– Хорошо. – Она улыбнулась своей тарелке так, что слова были излишни.

Чёрт возьми, она что, даже не услышала, что я сказал? Я развернул свою чашку на блюдце. Итан должен быть уже дома. Мама должна беспокоиться, где он, и ей не должно нравиться, что он сейчас где-то с моей девушкой. Чтобы убавить её восторг, я пробормотал:

– Я не думаю, что они вдвоём когда-нибудь составят отличную пару.

– О, – сказала она с набитым стручковой фасолью ртом. – Объяснишь?

На мою грудь тяжестью навалилось уныние, несколько секунд я смотрел и смотрел с надеждой ей в глаза, а затем вызывающе хмыкнул:

– Потому что сегодня я поцеловал Сью. А она поцеловала меня. И я намерен снова поцеловать её. Так понятно?

Мамина челюсть упала, показав мне эксклюзивный вид зеленой жеваной еды.

Так как я уже практически испортил её замечательный вечер, я добавил:

– Ох, мам… Я думаю, Итан гей. И знаешь, ты не сможешь ничего сделать, чтобы изменить это, ничего, даже если станешь активно подталкивать его к девушке, которая мне нравится. – Сощурив глаза, я поставил чашку на стол и поднялся со стула. Выходя из кухни, я сказал ей, не оглядываясь: – В холодильнике кусок торта для тебя.

Нехорошо вышло...

Находясь в раздраженном состоянии целый час, я поплёлся в гостиную, плюхнулся животом на диван и включил телевизор. Я переключал каналы, потому что ничего меня не заинтересовало. Уже было девять тридцать, и наступило мое особое время с малышкой Сью. Где, чёрт возьми, Итан?

Маме понадобилось пятнадцать минут, чтобы всё это переварить, и когда она наконец зашла в гостиную, в её взгляде сквозило чувство вины. Она остановилась в дверях, и мы несколько секунд смотрели друг на друга.

Затем она подошла ко мне и пододвинула мои ноги, чтобы освободить себе место на диване. Она присела и осторожно погладила мою голень, не обращая внимания на моё перепрыгивание с канала на канал.

– Мне очень жаль, дорогой, – сказала она тихим умоляющим голосом. – Я не знала.

Она, должно быть, имела в виду, что не знала про меня и Сью, потому что тема про Итана не была большим секретом между нами. Она не любила говорить на эту тему, но, безусловно, знала обо всем ещё с прошлого года.

– Всё нормально, мам, – ответил я не допускающим возражений тоном.

– Нет, это не так. – Она положила обе мои ноги себе на колени и стала гладить мои лодыжки. Так она когда-то делала, когда я был младше, был расстроен и не хотел разговаривать с ней. Каким-то образом этот способ срабатывал и заставлял меня говорить. – Мне очень жаль, Крис. Конечно, хорошо, если вы с Сьюзан испытываете чувства друг к другу. Я никогда не хотела... Я не знаю... Ах, это просто... – Она вздохнула.

Глубоко вздохнув, я перевернулся на спину, оставив ноги, где они лежали, и посмотрел ей в лицо.

– Мама, я влюблен в неё. По-настоящему. Итан в неё не влюблен. По крайней мере, не в том смысле. Я обсуждал это с ним.

– Я знаю. – Она вздохнула и откинула голову, чтобы посмотреть на потолок. – Ну, я догадывалась, что он не влюблен в неё как в девушку, потому что он...

– Относится к ней как к другу? – помог я ей найти правильные слова.

Она наклонила голову ко мне и кивнула, медленно моргнув.

– Да, поэтому.

– Так... так как ты уже вроде приняла Сьюзан, – сказал я, немного надувшись, – могу я приводить её к нам?

Мама засмеялась.

– Конечно, можешь.

Я сурово посмотрел на неё.

– А не могла бы ты попробовать порадоваться и за меня тоже?

Её смех прекратился, и на лице появилось страдальческое выражение. Она осторожно убрала с колен мои ноги, поднялась с дивана и шагнула ко мне. Когда она наклонилась и её волосы упали на моё лицо, я закрыл глаза и повернул голову в сторону, чтобы поцелуй любящей матери попал на щеку или на нос.

– Я очень рада за тебя, сынок. Очень, правда. – Она потрепала мои волосы, а затем погладила меня по щеке. – Сьюзан хорошая девушка, и ты заслуживаешь кого-то вроде неё.

Я согласен с этим. И то, что мама теперь на моей стороне, очень много для меня значило.

– Спасибо, мама.

Она выпрямилась и легонько кивнула, покрепче запахнув вокруг себя черный кардиган.

– Я устала. Думаю, мне пора в постель.

– Хорошо. Я останусь здесь и дождусь Итана. – Он же может прийти домой уже через несколько минут. Правда?

– Спокойной ночи, милый.

– Доброй ночи, мама.

Она вышла и выключила свет, когда проходила мимо выключателя рядом с дверью.

Глубоко вздохнув, я развернулся и стал смотреть телевизор. Весь следующий час компанию мне составлял только мигающий свет от экрана телевизора. Но из-за мыслей о Сью и о причине, почему Итан ещё не вернулся, я совершенно потерял нить сюжета в фильме.

В какой-то момент я задремал, и когда услышал звук закрываемой двери с хлопком, я поднял сонную голову. В комнате было темно, и из угла моего рта капали слюни. Застонав, я вытер их тыльной стороной ладони. Телевизор отключился по таймеру. Хорошо.

Я едва смог разлепить глаза и посмотрел на часы, у которых был светящийся в темноте циферблат. Было два часа ночи. Сколько, чёрт возьми? Где был Итан до сих пор?

Я не настолько волновался, чтобы встать и пойти к себе в комнату, или пойти к Итану и заставить его говорить. Не глухой ночью. Моя щека опустилась на подушку, и я закрыл глаза, подумав, что поджарить его на гриле и отправить сообщения Сью можно и утром.

***

В следующий раз я проснулся от жуткой боли в шее и от того, что моя рука замерзла, соскользнув с дивана. Я протер глаза и, когда увидел время, застонал. Ещё даже не было шести утра. Если встать и пойти к себе в кровать, то ещё можно немного поспать.

Я спустил ноги с дивана и встал. Когда я направился к двери, то услышал тихий звук и замер на месте. Это был не столько звук, сколько голос. Голос Сью. И насколько я мог судить, она только что вышла из спальни моего брата. Что за чёрт…

– Не кто-то из моей семьи, – прошептал ей Итан, когда они проходили на цыпочках мимо гостиной, совершенно меня не замечая. – Ты просто не хочешь, чтобы Крис узнал.

– Не хочу, чтоб он задавал глупые вопросы, – парировала она плаксивым шепотом. – Пусть это останется между нами.

Глупые вопросы? Моё сердце выпрыгнуло из груди, мой разум мне отказывал, моё дыхание остановилось, и я хотел умереть. Итан трахнул мою девушку. Девушку, которую я с таким трудом добивался, и которая, как он утверждал, его совершенно не интересовала. Девушку, которая заставила меня влюбиться в себя всего за две недели.

Мой брат переспал с этой самой девушкой, даже не задумываясь о том, что таким образом он разбивает мне сердце. Так же, как и Сью.

Запустив руки в волосы, я развернулся на месте, чувствуя себя совершенно беспомощным. Что я должен делать? Тихо сидеть здесь? Выйти и поговорить с ними? Биться головой об стену, пока все мысли о Сьюзан Миллер не вылетят из неё? По правде говоря, я не знал.

До меня долетел вздох Итана.

– Хорошо. Я не скажу ни слова.

Сьюзан сразу же поблагодарила его за это. В полном молчании я подошёл к двери и украдкой заглянул в коридор. Мой брат крепко обнимал мою девочку. Она лицом уткнулась ему в плечо, он же лицом зарылся в её волосы. Никто из них даже не заметил, что я стою всего лишь в нескольких футах от них.

Когда Итан отпустил её, я скрылся с их глаз в гостиной. Вокруг моего горла словно затянули петлю, поэтому я не хотел с ними сейчас сталкиваться. Иначе могу запросто заехать Итану по лицу.

Дверь открылась и тут же закрылась. Прислонившись спиной к стене, я сполз на пол, обнял ноги у груди и положил лоб на колени. Я прикусил до крови язык, стараясь в бешенстве не кричать из-за переполняющего меня чувства предательства.

***

Воскресенье я провел в постели, чтобы не выходить из комнаты. Предательство Итана причинило мне сильную боль, и я не хотел выходить, боясь встретить его. Мама позвала меня на завтрак, она также позвала меня на обед, и она послала Итана, чтобы он позвал меня на ужин. Я отказался открывать дверь им обоим.

– Милый, – сказала мама за дверью после семи часов вечера, тихо постучав. – Не хочешь ли съесть чего-нибудь? Ты, наверное, голоден.

– Я не голоден. Оставь меня в покое.

– Крис, пожалуйста. Если это из-за того, что я…

– Это не из-за тебя, мама.

Она так громко вздохнула, что было слышно через дверь.

– Хорошо, – сказала она, уступая, и ушла.

Я же продолжал заниматься тем, чем занимался весь день. Я лежал в постели всё ещё во вчерашней одежде и смотрел на сообщение от Сью:

«Доброе утро. Ты всё ещё спишь?»

Она отправила его через два часа после того, как я увидел её выходящую из комнаты Итана.

Каждый раз, когда дисплей телефона гас, я опять касался его большим пальцем и хмурился от её слов очередные девяносто секунд. Я не ответил ей. И не собираюсь. Её измена задела меня слишком глубоко, чтобы с ней общаться. И я совершенно не хотел узнавать все неприятные подробности.

Когда на следующее утро Итан, проходя мимо меня в коридоре, предложил подбросить меня в школу, я посмотрел на него с презрением и прошёл, не сказав ни слова. Я принял душ, почистил зубы, выпил крепкий черный кофе и попросил маму одолжить мне автомобиль.

По дороге на историю я подошел к Джастину Эндрюсу. Он хромал, что было верным признаком того, что во время его суицидального хобби – экстремального веломотокросса – что-то пошло не так в эти выходные.

– Несчастный случай? – спросил я, кивая на его левую ногу.

– Да, вроде того. Бездомная кошка проигнорировала знак "уступи дорогу", и я немного полетал.

– Ой... – Я поморщился. – Ты показывался врачу?

– Не-а. Всё не так уж и плохо. Просто синяки. Сегодня даже собираюсь прокатиться на велосипеде. – Его взгляд переместился с моего лица куда-то мне за спину. Он улыбнулся и поднял руку, приветствуя кого-то за мной.

Рефлекторно я обернулся. Но когда через весь коридор встретился глазами с Сью, весь воздух покинул мои легкие. Она стояла как вкопанная и, когда я нахмурился, с её лица сошла улыбка. Она собирается подойти? Хотела ли она что-то сказать? Она ожидает, что я начну разговор?

Правильно. Она может очень долго этого ждать, но не дождется. Я отвернулся к Джастину, игнорируя то, что происходило позади.

– Ничего себе. Вот так теплое приветствие, – сказал он, прищурившись в замешательстве. – Между вами что-то происходит?

Я прочистил горло.

– Нет. С чего?

– Ну, разве это не та девушка, которую ты хотел соблазнить?

Мой рюкзак соскользнул с плеча.

– Ты тоже в курсе?

– Конечно. Думаешь, я не в теме?

В этот момент я больше не сомневался, что нет тех, кто ещё не знает о глупом пари между Сью и мной. С замершим сердцем я поправил лямку рюкзака и сказал ему:

– Это не важно. Спор окончен.

– Серьёзно? – Когда я направился по коридору в класс, он пошёл рядом со мной. У него была математика через два класса от моего. – Что произошло?

– Ничего. Она просто не заинтересована во мне.

Джастин бросил на меня косой взгляд.

– И ты не убедил её в обратном?

У меня вырвался смешок.

– Очевидно.

– Итак, это всё? Ты отступил?

– Да. – Подойдя к моему классу по истории, мы остановились, и я развернулся к нему. – Какие-то проблемы?

Он медленно покачал головой, но в его глазах проблеснул смешок.

– Никаких. Но из-за тебя некоторые люди потеряют много денег.

– Понятно... – Я улыбнулся. – Ты тоже поставил на меня?

– Неа. Не на тебя. Двадцатку, что ты не добьешься её в этом году.

Я расхохотался.

– Ты обломаешься, Эндрюс!

– Может быть. – Он пожал плечами и усмехнулся. – Но я немного узнал Сью, пока тусил с Хантером и командой. Она очень порядочная. И я могу сказать, что она из-за бессмысленной интрижки не отступит от своих принципов.

– Бессмысленной, да? – Сжав губы, я вдохнул через нос. Может, он и прав. Видимо, поцелуй ничего не значил для Сью, раз она не смогла и дня подождать, чтобы не прыгнуть в постель моего брата.

Очевидно, мое молчание было подозрительным для Джастина.

– Ты в порядке, парень?

Подняв взгляд от пола, я посмотрел ему прямо в глаза и проглотил комок в горле.

– Конечно. Увидимся в спортзале. – Заходя в класс, я почувствовал, как его взгляд следовал за мной, пока он не исчез за дверью.

Отлично. Если сегодня меня ожидали разговоры такого рода, то утро будет долгим. Единственным светом в конце тоннеля стало жирное B с плюсом, написанное красной ручкой на моей контрольной по испанскому, которую на четвертом уроке вернула госпожа Санчес. Я бы с гордостью показал её Лорен. Только вот её не было в классе. Её место пустовало, и я также не видел её утром. По какой-то странной причине она была единственным человеком, с которым я действительно хотел поговорить сегодня. Возможно, потому что она была девушкой... или потому, что она одна из немногих, кто не поставил деньги за или против меня в этом проклятом споре.