Сестру такое признание потрясло до глубины желудка.

– Говорил?!! Не, нормально!! А зачем тогда я с тобой ездила? Надо было раньше меня предупредить! Ну, знаешь, сестрица! – от возмущения Аллочка демонстративно полезла в холодильник и выудила кусок колбасы, который всегда оставляли молодым на завтрак. – То-то я смотрю, на меня эта сумасшедшая Малаиха накинулась! Она меня с тобой попутала, тебя прибить хотела!

– Она и не сумасшедшая вовсе, просто притворяется… неизвестно только зачем, – буркнула Гутя, вырвала колбасу и швырнула обратно в холодильник. – И ничего она не путала. Просто ты у нее самовар стащила, а она против оказалась!

– Нет уж, ты не спорь! – разошлась младшенькая. – Ты вот лучше к нотариусу сбегай, завещание оформи, квартирку мне перепиши, а потом уже и под пули… своей хлипкой грудью!

– Фиг тебе, а не завещание! Я сама во всем разберусь, а потом тебе же стыдно… – гордо чеканила Гутя и вдруг насторожилась. – Слушай, а с кем там болтает по телефону наш расцарапанный Лось?

Дедушка Фомы и в самом деле уже полчаса с кем-то переговаривался. Слащаво хихикал, игриво подергивал плечиками и прикрывал трубку ладошкой.

– Ну что вы, Ирочка! Я абсолютно в порядке! Только у меня… Понимаете, некоторые влюбленные особы в порыве страсти, так сказать, исцарапали мне внешность… Да-да! Хо-хо, чтоб я никому не достался!.. Что вы говорите?.. Ах, ну конечно! Аллочка и Гутиэра! Они и расцарапали… Вы совершенно верно догадались – не смогли меня поделить! Но, Ирочка, для вас в моей душе…

Мужчина токовал точно глухарь и вовсе не замечал, что творится в комнате. И напрасно. В дверях уже стояли обе женщины и, сузив глаза, выслушивали нежное лепетание старца.

– Так кто это вам физию попортил?! – тучей надвигалась на него Аллочка. – Кому вы там жалуетесь?! Трубочку покладьте на место!

– Аллочка… Ирочка, тут… Гутиэра Власовна! Тут вас Ирина к телефончику звала, я ее развлек немножко, пока вы заняты были…

Гутиэра одарила лгунишку презрительным взглядом и вырвала трубку. Тотчас же лицо ее расплылось в медовой улыбке:

– Ирина! Как вы добрались? Не устали от дороги?

– Да какая усталость, я по работе еще и не так мотаюсь. Я ведь что хотела – вы фотографию моего суженого опять в ваш альбомчик суньте, ну будто бы он совершенно свободен. Может, еще кому и сгодится. У вас его портрет имеется?

– Ирочка, боюсь, что не сохранился. Такая жалость…

– Да ничего, я завтра привезу… Хотя завтра не получится, что-то машина стуканула, надо завтра в сервис загонять.

– Ой! А у нас Фома всегда в «Золотой гайке» ремонтируется. Там, говорит, дешево берут. Правда, делать совсем ничего не умеют… – как могла пыталась помочь Гутя.

Сегодня Ирина полдня возила их по дачам, вот из-за этого машина и сломалась. Было страшно неудобно перед этой приятной женщиной.

– Да что вы, не переживайте, – усмехнулась в трубку Ирина. – У меня прямо возле дома автосервис. Замечательные специалисты. Кстати, даже ваш Севастьян свою «Субару» там ремонтировал, я помню.

– Что, простите… что он там ремонтировал? – не поняла Гутя.

Гутя вообще из всех машин различала только «Жигули» и «инвалидку». Причем «Жигулями» она искренне считала все автомобили отечественного производства. Иномарки же были за гранью ее понимания.

– Ну машина у него «Субару»! – терпеливо поясняла Ирина.

– А… откуда вы знаете, какая у него машина? – напряглась Гутиэра. – Вы что, с ним знакомы?

– Так он вас как-то до моего подъезда довозил, я в окно видела! У меня память на машины исключительная, – пояснила Ирина.

– И… номер помните? – чуть дыша спросила Гутя.

– Ну а как же! С-двести пятьдесят шесть ОР. Чего тут запоминать?

– Спасибо, Ирочка! Ну просто… просто огромное! Хотите, я на вас Карпа Ивановича женю?! Он тоже старенький…

– Ни за что! – рассмеялась Ирина и положила трубку.

После разговора настроение Гути резко взметнулось вверх. Завтра же она помчится на стоянку, куда Ромочка сразу после вечеринки отогнал авто Севастьяна, и попробует кое-что выяснить там. А если машины на месте не будет… Если не будет, это тоже результат – значит, эта «секретарша» каким-то образом связана с Севой, если он знал, откуда машину забирать. Во всяком случае, Гутя ему про стоянку ничего сказать не успела. Короче, появилась надежда, и настроение стало веселым. Чего никак нельзя было сказать о Карпе Ивановиче. Последняя фраза Гутиэры так его возмутила, что он некоторое время долго пыхтел, демонстративно уставившись в стенку, а потом, видя, что никто и не думает перед ним извиняться, кинулся в комнату к молодым. Те уже насытились ссорой, к слову сказать, по всем правилам семейной психологии они никогда не ложились спать, не помирившись. Сейчас у них настал сладкий час примирения, и ребята с чистой совестью улеглись отдыхать. Но возмущенного Лося это мало беспокоило.

– Внук! Немедленно вставай и собирай мне чемоданы! – настежь распахнул он дверь.

– Дед, ты с одним приехал чемоданом, чего его собирать… – бормотал недовольный Фома.

– Не хами дедушке, паразит! Иди и упаковывай вещи… а я тут, вместо тебя полежу…

– Ты чего, дед? – вытаращился изумленный внук. – Я же с женой!

Ситуация получалась не совсем красивая. Однако Карп Иванович и не думал смущать чью-то там жену.

– Я считаю, что и твоя супруга должна встать и собирать меня в дорогу! Я минуты здесь не задержусь! – дергал кадыком Лось и в обиде все выше задирал подбородок.

– Что произошло, Карп Иванович? – высунула из-под одеяла мордочку Варя.

Карп Иванович уже толкал внука с кровати и залезал на его место прямо в толстых шерстяных носках и в домашних шароварах.

– Молчи, Варвара! Я, конечно, к тебе хорошо отношусь, но твоя мать… Она мной почти торгует! – выкрикивал оскорбленный мужчина, натягивая на себя одеяло. – За какую-то услугу она готова была спихнуть меня этой… Нет, к Ирочке я и сам бы спихнулся, но какова речь! «Он тоже старенький»!! Это я?! Да я приехал сюда с единственной целью – жениться! На молоденькой! А она – старенький! Представляю, что она там говорит глупеньким девушкам за моей спиной!.. Фома, ты уже собрал чемоданы?

Фома нехотя поплелся в гостиную.

– Фомочка, а тебе чего не спится? Тебе ж вставать рано! – радостно моргала теща.

– Ничего, я потом отдохну. Вот провожу деда и высплюсь.

– А что, дедушка уже уезжает? У нас сегодня не совсем пропащий день!

– Да!! – высунулся из двери Карп Иванович. – Да! Дедушка уже уезжает! И не смейте меня звать дедушкой! Да-с! И никакой я вам не старенький! Я, между прочим, завтра же утром побегу! Стометровку!

Гутя наконец сообразила, как обидела родственника, немедленно подошла к нему и, осторожно выманивая из комнаты, тихо замурлыкала:

– Ну что вы себе вообразили? Я прекрасно понимаю, что вы мужчина в самом соку. Просто Ирочка на дух не переносит молодых парней, любит зрелых. А невеста она завидная, вот я и приукрасила вас немножко. Да что там Ирочка! Я даже собственную сестру Аллочку хотела за вас отдать!

Варька в своей комнате от такого откровения тихо схватилась за голову. Лось же взревел слоном:

– Кого?!! Аллочку?! Этот ушат деревенский?!! Да она… Она… Она даже не знает, что такое рококо! А мазурка? Она знает, что такое мазурка? Она даже не ведает, что есть, например, Бетховен!! Она даже не отличит портсигар от портмоне!!

– Ну уж кукиш вам во все карманы!! – возникла Аллочка в самый разгар диалога. – Уж портмоне я отличу от чего угодно! И чего разошелся, спрашивается? Гутька!! Это, значит, ты мне этот старый лишай хотела сосватать?! Да я в голодный год за тазик пельменей с ним не поженюсь!!! И пусть метелит к своей Ирке!! Да уйдите вы с моего коврика! Топчется еще тут!

Гутя решила больше не участвовать в дискуссии, молча удалилась в свою комнату и с головой нырнула под одеяло. Утром у нее было серьезное дело, и незачем было растрачивать себя на мелочи.


На следующий день Гутиэра Власовна проснулась рано. Еще Фома с Варей не успели уйти на работу. Поэтому зять любезно доставил ее к ДК Труда, где и находилась бывшая стоянка.

Стоянка была небольшая, и Гутя сразу же заметила знакомую иномарку. Зря она переживала, что не узнает ее, мозг прекрасно сохранил в памяти очертания железного коня Севастьяна. Гутя судорожно вздохнула и направилась в домик, где прятались сторожа. Сторожа стоянки, молодые ребята, азартно резались в подкидного и к появлению клиентки отнеслись без понимания.

– Женщина, чего сюда-то заявились? Машину ставить приехали, платите вон в окошко, а к нам и вовсе не надо врываться! – недовольно буркнул парнишка, который, по всей видимости, этим подкидным и остался.

– Мальчики, у меня тут сложная ситуация… Понимаете, муж в больнице, а машина на стоянке, у вас. Вон та «Су»… «Судара», видите?

– Ну и че?

– Так мне надо ее забрать. И потом, оплатить стоянку нужно, – невинно топталась на пороге Гутя. – Или у вас машины просто так место занимают?

– С чего бы?! – вытаращился паренек. – Какая ваша? Вон та? Двести пятьдесят шестая? Давно оплатить пора.

– Я оплачу, только видите ли… Тут такая ситуация… моего мужа сильно избили, раздели, разули, кошелек отобрали, деньги, ключи… Он сейчас в больнице, я вам и рецепты показать могу!

– Да и чего мне с тех рецептов? Чего надо-то? – нетерпеливо топал ножкой страж стоянки.

– Так я ж и говорю – ключи утащили! Открыть-то как? – вовсю старалась Гутя.

– Так это… можем открыть. Только за отдельную плату… Николаич!! Иди!! Тут по твою душу!

К ним подошел коренастый мужичок в резиновых сапогах довольно сомнительной наружности и молча уставился на Гутю.

– Мужа моего избили, отобрали…

– Короче. Открыть, что ль, требуется?

– Ага, открыть, я заплачу!

Мужичок назвал такую цену, что у Гути запершило в горле. Она была готова к чему-то подобному, но такие расценки были неприятным сюрпризом. Однако деваться было некуда.

– Вот, – протянула она деньги. – Открывайте.

Мужичок достал из-за голенища какое-то подобие железной линейки, и в одно мгновение дверцы машины послушно щелкнули.

– Пожалуйста, – буркнул умелец и покосолапил к сторожке.

На секундочку у Гути мелькнула дикое желание пройти курсы такого же мастерства. Вот ведь за минуту такие деньги человек заработал!

Но мечтать было некогда. Гутя влезла в салон, и у нее защипало в носу. Знакомый запах одеколона и табака, какие-то мелочи – китайская зажигалка, атлас дорог, ручка… Совсем недавно Севастьян возил ее в этой машине, а она гадала, в какой именно день он решится сказать ей главное… Нет, мужчина как карась – никогда не знаешь, куда вильнет и где на дно ляжет.

Гутя вздыхала, хлюпала носом, а глаза сосредоточенно искали – за что бы уцепиться. Она и сама не знала, что ищет, но упрямо просматривала сантиметр за сантиметром. Вот уже вроде бы все было проверено – и бардачок, и панельки, и даже пепельницы… Ничего. Может, кресло отодвинуть? И где тут оно отодвигается?..

Гутиэра принялась осматривать кресло и вдруг увидела кольцо. Обручальное кольцо, но не совсем обычное для мужчины. А то, что это было мужское кольцо, можно было по размеру догадаться. Широкое, с крохотным черным камешком в белом золоте.

– Так ты, Севочка, милый женишок, уже женат, оказывается? – поджала губы Гутя. – Поэтому и сбежал больной. Домой торопился…

Она покрутила кольцо, и не зря. На внутренней стороне меленькими буковками было выгравировано «Роману от С.».

– Фу ты… – передохнула Гутя. – Так это не Севастьяна, это Ромочки! Видно, когда машину перегонял, скатилось. Наверняка Светлана подарила.

Значит, семьи у избитого Севы не было. Ну так по крайней мере хотелось думать.

Еще какое-то время Гутя рылась в салоне, но так ничего и не обнаружила. Во всяком случае, ясно стало одно – звонила никакая не секретарша, иначе Севастьян бы сбежал от Гути на собственном авто. И звонок этой дамы был теперь тоже понятен – тянула время, чтобы не кинулись Севастьяна искать.

– Женщина! А машину забирать будете? – окликнул Гутю парень, когда она в глубоком раздумье направлялась домой.

– Ах да… Нет, я не буду забирать, чего ее с места на место… но заплачу за стоянку.


Дома Гутиэру ждала полная разруха. По всей комнате валялись вещи, Карп Иванович носился с Варькиной сорочкой, Фома с интересом разглядывал какой-то рваный носок, Варвара возбужденно складывала тряпки в большой пакет, а Аллочка немедленно их оттуда выбрасывала. В горах тряпья прятался взъерошенный Матвей и охотился на босые ноги дедушки.

– Так вы, Карп Иванович, все же уезжаете? – засветилась радостью Гутя. – Да и верно. В гостях хорошо, а дома лучше.

– Чем это, позвольте спросить, у меня дома лучше? – набычился Карп Иванович. – Я у вас только на одной еде сколько сэкономлю! И не надо так улыбаться, будто вы пятак выиграли. Это не я уезжаю, а дочка ваша с моим внуком!