Девчонка наконец немножко пришла в себя и попыталась привести разумные доводы:

– Подождите. Карп Иванович обещал мне…

– …несметные богатства, верно? – все еще улыбалась Аллочка. – И что ты видишь? Несметный богач будет жить в такой лачуге? Пра-а-авильно, не хочет он так жить. Поэтому богатство должны ему зарабатывать мы. Ты вот что, девонька, давай-ка хватай ведро и беги выноси мусор. А то не ровен час господин проснется, накажет сурово – будет головой в аквариум тыкать.

Девчонка схватила ведро и с бешеными глазами выскочила в подъезд.

– Гляди-ка! – толкнула сестру в бок Аллочка, высовываясь в окно. – А девчонка-то чистюля оказалась. Я думала, она это ведро прямо в подъезде бросит, а она сначала его в мусорный бак выкинула, а потом уже на остановку рванула. Как бежит! Ей бы в легкую атлетику…

Чайник сердито забулькал и отключился. Аллочка пошарила по полкам, но ничего приятного для желудка не отыскала.

– Чего мы – просто так будем воду хлебать, хоть бы пряничек…

– Хватит уже хлебать, давай спать укладываться, – зевнула Гутя и направилась в свою спальню – ее постель была уже свободна.

От резкого звонка в дверь Гутиэру подбросило. Она уже наивно думала, что теперь-то хоть выспится, а вот поди ж ты – кого-то несет в такую рань. И ладно, если с добрыми вестями.

На пороге с двумя здоровенными сумками стояла совершенно незнакомая крупная женщина, лет шестидесяти. Она приятно улыбалась и без приглашения протискивалась в двери.

– Здрассть, – радостно сверкнула гостья белыми здоровыми зубами. – А вы Гутя или Алла?

Аллочка немедленно покинула кухню и теперь стояла рядом с сестрой, гостеприимно распахнув рот.

– Я… Алла, – быстренько сообщила она.

– А вы чегой-то неважно выглядите, неужель пьете? – по-простому интересовалась гостья, скидывая сумки и прихорашиваясь возле зеркала. – Ну, говорите, куда идтить? Где он?

Сестры беспомощно переглянулись. Неужели все утро они должны играть роль жен Лосиного гарема?

– Вам кого? – устало спросила Гутя.

– Ну как же кого! Мне Карпа Ивановича! Я его жена – Вера Максимовна, бабушка Фомочки. Неужели вам обо мне не рассказывали?

– Жена?! – боялась поверить Гутя. – Законная?!! Аллочка! Радость-то какая! У нашего Карпа Ивановича, оказывается, такая прекрасная половина!!

Сестры не знали, что сказать. Снова кинулись на кухню, засуетились. Ко времени пришелся и вскипевший чайник. А Вера Максимовна между тем доставала из толстенных сумок всякие вкусности – домашние булки, пироги, баночки с медом, с вареньем, какие-то соленья.

– Господи, как вы все дотащили? – смеялась Гутя, когда они все уселись за стол.

– А как не дотащить! Фома вот сильно варенье любит из вишни, как не взять! Медок вот у нас свой – вас надо побаловать да Вареньку, вот, гляньте-ка! Это у меня колбаса собственного приготовления! Обязательно должны угоститься… А чего молодые-то не выходят? Спят?

– Да нет же! Они у нас по путевке отдыхают, – объясняла Гутя, уминая третью булочку. – Вот телеграмму прислали, на днях вылетают. Вы поживите у нас, дождетесь…

Вера Максимовна решительно покачала головой:

– Не стану дожидаться. Я ведь за своим Лосем приехала. Он у вас чего-то застрял, прям стыдно за него. И не упрашивайте, у меня уже и два билета взяты на завтра. Про своего старика не спрашиваю, кобелирует, поди?

Сестры сотворили суровые лица и сдержанно укорили:

– Ну зачем вы так? Вон он, спит. У него здоровый образ жизни, где это может кобелировать? Такой серьезный мужчина…

Тут что-то шлепнуло, чихнуло – и на пороге возник Карп Иванович в узеньких молодежных плавочках и в Вариных пушистых тапках.

– И где… моя Д-дюймовочка? – качнулся дедок, слабо интересуясь присутствующими. – Цветочек мой! Розочка моя…

Вера Максимовна и не думала, что муж так по ней соскучится. Конечно, слова про цветочек были жуть как приятны, но и перед хозяйками было неловко. Она покраснела, будто жгучий перец, и замахала на супруга рукой:

– Карп, ну довольно, ну какая уж там розочка, прям застыдил совсем. Я больше похожа на стог сена.

Карп Иванович дернулся, как будто по спине проехались кнутом, заморгал глазками, и от напряжения у него даже выступили слезки. Не зная, куда деться, он стыдливо прикрывал рукой крохотные плавки и нервно переступал кривенькими волосатыми ножками.

– Богатырь! – кивнула на него Аллочка.

Вера Максимовна наконец перестала робеть, окинула супруга любящим взглядом, и лицо ее вдруг потемнело.

– Ты чего ж это, бесстыдник, перед женщинами без трусьев выскочил, а?! Че эт ты оголился весь, че ж позоришь-то меня, сухостой!! Ты на себя-то глядел?!! Это че ж люди-то подумают, позорище мое!!

Женщина вскочила и тычками и подзатыльниками затолкала любимого обратно в спальню. Уже оттуда донеслось:

– Ну никакого терпежу нет, так по тебе соскучился, моя веточка! Ой-й-й!! Какого хрена по голове?!! И сюда не… Куда ты коленом метишь?!! А й-й-й!! Сейчас умру!

Аллочка прислушивалась к крикам, и глаза ее озорно горели:

– Нет, Гуть, что ни говори, а семейная жизнь – это такая веселуха! Где у тебя твои альбомы? Давай мне жениха искать!

Гутя устало подперла щеку кулачком и уныло проговорила:

– Ал, ну зачем это замуж? Ну чего нам – плохо живется? Насобираем денег, поедем отдохнем куда-нибудь… Я вот наблюдаю – от этих мужиков одни неприятности. Ну ни одного нормального нет!

Звонкой трелью зашелся телефон.

– Да? – подняла трубку Гутя, и лицо ее сделалось, как только что у Веры Максимовны, застенчивым, красным и глупым от счастья. – Да, Олег Петрович… Конечно, мы друг друга не поняли… Да что вы! И для нее?!! Мы будем рады… Да, нам лучше встретиться завтра, ах да, уже сегодня!! Вы к нам заедете?.. До встречи.

Гутиэра тихо положила трубку на аппарат и даже боялась пошевелиться, чтобы не расплескать радостного чувства.

Аллочка все поняла – у сестры уже по второму кругу назревает роман с этим Кареевым! А сама только что пела…

– Гутя! Я с тобой согласна! – торопливо заговорила она. – От этих мужиков и в самом деле – одни неприятности! Куда ни сунься – везде бардак, убийства, пьянство и разврат! А все потому, что везде полно мужиков! И все подлецы, паразиты, негодяи, ведь ни одного нормального нет!!

– Аллочка. У Олега Петровича есть друг, подполковник. Совершенно холостой любитель пухленьких дам твоего возраста. Олег завтра к нам с ним придет.

Аллочка поутихла, потом заявила:

– Ты меня не переубедишь! Мужики негодяи, ни одного нормального нет… Но… бывают же исключения!.. Два штуки.