Елена Рейн - Непробиваемый или Как снова поверить в любовь

В помещении было тепло и изумительно пахло домашней выпечкой. Быстро согрелась и я сняла куртку, думая о том, что нужно разговаривать с сестрой. Не дело эти прогулки. Дети могут заболеть.

Стас и мои любимые малыши вернулись с беляшами, булочками, чаем и соком. Дети весело щебетали, рассказывая обо всем, и я старалась сконцентрироваться на их словах, чувствуя обжигающий взгляд Строгова.

– А Коля специально меня толкнул и начал плакать. А потом пришла тетя Оля и начала кричать, – пожаловался Олег.

– И меня толкнул, – пролепетала Соня, усиленно кивая.

– Она нам сказала уходить…

Окончательно очнулась от своих мыслей, повернулась к сыну и попросила:

– Олег…

– Ну, мама, это же наш дядя Стас, не чужой! Он должен знать, какие они плохие.

– Они не плохие. Это твои братья и тетя.

– Ладно, – пробурчал сын и начал уплетать. Посмотрела на мужчину и увидела, что его глаза горят недовольством. Уверена, он много чего хотел сказать, но отвернулся, а я промолчала.

После славного сытного перекуса решили покататься на машине по району. И только через час подъехали к дому родителей.

Дети не хотели уходить – целовали и обнимали Стаса, упрашивая приехать завтра, а потом, побежали к деду. Только заметила отца. Он стоял у забора. Ждал нас.

Отец поцеловал внуков и направил в дом. Через минуту уже подошел к нам и за руку поздоровался со Строговым, спрашивая как самочувствие, напоминая, что завтра ждет его с утра у себя в кабинете. Чувствуя, что нужно идти, только сделала шаг к калитке, как услышала:

– Ань, можно тебя попросить остаться на несколько минут?

Застопорилась, не понимая, чего хочу и что нужно сделать. Папа сразу же вспомнил о том, что по телевизору началась интересная передача, которой однозначно сегодня и не было в программе, и поспешил оставить нас одних. Да уж… он бы так не сделал, если бы ему не нравился Строгов. А если учитывать, что отец его еще лечит внепланово и общается, значит, считает хорошим человеком.

Станислав не приближался, не подходил, показывая, что не нарушает дистанцию. Тяжело ему давалось. Слишком он напорист для того, чтобы спокойно принимать положение, которое его не устраивало.

Строгов задумчиво посмотрел на наш дом и произнес:

– Получается, ты сейчас в отпуске?

«Да уж, получается так…» – недовольно подумала, пытаясь привыкнуть, что я неработающая и бездомная. Радости особой не испытывала.

– Да, примерно через два месяца на работу, а покупка дома состоится через месяц.

– Садик же не дают…

– У меня еще нет жилья, – ответила, всматриваясь в красивый кирпичный забор, который так нравился маме. Грезила им, откладывая, чтобы был декоративный и изящный. А если Лидия Олеговна чего-то желала, то обязательно это получала.

– Анюта… – произнес Стас, вглядываясь в мое лицо, глазами упрашивая, чтобы внимательно слушала. Он мгновение молчал, а потом спросил: – Как ты смотришь на то, чтобы отдохнуть с детьми в Москве?

Непонимающе посмотрела на мужчину, повторяя про себя его слова. Строгов сделал шаг ближе, отчего насторожилась, но тут услышала:

– Остановитесь у меня. Как и говорил, я живу в большом доме, правда, там ничего толком нет. Но кровати для детей не проблема купить, главное, что есть комнаты. Покажу вам город, все достопримечательности и парки. Дети буду счастливы.

Растерялась. Совсем не ожидала. Покачала головой, но он мгновенно оказался рядом и взял за руку. Отмечая панику в моих глазах, мужчина отпустил и нехотя отступил.

– Извини, я…

– Мы не поедим.

– Почему? Потому что я не сказал тебе, да?! А если бы сказал, что тогда? Ты бы не поверила в мои чувства и выгнала меня. Уверен в этом. Поэтому я ничего не сказал. Да и зачем? У нас ведь все нормально было. Да, сознаюсь, изначально я хотел, чтобы ты помогла нам… и себе. Зная, как к тебе относится Давыдов, я был уверен, что он примчится, как только узнает, что в твоем доме появился мужчина. Я даже не думал о том, чтобы соблазнить. Совсем не ожидал, что так выйдет…

Продолжала молчать, вспоминая, что произошло за то время, как нашла Строгова на заднем дворе. Надо же… бывает.

– Анюта, пожалуйста, дай мне шанс, – хрипло проговорил он.

Посмотрела в сторону окон одноэтажного кирпичного дома. И, замечая, что в зале штора дернулась, устало проговорила:

– Спасибо за кафе и поездку, – сделала паузу. – Мне нужно идти. Да и к тому же холодно…

Он стоял и смотрел, как я уходила, но не остановил. Я чувствовала его пронзительный взгляд и медленно шла домой. После того как обожглась, не могла поверить, что будет все хорошо, хотя так хотелось.

Не успела зайти и раздеться, как услышала детский плач и Ольгин крик:

– Да что вам всем нужно? Это мой дом и я хочу отдохнуть. Пусть идут в кухню.

– Оля, больше криков от тебя. Уже поздно, ложись спать, – протянула мать, сидя на диване.

– Почему я должна спать? Я взрослая женщина и хочу смотреть телевизор. Я днем выспалась! – закричала она.

– Тогда поменяйтесь комнатами с Аней, а я, наконец, пойду спать. У меня сегодня был, как никогда, тяжелый день и я бы тоже хотела отдохнуть.

– Мама, отдыхай! Кто тебе не дает? Но почему я и мои дети должны страдать, если Анька приперлась со своей детворой и заняла тут все? Пусть валит на все четыре стороны!

– Ольга, наш дом – это и ее дом. Так что не говори глупость и…

– То есть мне уходить, да? Больше не нужна? На улицу? В холод? – закричала она визгливо.

На этой фразе вошла в зал и, увидев, что на глазах у матери слезы, подошла к Ольге и толкнула сестру в направлении ее спальни.

– Все, ной там. Детей уложи и там себе под нос бубни. Надоела! Матери отдохнуть нужно, и мы сейчас ляжем. Нечего дрыхнуть весь день!

– Аня, перестань! – выдала Лидия Олеговна, начиная жалеть Ольгу. Так всегда. Политика матери – нужно терпеть и помогать ей, только потому, что ей тяжело, и она осталась с тремя детьми без работы. Так пусть ищет работу, а не сваливает на всех, гуляя где попало.

– Она моим детям психику ломает своими визгами и концертами. Почему они должны слушать это каждый день?

Только мама открыла рот, чтобы ответить, как Оля закричала:

– Тогда телевизор пусть отдаст! Я хочу жить. Жить!

Повернулась и дверь закрыла. Посмотрев на мать, которая устало взирала на меня, и, чувствуя себя виноватой, ведь мешаем им, предложила:

– Если мешаем, мы уйдем в гостиницу, но не нужно грязи при моих детях. Им и так досталось… Еще визгливой тетки с обидами не хватало.

– Ань, ей тоже тяжело.

– От лени тяжело? Мама, вы с папой сами ее такой сделали. Она ведь даже детей своих не воспитывает и не кормит! А что будет, если, не дай бог, с вами что случится? В детский дом их сдаст? Сдаст! Я уверена. Она не мать!

Послышался крик, чтобы мама забрала телевизор. Я только головой покачала. Такое ощущение, что не взрослая женщина, а сопливая дура. Там сейчас включит и плевать, что детям он мешать будет.

Вышла из зала и предложила сестре:

– Давай, мы в вашей спальне ляжем? И включай в зале, как дети уснут.

– Нет, это комната моих детей! Вали из дома, если что не нравится.

Устало прислонилась к стене. Как же все надоело. Если бы было куда уйти, ушла не задумываясь. Глянув на сестру, которая косилась в сторону зала, примерно предполагая, что она хочет сорваться и забрать телек, грубо предупредила:

– Зайдешь – выкину, и никто тебе не поможет.

– Что? Да я…

– Невыносимая, грубая, базарная баба, – рявкнула и закрыла дверь. Раздела детей и позвала в ванную. Быстро помыв, вытерла и отнесла на диван, натянув пижамы. Только собралась читать сказки, как увидела, что они уснули.

Поднялась и прошла к окну, из которого отлично видно дорогу, ворота и… машину Стаса. Не уехал. Смотрела и удивлялась. Надо же… какой настойчивый. Гони его, не гони – он стоит на своем.

Только хотела пройти в ванную, как она оказалась закрыта. Сестра включила музыку и пела в душе. Сквозь себя прорычала и пошла ставить будильник на час, чтобы не уснуть и дождаться выхода принцессы.

Помешивала сладкий чай, листая книгу, которую мама взяла в библиотеке, и тут услышала крики мальчиков. Быстро побежала в спальню, надеясь, что громкие вопли не разбудят малышей. Увидев, что они вцепились в волосы и дерутся, быстро разогнала, и, понимая, что они еще так долго будут, предложила почитать сказку. Согласились. Прочитала семь, и когда начала восьмую, Вовка, самый старший, который больше всех не хотел спать, засопел. Укрыла одеялом и пошла в кухню, планируя допить свой чай, и дальше полистать детектив.

Пока сидела, надеялась, что Ольга пошевелится. Ведь она направилась в ванную комнату, но не уложила детей. Но нет, сестра затянула с помывкой. Дождалась я лишь через полтора часа. Ольга вышла с довольным лицом, напевая что-то веселое.

Ничего не сказала. Тут все ясно и предсказуемо. Пошла под душ. Ополоснувшись и посушившись, счастливая поплелась в зал. Легла, но сон все не шел – думала о предложении мужчины. Подсознательно мое сердце пело, оттого что я и дети вроде как не безразличны Строгому, но была обижена и боялась.

А чтобы поехать к нему – нет, нельзя.

Заставила себя так думать, а потом все же уснула, надеясь, что завтра будет светлым день.

1 мая, среда

Проснулась с отличным настроением. Время девять утра, а у меня уже чистые полы, приготовлена рисовая каша с изюмом и на столе изумительно пахла шарлотка, а в духовке готовилось жаркое по-домашнему в горшочке. После утренних процедур позвала детей завтракать. Мы весело разговаривали, обсуждая вчерашнюю прогулку, как вдруг услышали грохот.

Бросилась в комнату сестры и увидела, что ее нет. Только развернулась, чтобы пойти в зал, как услышала проклятье. Быстро рванула туда и застыла на месте, в шоке уставившись на разбитый телевизор, лежащий на полу.

Ольга, стоявшая в одном шелковом пеньюаре розового цвета, с яростью глянула на меня, а потом процедила:

– Я только в семь утра легла спать! Я хочу выспаться! Зачем включили этот чертов телевизор? Это ты виновата! Не было бы тебя здесь, я бы не разозлилась!

– Мы не знали, что ты утром пришла, да и неважно это. Твое отвратительное настроение не повод швырять или ломать вещи! Тем более не твои! Это телевизор родителей!

– Да плевать мне! Плевать! Я хочу тишину. Понимаешь, тишину?! – закричала она, дергаясь ко мне, показывая рукой на дверь. – Пошли вон на улицу или к своему столичному мужику. Что выпендриваешься? Если уж ему нужна такая стерва, как ты, то не упускай возможность, пока я не отбила. Уж он оценит разницу.

Резко развернулась к детям, прячущимся за углом, и спокойно сказала:

– Быстро кашу доедать! – Соня мгновенно бросилась в кухню, а Олег застыл, поглядывая в сторону зала. Дурдом! Мои дети так заиками будут. Тяжело вздохнула и, выдавив улыбку, попросила: – Иди, милый, я сейчас вернусь. Поговорю с тетей Олей и сразу к вам. Там еще чай с пирогом.

Сын довольно улыбнулся и побежал в кухню, плотно закрыв дверь. Несколько секунд не двигалась, на случай, если Олег вернется, и пошла в зал, двигаясь на сестру, тихо чеканя:

– Еще раз перед моими детьми свой поганый рот откроешь, и я тебе его скотчем закрою. Ты что за змея такая? Если за своими не смотришь, плевать на них, то при моих контролируй себя!

– Я дома. Дома! – гневно закричала она, с ненавистью добавляя: – Убирайся, раз не нравится. Я меняться не собираюсь! И дом этот достанется мне!

– Ты у родителей, как и я.

– Нет, это мой дом! Отец сказал, что переписал его на меня. Так что ты… в моем доме! В моем! И советую помалкивать и не бесить меня!

Стало неприятно. Не знаю почему. Конечно, я бы не претендовала, но… все же. Эмоции заглушили. Вероятно, отец посчитал, что Ольга так и будет одна, а троих ей самой не поднять…

Убеждала себя, уговаривала, чтобы не посчитать, что для родителей я и мои дети не столь много значат, как сестра. Или нет? Просто они знают, что я справлюсь? Но жизнь такая сложная штука… и не знаешь чего ждать. Я не уверена в том, что будет дальше, а они все решили.

Ладно… не буду. Посмотрела по сторонам и уткнулась взглядом в телевизор. Надо же, отец расстроится, год назад купил его. Так хотел большой, и вот…

– Ты зачем телевизор сломала? – грубо спросила, не желая больше обсуждать дом. Тут все понятно и не требует уточнения.

– Он мне мешал спать, – с искренним недовольством сообщила она, считая себя правой.

– Ты знаешь, сколько он стоит? Ты не зарабатываешь, но ломаешь!