Стало страшно. По коже пошли мурашки. Я провела по его волосам ладонью и прошептала.

– Но как… так получилось?

– Безнаказанность порождает вседозволенность. Она только поступила в институт, поздно вечером зимой приехала в район, и когда автобус через час отправился дальше, ее уже не было. Только вещи передали родителям.

Закрыла рот рукой, ужасаясь, что дальше случилось. А тем временем мужчина продолжал:

– Один свидетель был – бомж Григорий. Он видел, что она разговаривала с Давыдовым, притом, как хорошие знакомые, а потом села к нему в машину. Через несколько неделю мужчину нашли – убитого и замерзшего на помойке. Стали расследовать. Бывшая сожительница поделилась, что через два дня после происшествия приходил к ней и хвастался деньгами, предлагал вернуться. Она предположила, что из-за денег его прирезали свои же. Больше потом его никто не видел.

– А как вышли на Давыдова?

– Подруга призналась, что девушка по интернету стала общаться с состоятельным мужчиной, который пообещал спонсировать любые ее капризы. Потихоньку стали докапываться и вышли на него. Но у Давыдова тут все схвачено, поэтому обходили как могли.

– И он…

Мужчина кивнул и притянул сильнее, вдыхая мой запах, словно искал тепла.

– Теперь все закончится?

– Да. Правда, еще будет следствие, но там уже Серега сам. А мы… Ань, я все же надеюсь, ты не передумала переезжать отсюда? Давыдов теперь не будет мешать, и ты… можешь поменять решение.

– Не передумала, – ответила с улыбкой, чувствуя, что очень этого хочу.

Послышались шаги, и в дверях показался Сергей. Он улыбнулся и выдал:

– Стас, иди, там скорая подъехала. Посмотрит Петровна тебя и дальше по вызовам покатит. А я, если хозяйка не против, то горячий чай выпью.

– С радостью, – сказала и выключила чайник, который в эту секунду закипел. Закрыла газовый баллон и достала из буфета кружку.

Стас поднялся, посмотрел на меня и друга, и выдал:

– Я рядом. Серега, смотри мне!

Мужчина засмеялся и весело проговорил:

– Да все с тобой понятно. Давай иди. Там… Петровна… невероятно нервная женщина. Она вечно куда-то бежит и всегда всем недовольна.

– Работа у нее такая, – произнесла я, наливая крепкой заварки в кружку.

– Ага, это точно, – подтвердил мужчина, присаживаясь на стул, провожая друга, выходящего из кухни.

Когда налила чай, поставила на стол кружку и пододвинула к гостю конфетницу с печеньем и пастилой. Задумалась и вспомнила, что еще клубничное варенье есть. Нужно угостить. Достала банку из холодильника и начала осторожно переливать в пиалу.

Мужчина внимательно наблюдал за мной, а потом выдал:

– Рад, что у вас все так вышло. Совсем не ожидал, что вот любовь выйдет из задания.

Пролила мимо, зацикливаясь на последних словах. Осторожно вытерев рукой, резанув кожу о торчащий маленький осколок у горлышка, сдавленно спросила:

– Почему так?

– Ну как?! Представьте, Анна, он приехал ко мне, попросил все документы, кто и что. Спросил про вас, с кем живете, про Давыдова, что за деревня, а потом… звонок ночью, чтобы забрал его. Приезжаю, а он ранен, но вместо больницы просит отвезти в деревню к этому дому.

Поставила банку на стол, не в силах держать, в полной уверенности, что разобью. Руки дрожали.

Старалась заглушить эмоции. Выдавила улыбку, чтобы Сергей не понял моего состояния, и просипела:

– Приятного аппетита!

– Спасибо, но все лишнее, люблю просто чай – горячий и крепкий.

– И что потом? – выдохнула, но уже не смотрела на него. Не могла. Судорожно вытирала кровь от пореза о чистую марлю. Как знала… не упаковала в аптечку.

И вообще… зачем я все упаковывала?

– А потом случилось то, что есть. Оказывается, бывают чудеса! И теперь вы не одна с детьми, есть сильное плечо. И Стас, наконец, нашел свою вторую половину, а то совсем помешался на своей работе, – весело заявил он, пока не посмотрел на меня.

Вероятно, на мне не было лица, потому как мужчина нахмурился и, очевидно, предположив, что сказал лишнего, виновато выдал:

– Ой, да вы не берите в голову! Главное, что сейчас…

– А что сейчас? – уточнила у него, до боли сдавив пальцы, стараясь держать каждый мускул, чтобы быть обычной и безразличной.

– Анна, вероятно, я что-то не так сказал или обидел? Вы простите… – начал он и поднялся.

Покачала головой и прошептала:

– Нет. Все верно. Я… даже вам благодарна. Знаете, – сделала паузу и добавила: – Вы скажите Стасу, что ему лучше быть в больнице. Пулевое ранение – дело серьезное, нужно быть под наблюдением, а я в роли медсестры участвовать отказываюсь. Вроде как надобность отпала – все преступники пойманы. И он… сам справится.

– Анна…

– Все хорошо. И я прошу покинуть мой дом, – попросила и коряво улыбнулась, проклиная себя за наивность. Поверила в сказку, как сопливая идиотка. Поделом мне. Надо же…

На мгновение стало нечем дышать, но я просто стояла. Не устраивать же сцен. Зачем? Спектакль окончен.

А Строгов хорош! Молодец! Даже слов нет… Не удивлюсь, если сам себе прострелил плечо.

– Анна, вы, вероятно, не так поняли, – попытался успокоить меня мужчина, что у него отвратительно получалось. Но ничего… пусть возьмет несколько уроков у Стаса, тот виртуозно все делает. Быстро научит.

– Ну что вы? Я все поняла. Прощайте. И прошу… не беспокоить нас… НИКОГДА.

На лице мужчины читала много эмоций. Совершенно не умел держать себя, в отличие от некоторых. Строгов невероятный актер! Талантище! Надо же… даже меня, наученную горьким опытом, побитую жизнью, заставил поверить в счастливую историю. Сказочник.

Сергей внимательно смотрел на меня, а потом пожал плечами и направился на выход, а уже у двери остановился и произнес:

– Анна, простите.

Повернулась и сухо заметила:

– Рада была помочь следствию. Всего доброго.

Он кивнул и вышел, а я… осталась в одиночестве, заставляя себя ровно стоять. Что уж теперь… Посмотрела на кухню и с ужасом осознала, что моих вещей нет. Мы ведь сегодня переезжаем. Все собрано и упаковано.

«Как глупо…»

Медленно подошла к столу и взяла кружку с недопитым горячим чаем. Вылила его в помойное ведро и пошла в спальню, где у входа лежала спортивная сумка Строгова. Заметив его второй телефон, затолкнула в боковой карман сумки и, схватив за ручку, вынесла в коридор, что выходит на улицу. Поставила на лавку, считая, что намек будет понятен, тем более Сергей ему передаст наш разговор.

Надо же… Получается, все знали. Или нет? Неважно. Все равно. Мне плевать. Плевать! И еще раз плевать.

Вытерла предательские слезы и пошла в дом, наблюдая, что скорая еще стоит у ворот, а вот машин почти нет. Посмотрела на дверь, и появилось желание закрыться, но сдержалась. С таким мужчиной не пройдет, он выломает дверь. Нужно сказать ему прощальные слова и не забыть про благодарность. Теперь моя главная проблема ушла, справедливость восторжествовала, и я вроде как могу спокойно жить. Да вот, какой он молодец и благодетель! Вероятно, он зря из полиции ушел, таких там как раз не хватает.

«Не стоит о нем. Мне же плевать… Я справлюсь…»

Так, теперь вопрос нужно решать с жильем.

Устало опустилась на диван, чувствуя себя развалиной. Словно мне было сто лет, и жизни я достаточно нахлебалась.

Но нет, это лишь сейчас. Слабость от неожиданности и предательства.

Но я опять не о том. Совсем не о том…

Важный вопрос – где жить? Оформление будет нескоро и затянется, хотя я попрошу Алису поторопить бабушку. Теперь это очень важно. А пока переберемся к родителям. Только вот там сестра с детьми… Конечно, будет тяжело, но можно потерпеть. Хотя Ольгу терпеть – нужны стальные нервы. Эгоистка и капризная принцесса.

Может, прореветься?! Поможет? Нет. Обойдусь. Он не стоит моих слез.

Предатель.

Хотя так хотелось завыть. Буквально сдерживала себя. Еще не время…

Послышались шаги, и я пообещала себе, что буду спокойной и дружелюбной. Герой же ко мне идет. Еще немного и смогу пожалеть себя за глупость.

Строгов буквально влетел в зал, источая возмущение и ярость. Он сделал шаг, но я остановила словами:

– Не стоит. Сумка там, больше твоих вещей нет. Попрошу освободить мой дом.

– Анют, ты что несешь? Мы сегодня переезжаем ко мне и все будет хорошо, – убежденно заявил Стас, хищно приближаясь ко мне. Попытался притронуться, но застопорился, когда я сухо отчеканила:

– Не нужно меня трогать!

Строгов секунду воспринимал мои слова, а потом присел на корточки, морщась от боли в плече. С огромной надеждой посмотрел на меня и проговорил:

– Анютка, красавица моя, не говори так. Я виноват в том, что без твоего ведома решил воспользоваться помощью, но когда познакомился… понял, что пропал. Черт, Анюта, ты пойми, мне нужно было в короткие сроки вывести Давыдова на конфликт и я…

– Решил использовать меня и моих детей? – помогла ему, чтобы он не украшал действительность.

– Черт! Я не по сценарию с тобой спал, – почти прорычал он, прикасаясь к моей руке, сбавляя тон. – Анюта, поверь, если бы ты не будоражила мою кровь, я бы никогда к тебе не прикоснулся.

– И на этом спасибо. А то бы… неприятно было, если еще и заставлял себя.

– Анютка, милая, перестань.

– Да, перестала я… Перестала, – устало выдала, считая, что нужно заканчивать разговор. Не нужен он нам, тем более, когда все во мне стремилось верить каждому слову обманщика. Но больше не стоило доверять. Прочистила горло и проговорила: – Ты прав – мы уезжаем: ты – к себе, а я – к родителям. Временно.

– Ты едешь ко мне! – рявкнул Строгов, отчего чуть не вздрогнула, совсем не понимая его претензий. Что еще нужно? Не наигрался в семью?!

– Так, товарищ Строгов, я попрошу вас не повышать тон и указывать в другом месте. Я выполнила свой гражданский долг – помогла, поэтому прошу не задерживаться в мо… – хотела сказать «моем», но ведь и дом уже не мой. Черт. Посмотрела в сторону окна, отмечая, что снег продолжает падать, и договорила: – в этом доме.

Медленно обернулась и посмотрела ему в глаза. Ощущая, как что-то дрогнуло в груди, понимая, что еще немного и разревусь, попросила:

– Прошу, уходи.

– Ань, я не уйду. Даже не собираюсь возвращаться в Москву без тебя и детей. Вы моя семья!

– Работа – твоя семья, а мы…

Он схватил за плечи и потянул вверх, прижимая к себе, но я не двигалась, оцепенела. Когда смогла говорить, уверенно сказала:

– Уходи!

Стас некоторое время смотрел на меня, а потом отступил и выдал:

– Анюта, ты мне дорога.

Безразлично кивнула и показала на дверь. Мужчина с обидой усмехнулся и пошел в правильном направлении. Внезапно обернулся и проговорил:

– Смотрю, ты счастливой быть не хочешь.

И он это мне? Мне?! Я как дурочка доверилась, поверила, позволила детям думать, что дядя Стас нечто большее для нашей семьи, чем гость, а все оказалось игрой очень умелого актера.

Усмехнулась и спокойно выдала:

– Вероятно. Поэтому не стоить тратить сил и слов. Уверена, на следующем задании ты попросишь Сергея не говорить о том, что не следует.

– Анюта…

– Все, Стас, уходи. Не нужно. Мне хватит того унижения, что сейчас испытываю. Выходит, все участники были в курсе задания.

– Только Сергей знал.

– И за это отдельное спасибо. До свидания.

Сказала и пошла в детскую комнату, желая закрыться и не видеть его. Стоило только оказаться за дверью, прислонилась спиной и стала ждать. Безмолвная неприятная тишина. Стас не уходил. Но стоило только закрыть глаза, как услышала грохот.

«Ушел. Вот и правильно! А то… задержался в деревне…» – подумала, сдерживая всхлипы, рвущиеся из груди, лишь ладонью вытирая слезы. Плакать нельзя – дети проснутся. И это так… ничего не значит. Просто мимолетная слабость, когда разбито сердце.

Глава 18

30 апреля, вторник

Смотрела в окно, удивляясь скверной погоде. Позавчера тепло, а сегодня вновь пришлось теплые куртки доставать из сумок. Чувствовала себя отвратительно. До сих пор не могла поверить, что вот так все обернулась. Я, конечно, справлюсь, но вот состояние было ужасным.

Не верила в то, что произошло, а также поражалась, что нашла в себе силы, чтобы после всего пойти на работу, написать заявление, взять деньги и уйти. Нужно сказать, что в администрации было тише, чем на кладбище. Все смотрели на меня с извинениями и с сочувствием, а мне этого добра не нужно было. Нуждалась я в поддержке, когда мужа убили, а не сейчас. Тогда мне было плохо, я умирала душой, но меня заживо закапывали, показывая свою «доброту». Накинулись словно злые собаки на лису, безжалостно разрывая на куски. А сейчас… не хотела их видеть и тем более принимать извинения.