достаточно ясно.

Гарретт прищурил глаза и перевел взгляд на Джейн.

– Разумеется, вам понравилось. Если дать вам перо, вы бы, скорее всего, написали что-нибудь и похуже.

Джейн презрительно фыркнула.

– Похуже? Что вы хотите этим сказать?

– Я хочу сказать, что вам это понравилось единственно потому, что не понравилось мне. Клянусь, если бы я сказал, что Земля круглая, вы стали бы утверждать, что она плоская, только лишь из противоречия мне, – ответил Гарретт.

– Вы слишком много на себя берете, Апплтон. У меня возникает вопрос…

Гарретт открыл было рот, но на этот раз его остановила Кэсс.

– Ох, Люси, ты же знаешь, что я не способна сказать такое герцогу. – Ее щеки запылали ярким румянцем.

– Почему нет? – удивилась Люси.

– Прежде всего, это ужасно грубо, – ответила Кэсс.

– Не говоря о том, что герцог ни за что не поверит, будто Кассандра сама такое выдумала, даже если она вызубрит все наизусть, – добавил Гарретт.

– И я знаю, что никогда не смогу все это запомнить. – Кэсс указала на бумагу.

– Не понимаю, почему нет? – сказала Люси. – Просто представь себе, что это одна из наших любимых пьес. Вообрази, что ты актриса.

Глаза Кэсс широко раскрылись.

– Актриса! Ну знаешь ли, мама запрет меня в спальне на неделю, если узнает, что мы замышляем.

Люси в досаде воздела руки.

– Кого волнует, что твоя мама…

– Читай дальше, Люси, – потребовала Джейн. – Может, найдется что-нибудь покороче, чтобы легче запомнить?

– Хорошо. – Люси выпрямилась и бегло просмотрела страничку. – Как насчет этого? «Сэр, как ни жаль, должна известить вас, что буду занята завтра, и послезавтра, и во все последующие дни. Словом, в любой день, когда бы вы ни пожелали меня видеть. В сущности, мне сейчас немного нездоровится, и надеюсь, что вы как можно скорее заберете свою шляпу и перчатки и вместе со своим конем удалитесь отсюда немедленно». – Она закончила чтение решительным кивком головы.

Джейн насмешливо изогнула темную бровь.

– По-твоему, это короче?

– И точно так же грубо, – покачав головой, добавил Гарретт.

– Люси, я никогда не произнесу ничего подобного. – Кэсс подтянула свои перчатки. – Это нечестно и слишком низко.

Люси снова воздела руки.

– Низко? Нечестно? Кэсс, этот человек пытается посвататься к тебе и не желает принимать ответ «нет». А ты беспокоишься о том, как бы не показаться нечестной?

Гарретт скептически посмотрел на Люси.

– Откуда ты знаешь, что Кларингтон не примет ответа «нет»? Я знал его несколько лет назад в армии, задолго до того как он стал генерал-лейтенантом, конечно. Он показался мне вполне разумным парнем.

Люси обернулась к кузену, устремив на него гневный взгляд.

– Прошлым вечером тебя с нами не было, Гарретт. Расскажи ему, Кэсс.

Кэсс судорожно сглотнула и взглянула мимо Люси на Гарретта.

– Он показался очень решительно настроенным.

Джейн согласно кивнула.

– Люси права. Он явно не желал слышать слово «нет». Наверное, тебе следовало быть более убедительной, Кэсс.

Гарретт одарил Джейн самодовольной улыбкой.

– Ох, полагаю, лично вы смогли бы выучить эту речь наизусть и вам не составило бы труда отбарабанить ее на одном дыхании.

Джейн снова уткнулась в книгу.

– Мне нет необходимости заучивать что-либо наизусть. За годы общения с вами, Апплтон, я в совершенстве научилась отчитывать назойливых джентльменов.

Прежде чем Гарретт успел ответить на эту колкость, Кэсс схватила Люси за руку.

– Ох, Люси, я не смогу запомнить эти слова.

– Конечно, сможешь, – ответила Люси.

Кэсс прикусила губу, глядя на Люси широко распахнутыми, круглыми, как чернильницы, глазами.

– Обещай, что зайдешь ко мне сегодня днем и будешь там, когда он придет с визитом.

Люси скрестила руки на груди и топнула ногой по ковру.

– О, я непременно буду у тебя. Понравится это герцогу или нет.

Дерек пригладил ладонями волосы, отодвинул назад кресло и встал из-за большого дубового письменного стола в кабинете своего нового городского особняка. Он подошел к широким окнам, выходившим на улицу, и оперся рукой о стену. Проклятие. Отчеты, доставленные сегодня утром из военного министерства, не сообщали ничего хорошего. Совсем ничего.

Там не только не содержалось никаких новостей о состоянии Свифта – последнее, что слышал о нем Дерек, это что его друга забрали в полевой госпиталь под Брюсселем, – но и не было никаких известий о Доналде или Рейфе. Доналд, старший брат Свифта, был графом Свифтоном. К тому же он был тайным агентом короны и как раз перед последней битвой находился в Брюсселе. На них с Рейфом, капитаном Рафферти Кавендишем, была возложена в высшей степени секретная и крайне опасная миссия: следить за расположением французских войск при их продвижении к Брюсселю. С тех пор о друзьях ничего не было слышно. Согласно полученным утром отчетам, их обоих сочли погибшими.

Дерек сжал кулаки. Проклятие. Проклятие. Проклятие. Он был чертовски бесполезен здесь, оставаясь в роскошном особняке в Мейфэре. Ему следовало находиться на континенте, чтобы по горячим следам отыскать своих друзей, повидать Свифта и облегчить, насколько возможно, последние дни верного друга. Но Дерек получил ясный приказ: немедленно вернуться в Лондон и исполнять роль победоносного нового аристократа. Видимо, стране нужны были торжества и празднества, и присутствие Дерека в бальных залах Лондона имело целью дать публике их героя.

А Дерек люто ненавидел все это. Этот особняк. Эту жизнь. Это все не для него. Он никогда не стремился стать герцогом. И не был готов к новой роли. «Возвращайтесь в Лондон, вы теперь герцог» – такова была суть приказов Веллингтона.

Может, Дерек и застрял в Лондоне против воли, но должен постараться использовать всю свою высоко оцененную неустрашимость, чтобы помочь своим друзьям чем только сможет. Дерек снова уселся за стол, вытащил пачку бумаги и обмакнул перо в чернильницу. У него имелись некоторые соображения. Он знал места, где могли отсиживаться Свифтон и Рейф, если были ранены или вынуждены скрываться. Дерек обязательно должен заставить кого-нибудь из военного министерства выслушать его.

Он просто обязан отыскать Свифтона и Рейфа. Непременно. Да, Свифт умирает, и Дерек не может позволить, чтобы Доналд и Рейф тоже погибли. Нет. Он этого не допустит.

Дерек закончил составлять перечень для военного министерства, подписался и присыпал листок песком. Затем разогрел на ближайшей свече воск и запечатал письмо своей новой герцогской печатью. Позвонив лакею, Дерек распорядился спешно отправить послание в военное министерство. На данный момент он сделал для своих друзей все, что в его силах. А пока можно продолжить охоту за леди Кассандрой. Дерек должен был это сделать ради Свифта. Какие сложности по сравнению с ужасами войны и муками неизвестности и тревоги за судьбы своих друзей могут ожидать его, если он немного поухаживает за леди?

Когда Дерека сопровождали в гостиную леди Кассандры, у него создалось впечатление, что все обитатели дома разом сошли с ума. Дворецкий заикался, горничные натыкались друг на друга, а два лакея в коридоре едва не сбили гостя с ног. Очевидно, герцогу полагался совершенно иной уровень приема, чем генерал-лейтенанту. Сам Дерек еще не совсем привык к своему новому титулу, однако вся прислуга бешено носилась по дому, как будто сам принц-регент удостоил их своим визитом.