А потом вообще все мысли исчезли. Остались только животная страсть, выбиравшаяся на поверхность каждый раз, когда Пэйтон оказывалась рядом, и неуправляемое желание, насытить которое могла только она. В своем стремлении погрузиться в нее Дрейк превратился в дикаря. Он начал вонзаться в ее тело все быстрее и быстрее, с неистовостью, которую разделяла метавшаяся под ним, беспомощная в своем желании Пэйтон. Грянувшее освобождение одновременно сокрушило их обоих, заставляя Дрейка входить в нее снова и снова, пока силой своих ударов он не вдавил Пэйтон глубоко в матрас. Но едва ли она понимала, как жестко обращаются с ее телом, так захватили ее собственные ощущения. Хрипло вскрикнув, когда на нее начали накатывать волны наслаждения, Пэйтон словно издали услышала триумфальный рык рухнувшего на нее Дрейка. Ее последней осознанной мыслью перед тем, как ее захлестнула волна удовольствия, стало смутное беспокойство, что братья смогут услышать их и ворваться в комнату, посчитав, что Дрейк убивает ее.

И только когда они оба, неровно дыша, с бьющимися в унисон сердцами, вытянулись без сил, Дрейк поднял голову и поинтересовался:

— Ну, а теперь-то ты выйдешь за меня замуж?

— Думаю, да. Если так нужно, — вздохнула Пэйтон.

— Полагаю, это весьма разумный шаг, учитывая то, что ты носишь моего ребенка.

— Я что?

Слова Дрейка прозвучали небрежно, но их воздействие было совершенно ошеломляющим.

— Подумай, Пэйтон. Мы были с тобой на острове два месяца, и за все это время у тебя ни разу…

— Подожди-ка, — Пэйтон быстро считала на пальцах недели. Последний раз месячные у нее были на борту «Ребекки». Она тогда еще ломала голову, прикидывая, как украсть на камбузе достаточное количество губок…

— Чёрт побери!

Неудивительно, что в последнее время она чувствовала себя такой плаксивой. И толчок, который ощутила, спрыгнув со своего балкона. Господи боже! Она же еще слишком молода. И уже беременна! Пэйтон Диксон, знавшая все, что возможно знать о способах избежать беременность, позорно попалась!

— Эй, не нужно так на меня смотреть, — слегка обиженным тоном заметил Дрейк.

Она заморгала:

— Как?

— Словно разрушилась сама основа твоего мироздания.

— Но, Дрейк, я буду никудышной матерью, — Пэйтон заплакала. — Не лучшей, чем женой. Я слишком уж властная и…

— В твоей властности нет ничего дурного, — принялся утешать ее Дрейк, своей улыбкой уязвив Пэй в самых нежных чувствах. — И это очень хорошая черта характера. Я бы даже сказал — жизненно важная. Для морского капитана.

— Правильно, — согласилась Пэйтон, не скрывая горечи в своем голосе. — Только я не капитан, помнишь?

Он нежно взглянул на нее:

— Пэйтон, ты разве не задумывалась, что я делал на твоем балконе в три часа ночи?

Она решила, что без бороды ему лучше. Легче проследить пальцем изгиб губ, чем она сейчас и занималась. Малыш. У нее будет ребенок Дрейка.

— Задумывалась, — согласилась она, на самом деле совершенно не слушая, что ей говорят.

Он взял ее за руку.

— Я просто хотел, чтобы ты знала, — с внезапной серьезностью заговорил Дрейк, — что корабль, к которому ты питаешь особый интерес, только что зашел в гавань.

Как он и предполагал, эта фраза привлекла внимание Пэйтон. Ее интересовало все, связанное с судами.

— Корабль? Какой корабль?

— Разве не догадываешься? — увидев, как она замотала головой, он вздохнул, откатился и встал с кровати. — Думаю, тогда мне нужно тебе показать.

— Показать мне? — Пэйтон несколько встревожилась, следя, как он натягивает брюки. — Но мои ноги…

— Не беспокойся о них.

Дрейк наклонился, завернул ее в простыни, смятые во время их жаркого единения, скользнул одной рукой ей под колени, а другой обнял за спину. Потом он легко поднял Пэйтон с кровати и пронес через всю комнату к французским окнам, выходившим на террасу. Повозившись с замком, он распахнул створки и вынес Пэйтон на утренний свет. Открывшийся вид ошеломлял. Перед ними как на ладони раскинулся весь Нассау и лежавшая за ним лазурная бухта. Тут Дрейк заметил, что Пэйтон не отводит от него глаз.

— Смотри же, — поторопил он.

Она сощурилась от солнечного света:

— На что смотреть?

— На корабль в гавани. Узнаешь его?

Он внимательно наблюдал за ее лицом. У Пэйтон было великолепное зрение — всегда. От удивления у нее даже приоткрылся рот, и она перевела на Коннора изумленный взгляд.

— Но это… невозможно. Она утонула. Я видела, как она…

— Нет, — улыбнулся он. — Ты видела, как в ее корпусе пробили дыру. Но «Константа» — добротный корабль. Когда я услышал, что Росс собирается поставить ее на ремонт в Ки-Уэст[53], то попросил потом вернуть назад. Я решил, что она станет замечательным свадебным подарком.

Глаза Пэйтон расширились:

— Мне? Ты даришь ее мне?

— При одном условии.

Она прищурилась и с подозрением осведомилась:

— Каком?

— Ты не отправишься на ней без своего первого офицера. — Он ухмыльнулся: — То есть, меня.

Пэйтон, пару минут безмолвно изучавшая его, разразилась смехом. И никак не могла остановиться. Казалось, веселье просто пузырится в ней. Она не могла вспомнить, когда еще чувствовала себя такой счастливой. Она подняла руку и притянула голову Дрейка к себе, чтобы запечатлеть игривый поцелуй. Должно быть, ее радость была заразительной, потому что Коннор со страстью ответил. Они все еще целовались, когда пару минут спустя на террасу, топая, ворвался Росс.

— Мы слышали крики. Вы двое еще не помирились? — Он внимательно оглядел их: — О! Вижу, что все улажено.

— Ох, Росс! — вскрикнула Пэйтон, не отпуская шею Дрейка. — Кто бы мог подумать? Дрейк, я имею в виду Коннор, подарил мне «Константу»! И мы собираемся провести на ней наш медовый месяц!

Росс зыркнул на нее.

— Чтобы был медовый месяц, тебе сначала придется выйти замуж, — раздраженно напомнил он. — И, кроме того, разве у вас двоих еще не было медового месяца? По-моему, пора бы ему уже и завершиться.

Дрейк перевел взгляд на свою невесту.

— Еще нет, — улыбнулся он.


КОНЕЦ