– Не переживай, мы будем ездить сюда.

Задумалась и, положив рамку на вещи, укрыв полотенцем, спросила:

– Стас, а зачем я тебе?

Задала вопрос и застыла внутри, ожидая его ответа. Как девчонка которой хочется услышать нежного признания. Конечно, вроде как взрослая и двое детей, но в душе так хотелось маленьких нежностей. Это на виду можно быть обычной, а с любимыми мы другие.

Строгов сел позади меня и притянул к груди, что оказалась между его ног. Он провел по волосам, по плечам, нежно сжимая сильными ладонями, и прошептал на ухо:

– Потому что ты необыкновенная. Мне интересно с тобой. Я скучаю без тебя и с нетерпением жду, когда вернешься. Я ревную, и мне хочется, чтобы ты никого не замечала кроме меня. Я думаю это МНОГО и оно достойно, чтобы жить вместе, а со временем вылилось во что-то особенное.

Сидела на паласе и смотрела вперед. Удивительное признание. Романтик, оказывается, мой мужчина. Повернулась и прикоснулась к его губам, показывая лаской все, что хотела ему сказать словами, но не могла. Может, так и будет, и в его сердце появится нечто большее чем симпатия, желание, ведь полюбить очень просто. Чего я совсем не ожидала…

Мужчина повернул к себе и усадил на колени, выдыхая в губы:

– Знаешь, мы, наверное, завтра продолжим…

С улыбкой расстегивала его рубашку, медленно снимая, наслаждаясь шикарным телом. Посмотрела в его бездонные глаза, утопая в них, и выдала:

– Поддерживаю…

– Как я рад, а то даже не знал, как соблазнить.

– Мне кажется, ты это изумительно делаешь, – томно выдала, облизывая и слегка прикусывая губу.

– С тобой я чувствую себя бездарным студентом.

Засмеялась и зарылась пальцами в шикарную шевелюру.

– Тогда с удовольствием приму у тебя экзамен, – прошептала, теряя нить мысли, так как мужчина начал ласкать шею, нежно прикасаясь к телу, укладывая на пол, демонстрируя свои безумные навыки.

Глава 15

12 апреля, пятница

Осматривала дом, наблюдая, с каким недовольством старая женщина смотрит на меня. Худая, скрученная с прищуром серых глаз в длинном платье, которое тащилось по полу, подметая пыль, а на улице собирая грязь. Она ходила за мной, не оставляя ни на секунду, и раздражительно кривила губы. Повернулась к ней и вежливо спросила:

– Когда…

Суханкина перебила мой вопрос и ворчливо буркнула:

– А где муж-то? Я вот не люблю, когда женщина сама пытается доказать миру, что лучше всех. Мужик он и есть мужик – глава в семье. Непорядок, что женщина пытается доказать и строить из себя мужеподобное существо.

Пораженно уставилась на нее, теряясь на секунду, а потом выдала:

– Умер. Живу одна с двумя детьми.

– Ой, горе какое! – запричитала она, кивая, подпирая ладонями подбородок. – Крепись! Мой первый тоже рано помер – пьяного трактором перерубило. А вот второй… уже от рака. Но хоть дети взрослые были. Одна бы не потянула. А твои-то большие?

– Нет, маленькие. Сыну шесть лет, а дочери два года и девять месяцев.

– Совсем сопливые еще. Поднимать их нужно ой как. Мужик нужен. Мужик! Нечего нос воротить, если кто берет, нужно соглашаться, – ворчала она, дергая головой по сторонам.

Промолчала, не любила такие нравоучения. Совсем. Я, конечно, понимала, что она прожила и опыт, но, не зная ситуации и характера людей, давать характеристику – это не дело. Ведь первый раз меня увидела и уже советует. Мне абы кто не нужен. Если уж встретить, то по сердцу, чтобы хотелось ложиться и просыпаться вместе.

– Когда вы хотели… – перешла вновь к вопросу, считая, что бабушка отвлекает ненужными вопросами. Какая ей разница, кто будет жить в доме? Не с ней ведь.

– Да что там я? Пустяки. А когда муж помер? Болел? – придирчиво спросила она, щуря глаза. – Мужики нынче не те, сопливые больно.

– Три года назад, – сухо ответила, не желая говорить по душам, но женщине было все равно.

– Ой, чувствую у тебя тяжелый характер. Очень тяжелый. С гонором деваха.

Повернулась к ней, отмечая прищур, но тут меня спасла Алиса. Она положила руку на плечо женщины и сказала:

– Вера Павловна, она у нас умница, но не любит душу открывать перед чужими людьми.

– А я разве чужая? – с возмущением прокряхтела любопытная старушка. – Своя! Ладно уж… Ну и как домишко?

– Нормально. Мне нравится, – ответила, считая, что тут неделю нужно будет вымывать всю грязь, но дом теплый и уютный.

– Это хорошо, но я через два месяца только поеду, а сейчас не могу.

Посмотрела на Алису и, отмечая недовольство в ее глазах, поняла, что Суханкина только что так кардинально поменяла планы.

– Мне месяц нужен… – кинула женщина, дергая ткань своей засаленной кофты.

– Вера Павловна, мы дадим…

– Да что вы там дадите? Мне чужого не нужно! Вот! Чувствую, что этот месяц должна быть тут. И с мужьями попрощаюсь. Они как раз…

Я стояла и слушала ее рассказ о мужьях. Сейчас она не была ворчливой, и было столько тепла в ее словах, что стало неудобно, что она мне сразу не понравилась. Обыкновенная женщина, которая до сих пор любила своих мужей и хорошо отзывалась о них. Это замечательно.

Вот бы так и мне… То есть сохранить нежные чувства. Чтобы на душе цвели цветы, было замечательно и нежно. Она в эту минуту посмотрела на меня и пробурчала:

– Через месяц займемся документами. Вот. И не переживай, голубушка, продам тебе я дом. Да и задатки мне не нужны. Но вот не готова я в этом месяце продавать. Не хочу.

Понимала ее, но в то же время чувствовала опасение, что и тут сорвется. Ладно. Еще раз прошлась по дому, заглянув в кухню, зал и спальню, а также осмотрев печку со всех ракурсов, и попрощавшись, побрела в сад. Веселкина осталась дома с бабушкой.

Прислонилась к яблоне, окидывая взглядом огород, на котором, очевидно, рос лишь сорняк, и почувствовала, что не чувствую себя здесь хозяйкой. Как-то так… Но я признавала, что здесь будет нам хорошо.

Посмотрела на крышу, отмечая, что чердак открыт, а лестницы нет, и села на скамейку, с которой давным-давно слезла синяя краска, кое-где проглядывая.

Улыбнулась и просто сидела, пока не услышала голос Алисы, которая быстрыми шагами шла ко мне.

– Ну и как? – спросила она и села рядом.

– Хорошо.

– Отлично. В общем, пакет документов есть, и как она дает добро, то…

Повернулась к ней и уточнила:

– А если отказ? Что тогда?

Алиса внимательно посмотрела на меня и спросила:

– Ань, скажи честно, у тебя вариант еще есть? Вот смотрю и вижу, что ты в растерянности.

– Стас предлагает переехать к нему… – поделилась после небольшой паузы, за которую думала, говорить или нет.

– Как я понимаю, у вас все серьезно? – весело спросила она, намекая, что совсем недавно я ей другое говорила.

– Пока замечательно.

– Но он вроде как сильно не открывается? – предположила она.

– Вероятно, потому, что пока не испытывает любви.

– Если бы так, то городской мужик к себе не перевозил вас. Так что не накручивай. Хмм… Ладно, с бабушкой переговорю. Пока давай шуруй к нему в Москву, а документы у меня будут в сейфе. Если что не так, то я начинаю процесс, пока ты возвращаешься. За месяц ты как раз поймешь. Идет?

Повернулась к ней и улыбнулась. Она засмеялась и заметила:

– Не бойся, дорогая. Я тебя не оставлю. Да и как можно с матерью двоих детей?!

– И что… всем так помогаешь? – весело уточнила.

– Только тебе, но кто знает, может, раздобрею и буду иногда проводить подобные акции.

– Сомневаюсь, но вдруг! – со смехом проговорила я, не представляя ее в роли матери Терезы. Друзьям и хорошим знакомым – помогает, если она посчитает нужным, а вот чужим – все по уставу, как Веселкина выражается.

– Ага, – довольно согласилась Алиса и тут ж удивленно спросила: – Ого! Это твой?

Посмотрела на нее, не понимая, о чем она, и уточнила:

– Кто мой?

– Вон машина подъехала. А в ней статный мужчина сидит и на этот дом смотрит. Уверена, не к бабульке и не ко мне. Я бы точно знала.

Поднялась и увидела машину Стаса.

«Как он здесь оказался? Как узнал?»

Ничего не понимала.

– Ладно, будем прощаться. Давай к нему иди, а я на работу. Помни, что ты решаешь, и когда даешь красный свет, я сразу начинаю работать. Да, и у меня место на работе освобождается через два месяца.

– Спасибо тебе огромное, – благодарно прошептала.

– Не за что, – сказала подруга и обняла меня. Потом хмыкнула и добавила: – На свадьбу не забудь пригласить!

Я только покачала головой, удивляясь ее мгновенным выводам. Мы медленно пошли к калитке. Подруга подмигнула, и направились к своей машине, а я к Станиславу. Подошла и села на пассажирское сидение.

Мужчина посмотрел на меня, не выдавая ни одной эмоции, и вдруг спросил:

– Ты закончила дела в Казначействе?

Посмотрела на часы и проговорила:

– Да. Обед начнется через десять минут, можно назад в деревню.

– Отлично, – сказал он и выехал из обочины, поднимаясь на дорогу.

Только оказались на трассе, как он спросил:

– Зачем тебе дом? Ведь мы решили вопрос с местом жительства.

– Как ты узнал? – резко задала вопрос. – Ты следишь за мной?

– Анюта…

– Я спросила, а ты будь добр – ответить мне, пожалуйста, – сказала и повторила: – Ты следишь за мной?

– Я переживаю за тебя, и поэтому… у тебя в сумке датчик, – спокойно сообщил Стас.

Пораженно уставилась на него и воскликнула:

– Что за недоверие? Почему?!

Пока говорила, полезла в сумку и начала искать, но ничего я не увидела.

Он понимающе посмотрел на меня и выдал:

– Ты не найдешь, я сам сниму вечером.

Кивнула и оставила попытки, поднимая бровь, молчаливо требуя ответить на вопрос.

– Анюта, не обижайся. Я поставил, потому что тебя преследует Давыдов и не дает прохода Сусиков. Я ведь должен знать, что у тебя все хорошо.

– Интересно, а у них есть такие? – поинтересовалась, тут же обиженно восклицая: – Ты должен был сказать мне! Я бы поняла.

Мужчина молчал, что красноречиво говорило о том, что у всех есть датчики. Только когда он успел? И еще вопрос – с кем я связалась?! В шоке посмотрела на него, отмечая красивый профиль, и воскликнула:

– Вот это да. И как? Где у них датчики?

Строгов замялся, а потом нехотя выдал:

– Анюта, поверь, это неважно. Главное, чтобы с тобой и с детьми все было нормально.

– Все это очень странно. Получается – для меня, но без меня.

– Тебе это странно? А мне странно, что ты рассматриваешь дом на продаже, когда мы вещи вчера укладывали.

– Я хотела знать, что и как. У меня должен быть запасный выход, если… – отвернулась, не могла сказать столь жестоких слов. Поэтому промолчала и выдала: – Сделку начнем оформлять через месяц, если вернусь сюда.

– И думаешь, я дам тебе с детьми сбежать? – с искренним возмущением поинтересовался он.

– Стас, да пойми ты…

– Анюта, я все понял – ты просто-напросто сбросила меня со счетов. Посчитала, что не подхожу или решила…

– Перестань. Прошу перестань! – громко воскликнула, чувствуя, что раздавлена, и в этот момент машина резко остановилась и если бы не рука мужчины, улетела в лобовое стекло.

– Ты как? – спросил он, разворачивая машину.

Обернулась и спросила:

– Зачем?

– Мы возвращаемся.

– Почему?

– Хочу пригласить тебя в ресторан. Черт, я ведь должен убедить тебя, что мне не плевать, и я хочу жить вместе. Ты мне небезразлична! Понимаешь?

– Стас…

Он продолжал ехать, словно ничего не случилось, а я не знала, как быть. Обидела его. Понимала, но было трудно довериться. Хоть и хотела этого очень.

– Давай домой? – предложила ему, надеясь, что согласится.

– Лучше не стоит. Ты не представляешь, как мне хочется тебе объяснить, что мои слова не пустой звук. Хочется просить, чтобы ты мне доверяла. Но уверен, что объяснение закончится в постели.

Какие слова – даже лучше признания. У меня все тело пошло мурашками и я прошептала:

– А я есть не хочу… как и отказываться от шикарного предложения.

Стас посмотрел на меня изучающим взглядом, а потом сбавил скорость и развернул машину, направляя в деревню. Я думала от волнения с ума сойду. Мы доехали за семь минут на огромной скорости.

Невероятно!

Когда оказались у дома, быстрым шагом направились в дом. Не успела оказаться за дверью, как мужчина вдолбил меня в стену, набрасываясь на губы. Меня мгновенно перекрыло, и я ответила со всей страстью на поцелуй, не представляя, как соскучилась и как важно мне ощущать, что любима и желанна. Мужчина ласкал, а его руки блуждали по телу, собственнически прижимая к себе. Было невероятно дико, сексуально и безумно.