У меня аллергия…

Не было у него никакой аллергии, когда в первый день их знакомства он щурился, чтобы разглядеть ее! Ему в глаза постоянно капали какие-то препараты, чтобы он не увидел своих мучителей и не запомнил место, где его удерживали, и это едва не ослепило его!

Свинги.

Странное слово, которое произнес герцог, никогда не было знакомо Клэр. Но выходило, что именно «свинги» напали на их карету. «Свинги» убили бедного Алана. Эти самые «свинги» сделали с Эриком и его слугами что-то, что заставляло его шарахаться от людей. Что-то немыслимо ужасное, от чего ночью его лицо исказилось так, что его едва можно было узнать. От чего стакан в его руке треснул так, будто ему ничего не стоило расколоть хрусталь.

И татуировка.

Которая не просто связывала его с напавшими на них людьми!

Клэр с трудом могла понять всю картину целиком из обрывочных фраз, которыми обменивались Тони и Эрик. Она в ужасе слушала весь их разговор, а потом, когда герцог ушел, а Эрик заснул, измученно закрыв глаза…

Клэр не смогла сдержать стон отчаяния. Она встала и едва слышно, чтобы не разбудить его, подошла к кровати, ощущая такую острую боль в груди, что снова заплакала. Она помнила всю ту нежность, с которой он касался ее, заботился о ней, заплетал волосы. Решимость, с которой собирался найти тысячу способов, чтобы сделать ее счастливой.

И это тогда, когда еще совсем недавно его, возможно, терзали самым бесчеловечным образом!

Клэр не могла долго смотреть на него. Она боялась разбудить его малейшим шорохом, даже своим дыханием. Боялась, что не сможет удержаться и бросится к нему, чтобы обнимать его до тех пор, пока не выплачет все его раны, всю его боль.

Заметив у него на одеяле маленький кусочек стекла, Клэр осторожно взяла его, а потом сжала в ладони и вытерла тыльной стороной мокрые щеки, прежде чем выбросить осколок.

Лихорадочно соображая, откуда еще можно узнать хоть что-то о прошлом Эрика, Клэр спустилась в библиотеку герцога и, пока все спали и не могли бы обнаружить ее, она стала искать газетные вырезки, статьи, хоть что-то, где говорилось бы о пропаже сына маркиза Ричмонда. Ведь о таком невозможно было промолчать, тем более, когда столь влиятельные люди, как герцог Пембертон и ее отец помогали маркизу в поисках Эрика.

Предчувствуя недоброе, она с замиранием сердце ждала, что же обнаружит, что узнает. Узнает то, о чем уже знал ее отец! Который ни за что не сплавил бы ее с рук кому попало. Отец, которому не было наплевать на нее!

Он хороший человек, Клэр, и сможет сделать тебя счастливой!

Только теперь Клэр стала понимать, почему все были в восторге от их свадьбы. Свадьба, которая так много значила для самого Эрика. Свадьба, к которой он так тщательно готовился, украсив собор, а она, эгоистично замкнувшись в себе, даже этого не заметила, а потом и вынудила его пойти на немыслимое и дать ей развод!

А потом она наткнулась на стопку старых газет, лежащих в нижнем ящике письменного стола герцога. И хоть было неправильно рыться в чужих вещах, Клэр уже не могла остановиться. Потому что должна была узнать правду.

И узнала…

Всё началось осенью 1830 года, когда в нескольких графствах Англии развернулось массовое движение батраков, которые требовали повышения заработной платы. Их поддержали мелкие фермеры, которых тяготили высокие арендные платы в пользу церкви. В связи с этим лендлорды стали получать анонимные письма с угрозами и требованиями батраков. Письма подписывались мифическим словом «Свинги», означавшим виселицу, которая впоследствии и стала их символом. Движение «свингов», затронувшее главным образом южные районы страны, охватило 16 графств и сильно встревожило лендлордов. Крупные полицейские и военные силы, присланные правительством, жестоко расправились с участниками движения, однако, это их не остановило.

Прошлой осенью 1831 года, в связи с отказом Палаты Лордов утвердить билль о реформе, уже принятый тогда Палатой Общин, на этот раз уже в различных частях Англии произошли серьезные события. Дворцы и замки некоторых противников билля подверглись нападению, в Бристоле и Глазго вспыхнули народные волнения, которые так же были подавлены, но это еще больше обозлило «свингов». Они теперь действовали не только в Англии, но и в Шотландии.

Жаждущие добиться своего, на этот раз они напали именно на того, кто имел непосредственное отношение к закону и пользовался особым расположением короля, который всегда и во всем прислушивался к нему. Расположенное в северо-восточном графстве Дарем поместье графа Бедфорда, Бедфорд-мэнор, подверглось жестокому нападению. Слуг, которым не удалось сбежать, вывели во двор и казнили, а самого графа взяли в плен для того, чтобы вынудить его попросить короля как можно скорее принять закон, не приписывая к ним поправки, на которых так настаивал Эрик.

У Клэр дрожали руки, пока она листала газеты и с ужасом читала обо всем этом, ощущая себя оторванной от жизни, потому что ни о чем подобном и не подозревала. Да, она знала, что в стране царили беспорядки, что есть опасность со стороны радикалов, собственно, поэтому ее отец и приставил охрану ко всем их домам. Кроме того они ведь дружили с семейством маркиза Ричмондского, которое приезжало к ним в гости в феврале, и она должна была знать, что с их сыном произошло такое, но даже не догадывалась о том, что чуть ли не у нее под носом творились такие зверства!

Эрик! Он стал прямой жертвой того, за что боролся, что собирался сам же предотвратить, чтобы защитить простой народ от участи быть использованным алчущими до власти мерзавцами.

Клэр вытерла слезы и стала читать дальше, чувствуя, как задыхается. Его увезли в неизвестном направлении и держали непонятно где целый месяц. Месяц, в течение которого с ним делали… В газете не было написано об этом, потому что граф Бедфорд не показывался никому после своего возвращения, а маркиз Ричмонд не давал по этому поводу никаких комментариев. Но Клэр ничего этого не нужно было, потому что она уже видела всё то, что с ним сделали.

Уронив газету, Клэр прижала руку к губам, не в состоянии остановить слезы. Не могла вместить всю ту боль, которую ощущала, думая обо всех злодеяниях и пытках, которым подвергли Эрика. Через что заставили пройти.

Волевой, справедливый, умный и невероятно добрый мужчина, который собирался привести свою страну к почету и процветанию.

Когда у человека появляется власть, возникает вопрос, для чего ее использовать. Во благо или для разрушения. Иногда человеку нужна помощь, чтобы сделать выбор, но многие предпочитают быть обманутыми потому, что в большинстве случаев власть развращает. Поглощает всю сущность человека, высасывает из него все хорошее, заменяя пороками и неправильными суждениями. И тогда он начинает действовать только в угоду собственным интересам. Остальные превращаются в оружие, которое помогает достигнуть цели.

Как же хорошо она теперь понимала всё то, о чем они говорили тогда в Гайд-парке. Он имел в виду себя и тех, по вине которых страдали невинные люди.

Вы считаете, что Палата Общин во главе с премьер-министром используют простых людей, подталкивая их восставать и бесчинствовать в угоду тому, чтобы прийти к собственной цели? Что в итоге простой народ ничего не получит?

Не подозревая об этом, она сама тогда дала ответ на свои вопросы. Буквально описала всё то, что произошло с Эриком. Вот почему тогда он выглядел настолько потрясенным, что не мог заговорить.

Я упал… Было темно, я споткнулся и упал с лестницы.

Боже правый, он ведь не падал, но всё же ответил тогда на ее вопрос честно, хотя мог бы этого не сделать. Его нос, его красивый, самый лучший на свете нос разбили во время нападения на его дом! То, что вместе с татуировкой будет всегда напоминать ему о том, что произошло… Его били, мучили на протяжении целого месяца, оставляя на теле следы незаживших ран. Но он сбежал. Несмотря ни на что!

И мадам Бова!

Именно эта женщина сделала с ним что-то такое, что навсегда лишило его возможности ощутить на себе чье-то прикосновение. Клэр не смогла найти в газетах ничего об этой мадам, но ее имя всегда упоминалось вместе с движением «свингов». Эта женщина всегда добывала для них нужную информацию.

Кроме одного раза.

Когда она не смогла сломить Эрика. Его пытались сломить, чтобы вынудить короля подписать билль о реформах без поправок, но Эрик не сломался. Он сам, как и его воля, были несгибаемы.

«Почему ты женился на мне?» — послышался голос из прошлого. Вопрос, который она невольно задала ему в тот день, когда напилась.

И теперь ей не нужен был его ответ, чтобы знать правду. Правда, с самого начала была с ней, но до этого мгновения она даже представить не могла, сколько смысла будет в этой правде.

Вы — единственная женщина, на которой я могу жениться…

Единственная, к которой мог прикоснуться после всего, что с ним сделали. Единственная, чьи прикосновения не вселяли в него тот ужас, который обуревал его тогда, когда Алекс пыталась помочь ему.

Всхлипнув, Клэр открыла глаза и вытерла слезы, но они продолжали катиться по щекам. От того, что она не могла больше сидеть на месте.

Никогда бы она не подумала, что будет способна испытать столь сильные чувства хоть к кому-то, но Эрик… Господи, он купил ей даже билеты в Вену, чтобы отвезти ее в город ее мечты, чтобы она наслаждалась концертом, который давали в Венской консерватории в память о Бетховене! И это тогда, когда сам не любил музыку, когда у него отняли его собственные мечты и желания!

Прислонившись к стене и с трудом сдерживая слезы, Клэр вспоминала его слова и испытывала почти непреодолимое желание оказаться рядом с Эриком. Удивительный человек с удивительным сердцем, которого она собирала по кусочкам, как головоломку, и впервые у нее это получалось. Теперь она понимала почти всё, что было связано с ним! Связано с его прошлым, с его пленом. Что никогда не отпускало его, даже когда он просто расчесывал ей волосы.

Тяжело дыша, Клэр открыла глаза и отошла от стены, понимая, что не может вечность стоять здесь. Медленно двинувшись в сторону его комнаты, Клэр чувствовала, как к тому же болит еще и голова. Она не спала всю ночь, читая газеты и пытаясь найти хоть какой-то способ, чтобы успокоить свое сердце. Пыталась понять, как ей теперь быть с Эриком. Она хотела помочь ему забыть всё то плохое, что было с ним, но понятия не имела о том, как это сделать. Чтобы не напугать его.

Приблизившись к его комнате, Клэр застыла, боясь, что при встречи с ним не сможет скрыть свои истинные чувства и бросится к нему. И тогда он решит, что она окончательно сошла с ума.

Сделав глубокий вдох, она собиралась войти в его комнату, но у приоткрытых дверей ее остановили тихие голоса. Она полагала, что Эрик еще спит, но он был не один. Клэр отчетливо уловила детский голос. Медленно открыв дверь, она увидела сидящего на кровати мальчика трех лет с темно-каштановыми волосами. Ноэль, догадалась она, но не это поразило ее. Она была изумлена тем, как близко мальчик сидит подле Эрика. Находился так близко, как не бывал никто другой кроме нее. И это не смущало и не пугало Эрика, потому что тот, казалось бы, не замечая этого, спокойно беседовал с младшим сыном Алекс.

— Я достаточно хорошо ответил на твой вопрос? — говорил Эрик, глядя на Ноэля.

Мальчик широко улыбнулся и кивнул, отчего темно-каштановые волосы тут же упали ему на лоб.

Клэр не сдвинулась с места, продолжая ошеломленно наблюдать за этой картиной.

— Да, но ответьте тогда мне вот на какой вопрос, — заговорил малыш, внимательно глядя на Эрика своими проницательными золотистыми, как у отца, глазами. — Откуда у людей берутся тени? Они часть нас? Если да, тогда почему они не могут разговаривать? Почему не могут быть самостоятельными?

Подобный вопрос непременно вызвал бы замешательство у любого другого человека, но только не у Эрика, который был так же спокоен, когда ответил:

— Ты еще мал, чтобы задавать столь серьезные вопросы.

— Но я хочу знать! — упрямо заявил малыш.

Эрик тяжело вздохнул.

— Тогда… Существует давнее поверье в то, что тень — это наш ангел хранитель, который оберегает нас от бед.

Мальчик озадачился.

— А почему он не уберег вас, когда в вас стреляли? В вас же попала пуля.

Эрик нахмурился и опустил взгляд на перебинтованную правую руку.

— Он помог мне, — тихо произнес он. — Помог несколько иначе.

— И что сделал ваш ангел хранитель?

Эрик вновь взглянул на мальчика.

— Дал мне силы добраться до Клэр быстрее этой пули.