— Я так понимаю, чувак из сериала это и есть Джейми Фрейзер? Дай угадаю, он говорит правильные слова в нужные моменты и делает донельзя романтичные жесты?

Кивнув, она возводит глаза к потолку и переключает внимание на сериал.

— Да, так и есть. И пока ты не вставил очередной чересчур умный комментарий, типа: «Дай угадаю, сценарий написала женщина», я отвечу — да, серию книг, по которой был снят сериал, написала женщина, но это не оправдание.

Послушав, как ужасно Рейвен копирует мой голос, я разражаюсь хохотом. Игнорируя мой смех, она продолжает:

— Неужели невозможно, чтобы парень встретил девушку, безумно влюбился в неё, а потом постарался изо всех сил, чтобы она об этом узнала? Из-за нашего общества я теряю всякую надежду когда-либо влюбиться.

Мой живот скручивает от её ответа, и гнев с печалью, как грузовик Макса, врезаются в меня. Будь сейчас другое время, я бы мог быть мужчиной, которого она хочет. Но, к сожалению, судьбе, или кого мы там обычно виним, кажется, нравится мучить нас, давая распробовать счастье, а потом отнимая его.

— Я так понимаю, с Брайантом всё не очень сложилось той ночью, из-за всей этой обрёченности, уныния и «все мужики козлы», что сейчас от тебя исходят. — Пусть я и не могу быть с ней, я обнаруживаю, что молюсь, чтобы Брайанта пинком под зад выгнали из такси на обочину, потому что от мысли о ней с ним во мне появляется желание нагрянуть к нему домой и отрезать его член.

Она так поглотила меня необходимостью в ней, что я даже не могу трезво смотреть на ситуацию. Невзирая на то, как много девушек я трахнул с той ночи, ни одна из них не смогла стереть её из моих мыслей.

Рейвен раздражённо вздыхает, не отводя глаз от сериала, и роняет голову на спинку софы. Всё это время я, кажется, не могу оторвать от неё взгляда.

— Он был милым, но искры не проскочило. В этом вся моя история жизни. Каждый парень, к которому я на самом деле что-то чувствую, не приносит ничего, кроме разбитого сердца. Каждый. Раз. А если я знакомлюсь с кем-то по-настоящему добрым и вежливым, то понимаю, что хочу почувствовать какой-нибудь огонёк с ним, но абсолютно ничего не происходит. Это так выводит из себя.

Я бы солгал, если бы сказал, что не ощутил восторг от того, что они с Брайантом ни к чему не пришли, но в то же время мне дерьмово, потому что она красивая, с большим сердцем, и хоть и сводит меня с ума большую часть времени, когда мы вместе, я всё ещё хочу, чтобы она была счастлива.

Даже если её счастье убьёт меня.

— Как там говорят? Тебе нужно перецеловать несколько лягушек, пока ты не найдёшь своего Прекрасного Принца? Думаю, любовь схватит тебя за задницу, когда ты будешь меньше всего этого ждать и тогда ты, наконец, найдёшь парня, который будет представлять всё, чего ты хочешь — даже если он и не будет выглядеть, как приятель Джейми Фрейзер, и у него не будет акцента. — Мои слова вызывают у неё улыбку, которая на этот раз почти достигает глаз.

— Извини за такие разглагольствования. Я, наверное, до смерти тебя достала, — искренне говорит она.

Я опускаю ноги на пол и передвигаюсь ближе к ней, закинув руку на спинку дивана. Поднимаю ладонь и нежно поглаживаю её щёку, замечая, как Рейвен устремляет ко мне взгляд наполненный вожделением. Я моментально растворяюсь в её глазах, пока мы смотрим друг на друга, не осмеливаясь заговорить и разрушить момент, повисший между нами. Искры в её радужках разгораются ещё ярче, когда она поднимает руку и прижимает её к моей ладони, всё ещё покоящейся у неё на щеке.

Моё сердце убыстряется, делая дыхание тяжёлым, в то время как я стараюсь обуздать свои эмоции, которые, будто динамит, взрываются в моей груди. Я никогда не влюблялся, но в глубине души знаю, что чувства, которые я испытываю к Рейвен чертовски к этому близки. Может быть, это просто увлечение, похоть или любое другое разумное объяснение того, что я к ней чувствую, но что бы это ни было, оно служит причиной миллиона красных флажков, взметнувшихся между нами. Они предупреждают меня, что мне нужно отстраниться, установить дистанцию, которая разделит нас, приложить все усилия, чтобы не обращать внимания на ощущения внутри, но моё тело, словно замерло на месте, оно не желает и не имеет сил двигаться, даже если бы я этого захотел.

Я вижу те же эмоции, проигрывающиеся как фильм, в глазах Рейвен, когда она садится, глядя на меня в ответ с тем же отстранённым выражением на красивом лице. Она потерялась во мне, как и я в ней, и у меня нет идей, как мы найдём выход из этой путаницы, от которой, казалось бы, мы слишком твердолобы, чтобы сбежать.

Разрушив чары между нами, я облизываю губы и неторопливо сглатываю, пытаясь восстановить самообладание.

— Я в курсе, что мы плохо закончили пару месяцев назад, но надеюсь, после вчерашнего дня, мы это оставили позади. Я буду здесь, когда бы ты ни захотела поговорить. Не могу обещать, что дам умные ответы или не доведу тебя до белого каления своими советами, но я всё равно буду рядом, когда понадоблюсь тебе.

Слабая улыбка трогает её губы, когда она наклоняется ближе к моей руке.

— Спасибо... Я это ценю. Даже, когда ты несёшь глупую чепуху, я по-прежнему дорожу дружескими отношениями, завязавшимися сейчас между нами. Честно говоря, это странно, признаю, но всё-таки мило.

Следующие полчаса мы проводим сидя вместе на диване в молчании, просто наслаждаясь компанией друг друга без необходимости перебрасываться словами. Спустя некоторое время, после того, как её сериал закончился, я слышу, как её дыхание замедляется и становится тише. Бросив на неё взгляд, понимаю, что она уснула у меня под боком. Рейвен свернулась на разбросанных подушках, прижав руки к груди. Я смотрю на огромные часы на стене и вижу, что уже перевалило за одиннадцать. Через несколько часов нам вставать в аэропорт, поэтому, наверное, и мне самому пора в постель. Я собрал вещи ещё утром, так что завтра мне нужно будет только встать с кровати и выдвинуться в путь.

Встав на ноги, я наклоняюсь и сгребаю Рейвен в объятья, крепко прижимая к груди. Она тут же уютно устраивается на моём торсе, пока я огибаю диван и иду к лестнице. Запах её шампуня проникает мне в нос, в очередной раз разжигая моё тело. Я замечаю, что невольно зарываюсь носом ей в волосы и глубоко вдыхаю, преодолевая ступени.

В конечном счёте, я добираюсь до двери и поспешно распахиваю её перед тем, как пнуть ногой, едва внеся Рейвен внутрь.

Оглядев комнату, направляюсь к кровати, на которую аккуратно укладываю её, тогда как в голове проносится миллион мыслей, некоторые из которых хорошие, а некоторые не очень. Рейвен тихонько стонет, когда я хватаю одеяло, сложенное в изножье кровати и накрываю им её. Несколько секунд стою на месте и наблюдаю за ней, борясь с тягой раздеться и забраться на кровать, заняв место подле неё. Это слишком рискованно, поскольку наши родители здесь — вдобавок, пагубно для моего «держать себя в руках» правила, которое я придумал, когда узнал, что Рейвен возвращается в город.

Склонившись над кроватью, смахиваю волосы с её лица, нежно заправляя их ей за ухо. Немного присев, неторопливо придвигаюсь губами к её виску и награждаю поцелуем на ночь. Начинаю убирать руку от её лица, собираясь выпрямиться и уйти, но чувствую, как она тянется и цепляется за неё.

— Почему любить тебя так больно? — сонно бормочет она, прежде чем отпустить меня, отвернуться лицом к стене и провалиться в глубокий сон.

Я поднимаюсь на трясущихся ногах.

Чёрт. Чёрт. Чёрт.

Подношу руки к лицу и вжимаю кулаки в глаза, пытаясь стереть из памяти только что услышанное, но с треском проваливаюсь. Это плохо, реально хреново.

У меня в животе вдруг появляется ощущение, будто в него вторгся рой пчёл. Я выхожу оттуда так быстро, насколько способны мои ноги, и торопливо удираю в собственную комнату. Закрыв за собой дверь, прижимаюсь к ней лбом и судорожно выдыхаю воздух, который сдерживал с тех пор, как услышал это слово, сорвавшееся с её уст.

Любовь.

Она не может любить меня.

Я ей не пара.

Мы с ней как самолёт с неработающими двигателями, медленно снижающийся навстречу Тихому Океану. Неважно, как сильно вы молитесь или стараетесь удержаться в воздухе, вам неподвластно остановить неизбежное. Совсем скоро вы разобьётесь, вспыхните, уничтожив себя, вся и всех вокруг вас.

Почему она?

Почему я?

Почему сейчас?

Мне кажется, что я задавался этими грёбаными вопросами миллион раз с тех пор, как мы впервые оказались в её ванной комнате на следующий день, после той идиотской тусовки. Если бы я не позвонил в чёртову полицию и не сообщил о собственной, мать его, вечеринке, мне бы ни за что не удалось прервать то, что могло произойти между ней и Нейтом той ночью, и тогда, знаю, «нас» бы никогда не случилось. Я позволил своим чувствам к ней затуманить мой рассудок, и сейчас, из-за этого, мы собираемся на свадьбу, где нам придётся смотреть, как наши родители произносят клятвы, официально связывая себя и нас в одну большую, счастливую, ебучую семью.

Лучше бы я позволил ей и дальше меня ненавидеть, это бы уберегло её от душевных мук, которые она уж точно испытает, как только эта идиотская свадьба подойдёт к концу.



Глава 8.

С тех пор, как самолёт приземлился, я не покидал поля для гольфа, пытаясь избегать и отца, и Вивиан, а особенно — Рейвен. Она не в курсе, что сказала прошлой ночью, но не я, поэтому официально — я схожу с ума.

К счастью, вместе с нами прилетел Тейлор, как и Тесса, конечно, которая убедилась, чтобы я на протяжении всего полёта заметил каждый её взгляд, брошенный на меня. Мы ещё и сидели рядом друг с другом, оба у прохода.

Надеюсь, раз уж мы с Рейвен всё уладили, она поговорит с Тессой и убедит её потушить поведение «злобной сучки», которое она сейчас включила.

— Ну и как всё после возвращения Рейвен? Мы особо не говорили о ней с тех пор, как вы встретились во вторник.

У меня крыша едет от повторений той ночи в голове, и я правда хочу с кем-нибудь об этом поговорить, чтобы уже разобраться, как, чёрт возьми, мне здесь поступить.

— Лучше. Сейчас она уже не выглядит так, будто хочет покрошить мои яйца, стоит нам лишь оказаться в одной комнате. Но то же нельзя сказать о её подруге Тессе. Эта цыпочка явно умеет таить злобу. Самое безумное, что я нихрена не сделал. Они — да, но раз у меня есть пенис, то бам! Негодяем сразу же становлюсь я.

Перекинув сумку для гольфа за спину, я следую за Тейлором к гольф-кару. Бросив клабы в багажник, взбираюсь на водительское сиденье и жду, пока он ко мне присоединится.

— Вот почему я один, братишка. Цыпочки больные на всю голову.

Тронувшись к последней лунке, я решаю, что, возможно, если расскажу ему о произошедшем, он сможет дать мне какой-то совет со стороны о том, что мне, чёрт подёри, делать.

— Честно говоря, прошлой ночью случилось кое-что очень безумное. Весь день из-за этого варюсь. Чёрт, я, кажется, даже сраной секунды не проспал вчера, потому что в голове непрестанно крутились мысли.

Тейлор чуть смещается на сиденье и немного больше разворачивается ко мне лицом, выглядя совершенно заинтригованным тем, что я собираюсь ему рассказать. Фантастика, как расцветают эти мудаки на ежедневной драме, представляющей мою жизнь. Уж я-то знаю толк в том, как поддерживать жизнь интересной, это точно.

— Вчера вечером мы с Рейвен смотрели телевизор. Новый сериал «Чужестранка» на «Старз», тот, что по всему интернету, от этого чувака в грёбаном килте ещё цыпочки в обморок падают. Стоит отметить... когда только пришёл, я был нахрен уверен, что она смотрит сраное порно. В этом сериале есть очень горячие сцены.

Тейлор раздражённо вздыхает и хмурится, глядя на меня.

— Бро, серьёзно. Сосредоточься. Вернёмся к безумной части. Что случилось? Она смотрела тот сериал, а потом запрыгнула на твои кости прям там на диване?

Рассмеявшись, я хватаюсь за край кепки и снимаю её. Откинув голову назад, трясу волосами, влажными от пота после целого дня игры в гольф под жарким калифорнийским солнцем, прежде чем вернуть кепку на место. Я бросаю взгляд на него, перед тем как вернуть глаза к небольшой мощённой дороге и вырулить карт наверх к восемнадцатой лунке. Перед нами ещё два человека, поэтому у нас ещё есть время позависать здесь, пока мы ждём.

— Когда её сериал кончился, она уснула на диване рядом со мной. Я собирался оставить Рейвен спать там, но потом подумал разбудить её и отправить в кровать. В конце концов, вместо этого я сам отнёс её в постель. После, уложив в постель и укрыв её, когда я уже собрался уйти, она потянулась ко мне во сне, схватила за руку и, не шучу, спросила у меня: «Почему любить тебя так больно?»

Тейлор протяжно свистит, качнув головой, его глаза становятся размером с блюдца.

— Срань Господня, бро. Это же, мать вашу, опасная зона. Какого хрена ты сделал, после того, как она это сказала?