Не знали они… Конечно, легче обвинить женщину, приписать ей мужика, все грехи на свете, и оболгать, чем понять и узнать правду. Ведь так проще и веселее, можно что рассказать.

Особенно поразил Сусиков. Бывший директор предложил остаться, обещая, что все будет, как раньше и он не посмеет докучать своим вниманием. Мужчина признал, что ошибался и решил загладить свою вину. Но я только забрала документы и пожелала удачи. Была уверена в том, что через неделю он бы опять вспомнил, что у него пустует вакантное место любовницы.

Свекровь… даже не хотела вспоминать. Сейчас она проклинала Давыдова и, естественно, меня, считая виновницей, зачинщицей, колдуньей. Все как обычно. Ничего нового. Ну а как по-другому? У нее всегда я виновата. Не представляла, как ей теперь будет житься, когда меня не будет рядом. Она же заскучает.

Переехала к родителям, с которыми проживали сестра и племянники. Все мои вещи оставили в летней кухне и спали мы на диване в зале. Вроде нормально… ночью, когда все отдыхали. Днем с детьми, а вот вечером, когда все возвращались домой, было тяжело и непривычно.

Посмотрела на стол, посыпанный мукой, на котором лепила пельмени. Две партии были готовы и хранились в морозилке. Своих малышей покормила, поэтому думала прогуляться. Скоро должна была вернуться мама с племянниками. И хоть садик находился совсем в другой стороне от больницы, она забирала их сама, так как Ольге было некогда.

Моя старшая сестра вела студенческий образ жизни на каникулах: спала до обеда, а ночью гуляла до утра. Малышами занимались родители, а она пыталась устраивать свою жизнь. Если случайно мои малыши будили «спящую красавицу» истерила и орала, что я не могла терпеть, особенно когда пыталась кричать на моих детей. Вечером, когда собирались, было сложнее всего. Еще ни разу нормально не поели. Не представляла, сколько еще так выдержу. Моим тоже было тяжело, они привыкли совсем к другой жизни.

Подруга внезапно уехала на две недели в Санкт-Петербург. Обещала, что как только вернется, начнет оформление квартиры. Я ждала.

Самое сложное было то, о чем старалась забыть и не могла. Всеми силами пыталась отвлечься, чтобы не думать о том, что действительно било по рассудку.

Строгов удивлял своей наглостью и непробиваемым характером. Он несколько дней ждал, очевидно, давая мне возможность успокоиться, а потом пошли звонки. И, естественно, что и стоило ожидать от такого мужчины, посмел сюда явиться. Отмечая, как меня это сильно задевает, к нему вышел отец. Они поговорили, а потом папа зашел и попросил меня выйти. Это все слова. Даже не представляла, что Стас ему сказал, и тот с надеждой смотрел на меня. Вышла и сразу попросила:

– Не приезжай сюда.

Вот так… без лишних слов. И только хотела уйти, а он уже рядом, почти вдолбил в свое мощное тело и выдал:

– Я не уеду, пока мы с тобой нормально не поговорим. Черт, Анют, дай мне хотя бы несколько минут.

– Будешь применять силу? – уточнила, на что он сразу отпустил, а я пошла домой, не желая его слушать. Обмана уже достаточно.

Не хотела больше ничего. Оказалось, больно поверить в сказку. И глупо. Влюбилась и получила за свою наивность и доверчивость.

Но ничего, справлюсь. А он пусть уезжает куда хочет, как-нибудь переживу.

Пообещала себе не вспоминать, чтобы не рвать душу. Что было, то было. Но когда читала его сообщения, наблюдала за ним, стоя у окна, чувствовала, что начинаю сдаваться. Я хотела простить, что меня угнетало, поэтому держалась, напоминая себе о том, что он меня использовал.

Начала вновь раскатывать тесто в колбаски, чтобы потом резать на куски. Одной не так удобно, но я привыкла. На секунду застыла на месте, услышав звук шагов. К родителям в такое время редко кто заходил, все знали, что они на работе.

Дверь открылась и вошла сестра. Злая, почти с ненавистью взирающая на меня. Что-то случилось… раз явилась через двадцать минут, как вышла в нарядном платье.

Молча продолжала катать скалкой по тесту, пока не услышала злые слова:

– И что теперь всегда будешь здесь торчать? Домработницей решила поработать?

Продолжила заниматься своим делом, не обращая внимания. Если отвечу, будет скандал. С сестрой не умели иначе, что угнетало. Все люди как люди, а мы будто две змеи – она нападала, я отбивалась. И вот так всегда. Не нашли общего языка в детстве, и сейчас уже не стоило на это надеяться.

Оля подошла и встала рядом. Цокнула и процедила:

– Ну что скажешь? Когда уже дашь мне спокойно жить?

Посмотрела на нее и просветила:

– Не переживай, мы тут временно. В отличие от тебя я хочу собственный дом, и замечу, что самостоятельно обеспечиваю детей и плачу за свои кредиты.

Сестра вмиг побелела от злости, потом покраснела и, сделав шаг, закричала:

– Что? Да кто ты такая, чтобы мне указывать на ошибки?! Я не робот. Это ты бесчувственная стерва, вот и дохнут твои мужики. Поняла?

Даже не поняла, как положила скалку, развернулась и толкнула ее в сторону, сдерживая себя от желания ударить по лицу. Я выше этого. Она в шоке смотрела на меня, а потом поправила черное облегающее платье и возмущенно процедила:

– Да как ты посме…

– Следи за своим языком, – грубо выдала и вернулась к столу, вновь начиная катать тесто.

– Очевидно, мне придется съехать, раз ты здесь со своими… детьми, – последнее слово она буквально выплюнула.

– Поверь, мне все равно, – успокоила ее.

– Конечно, тебе ведь хочется выкинуть меня отсюда. Да, я права? Мне уже это порядком надоело… маме скажу, чтобы вечером нас собрала.

– Зачем ждать? Начинай сейчас, – не удержалась, прекрасно зная, что она блефует.

– Без тебя разберусь!

– И куда пойдешь? – уточнила, зная, что ее слова ничего не значат. Сотрясает воздух, как обычно, пытаясь строить из себя жертву.

– Да хоть на вокзал! Лучше, чем с тобой. И что тебе нужно? Приехала она. Проблемы? Вот и решай сама! Я здесь, значит, уйти должна ты!

Прокричала и обиженно направилась в сторону двери, за которой начинался коридор, а потом шли две спальни и зал. Она взялась за ручку, а мне стало мерзко от всего. Я села на стул и, захватывая вилкой фарш, начала раскладывать на тесто. Недовольно покачала головой и тихо спросила:

– Оль, скажи, а почему тебе всегда хочется унизить или оскорбить меня? Я же твоя сестра.

Она задумчиво провела глазами по кухне, скривила лицо, и выдала:

– Да бесит, что ты всегда такая правильная. Тебе вот самой не противно от всего этого? Неужели не хочется быть как все?

– Ну что ты… Я как все: куча ошибок, падений, но иду дальше.

– Нет, это другое. Знаешь, ты всегда такая умная, родители гордились, а я не хотела стараться и сейчас не хочу. Зачем это? Зачем что-то делать? Разве от этих усилий можно быть счастливым? А я счастлива! Живу как хочу, и мне все равно, как должно быть или как хотят другие.

– Да? – пораженно воскликнула. – Ты счастлива?! Счастлива, когда дети у родителей, а ты неизвестно где? Когда набрала кредитов, а родители платят? Ты ведь не хочешь помогать, заботиться о своих детях, полностью свалила их на маму с папой. Вот это – счастье?

– Да, а что не так? Что? – закричала она, двигаясь ко мне. Каждый жест, гневный взгляд, трясущиеся руки – все в ней кричало о том, что она раздражена. Еще немного и взрыв обеспечен, чего я совсем не хотела.

– Не кричи! Дети дома, – спокойным тоном попросила ее.

– Ну и что! Твои дети. Так что тебе не нравится?

– За свои ошибки каждый отвечает сам. Но тебе не понять, ты все валишь на других. Главное – тебе легко, а то, что им тяжело – неважно, – сказала, начиная лепить и укладывать в поднос с мукой.

– Не говори глупостей. Что за гон? Они родители! Это их обязанность – помогать мне.

– А что тогда своих обязанностей не выполняешь? Детей родных не воспитываешь, родителям скинула. И да, не содержишь их. Ты своих обязательств не выполняешь, а про родительские говоришь…

Сестра сделала шаг ко мне и с яростью процедила:

– Не выполняю – и ладно, не твое дело. Мне помогают, а тебе просто завидно. Они меня любят, вот и весь ответ.

– Поверь, я не завидую. Но не нужно мне говорить о том, что сама не делаешь.

– Ань, знаешь, а я вот не хочу заботиться. Я ничего не хочу. Совсем ничего. Я хочу, и буду жить так, как мне нужно. И все. Разговор закончен. И я обязательно сделаю так, чтобы тебе тут жизнь медом не казалась. Свалишь как миленькая.

– Не тебе решать.

– Это мы еще посмотрим, – пообещала она и скрылась в коридоре, уже выкрикивая из спальни: – Приехала она… учит. Без тебя разберусь.

Я молчала. Зачем, если бесполезно говорить? Только тратить время и слова. Все равно ничего не даст. Ольга такая и есть – покричит, а потом забудет. Живет только мгновением, думает, что взбредет, и не всегда по делу…

Через час я уж помыла посуду и решила погулять с малышами. Накрасилась, переоделась в брюки с кофточкой и пошла в зал. Заметив, что Оля спала, поэтому как можно тише собрала детей, и мы пошли на улицу, по дороге обсуждая, куда пойдем.

У магазина, куда решили заглянуть в поисках вафель со сгущенкой, я почувствовала взгляд. Огляделась, но никого не увидела. Выбрав все, что хотела, медленно пошли в сторону детской площадки.

Олег был замкнут и с обидой смотрел на меня. Он очень скучал по Стасу, несколько раз спрашивал, но я старалась уйти от ненужного разговора, сказав, что Строгов уехал по делам в Москву. Соня тоже спрашивала, но не так, как сын. Малыш переживал и мечтал, чтобы дядя Стас вернулся, откровенно заявляя об этом.

Когда пришли, села на лавочку и смотрела, как они дружно играют. В голове было столько мыслей, столько дел и не знала, в какой очередности буду приступать к ним. С садиком отец сказал, поможет, но только когда с домом решу, а значит, все это время с ними жить. Вздохнула, пытаясь найти плюсы. Не нашла.

С горки скатилась Соня. Она поправила шапку, засмеялась и побежала к лестнице, чтобы подняться. Олег стоял на вершине у спуска, ожидая ее. Задумалась – мы стали вечером много гулять. Это, конечно, хорошо, но переусердствовать не стоило. Но так мы старались избегать скандалов. Не проходило и десяти минут детских игр, как начинались слезы, крики, и нет бы всем по попе, и чтобы смирные были, но нет, Ольга устраивала скандал.

Устало вздохнула, вспоминая ее крики о том, что я и мои дети выживают ее из родного дома. На второй день нашего пребывания в гостях она вообще разревелась и начала вещи собирать. От такого цирка маме стало плохо. После таких сцен я собирала детей, и мы отправлялись гулять, если было не сильно поздно. Потом заблаговременно выходили на прогулку. Последние дни похолодало, поэтому невозможно было долго находиться на улице, возвращались и сразу шли в зал. Но Ольга и тут нашла проблему – начала кричать, что в родном доме фильма посмотреть не может. Была готова уйти в гостиницу, но мест не было – все шесть комнат заняты.

А сегодня отец поздно будет, а значит, лучше задержаться. Зная сестру, могла с уверенностью сказать, что Оля устроит знатный концерт. Поэтому будем здесь, пока малыши не попросят домой.

Раздался громкий звонок. Достала сотовый телефон из сумки и увидела на экране неизвестный номер. Нажала на прием и услышала мужской голос, по которому сильно скучала.

– Анюта…

Закрыла глаза, не в силах говорить, не желая отключать связь.

– Можно подойти к детям? – уверенно спросил он, но я чувствовала, что он обращается с просьбой.

«Поблизости… Следит за нами».

Покачала головой и прошептала:

– Зачем?

– Хочу увидеть.

– Им еще тяжелее будет.

– А я не хотел, чтобы им тяжелее было. Это ты так решила.

– Стас…

– Я поиграю с ними и потом… мы сходим в кафе, чтобы не замерзли, как вчера.

Не стала спорить. И пусть не замерзли, но мы долго вчера здесь играли. Задумчиво посмотрела на детей и выдохнула:

– Подходи.

Уже через пять минут его машина подъехала к площадке. Он вышел и закрыл дверь, направляясь к нам. Дети словно почувствовали, посмотрели в его сторону, а потом радостно закричали. Счастливые и довольные они бросились к нему. А я сидела и переживала, верно ли поступила.

Конечно, я видела, что Стас к ним хорошо относится, любит, но когда все строится на обмане, очень тяжело принять хорошее отношение.

Напряженно наблюдала, как дети катались на качелях, а Строгов их раскачивал. Потом бросились ко мне со счастливыми мордочками, громко выкрикивая:

– Мама! Мама! Пойдем в кафе?!

Стас подошел, и стало жарко. Я кивнула на его приветствие и предложение, и, поднявшись, пошла за ними, слыша веселые крики детей. Сели в машину и поехали в кафе, в котором жарили невероятно вкусные беляши и чебуреки. Заняв столик, сидела и наблюдала, как дети со Стасом делают заказ у стойки.