И он нарочитым жестом обнял ее за талию. И бросил на Оливию такой взгляд, что она даже поежилась.

— Что вы сказали? Жена?! Так вы поженились! — Памела не могла прийти в себя от изумления.

— Поздравьте нас, Памела! — улыбнулся Марко. — И позвольте поблагодарить вас. Если бы вы и ваша семья не согласились взять на праздники Джонни, то мы с Оливией остались бы без свадебного путешествия. Большое вам спасибо.

И как ему это удается? Только что Памела метала громы и молнии, и вот она уже улыбается и шутливо грозит ей пальцем.

— А с тобой, тихоня, я еще поговорю!

И Памела поспешила откланяться: с улицы донесся автомобильный гудок.

— Теперь можешь меня отпустить, — бросила Оливия. — Памела уже видела все, что нужно.

— Мнение твоей подруги мне безразлично, — сказал Марко, и не думая убирать руки. — А вот на тебя, кажется, она имеет большое влияние.

— Да нет, — пожала плечами Оливия. — Я очень редко ее вижу. Она ведь в Америке живет.

Ей совершенно не хотелось обсуждать с ним Памелу.

Но Марко внимательно посмотрел ей в глаза, что-то прикидывая в уме.

— Твой бывший кавалер, Саймон, ее брат. — Он помедлил. — Оливия, прошу тебя, напряги память. Четыре года назад, когда мы с тобой познакомились, не приезжала ли Памела в Англию?

Оливия покраснела. Как легко ему удалось разгадать ребус!

— Кажется, она приезжала навестить родителей, — как можно равнодушнее сказала Оливия, не решаясь взглянуть ему в глаза.

— Приезжала, значит, — едва сдерживая бешенство, повторил Марко. — И накормила зеленую девчонку грязными сплетнями. И что же она тебе сказала?

И, не дожидаясь ответа, он поцеловал ее в губы. Чего Оливия меньше всего ожидала — так это поцелуя. Она вскрикнула от неожиданности.

Тут раздался детский крик:

— А ну, отпусти сейчас же Оливию!

И Джонни замолотил липкими от торта ручонками по обтянутой джинсами ноге Марко.

Он немедленно отпустил Оливию и присел на корточки перед мальчиком.

— Вот ты какой стал, Джонни! Я тебя помню совсем маленьким, а теперь ты уже совсем большой!

— Ты что тут делал с моей сестрой? — воинственно спросил Джонни.

Марко не удалось сбить его с толку!

— Мы целовались, — ничуть не смущаясь, пояснил Марко. — Я знаю, что ты очень любишь Оливию. И я тоже ее очень люблю. Ей одной тяжело смотреть за домом и заботиться о вас с Блэки, поэтому я буду жить здесь и ей помогать.

Оливия была в ужасе. Она еще не думала, как объяснить Джонни, что она вышла замуж. Да и знает ли он, что это такое? Но она никогда бы не солгала ему! Марко любит ее! Ах, если бы это было правдой! Сердце у нее тоскливо защемило.

— Ты плавать умеешь? — спросил Джонни.

Как все дети, он быстро переключался со сложного на понятное.

— Конечно, — улыбнулся Марко. — И у меня есть дом с собственным бассейном. Мы обязательно поедем туда на каникулы.

— Я только что был на каникулах, — доложил Джонни. — И я тоже умею плавать!

— О, тогда нам надо построить бассейн прямо здесь. Например, в подвале. Тогда мы с тобой сможем тренироваться, — заявил Марко.

Что за бессовестный подкуп! Что он, не понимает, что дети все воспринимают буквально!

Она открыла, было, рот, чтобы остановить Марко, но Джонни уже повернулся к ней с сияющими глазами.

— Это правда? Здесь, правда, можно построить бассейн?

И у нее не хватило духу ответить «нет».

Ближе к вечеру, когда Оливия с Блэки сидели на кухне за чашкой чаю, она думала о том, что это было неизбежно. Марко совершенно очаровал малыша. К удивлению Оливии, Марко и сам с радостью возился с ребенком.

Он еще раз просто и безыскусно объяснил Джонни, что они с Оливией теперь муж и жена. Как папа с мамой. Джонни сначала надулся, но потом сказал, ладно. Не последнюю роль сыграл тот факт, что у Марко был не только бассейн, но еще и самолет, и катер. И большая черная машина. У Марко одна схема действий, вздохнула Оливия. Выглянула в окно и увидела, что Марко как раз открыл капот и демонстрирует малышу мотор автомобиля.


— Наконец-то, мы одни, ― вздохнул Марко.

Оливия как раз выходила из ванной, и на ней, кроме голубого махрового халата, ничего не было. Пока она купала Джонни, она вымокла до нитки. Потом Марко отправился читать ему сказку на ночь, а она рассчитывала за это время принять душ и переодеться. Но он пришел раньше.

— Сейчас уже время ужина, — дрожащим голосом сказала она.

Марко несколькими шагами пересек комнату и положил тяжелую руку ей на плечо.

— Блэки не рассердится, если мы опоздаем на несколько минут, — сказал он. — Джонни спит. А нам надо серьезно поговорить. О том, что наговорила тебе твоя подруга четыре года назад.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — сказала Оливия, устремив взгляд куда-то за его плечо. Смотреть ему в глаза она боялась. Этой минуты она со страхом ждала весь день. Марко, конечно же, сумел сложить два и два и теперь знает, что ее отказ четыре года назад был не случаен.

— Ты не умеешь врать, — усмехнулся Марко. — Ты сразу краснеешь. И пульс у тебя, как бешеный. Как у мышонка в лапах у кошки. Говори.

— Я не собираюсь ничего говорить, — отрезала Оливия. Ей не понравилось сравнение с мышонком. — И потом, я все забыла.

— Да? — сказал Марко. — Как жаль. Тогда мне придется самому поговорить с твоей подругой. Она, кажется, дочка викария? Тогда я знаю дорогу.

Оливия закусила губу. Марко улыбнулся. Она лжет, и он прекрасно знает, почему. Ей наговорили про него гадостей, и она в отместку устроила сцену с Саймоном.

— Нет! Я... Не надо. Я не хочу, чтобы ты портил отношения с соседями, — нашлась Оливия. — Мне тут жить.

Повисло напряженное молчание.

— Не обязательно, — сказал, наконец, Марко. Он легко провел ладонью по ее щеке, по шее, по плечу, потом положил руку ей на грудь. — Мы можем поселиться в Испании. Вместе с Джонни, конечно.

Он, прищурившись, смотрел ей прямо в глаза, ожидая ответа.

От его прикосновений у Оливии кружилась голова. Она сказала первое, что пришло ей в голову:

— Тогда исполнится твоя мечта — из этого дома можно будет устроить гольф-клуб.

Марко выпрямился и расправил плечи. На что он надеялся! Оливия ни шагу не сделает ему навстречу, а он хотел, чтобы она бросила родной дом.

— У меня никогда не было намерения делать из этого дома гостиницу, гольф-клуб или что-то подобное. Это настоящий архитектурный шедевр, а я, как ты понимаешь, знаю толк в красоте. Так что, если ты думала, что я хочу устроить тут отель, ты была просто дурочка.

Нет, она совсем не дурочка. Она тоже может сложить два и два!

— Я знаю, что у тебя не было планов на дом. Иначе ты выкупил бы мою долю, когда я предложила.

Марко смутился. Ага, поделом ему.

— Но одно время я действительно думала, что ты нацелился на мой дом. Четыре года назад Памела, услышав, что ты за мной ухаживаешь, предположила, что тебе нужен дом. И она рассказала мне многое про тебя. Рассказала и о той женщине, Луизе, с которой ты имел долгую связь, а потом бросил ее. Да еще поручил другой своей любовнице купить ей прощальный подарок! Вот это мне и рассказала Памела, так что к викарию ходить тебе незачем. Да, забыла еще одну вещь. Она сказала, что у нас слишком большая разница в возрасте.

Марко, недоуменно, покачал головой.

— И ты ее слушала? Значит, я оказался в твоих глазах злодеем.

— Ты что, будешь утверждать, что она лгала? — вкрадчиво сказала Оливия.

— Не совсем. У нас действительно большая разница в возрасте. У меня больше жизненный опыт. И что я должен был, по-твоему, сделать? Рассказать невинной восемнадцатилетней девочке обо всех своих связях?

Оливия покраснела. Ему удалось так все представить, что она, действительно, выглядит наивной дурочкой.

— Нет, — буркнула она. — Сомневаюсь, что ты смог бы припомнить хотя бы половину.

Он усмехнулся.

— Память иногда подводит меня. И все же я хорошо помню, что четыре года назад брат Памелы был твоим ухажером. Тебе не приходило в голову, что Памела нарочно поливает меня грязью? В интересах брата, так сказать?

Оливия покачала головой.

— Мы с Саймоном и Джинни с пеленок вместе. Мы просто хорошие друзья. Он всего лишь выручил меня в тот момент, когда я узнала, какой ты негодяй, и поняла, что ты хочешь причинить мне зло.

— Зло, ― повторил Марко. — Да ты и не знаешь, что такое зло. Как же мне хочется свернуть твою красивую шейку!

Он отстранил ее от себя.

— И как я не догадался! — проговорил он.

— Он просто друг, — повторила Оливия. — Он оказался в нужный момент в нужном месте. Я плакала у него на плече, и тут появился ты.

Он грустно покачал головой.

— Ладно, Оливия, что было — то было. Сейчас мы вместе. Пока вместе.

8


Уже пять недель Марко живет вместе с ней в Ковердейл-парке. Жизнь ее совершенно переменилась. Оливия сидела за столом, рассеянно постукивая пальцами по каретке пишущей машинки. Джонни спал, а она сидела в своей старой комнате и пыталась работать. Только ей плохо это удавалось.

Сейчас Марко уехал по делам в Нью-Йорк, и она ужасно скучала по нему. Она грустно улыбнулась. Тяжело всем сердцем любить человека и бояться сказать ему об этом.

Марко прекрасно ладил с Джонни, а всех ее знакомых просто очаровал. На вечеринке, которую они устроили через неделю после возвращения, он был душой компании. К счастью, Памела к тому времени отбыла в Америку, так что больше столкновений между нею и Марко не было. Однако, перед отъездом она имела серьезный разговор с Памелой по телефону. Завершился этот разговор мрачным пророчеством Памелы:

— Все это закончится катастрофой. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, милая.

Оливия постучала по деревянному столу — пока Памела ошиблась. Пока. Марко был просто идеальный муж, ровный и вежливый. Только ночью в постели он превращался в ненасытного и бесстыдного любовника. Эта любовь была для нее как наркотик, и она страшно страдала в разлуке. Иногда она почти верила, что он любит ее. Иногда корила себя за слабость и уступчивость: она не в силах была сказать ему «нет».

Но теперь пора это прекратить. Теперь она отвечает не только за себя. Она со вздохом наклонилась к пишущей машинке.

— Вот ты где прячешься! — раздался за спиной знакомый волнующий голос.

Она вскочила. Марко стоял в дверном проеме, широко улыбаясь. Пиджак и галстук он успел снять и где-то бросить, ворот рубашки был расстегнут, брюки чуть помялись. Волосы растрепались и падали на лоб темными завитками. Выглядел он не таким высокомерным и самоуверенным, как обычно.

— Скучала? — прошептал он, утыкаясь лицом в ее шею.

Да! Да! Да! — хотелось ей закричать. Его глаза пристально вглядывались в ее лицо. Впервые она заметила, что под глазами у Марко залегли тени. Вид у него был утомленный. Ей так хотелось обнять и приласкать его, но вместо этого она сказала ровным голосом:

— А я думала, ты вернешься через неделю.

— Я закончил дела раньше.

Он отпустил ее и подошел к столу. Мельком взглянул на пишущую машинку. К счастью, она пока ничего не успела написать — сидела и мечтала.

— Мне хотелось провести ночь с женой, — продолжал он. — Так что перестань валять дурака у пишущей машинки и поваляйся со мной в постели. Каламбур, — засмеялся он.

Оливии и самой больше всего этого хотелось! Но его самодовольная уверенность в том, что она бросит все, стоит ему поманить ее пальцем, взбесила ее. За эти четыре дня она много думала, и ей не нравилось, во что она превратилась. В рабыню своих желаний.

— Как прошла поездка? — спросила она.

Его глаза блеснули.

— Светская дама, — с издевкой произнес он. — Почему ты не спросишь, какая погода была в Нью-Йорке?! Немного супружеской нежности не помешало бы.

Он показал на пишущую машинку.

— А чем ты занималась?

Супружеская нежность! Да он просто феодал какой-то! Думает, что я тут сижу у окошка и жду его!

— Собиралась поработать над сюжетом книги. Я задумала детскую книгу. Это будет вторая. Одна уже вышла, а контракт у меня на пять! — гордо сказала Оливия. ― Тебе это, я вижу, не приходит в голову, но я не сижу, сложа руки. Я работаю. У меня своя карьера.

Он только засмеялся. Она вытаращила глаза. Да он вовсе не принимает ее всерьез! Щеки ее залил румянец гнева. Увидев это, он со смехом поднял руки.

— Господи, Оливия! Да я давно об этом знаю. Мы с Джонни сто раз читали твою первую книжку.

Он помедлил, наслаждаясь смущением Оливии. Потом добавил с грустной серьезностью: