Выбросив руки в воздух, она издаёт разочарованный рык, прежде чем с силой ударить себя по обнажённым бёдрам.

— О Господи! Какого чёрта ты так бесконечно одержим мной и Брайантом? Почему, чёрт подери, тебя это вообще волнует, Линк? Не похоже, что твой член чувствует себя забытым — не отрицай, потому что Тесса рассказала мне, что ты и потом был таким же бабником, каким слыл ещё до того, как всё случилось между нами в апреле.

Явно не так я себе представлял этот разговор. Я слишком пьян и возбуждён, чтобы, стоя здесь, спорить с ней. Особенно в такой близости от идиотского свадебного празднования, где в любую секунду нас может услышать кто угодно.

— Думаю, тут всё, блядь, и так очевидно, Злючка! Я не хочу, чтобы ты ошивалась с этим болваном, потому что хочу, чтобы ты была со мной. Знаю, это глупо и совершенно безумно, но ничего не могу с собой поделать. Вот, что я чувствую. И кого нахрен волнует, если я и перетрахал сотни женщин с апреля. Я — один. Ты — одна. Сомневаюсь, что последние три месяца ты вела себя, как чёртова монашка.

Впечатав ладонь мне в грудь, она вынуждает меня чуть отшатнуться. Я рассекаю руками воздух, пытаясь не пролить на себя алкоголь.

— Всё это ненормально! И чтоб ты знал, несмотря на то, что это не твоё дело, я ни с кем не была после тебя. После того, как Хит бросил меня, и того взрыва между нами, я решила сосредоточить энергию на работе и будущей карьере, попытавшись ненадолго забыть о свиданиях. Первый раз я пошла на свидание в прошлые выходные с Брайантом и сделала это, прояснив, что мы идём на него по-дружески, он отнёсся к этому с уважением.

Прочно встав на ноги, я опрокидываю стакан с оставшейся жидкостью, а затем бросаю его на землю. Освободив одну ладонь, тянусь и хватаю её, нежно привлекая к себе.

— Мы не можем делать это тут. Слишком рискованно. К тому же, мы промокнем до костей, если продолжим разбираться, стоя здесь. Пожалуйста, пойдём со мной в бар. Там мы сможем поговорить наедине и не под этим грёбаным дождём.

Глянув в сторону праздничного шатра, она опускает плечи и побеждено вздыхает.

— Ладно. Иди вперёд и постарайся не упасть лицом вниз, потому что я не понесу твою пьяную задницу обратно к тебе на виллу.



Глава 11.

Бар переполнен людьми, в то время как мы прокладываем путь прямиком к ряду стульев. Я хватаю несколько салфеток со стойки и промакиваю лицо, стирая капли дождя, стекающие по челюсти, пока мы ждём, когда к нам подойдёт бармен.

— Тебе не кажется, что ты уже достаточно пьян? — спрашивает Рейвен резким тоном после того, как я взгромождаюсь на барный стул.

— Я всё ещё на ногах и по-прежнему помню хренову свадьбу, поэтому — нет. И близко не пьян. По дороге сюда я выбросил в мусорку бутылку скотча, поэтому готов перейти на следующий уровень и взяться за шоты. За один конкретный, на самом деле.

— У тебя будет алкогольное отравление. Иногда ты бываешь таким идиотом. Упрямым, твердолобым идиотом.

Усмехнувшись ей, сидящей рядом со мной, я произношу:

— Спасибо за комплименты, Злючка. Если я заработаю алкогольное отравление, у меня, по крайней мере, будет твоя забота.

Возведя глаза к потолку, она машет бармену, отчего становится ясно, что ей алкоголь нужен так же сильно, как и мне.

— К твоему сведению, я могла бы и оставить твою пьяную задницу, лежащей лицом вниз в сортире.

— Ты бы так не поступила, и ты это знаешь. Я тебе нравлюсь, пусть ты и отказываешь признаться в этом себе или кому-то другому. Ты никогда не оставишь меня умирать в собственной рвоте, потому что будешь слишком по мне скучать, — говорю я ласково и неспешно провожу пальцами по её спине, очерчивая бугорки позвоночника. Чувствую, как она чуточку оттаивает от прикосновения, когда моя рука ложится на её бедро. Рейвен говорит, что не хочет меня, но её тело выдаёт истину, даже когда с губ не срывается ничего кроме лжи.

От резкого поворота головы в мою сторону, хвостик взметается вокруг головы и ударяет её по щеке. Она выдувает воздух, пытаясь сдуть пряди, прилипшие к её блеску на губах. Придвинувшись к ней ещё ближе, я использую другую руку и нежно убираю с её лица волосы, прежде чем вернуть ладонь на стойку.

Глаза Рейвен мгновенно смягчаются, когда мои пальцы слегка задевают её щеку. Между нами по-прежнему ощущается магнитное притяжение, мощное как никогда, невзирая на её попытки бороться с собой. Оно слишком сильное, чтобы его не замечать.

— Будь у тебя мозги, ты бы не стал меня испытывать, Линк. Потому что в данный момент я вполне могу так поступить, если ты и дальше продолжишь всячески выводить меня из себя.

Прежде чем я успеваю ответить, вмешивается бармен:

— Чем могу помочь?

Рейвен говорит первой:

— Мне шот текилы, пожалуйста.

Текила...

Вдруг я начинаю напевать: «От текилы с неё спадает одежда». Давайте надеяться, что и в её случае это окажется правдой. Если шансы в мою пользу и мне повезёт сегодня, я получу, что хочу: обнажённую Рейвен в моей постели.

— Шот текилы для прекрасной леди, — он переводит своё внимание от Рейвен на меня, когда я называю свою выпивку:

— Один Джагер Бомб, пожалуйста. Сделай с Ред Буллом.

— Сию минуту, — отзывается он, дважды постучав по стойке перед тем, как заняться нашими напитками.

Рейвен поворачивается ко мне лицом и берёт меня за плечо.

— Ты же не серьёзно. Ты и так выпил столько, что этого было бы достаточно, чтобы опьяняло десятеро мужчин, а теперь ещё и долбаный Джагер Бомб! Когда застрянешь в кровати с самым ужасным в мире похмельем и пропустишь рейс до Сан-Франциско в понедельник, не говори, что я тебя не предупреждала.

Я чуть сжимаю её бедро и наклоняюсь ближе.

— Тебе нужно расслабиться. Могу представить, как ты сидишь в Лонг-Бич, зарывшись в учебники, и проводишь всё свободное время, размышляя о сборе образцов воды. Ты должна пожить, Злючка... и сегодня я тебе с этим помогу.

— Пожить? Я достаточно пожила с тобой во время весенних каникул, и посмотри к чему это меня привело, — бормочет она себе под нос, когда её рюмка с долькой лайма и солонкой приземляются перед ней. Она оставляет руки лежать на столе рядом с шотом, дожидаясь, когда я получу свой, прежде чем взяться за него.

Она следит за тем, как бармен толкает ко мне Ред Булл и затем наполняет рюмку, нависающую над стаканом.

— К нам сегодня пожаловал Подрывник Джагер! — кричит он посетителям бара, опуская шот в стакан.

Я слышу голоса вокруг, скандирующие:

— Пей, пей, пей!

Рассмеявшись, оглядываю всех, кто смотрит на меня, и поднимаю стакан. Делаю глубокий вдох и потом подношу его ко рту, выпивая до самой последней капли в рекордное время.

Тут же чувствую тепло, скользнувшее вниз по горлу, которое согревает грудь и живот. Фишка Джагер Бомб в том, что он ударяет по вам быстро и сильно. В отличие от многого другого алкоголя, из-за которого вы чувствуете себя подавленным и утопаете в жалости к себе, когда напиваетесь, этот напиток приносит вам счастье. Как будто миллион эндорфинов вторглись в ваш разум, отчего вы становитесь чересчур радостным и кайфуете от жизни. По крайней, на меня он так и действует.

Замечаю, как Рейвен подносит руку ко рту. Она неторопливо, соблазнительно скользит языком по ней, порождая пульсацию в моём члене, а во рту — сухость от нужды попробовать каждый дюйм её аппетитного тела.

Подхватив солонку, она вытряхивает её себе на руку и затем неспешно поднимает её ко рту, слизывая соль, прежде чем взять рюмку и опустошить шот. Я хватаю дольку лайма, зажимаю её между зубами и улыбаюсь, поигрывая бровями и не отводя от неё взгляда.

Она качает головой со слабой улыбкой, сложившейся на губах. Стукнув рюмкой, подаётся вперёд, приближает ко мне рот и впивается зубами в лайм, отнимая его у меня и посасывая.

— Блядь... Злючка, — едва слышно произношу я, когда она сжимает лайм, убирая изо рта, и опускает его в пустую рюмку.

Я выкапываю бумажник из заднего кармана и вытаскиваю из него двадцатку, шлёпая ей по стойке бара. Спустившись со стула, заглядываю в её глаза.

— Я ухожу из этого бара. И даю тебе возможность пойти со мной. Или же, как только я уйду, ты можешь вернуться к себе на виллу. Что выберешь, Злючка? Ты готова пожить полной жизнью, пусть и всего на несколько часов? Или будешь играть без риска?

От неё ответа не следует. Вместо этого, она смотрит на меня, удивленно моргая, а я тем временем вижу, как вращаются в её голове колёсики. Она обдумывает варианты, как всегда, снова и снова анализируя каждую деталь.

— Это не сложное решение. Перестань думать, действуй. — Я отнимаю от неё руку и начинаю отступать, двигаясь прямиком к выходу. Схватившись за дверную ручку, я поворачиваю её и выныриваю в ночной воздух. Он тёплый и приветствует меня ароматом всё непрекращающегося дождя, который теперь замедлился до лёгкой измороси. Напоминая крошечные пальцы, щекочущие мою горящую жаром кожу. Я закатываю рукава и запускаю пальцы во влажные волосы.

Отказавшись от надежды, что Рейвен выйдет за дверь и будет со мной, я опускаю руки по швам, запихивая их в карманы. Уже было собираюсь отправиться на виллу, когда слышу звук вновь открывшейся двери бара, а за ним голос Рейвен, зовущий меня.

— Линк, подожди!

Из меня вырывается воздух, когда я опускаю плечи со вздохом облегчения. У нас всего несколько часов, но я собираюсь выжать из них всё, что возможно.

Чувствую, как её руки оказываются на моей спине, а щека прижимается к рубашке.

— Может, ты и запретный... но, чёрт меня подери, если я не хочу пожить с тобой дико и без ограничений, даже если только одну ночь. Давай просто надеяться, что она не укусит меня потом за зад, — произносит она весело.

Повернувшись к ней лицом, я беру её руки в свои, ослепляя Рейвен своей сердце останавливающей, трусики срывающей усмешкой, и говорю:

— Поверь мне, Злючка, единственным, кто укусит тебя за зад, буду я, — поднеся её руки ко рту, я нежно задеваю зубами костяшки пальцев, отчего её руки трясутся в моих ладонях, а глаза расширяются под фонарями, освещающими бар. — Мы оба знаем, что не можем быть вместе. Но ещё я знаю, что не в силах игнорировать своё желание быть с тобой. Только об этом и думаю. Со мной всё было нормально последние несколько месяцев, потому что тебя не было. Но с твоего возвращения, всё, что я чувствовал до твоего отъезда, умножилось в миллионы раз. Если ты хоть на мгновение попытаешься солгать мне и ответишь, будто не чувствуешь того же, скажу тебе сразу — я знаю, что ты это чувствуешь.

Её глаза становятся ещё шире, когда мои слова поражают Рейвен, вынуждая её ноги слегка затрястись. Я отпускаю руки и обнимаю её за талию, прочно ставя на ноги.

— Ты и так нахальный, но Боже, только что твой уровень высокомерия повысился на миллион. Откуда такая уверенность в моих чувствах? Ты вроде не был экстрасенсом.

Ох уж этот, чёрт возьми, дерзкий ротик. Едва заметная улыбка растягивает моё лицо, а с уст срывается низкий хриплый смешок.

— Я знаю, потому что ты сама мне сказала. Ты не помнишь, но в ту ночь, когда ты уснула на диване, я отнёс тебя в постель, уложил, и, накрыв одеялом, наклонился поцеловать на ночь — в лоб, разумеется, я бы ни за что не поцеловал тебя в губы, пока ты без сознания. Мне бы хотелось чувствовать, как твои идеальные губы отвечают взаимностью, — говорю я, поднимая руку к её подбородку и неспешно поглаживая большим пальцем нижнюю губу, прослеживая от уголка к уголку. — И когда я уже собрался уходить, ты схватила меня за руку и сказала: «почему любить так больно?»

Тихий судорожный вздох соскальзывает с её губ, глаза поспешно впиваются в землю у наших ног.

— Поверить не могу, что так сказала. Линк... Не знаю, что ответить, — признаётся она, неторопливо качая головой и осторожно возвращая ко мне свои великолепные изумрудные глаза.

— Тебе и не нужно. Я рассказал тебе об этом только потому, что хотел, чтобы ты знала — кажется, я тоже в тебя влюбляюсь. Жутко не вовремя, и я понимаю, мы дальше сегодняшней ночи зайти не можем... но я хочу насладиться ещё одной ночью с тобой, прежде чем каждый из нас вернётся обратно проживать свою жизнь. Ещё одна ночь для безрассудства и реальной, настоящей жизни, Злючка... ведь как только я отпущу тебя завтра утром, часть меня уйдёт вместе с тобой. Ты завладела моим сердцем, Рейвен. Каждой его частичкой.

Её глаза стекленеют, заволакиваемые слезами. Последнее, чего я хочу — это чтобы она плакала. Вот наш один единственный шанс быть друг с другом. Мне хочется насладиться каждым мгновением, не позволяя нам ни на мгновение остановиться перед неизбежным.

Вот и всё. Нам остаётся только ухватиться за этот момент и держаться за него обеими руками, лелея те несколько часов, которые мы можем быть вместе.

Потребность ощутить её губы на своих и тело подо мной почти невыносимо. Но не здесь. Тут слишком людно. Хотя и к себе мне пока возвращаться не хочется. Я сказал её, что мы проживём эту ночь на полную катушку, так и поступим.