Рейвен скидывает одеяло с тела, обнажив свой загар и идеально подтянутое тело, спрыгивает с кровати и лихорадочно бегает по комнате, подбирая лифчик и платье. Она хватает покрытое грязью и испачканное травой платье невесты с пола, зажимая его между пальцами и держа перед собой, будто опасную для жизни болезнь.

— Боже мой. Это совсем нехорошо. Не думала прошлой ночью, что оно выглядело так плохо. А теперь мне придётся возвращаться в нём на виллу. Все решат, что я провела ночь на чёртовом винограднике.

Не могу ничего с собой поделать. Я стараюсь не рассмеяться от воспоминаний, пришедших мне на ум в разговоре с отцом, что вновь проигрываются в моей голове.

— Что ж, ты была на винограднике, но явно там не спала.

Она сводит свои рыжеватые брови идеальной формы, которые сейчас выглядят ещё краснее от нарастающего румянца на её лице.

— Я напилась вчера, но не настолько. Я помню все детали прошедшей ночи. Хорошие и плохие.

Она просовывает ноги в платье и надевает его, оставляя лежать на талии, пока занимается лифчиком. Спустя несколько секунд её сиськи прикрыты, а я нахожу, что одновременно обрадован этим и расстроен. Люблю её грудь, но сейчас нам нельзя отвлекаться.

— Безумная выдалась ночка. Я давно так не напивался. Почти ничего не помню из прошлой ночи. Всё доходит до меня туманными отрывками и фрагментами.

Поправив платье, она перемещается по спальне, пытаясь найти свои туфли. Упав на пол, вытаскивает их из-под кресла рядом с дверью. Оставшись на коленях, она с громким стуком роняет обувь, подносит руку к лицу и потирает глаза, чтобы прогнать сон, издавая громкий, разочарованный стон.

— О чём мы только, чёрт возьми, думали? Это плохо. Очень и очень плохо. — Наконец, она вскарабкивается на ноги, с небольшим усилием проскальзывает в туфли, ругаясь под нос, и принимается поправлять волосы в зеркале над комодом.

Я осторожно иду к ней, стараясь сохранять безопасную дистанцию, ибо понятия не имею, что творится в данный момент в её голове. Она моя вспыльчивая Злючка, сходящая с рейсов в считанные секунды, чем порождает в вас желание оказаться где угодно, только не рядом с ней, когда злится.

— Всё будет нормально. Напиши Тессе, и она отвлечёт твою маму, а у тебя будет время принять душ и привести себя в порядок. Потом насладись днём в SPA. После нашей ночи, думаю, можно с уверенностью сказать, что твоё хорошо отработавшее тело нуждается в массаже глубоких тканей. — Нахальная, кривоватая усмешка задирает уголок её рта, а я тем временем поднимаю руку к её обнажённой спине, чтобы проследить тату.

Она немного расслабляется, прежде чем отодвинуться от меня и вернуться к постели.

— Хорошая идея. Но я оставила телефон на вилле, потому что знала, что на свадьбе он мне не понадобится. Ничего, если я воспользуюсь твоим?

Запустив пальцы в волосы, завожу руку за голову и разглядываю её, запачканную грязью и травой, но красивую как никогда.

— Конечно, — ответив ей, плюхаюсь на кресло и наблюдаю, как она звонит Тессе.

Пока я слежу за разговором с Тессой и небольшим спором обо мне, она, наконец, одаривает меня слабой улыбкой и вешает трубку.

— Тесса сказала, что звонила мама и попросила встретиться к ней за бранчем, поэтому у меня есть час, чтобы вернуться к себе, искупаться и встретиться с ней. — Слава Богу. Конец света отменяется.

Остаётся только уповать, что катастрофическая ошибка, которую мы совершили вчера, не обернётся против нас. Благодаря воспоминаниям о нас двоих прошлой ночью, наводнивших мою голову в тот же миг, как она подходит ко мне, я знаю, что оно того стоило, но надеюсь, в конце концов всё не обернётся нашими страданиями.

— Мне пора. Позже, наверное, увидимся. — Она вскидывает ко мне глаза, неловко стоя передо мной и ковыряя теперь уже сколотый лак на ногтях.

Знаю, это будет нашим последним моментом вместе. Больше никакой «ну ещё разочек» херни. Теперь, когда наши родители женаты, мы должны расстаться навсегда. И плевать на то, как это больно.

Потянувшись, я беру в руки лицо Рейвен и притягиваю её к себе.

— Ещё один поцелуй напоследок? — спрашиваю с хитрой улыбкой, танцующей на губах.

Она вздыхает, опуская руки мне на грудь. Они бережно скользят на несколько сантиметров вниз по моему торсу перед тем, как остановиться и стиснуть в кулачок мою футболку.

— Ещё один, и я уйду.

Прижав её рот к своему, я принимаюсь аккуратно целовать Рейвен, наслаждаясь ощущением её губ, скользящих против моих. Руки слегка трясутся у её лица, пока я пытаюсь сдержаться. У меня уходит каждая унция силы воли, чтобы ещё раз не затащить её в постель. Она слабо стонет в мой рот, когда её губы раздвигаются, вновь давая моему языку полный доступ к ней. Её руки крепче сжимаются на моей футболке, в то время как она сильнее притягивает меня к себе. Мой член твёрдый, как сталь, вжимается в её живот, пока она поцелуем крадёт воздух из моих лёгких.

Мне нужно прекратить сейчас, пока мы не дошли до точки, где остановиться не представляется возможным.

Неохотно я отстраняюсь от неё, разрывая момент и наш поцелуй. Её глаза закрыты, когда она отпускает мою футболку и убирает руки к своей груди. Она берётся пальцами за очаровательного воробушка, свисающего с тонкой цепочки, перед тем как, наконец, открыть глаза и посмотреть на меня.

— Пока, Линк. — Попятившись, она устремляется большими шагами к двери спальной. Она не оглядывается, но я не могу оторвать от неё взгляд. Стою, прислонившись к дверной раме, и смотрю, как она хватается за ручку входной двери. На мгновение замирает и глубоко вдыхает, поднеся руку к щеке, чтобы смахнуть слёзы.

Собравшись, она выпрямляет спину, открывает дверь и исчезает за ней.

Выйдя за неё, она забирает с собой не только моё сердце, но и душу тоже. Без Рейвен я просто мужская оболочка. До неё я думал, что у меня идеальная жизнь. Счастливо проживал её, не заботясь об окружающем мире и любой ценой избегая любовь. Теперь же, распробовав это чувство, я понятия не имею, как мог жить без неё, и не знаю, как буду существовать всю оставшуюся жизнь без присутствия Рейвен в ней, как бы мы оба дико этого не жаждали.

— Выглядишь дерьмово, — говорит Тайлер, пока мы идём вверх по травянистому холму к следующей лунке. Я всегда могу полагаться на жестокую честность своего лучшего друга, даже когда не хочу её слышать.

Положив клабы рядом с собой, я вытаскиваю свою клюшку и опираюсь на неё, глядя на группу, столпившуюся у зоны «ти».

— Спасибо за прямоту, козёл.

— Так что произошло прошлой ночью? В одну минуту ты был на приёме, а в следующую уже исчез. Я писал тебе несколько раз, но ответа так и не получил.

Зажимаю козырёк кепки и снимаю её с головы, запуская пальцы во влажные волосы. Сегодня около тридцати градусов. Штаны и рубашка-поло — не самая лёгкая одежда для такого жаркого летнего дня. Но я исправлю проблему, как только мы покончим с восемнадцатой лункой, проведя весь оставшийся день у бассейна с Тайлером. И я рад, что выбрался на гольф, пусть и чувствовал себя, как дерьмо, пролежавшее под Калифорнийским пеклом целый месяц. Никакое количество «Экседрина» или кофе не облегчит последствия этого чудовищного похмелья.

Удивлён, как я ещё не выблевал всё, что можно, и даже не чувствовал потребности опорожнить грёбаный желудок.

— Я выключил телефон, — вру я. — Потом несколько часов пил в баре.

Понимающая усмешка растягивается на лице Тайлера.

— А-а, это всё объясняет. Ты напился, а потом снял тёлку в баре. Выглядишь как после похмелья, но здорово отраханным. Если секс был хорош, похмелье всегда того стоит, — говорит он, похлопав меня по спине, прежде чем зарыться в сумку для гольфа и вытащить из неё мяч.

Группа перед нами направляется обратно к своему кару как раз в тот момент, когда папа, Брайант и его отец вместе с ещё несколькими друзьями моего отца нагоняют нас. Они заканчивали с десятой лункой в тот момент, как мы с Тайлером уже уехали к следующей.

— Я тоже был в баре прошлой ночью, после того как ушёл с приёма, — вклинивается голос Брайанта, отчего мне кажется, будто мои вены омыл лёд.

Смотрю, как Тайлер уходит к «ти» зоне, прежде чем снова заговариваю. По выражению глаз Брайанта, понимаю, что он, наверное, видел меня там с Рейвен. Скрестив руки на груди, как могу пытаюсь придать себе расслабленный вид, хотя внутри у меня такое ощущение, будто сердце сгорает от паники, закипающей в груди.

— Серьёзно? Не видел тебя. Надо было подойти, поздороваться — выпили бы вместе.

Он расплывается в самодовольной ухмылке и, наклонившись ко мне, произносит:

— Честно говоря, я так и собирался сделать, но потом произошло кое-что очень безумное.

Я вскидываю брови к безоблачному небу, силясь изобразить спокойствие и искреннее любопытство.

— Да? И что же?

Подражая мне, он скрещивает руки на груди и бросает взгляд назад, где стоит мой отец и его друзья, попивая напитки, пока ждут своей очереди, после чего возвращает своё внимание ко мне.

— Ты сидел у бара и обнимал Рейвен. И поначалу я подумал, что, возможно, это ничего не значит, но потом увидел, как она забирает кусочек лайма у тебя изо рта. Назови меня психом, но насколько я знаю, так себя не ведут два человека, ставшие сводными братом и сестрой всего несколько часов назад. Если только ты не из леса какого-нибудь захолустного городка, наверное.

Уверен, я выгляжу так, будто нахожусь в нескольких секундах от того, чтобы выблевать все внутренности и вырубиться на том же месте, где стою.

Блядь. Чёрт! Я знал, что глупо терять бдительность. И теперь из-за этого мы в полной жопе.

Мне никогда не стоило флиртовать с Рейвен, как я флиртовал прошлой ночью на публике. Вдобавок, накануне вечером я поцеловал её на тротуаре сувенирного магазина. Слишком много рисков. Я не думал — был излишне наглым, как всегда. А теперь Рейвен придётся иметь дело с последствиями. Не сомневаюсь, что Брайант кому-то расскажет.

Пытаюсь скрыть тот факт, что психую, и машу девушке, работающей на гольфкаре с напитками. Мне отчаянно нужно пиво. Есть похмелье или нет.

— Ты видел двух друзей, выпивающих в баре. Ничего больше.

— Нет, я видел двух людей, глядя на которых всем вокруг ясно, что их даже нельзя назвать друзьями, когда на самом деле вы больше, чем просто друзья. Теперь всё становится на свои места. Как давно вы трахаетесь?