- Ну, как? Здорово? – Саша присела на краешек чудо-кушетки и взяла Виталия за руку. Тот улыбнулся, кивая, и прикрыл глаза от солнца, струившегося в окно.

Александра устало потёрла виски и посмотрела на него. Бледное лицо его вдруг показалось ей невероятно знакомым. Даже голова закружилась и перед глазами поплыло: вот точно так же, вытянувшись и закрыв глаза, лежала в солнечном свете неделю назад соседка Нелли Геннадиевна. Но как они похожи! Как невероятно, невозможно похожи! Только Виталий моложе, конечно, гораздо стройнее и… красивее.

Неужели?! Саша перестала дышать, судорожно соображая. Виталию тридцать пять. Значит, с какого он года? Господи, да с шестьдесят седьмого, конечно! И день рождения у него двадцатого августа. Как же она раньше не соотнесла? Как не подумала?.. Нет, ерунда. Не может быть… Не может?

- Виталик, а ты в каком городе родился? В Москве? – Саша услышала свой голос и не узнала сама себя.

Но Виталий не заметил ничего необычного и с готовностью ответил:

- В Шатуре. Во всяком случае, так было написано в моём свидетельстве о рождении. Я его видел один раз, случайно, когда в шестнадцать лет паспорт получал. А потом у нас в детдоме пожар небольшой был, документы многие сгорели, в том числе и моё свидетельство о рождении. Мне тогда уже как раз почти восемнадцать было, и я готовился уходить из детского дома. Никто возиться, восстанавливать не стал, просто посоветовали мне потом, когда уже самостоятельно жить буду, дубликат сделать. А я плюнул на это. Какой смысл? Свидетельство о рождении нужно, чтобы доказать какие-то родственные отношения. А у меня родственников нет. Доказывать нечего. А паспорт я раньше получил. И в тот день он не сгорел. Так что мне свидетельство о рождении и не пригодится никогда.

Виталий пожал плечами и снова улыбнулся слабому осеннему солнцу, заглянувшему в окно.

- А мама… Ты о ней что-то знаешь? Прости, что я спрашиваю…

- Да ничего… - Виталий открыл глаза и повернул голову. – В смысле, ничего страшного. Спрашивай, конечно. Да и не знаю почти ничего. Я в отличие от многих почему-то интересоваться не хотел. Зачем? В чём смысл? Ну, узнал я из свидетельства о рождении, что зовут её Нелли Геннадиевной, а фамилия Фурсина. И что? Она с тех пор уже могла десять раз замуж выйти и столько же раз фамилию поменять. Да и не хочу я её видеть. Она мне никто.

- Понятно… Прости меня, - Саша положила свою руку на его раскрытую ладонь.

- Санечка, как хорошо, что я тебя встретил, - ласково улыбнулся он.

- А я тебя, - ответила Саша.

А про себя подумала: «Всё верно, она его мать. И что же мне теперь с этим делать?»


Темнело уже совсем рано. И когда они вышли с выставки и сели в машину, казалось, что не середина ноября на дворе, а зима: снег, темень и холод. Виталий включил обогрев сидений и обернулся к Саше:

- Саня, а почему вдруг ты спросила про мою мать? И голос у тебя был какой-то… - он поискал слово, - не твой.

Вот тебе и на. Вот и не заметил ничего. Саша вздрогнула и мысленно заметалась в поисках ответа. Потом выдохнула и – будь что будет – сказала:

- Виталик, ты только не волнуйся, но, кажется, я знаю твою маму.

- То есть? – не понял он.

- Ну, вот так… Она моя соседка. По подъезду. Ей недавно плохо стало, и так вышло, что она мне рассказала о том, что у неё был сын, от которого она отказалась сразу после его рождения. Дело было в Шатуре. И зовут её Нелли Геннадиевной.

Виталий судорожно глотнул. И в машине стало тихо. Саша со страхом искоса посмотрела на него. Он сидел, глядя перед собой, и молчал.

- Ты на неё похож. – Саша тихо и нежно взяла его за руку. – Я это поняла, когда увидела тебя лежащим. А до этого видела в таком же положении её.

- В твоём доме! В твоём подъезде! – громко, неестественно засмеялся вдруг Виталий.

Саша сначала испугалась, что у него истерика. Но резкие рыдающие звуки быстро сменились нормальным весёлым смехом.

- Саня, Санечка, - выпалил, отдышавшись, Виталий, - давай ты уедешь из этого дома? Переезжай ко мне! Да что я говорю? Саня, выходи за меня замуж!

Александра неромантично, совершенно не в соответствии с моментом, уставилась на него:

- Что-о?

- Ну да. Выходи за меня. Я тебя очень прошу. И давай продадим вашу квартиру и купим где-нибудь в другом месте. Чтобы подальше от этого кошмарного дома.

- Ну почему же кошмарного?

- Потому что в нём живёт женщина, которую я не хочу увидеть даже случайно.

Оба помолчали. Потом Виталий всем корпусом повернулся к Саше, протянул руки и прижал её к себе:

- Санечка, только ты не думай, что я зову тебя замуж только из-за дома и этой женщины. Нет, я правда очень, очень хочу прожить с тобой всю жизнь. Понимаешь?

- Да, - придушенно пискнула Саша, - да…

- Ты выйдешь за меня?

- Да, - снова кивнула она.

Она очень хотела замуж. Но в душе не было ни счастья, ни спокойствия. И Александра никак не могла понять почему.


Переезжать к Виталию до свадьбы Александра категорически отказалась, вызвав его явное неудовольствие, которое он, впрочем, постарался скрыть. Саше было неудобно, и она решила свою вину загладить любовью и нежностью. Что, конечно, удалось довольно скоро. Виталий больше ни о каком переезде не заговаривал, но зато стал торопить со свадьбой. Не избалованной мужской настойчивостью и решительностью Саше это было так приятно, что все глупые мысли сразу же забылись и больше не возвращались. Она с головой окунулась в подготовку к свадьбе, которую было решено в соответствии с традициями назначить на Красную горку.

И только иногда Саша вдруг будто вырывалась из мягких лап сладкого сна и с тревогой думала: где же Наталья и жива ли она вообще?

Москва, декабрь 2002. Александра Катунина (1)

Вадим опять уезжал в очередную внеочередную командировку. Расстроенная Ангелина накануне позвонила Саше и попросила:

- Ляксандра, милый друг, выручай!

- Конечно! – с готовностью отозвалась Саша.

- Ну ты даёшь, Ляксандра! Ты бы хоть для приличия спросила, чем помочь, - хмыкнула Ангелина, - вдруг я тебя о чём-нибудь непотребном попрошу?

- О непотребном – это о чём? – заинтересовалась Саша.

- Ну, - Ангелина задумчиво помолчала пару секунд, - ну, например, выйти на балкон и плюнуть на лысину соседу снизу.

- Да-а, Ангелина Николаевна, у тебя воображение, как у твоего любимого двоечника и прогульщика второклассника Калошина! Ты от него явно заразилась, – засмеялась Александра. – А сосед снизу у меня, кстати, буйно волосатый, а вовсе не лысый. Так что для начала его пришлось бы побрить. Но для тебя я даже на это готова!

- Хи, мелочь, а приятно. Но пока ничего радикального. Зато обременительное. Не сможешь завтра часов с пяти вечера с Полей посидеть? Вадим уезжает опять. А мне так хочется его проводить! Ну, просто сил нет, как хочется. А свекровь простыла, да и жалко её с другого конца города к нам на три-четыре часа выдёргивать. И тётя Нина моя не может как на зло. Прости, что я тебя напрягаю, мой дорогой друг. Мне ужасно неловко...

- Ангел, я тебя прошу, не выдумывай! Конечно, я посижу. Мне это в радость!

- Что бы я без тебя делала?! – привычно, но от этого не менее искренне воскликнула Ангелина.

- Мы с тобой в своём репертуаре: ножками шаркаем, поклоны отвешиваем, в любезностях рассыпаемся…


Когда Саша, расстелив на полу в детской толстый плед и устроив на нём Поленьку, увлечённо трясла погремушкой, позвонил Виталий:

- Санечка, я тут пораньше освободился. Давай погуляем?

- Ой, Виталик, а я с Полей сижу. Ангелина поехала Вадима на вокзал провожать… Так что не получится, прости, - Саша так явно расстроилась, что Виталий нежно засмеялся.

- Девчонки, так у вас там тусняк? Тогда ждите кавалера, через полчасика подъеду и разбавлю вашу девичью компанию.

- Ой, правда?! – обрадовалась Саша.

- Ага, ждите! – радостно пообещал Виталий и отключился.


Приехал он даже раньше, чем через полчаса, обвешенный сумками с тортом, фруктами и пакетами с соком, которые горой сгрузил на кухне.

- Та-а-ак, что моим красавицам можно?

- Старшей красавице всё, а младшей пока ничего, - засмеялась Саша.

- Как это? – застыл в полёте Виталий, направлявшийся в ванную мыть руки. – То есть вообще ничего? Даже яблочка?

- Милый, ей же три месяца всего.

- И что?

- И пока она ест только смесь.

- Ну вот, а я в магазине всех продавцов до полуобморока довёл, заставляя найти мне экологически чистые яблоки, которые только вчера росли на деревьях, - рассказывал Виталий, тщательно моя руки.

- Придётся их нам самим есть, - Саша протянула Виталию свежее полотенце и ласково чмокнула его в щёку.

- А с другой стороны – и вправду сами съедим, - утешился тот. – Где тут моя доченька?

- Кто? – изумилась Саша.

- Доченька, - сделал большие глаза Виталий. – Ты её крёстная мать, значит, тебе она дочка. А я тебе без пяти минут муж. Значит, и мне она дочка.

- Железная логика, - засмеялась Саша, - твоя дочка спит в детской.

- Я же слышал её агуканье, когда звонил, - удивился Виталий, - не дождалась меня, значит.

- Да, мы девочки такие легкомысленные. Особенно в возрасте трёх месяцев от роду. Нет, чтобы подождать чуть-чуть – взяла и заснула. Безобразие.

Они засмеялись и Александра, поднырнув под руку любимого, прижалась к нему. Почему-то вдруг перед глазами встали строки из дневника влюблённой Маши. Саша замерла на секунду. Ей представилось, что и Машка вот точно так же была влюблена в своего парня. А потом погибла… На душе стало тоскливо, но она тут же отогнала морок и преувеличенно весело сказала:

- Пойдём-ка я тебя покормлю пока. А то Полина Вадимовна проснётся, и придётся её высочество развлекать. Не до еды будет. Ангелинка с Вадимом два месяца по очереди едят и то стоя, на бегу, чтобы, если Поленька потребует их пред светлые очи, сразу на её зов кинуться.

- Ты посмотри, как она из них верёвки вьёт! – то ли изумился, то ли восхитился Виталий. – А казалась такой спокойной девицей.

- Она и была такой, в больнице. Какой смысл там любви и нежности требовать, если не от кого. А тут папочка с мамочкой готовы камаринского отплясывать, лишь бы деточке хорошо было. Полечка это моментально поняла и уже на второй день та-а-ак зажигала, ты не представляешь! Как будто компенсировала те первые дни без родителей.

- Я её понимаю. Вот тоже пока прикидываюсь тихим. А как выйдешь ты за меня замуж, Санечка… - Виталий сделал страшные глаза и грозно зарычал, - так берегись! – И тут же не выдержал и сам засмеялся, - буду плакать, на ручки проситься и спать только у тебя под боком! Усынови меня, Сань, а!

- Я готова, - тоже засмеялась Саша, выставляя на стол тарелки, хлебницу и вазочку с маринованными опятами.

Но поесть вместе они так и не успели: всё-таки проснулась Полина. Саша взяла её на руки и встала у окна, глядя, как ест Виталий.

- Чувствую себя новоиспечённым отцом, - улыбнулся тот. – Будем считать, что сейчас у нас с тобой курсы молодых родителей. Я хочу, чтобы у нас с тобой было как минимум двое детей. А ты?

Саша вспыхнула и с недоверием глянула на него. Ещё никто и никогда не говорил ей, что хочет от неё детей. И в этот момент все сомнения, все мысли о том, не слишком ли стремительно развиваются их отношения, покинули её. Она почувствовала, как повлажнели глаза, и отвернулась к окну, часто моргая.

- А я тоже всегда хотела, чтобы детей было много.

- Видишь, как мы всё-таки похожи, - сказал Виталий у неё за спиной и прижался лбом к её волосам, - а ты сомневалась.

- Ты знал? Ты видел? – изумилась Саша, и ей стало неловко.

- Ну, я же не слепой… Но я понимаю, что это естественно. Тебя так обижали, что сложно всё сразу забыть и кинуться в объятья к первому встречному очертя голову… Вот и не доверяешь ты мне, сомневаешься. Но я тебе обязательно докажу, что я не первый встречный, а твоя судьба… Я тебя сейчас ещё раз спрошу, а ты подумай и ответь: ты выйдешь за меня замуж?

Саша обернулась к нему и долго всматривалась в его лицо. Господи, ну почему он пока ещё не стал ей родным? Почему всё время перед глазами встаёт образ Захара? Вот же, прямо перед ней благородный, мужественный, сильный мужчина. Не это ли мечта? К тому же она и вправду влюблена в него. А всё равно нет-нет да и вспомнится бывший муж. Неласковый, нелюбящий, неблагородный. А вот поди ж ты! Саша решительно прогнала мысли о прошлом и нежно шепнула:

- Спасибо тебе, Виталь. Я очень хочу за тебя замуж.

Виталий ласково взял у неё из рук Полечку и грозно спросил: