– Вы мне дом не одолжили, не подарили и я до сих пор выплачиваю за него. У меня ипотека. Что вам нужно?

– Да никто бы тебе не дал ничего. Только я рискнул на свой страх и риск. И как ты меня отблагодарила? Как? Притащила домой мужика? Где взаимность и благодарность?

Посмотрела впереди себя. Все уже расселись и автобусы начали отправляться. Да, и мне пора на работу.

– Задержись, мы с тобой поговорим, а потом я отвезу тебя в столовую.

– Я не хожу в столовую, здесь простилась, – сухо выдала.

– Пусть так, но поговорим. Ты зависишь от меня, и я требую, чтобы мы поговорили.

– Егор Петрович, мне кажется, вы перегибаете палку. Мне не нужны проблемы и сплетни…

– Значит, что мужик в доме – это нормально, а подвезти тебя нельзя? Мне кажется ты предвзято относишься ко мне, – громко рявкнул Сусиков и стало неудобно от его криков. Огляделась по сторонам. Однозначно кто-то остался и пошел, как и я, навестить усопших, а он тут кричит. Кивнула и произнесла:

– Хорошо. Поговорим.

Мужчина довольно ухмыльнулся, и стало не по себе. Шла за ним, мысленно настраивая себя на волну будущего разговора. Ничего не изменится. Через пять минут мужчина вновь будет кричать и убеждать, а я рычать, объясняя, что не будет никаких отношений. Не понимала, совсем не понимала его злости. В деревне полно других женщин, так что нужно от меня?

Заметив Тисоеву, худенькую девушку, стоявшую у могилки младенца, которого потеряла через месяц после родов, с горечью посочувствовала. Она очень часто здесь. Каждый день. Муж бросил, заявив, что ему не нужна яловая баба, ведь она не может больше иметь детей, а когда соблазнял несовершеннолетнюю девчонку и не предохранялся, бил себя в грудь, что позаботится о своей маленькой девочке, чтобы не посадили. И вот итог. Чудовищный и невыносимый. Было жалко девочку, но надеялась, что она справится.

Вышла, но калитку не закрывала. Приблизившись к машине, села в салон, не желая ехать рядом с мужчиной. Мы поехали окольными путями, и когда уже поворачивали в сторону центра, услышала:

– На твое место есть замена. Так получилось. Дочка Сан Саныча, Алиса. Нельзя отказать такому человеку. Девочка после колледжа, нужен опыт. Я бы мог что-то придумать… Мог. Но раз так получилось, и ты такая неблагодарная, то я соглашусь. А значит, ты должна выплатить всю оставшуюся сумму за дом или освободить его.

Глава 12

Ком застыл в горле. Растерялась на мгновение, отмечая, что он остановился. В считаные секунды во мне поднялась буря и я проговорила:

– Я ведь уже выплатила часть и…

– Ты поговори с нашим юристом, он тебе все объяснит. Дом на балансе сельского поселения. Мы пошли на уступки только потому, что я проявил доброту, и тебе засчитались года, когда работал Николай. Пока ты была в декрете – ничего не платила, и это не просто так поблажка, а моя забота. Хотел как лучше, а ты… Но ничего, всем по заслугам. Пришла пора отдавать долги. Если будешь покупать домик, то по рыночной стоимости.

– Которая превышает стоимость этой хибары в несколько раз? – ехидно уточнила.

– Это неважно, Аня. Неужели ты не поняла главного? Против кого пошла? Я все могу. Я для тебя на все готов был, а ты мужика нашла. Подумай здесь и сейчас. Поверь, со мной тебе не будет плохо, – произнес и протянул руку, дотрагиваясь до моего колена. – А то, что бабы говорят, пусть говорят. Надо же им о чем-то говорить! Пусть завидуют.

Довольно резко убрала его ладонь со своей коленки и отвела ногу в сторону. Не прерывая контакта, отмечая, как краснеет Сусиков от злости, обратилась с просьбой:

– Егор Петрович, не нужно.

Он только насмешливо скривился и весело осведомился:

– Как я понимаю, у тебя есть сумма?

– Я хочу прочитать документы. Все. И да, проконсультироваться с адвокатом.

– Да, пожалуйста! Денег тебе все равно никто не займет, уж я позабочусь, – самодовольно поделился он, почти угрожая.

Посмотрела на мужчину, отмечая его черты: горбатый нос, складки на лбу и под глазами, и сдержалась, чтобы не высказаться. Мне было невероятно мерзко. Это же надо? Либо спать с ним, либо освобождать место и выплачивать полную сумму за развалюху. Сволочь. Больше слов не было. Вернее, их совсем не было, лишь маты, но самые отборные.

– И если я откажусь от дома? – любезно осведомилась, пытаясь не показывать своего состояния, чтобы он не злорадствовал сильнее, чем сейчас наблюдала.

– Да, и где жить будешь? – с усмешкой спросил Егор Петрович, намекая, что дом я не куплю. Никто не поможет.

– А что, разве у нас на балансе есть сумма, чтобы выплатить за все время, что я платила?

– Не переживай, найдем. Поверь, сумма – копейки для меня.

Я замолчала, обдумывая свое положение. Незавидное. А когда оно у меня завидное было?! После того, как Давыдов встретился на моем пути, меня словно бабка прокляла.

– Так что? – грубо уточнил он через некоторое время.

Хотелось послать его куда подальше и надолго, но сдержалась. Выдавив улыбку, усердно стараясь, полюбопытствовала:

– А можно я хорошо подумаю, а то как-то после похорон не…

– Вот! Правильно! Хорошо подумай, а потом позвонишь на мой личный, а там встретимся и все обсудим.

«Какой быстрый! Он, очевидно, уже все распланировал… Посчитал, что взял за жабры. Как бы ни так!»

– Я буду думать, а не подготавливать себя к согласию, – на всякий случай сказала, отмечая, как коварная улыбка сползает с лица. Вот! Ему так больше идет, и мне комфортнее.

Усмехнувшись, вероятно, не теряя надежды, мужчина лениво потянул:

– Хорошо. Даю неделю на размышления. Уверен, этого будет достаточно! А потом жду твоего ответа. Больше не могу ждать, слишком много человек втянуто.

– А как же Давыдов? – не удержалась от вопроса. Мне очень было интересно, что скажет Сусиков. Он же трус, как интересно он решит вопрос со своим благодетелем.

Егор Петрович отвернулся, вглядываясь в поле, где стояла еще вода, а потом, не поворачиваясь ко мне, вдруг заявил:

– Ты свободная женщина, я совершенно не против, если ты будешь поддерживать связь и с ним.

Хотелось рассмеяться и… расцарапать ему лицо. Прямо невыносимо. Подлец и трус. Получается, по его словам: «Спи-ка ты, дорогая, со мной, а еще с тем и с тем, чтобы только меня не трогали». Молодец!

– Хорошо, а если допустить, что Игорь Александрович будет против того, чтобы я… поддерживала связь с вами?

– Он не узнает, – уверенно прогрохотал Сусиков.

«Какой уверенный! Удивительно наивный, когда хочет. Естественно, Давыдов узнает – от меня!»

– А как же кумушки?

– Хорошо, мы постараемся…

Больше я не слушала. Было противно и мерзко. Хотелось прямо сейчас закричать ему, чтобы собирал сумму, что отдала за дом, и я сразу же перееду. Но куда тут переедешь? Даже к родителям не могла. Хотелось, действительно, сбежать отсюда, но вот куда?

– Егор Петрович, я прошу вас отвезти меня на работу.

– Может, мы поедим… – начал он, но я перебила:

– Я хочу на работу и домой. Устала.

Мужчина вздохнул и завел машину. Через семь минут я была в своем кабинете. Немного отошла от информации и с сожалением подумала о том, что ни на кого нельзя надеяться. Ведь и Сусиков мне обещал, что все решено, только нужно платить и меня никто не выгонит. А оказалось, его слова – наглая ложь.

Не знала что делать, но нужно было что-то предпринимать. Одна неделя… Что делать? Допустим, мне отдадут деньги, но это копейки для покупки дома, нужен кредит. Или… сертификат. Последнее очень заманчиво, но не хватит. Если все же будет возможность занять, как отдавать кредит? И еще есть вопросы с вещами, с садиком и многим другим. Что делать?

Виски сдавило с невероятной силой, и я только смотрела перед собой, но ничего не видела.

Посмотрела на сотовый телефон и задумалась. Вроде как он сегодня выходной. Быстро, пока не передумала, набрала его номер. Пошли гудки, но никто не отвечал. Я еще раз попробовала и услышала голос сестры:

– Что хотела?

– Привет, Оля. Где папа?

– Он с детьми. Я спать хотела, а ты не даешь, – заносчиво пробурчала она. Как всегда – все виноваты и мешают.

– Я думала, что ты в городе.

– Батя денег не дает, а там без них делать нечего. Знаешь, я все-таки жалею, что наши родители не миллионеры, так бы бед не знали.

– Не в этом счастье.

– В этом! Без денег и мужика – жизнь дерьмо. Вот ты поставила на себе крест, а я жить хочу, и чувствовать себя молодой.

– Ты с последним… рассталась? – уточнила у нее.

– Да, но кредиты на себя взяла. Любовь – жестокая штука. Теперь все хорошо. Можно вновь жить.

– Папа взял на себя кредит! – гневно напомнила я, поражаясь ее наглости. Она хочет жить, а родители будут горбатиться на ее кредит.

– Ну и что?! Я их дочь. Им что, трудно помочь?! У меня трое пацанов, я не работаю. А у них деньги есть.

– Так работай.

– Ты за собой смотри, прежде чем мне что-то говорить. В дерьме по горло, а все советует. В твоей дыре и мужиков нет, так одна и сгниешь, никому не нужная. Даже мне тебя жалко.

– Не нужно. Чем жить как ты, лучше одной.

– Да что ты понимаешь? Ничего! И вообще о чем разговор, они сами предложили помочь – это их обязанность. Или ты подумала, что тебе помогут? Обойдешься! Мне нужнее – у меня трое детей.

– Я с папой хотела поговорить.

– Он с внуками в магазин пошел, так что успокойся.

Понимая, что даже если он стоит рядом, она не даст нам поговорить, проговорила:

– Пока.

– Пока, и не звони, когда вздумаешь! Я привыкла днем спать.

– Ну конечно, как по-другому, – выдала и положила трубку.

Понимая, что бесполезно с ней говорить, я позвонила знакомой, Алисе Веселкиной. Учились вместе. Отличная, веселая и всегда поддержит. Редко общаемся, но метко, когда все же это случается.

– Ой, Ань, привет. Я на работе. Говори быстрее, что хотела?

– Слушай, Алис, скажи, я смогу купить квартиру на свой сертификат?

Она призадумалась на секунду и деловито протянула:

– Если только в деревушке какой-нибудь. А в районе – нет.

– Точно?

– Да, а кому нужно?

– Мне, – ответила ей четко, надеясь, что она подскажет и поможет мне.

– Так, тебе, – задумчиво протянула она. – Знаешь, есть несколько домиков, которые продавцы мечтают продать, но там нужен капитальный ремонт, а во втором придется побегать с собственниками. Мы обычно даже не предлагаем, но раз такая ситуация. Стоимость, естественно, выше, но мы предоставим рассрочку. Максимум – на полгода, и то, тебе – как огромному исключению, обычно три месяца – потолок, потому что нам это совсем не выгодно. Мы ведем все документы и вот нам совсем не нужно…

– Алис, я все понимаю, но у меня неделя, – сказала, понимая, что одноклассница сейчас выскажет все, что думает. Она никогда не была корректной, но это даже лучше.

– Неделя? У тебя осталась неделя и ты только сейчас мне об этом говоришь? Слушай, а что за день до события не сказала? Ну а что?! – с возмущением рявкнула Веселкина, показывая свое недовольство.

– Просто Сусиков…

– Глава ваш? У которого имеется привычка считать себя богом?

Усмехнулась. Так и есть. Добродетель.

– Да. Он высказался, что у меня два пути: спать с ним, либо он выдает выплаченные мной деньги, и я должна буду освободить дом и должность для молоденькой практикантки.

– Вот же тварь. И что?

– А что?

– Прямо серьезно? Или припугнул немного?

– Серьезно.

– Да уж, у тебя всегда так весело, – протянула она, а потом я услышала грохот двери и через секунду посторонние звуки: гул машин, шорохи ветра, детский плач.

– Похоже, что мне весело? – с грустью заметила.

– Ань, ты, конечно, прости, но у тебя никогда не весело. Зачем ты вообще замуж вышла за этого участкового? Сразу было понятно, что он маменькин сынок. На черта поехала в эту дыру?

– Как будто ты в городе, – буркнула, напоминая ей, что тоже в районе живет, и вроде как разница с городом катастрофически большая.

– Я в районе, живу в трехкомнатной квартире и в ус не дую. У меня все удобства и плюс – я хорошо получаю. Так что живу припеваючи, пусть и одна. С мужиками не везет – вечно хотят из меня сделать домашнюю прислугу. Только требования и запросы, а отдачи никакой. Так что пошли они. А вот у тебя, когда замуж выскочила за своего доброго и ласкового Николашку, сразу все через одно место. А ведь были достойные варианты.

– Поезд ушел, нечего говорить, – проговорила, и, посмотрев на фотографию детей в рамочке, вздохнула и добавила: – Алис, ты же знаешь, как мне тяжело просить, но мне очень нужна твоя помощь. Я в отчаянии. Сама бы я справилась, а двое детей – нужны нормальные условия.