Кэтрин Коултер - Нескромное предложение

— Ты просишь нас почти о чуде! — воскликнул Чарлз.

— Совершенно верно, — согласился Филип, весело ухмыляясь. — А иначе почему позвал на помощь? Ну как, согласны перевернуть мир?

Роэн поднял бокал:

— За конец твоей холостой жизни! Поверь, Филип, семейная жизнь совсем не так страшна. Сюзанна стала моим лучшим другом. Трудно представить, как я существовал без нее!

— Что же до меня, то я останусь холостяком, — провозгласил Чарлз, допивая бренди. — По крайней мере стану изобретать новые способы коротать зиму. Ну пока, еду в «Уайте» и начинаю творить чудеса.

— А я, — добавил Роэн, пожимая руку Филипа, — отправляюсь к своей дражайшей приятельнице леди Салли Джерси.

— Спасибо вам обоим, — выдохнул Филип. — От всей души.

После ухода Роэна Чарлз ненадолго задержался, чтобы поинтересоваться, что Филип намеревался предпринять относительно Терезы Эллиот — ведь это из-за нее начался скандал!

— Не будь Терезы, — пожал плечами Филип, — нашелся бы кто-то другой.

— Тереза рвалась заполучить тебя, — возразил Чарлз. — Что, если она не отвяжется от Сабрины?

— Я ее уничтожу!

Чарлз кивнул, безоговорочно поверив словам друга.

— Кроме того, Чарлз, когда все будет закончено и Сабрина немного освоится, боюсь, мисс Эллиот быстро обнаружит, что виконтесса Деренкур — достойный противник.

На следующее утро, подкрепившись двумя чашками крепкого испанского кофе и ростбифом с кровью, Филип погнал фаэтон к дому Берсфордов. Хотя день выдался облачным, виконт был в прекрасном настроении и с нетерпением ожидал поединка с леди Берсфорд.

Он спрыгнул на землю, вручил вожжи своему груму Лэнкому и взбежал по широким ступенькам крыльца.

— Я сам доложу о себе, — бросил он дворецкому. Несчастный в ужасе застонал, глядя вслед незваному гостю, поднимавшемуся на второй этаж, в гостиную. Филип совсем не удивился, что дворецкий узнал его. Ему, разумеется, известно все, как и каждому слуге в Лондоне.

— Доброе утро, мадам, — приветствовал он омерзительно жизнерадостным голосом.

Леди Берсфорд с удивительной для ее возраста энергией вскочила и ринулась к нему.

— Милорд! Что вы здесь делаете?

Он увидел на письменном столе перо и бумагу. Интересно, сколько писем с жалобами на предательство распутной племянницы она уже успела написать своим приятельницам?

Но Филип продолжал растягивать губы в деланной улыбке.

— Надеюсь, вы простите мне столь ранний визит, мадам? Однако вижу, что вы уже встали и приступили к утренним занятиям. Рад, что могу сообщить вам приятные новости, которые вы, в свою очередь, передадите своим друзьям.

— Немедленно покиньте мой дом, милорд! Мне не о чем говорить с вами. — Она шагнула к нему и величественно указала на дверь. — Вы, разумеется, примчались сюда просить за Сабрину, но все ваши усилия напрасны. Я никогда больше не приму ее. А теперь, пожалуйста, уходите.

Но Филип продолжал смотреть на нее с тем же восторженным выражением.

— Неужели, мадам, вы не хотите уделить немного времени своему будущему зятю?

Леди Берсфорд медленно покачала головой:

— Я вам не верю. Вы не могли сделать ей предложение, это невозможно. Ни один джентльмен не отважился бы на такое, тем более сейчас, когда ее имя на устах у всего света!

— Почему же невозможно? Я делал Сабрине предложение не один раз и должен поблагодарить вас за ее согласие. Не обойдись вы с ней столь жестоко, она никогда бы не стала моей невестой.

— Вы не смеете осуждать мое поведение, милорд!

— Должен заметить, мадам, что Господь обделил мою суженую родственниками, которые бы заботились о ней, защищали или хотя бы держались на ее стороне. Однако сейчас меня гораздо больше беспокоит мнение общества. Думаю, объединив усилия, мы сможем заткнуть рты сплетникам. Не пройдет и месяца, как новый и куда более интересный скандал затмит историю Сабрины, и все о ней забудут.

Обширная грудь леди Берсфорд тяжело вздымалась. Она решила дать волю ярости и не пыталась сдерживаться:

— Это создание — дурная овца в семьях Эверсли и Берсфордов, пятно на их чести! Сколько чепухи она мне тут наговорила! Кто поверит всему этому?!

— Все, кто хотя бы немного знаком с Сабриной. Она попросту не способна притворяться и лгать! Однако мне абсолютно все равно, верите вы ей или нет. Сейчас важнее всего, чтобы общество безоговорочно приняло мою жену.

— Ни один приличный человек не посмотрит в ее сторону, — с непонятным удовлетворением констатировала леди Берсфорд. — Что же касается вас, милорд… на вашем месте я, прежде чем мчаться к алтарю, поинтересовалась бы, который вы у нее по счету.

Филипа так и подмывало высказать этой гарпии все, что он о ней думает. Но он сдержал свой пыл. Ничего, успеется, всему свое время.

— Вот что, мадам, — жестко бросил он. — Довольно с меня вашей глупой утомительной злобы! Вы порочите свою племянницу и мою нареченную! Будьте добры сесть и выслушать меня!

Леди Берсфорд вовсе не собиралась садиться. Ей хотелось визжать, обличать Сабрину, выгнать вон назойливого посетителя, но у виконта был слишком решительный вид. Она покорно опустилась на стул.

— Так вот, мадам, мы с Сабриной поженимся в субботу, в вашем доме, скромно и в узком кругу. Завтра я привезу ее сюда, и вы станете обращаться с ней со всем уважением, которого она заслуживает.

— Пустить ее в мой дом?! Это неслыханно! Да посмотрите, что эта негодяйка сотворила со мной! Не будь моя репутация безупречной, от меня отвернулся бы весь Лондон!

Филип стойко продолжал улыбаться, хотя желание придушить ведьму все росло.

— Короче говоря, мадам, вместо того чтобы дать огню разгореться и поглотить вас, Сабрину и меня, не лучше ли потушить его в самом начале? Посудите сами: наиболее разумное решение — благополучно выдать племянницу замуж за виконта. Именно в этот момент мои друзья уже стараются положить конец грязным слухам. Если вы согласитесь со мной, мадам, больше вам не придется опасаться за свое положение в обществе. В противном случае я способен стать грозным врагом, как, впрочем, и мои приятели.

Он проговорил это так спокойно, что леди Берсфорд даже не сразу уяснила значение его слов. Она встала и гордо выпрямилась.

— Вы не понимаете, молодой человек. Мои друзья прекрасно осведомлены о моих страданиях и сочувствуют мне. Рыдают вместе со мной о падении нравов. Они не покинут меня и будут на моей стороне! Их уважение ко мне неизменно!

Оба прекрасно знали, что истинные друзья — такая же редкость, как снег летом. И что, вероятнее всего, дражайшие приятели втихомолку злорадствуют над ее бедами.

— Почему бы вам не сообщить друзьям, что вы получили бесспорные доказательства невиновности племянницы? Ее и в самом деле очернили и оболгали, а вы, ее тетка, справедливая и честная женщина, желаете исправить допущенную несправедливость. Не находите, что они снова начнут проливать потоки слез, но на этот раз светлых?

— Но свадьба в субботу? Это невозможно!

— Отчего же, если постараться? Не согласны?

Ему показалось, что он услышал тихое проклятие. Но Филип продолжал терпеливо ждать, рассматривая ногти.

— Хорошо, — бросила она наконец. — Я согласна, но все это не так легко. Если ее не примут в обществе, вините только себя.

— Примут! Я рассчитываю на ваши старания и уверен, что вы сделаете все возможное. Прислать вам на помощь моего секретаря?

Леди Берсфорд рассеянно покачала головой, и Филип понял, что она уже планирует, как все лучше устроить. Он кивнул:

— Завтра же привезу к вам Сабрину. И учтите, что, если не будете с ней приветливы, вам придется иметь дело со мной.

Он уже был у порога, когда леди Берсфорд проговорила:

— Надеюсь, вы не пожалеете о своем великодушии, милорд.

Филип пожал плечами, но леди Берсфорд не умолкала:

— Почему вы так уверены, что девушка невинна?

— Я знаю Сабрину. И к тому же имел несчастье познакомиться с Тревором Эверсли. Боюсь, что он придал новое и куда более сильное значение эпитету «омерзительный». Пожалуйста, не забудьте, что теперь Сабрина на моем попечении. До завтра, миледи.

— Никто не подумал бы, что ты невеста, если бы не роскошное платье, купленное виконтом!

Сабрина отвернулась от зеркала. Она выглядела куда хуже, чем накануне.

— Это не Филип купил платье, а я, тетушка.

— Теперь это тебе совершенно все равно, — фыркнула леди Берсфорд, расправляя юбки своего дорогого шелкового туалета. — Как только священник провозгласит вас мужем и женой, у тебя не останется и пенса своего. Поскольку твой дорогой дедушка все еще не встает с постели, я велела своим поверенным составить брачный контракт. Твое приданое еще больше, чем я предполагала, так что твой муженек разбогатеет и сможет весело проводить время.

А Сабрина думала об адресованных ей нескольких строках письма, выведенных неровным, почти неразборчивым почерком. Дед заверял внучку, что скоро поправится и сможет принять ее и виконта. Граф не упоминал о неприятных обстоятельствах, сопутствовавших ее внезапному замужеству. Знал ли он правду? Но это сейчас уже не имело значения.

Радость, вызванная письмом деда, поддерживала ее и придавала сил.

— Вы имеете в виду любовницу Филипа? — рассеянно спросила она у тетки.

Леди Берсфорд презрительно пожала плечами:

— Если у него одна любовница, что весьма сомнительно.

— Это не важно. Я предоставила ему полную свободу.

— Он не нуждается в твоем великодушном жесте, девочка моя! Позволь открыть тебе, что Филип Мерсеро никогда не вел целомудренную жизнь и вряд ли что-либо изменит в своей жизни после женитьбы. Интересно посмотреть, будет ли он, как и прежде, выставлять напоказ своих содержанок!

Сабрина нервно дернула за жесткий воротник из брюссельских кружев, царапавший кожу.

— Филип очень добр. Он никогда не сделает того, что могло бы причинить мне вред.

— Ха! Он мужчина, а мужчины всегда поступают, как им в голову взбредет! Если он предпочтет игнорировать тебя, значит, так тому и быть. Если захочет унизить, ты ничего не сможешь поделать. Однако у виконта действительно неплохая репутация. Посмотрим! Что до меня, я поистине шокирована тем, как ловко ты одурачила его! Не думала, что он такой олух!

Который раз за последние три дня Сабрина едва сдержалась, чтобы не дать дражайшей тетушке оплеуху. Так, чтобы растрепались аккуратные седые букли.

— Он не олух, — возразила она, сжимая кулаки. Скоро она навсегда покинет этот дом и больше не увидит тетки. Ну, разве что иногда, случайно… Сабрина выпрямилась и объявила: — Кажется, пора спуститься вниз, мадам.

— Верно. Ради Бога, девочка, ущипни себя за щеки! Ты выглядишь так, словно я все эти дни держала тебя на хлебе и воде, хотя Господь наш видит, сколько я претерпела за это время, сначала от твоей сестрицы, а потом от тебя! Навлечь такой скандал на наш дом, лгать…

Она осеклась. Сабрина могла пожаловаться виконту, хотя Анисса искренне считала, что обращалась с племянницей куда лучше, чем та могла ожидать при подобных обстоятельствах.

Леди Берсфорд повернулась и, не оглядываясь, поплыла к порогу.

Сабрина последовала совету тетки и принялась растирать белые щеки. Неожиданно из глубины спальни появилась Хиклс. По выражению лица горничной Сабрина поняла, что та подслушала весь ее разговор с леди Берсфорд.

— Вам угодно что-то еще, миледи? — заискивающим тоном спросила Хиклс.

— Да, — спокойно ответила Сабрина. — Я больше не хочу видеть вашу физиономию, Хиклс. Вы невероятно меня раздражаете. Убирайтесь.

Она подобрала шлейф платья и ушла, не удостоив горничную даже взглядом.

— Из Сабрины получилась прелестная новобрачная. Правда, слишком бледная, зато не похожая на безжизненную фарфоровую куклу, как большинство невест.

Маргарет Дрейкмор, в бессильной злобе сжимая кулаки, демонстративно отвернулась от леди Бингли. Та чуть подняла накрашенную бровь:

— По-моему, вы слишком буквально понимаете слова «дружеская верность», Маргарет. Да кончайте поскорее с этой оборкой, глупая девчонка, — прошипела она горничной, стоявшей перед ней на коленях с иголкой в руках.

— Но, Маделейн, сейчас самый подходящий случай проявить христианское милосердие, — возразила сидевшая у зеркала леди Дорчестер.

Ничего не поделаешь, приходится защищать негодницу, тем более что лорд Дорчестер считался добрым приятелем жениха и Роэна Кэррингтона. Сама леди Дорчестер, разумеется, слова плохого не скажет о невесте. Какая обида! Можно было бы прекрасно провести время, смакуя пикантные подробности случившегося скандала.

Леди Бингли, отпустив горничную, сделала изящный пируэт и чуть приподняла юбку, любуясь результатом.

— Ну вот, теперь никто не заметит, что этот неуклюжий медведь, полковник Сандовар, наступил на подол и оторвал оборку! Кстати, кажется, заиграли вальс! Пожалуй, стоит спуститься в бальную залу, прежде чем наши мужья испугаются, что мы от них сбежали! Ах, удрать после неудавшегося совращения кузена, провести пять дней в объятиях Филипа Мерсеро и ухитриться вновь вернуться в лоно добродетели — такое не каждая сможет! Тут требуется немало смекалки и ума! Я просто зеленею от зависти при мысли о том, как ловко она сумела выпутаться!