Липовую, конечно же. Я ухмыляюсь. Таисия продолжает:

- … У девушки пока нет детей, и это подразумевает за собой риски. Но думаю, кандидатка не откажется поиметь столь щедрое вознаграждение. Не переживайте, девицы сейчас падкие на деньги, семью заводить не спешат.

- А сделать тест ДНК у нее не хватит ума?

- Повторюсь, у нас подготовлен целый штат психологов, Богдан Александрович.

Вот и краткая инструкция как заработать почти миллион вырисовывается. А мне нужен наследник. И я готов оплатить все обследования, питание и наблюдение. Это дорого. Но будущий ребенок ценней.

Сначала я все-таки наведу справки о некой Майской Валерии Михайловне. Одна тысяча девятьсот девяносто четвертого года рождения. И если не выплывут подводные камни, в стены клиники вернется уже мой представитель, чтобы заключить сделку.

Наши дни.

Теперь у меня есть дочь. Прекрасная Александра, которая носит имя в честь моего отца. Я слишком люблю свою малышку, дочку. Ради нее мне пришлось пойти на шаг к женитьбе. Ведь она девочка и общение с матерью важно, как ни крути. Но Инне еще предстоит обучиться всем тонкостям общения с детьми, поэтому на промежуточном этапе нам необходима добротная няня.

Но ни первая, ни вторая и даже двенадцатая меня не устроили. Я ждал тринадцатую претендентку. Чертова дюжина несчастливый номер. И какого же было мое удивление, когда в пятницу, после звонка из агентства со словами << к вам направляется самый лучший специалист в нашем городе, не сомневайтесь>>, порог моего дома переступила именно она. Валерия Михайловна.

Я понимаю, что это неспроста, но мне до жути интересна ее авантюра. Очевидно, мадам задумала развести меня на деньги. Отобрать дочь. Много вариантов крутится в моей голове с первой минуты ее появления. Зря, конечно, Валерия Михайловна, затеяла сей финт, но я принимаю правила игры. Беру девушку на работу.

Однако спускать с рук такой просчет главврачу не собираюсь. Возвращаюсь в особняк из клиники, где успел навести бучу до истерики Таисии Павловны. В хлам разнесу эту шарагу!

Смерчем вылетаю из авто. Ору. Продолжаю разборки, но уже с администратором клиники по телефону. Мои глаза затуманены яростью, с кулака распахиваю входную дверь так, что створка с грохотом ударяет об стену.

- Писец вам, и года не протянете! Это я гарантирую!

- Пожалуйста, успокойтесь, Богдан Александрович. Такого не может быть. Мы разберемся…

- Идите вы…

На взводе останавливаюсь посреди гостиной и не успеваю послать админа на три заветных. Мое внимание полностью украла себе Валерия. Очаровательно. Идет, хлопает своими большими глазами. Аферистка.

Глава 6.

Лера.

Ой… Такого бешеного Царёва я никогда не видела прежде. Куда подевался тот непробиваемый бизнесмен, больше похожий на глыбу льда, а не человека? Богдан горит, огнем пылает. Его глаза блестят и раскраснелись, икрятся, отражая свет потолочных ламп и откровенный гнев.

Он дышит как разъяренный зверь, так что широкая грудь вздымается, плотно растягивая ткань рубашки. Царёву жарко, а мне холодно от его пристального взгляда. В Богдана точно вселился злой дух. И зачем я вышла именно сейчас? Но уже поздно.

На слабых ногах аккуратно спускаюсь по ступеням лестницы, придерживаясь за перила. Каждый шаг дрожью отзывается в теле. А Царёв смотрит на меня. В упор. Он не сводит глаз, даже когда медленно отстраняет телефон от лица, также медленно прячет устройство в брючный карман.

Кажется, Царёв мысленно просчитал до трех, потому что едва моя нога преступила последнюю ступеньку, Богдан тут же резко выдохнул и выпрямил свою величественную стать.

Но мужчине нужно остыть, перед тем как я расскажу ему информацию о персонале. Не вяжется нахальное поведение служанки и охранника с таким хозяином особняка как Богдан. Решаю помочь мужчине.

- Знаете, есть практика в одной из медитаций буддистов, сначала тянете м-м-м…,- я закрываю глаза и искренне стараюсь, - а потом ах!.. Очень успокаивает...

Слишком долго затягивается немая пауза и мне приходится распахнуть веки. Богдан по-прежнему злющий и смотрит на меня сверху вниз как на что-то нелепое. Полную несуразицу. И я жалею, стыжусь не принятой помощи. Через секунду Царёв снисходительно хмыкает и отводит взгляд в сторону.

- В другом месте надо эти звуки произносить и желательно парно.

Сказал как отрезал. Богдан разворачивается и твердой походкой отдаляется прочь к лестнице, оставляя мне откровенное недоумение и шлейф приятного аромата одеколона. Почесываю затылок, и осматриваю спину Царёва.

Краем глаза замечаю служанку, что притаилась за углом и подслушивает. Надеюсь, яду мне не подсыплет в чай или кофе. Она ведь тут всем заправляет.

- Интересно шпионить?

Когда Богдан окончательно скрывается из вида, позволяю себе обратиться к женщине.

- Ты пожалеешь, что вообще переступила порог этого дома…

Гадюкой шипит из-за угла служанка. И сама на змею похожа. Рано состарившуюся от собственной гнили.

- Посмотрим!

- Посмо-о-отрим…

- Посмотрим!

Бесцеремонно фыркаю ей в лицо.

Я бы могла пулей кинуться за Царёвым, но боль от ушиба слишком велика, даже после приема таблеток. Плетусь к лестнице. Взбираться, оказывается, намного труднее. Мысленно ругаюсь и, стиснув зубы, карабкаюсь наверх.

Главное, чтобы Царёв не заметил, а то посчитает за неспособную к ухаживанию за дочкой. Пусть и временно. Не думаю, что бизнесмен станет оплачивать мой больничный в первый же день после знакомства.

Черепахой доползаю на второй этаж и только сейчас вижу свой испачканный подол платья. В грязищи и зеленых разводах от травы. Нет, в таком наряде нельзя показываться перед Богданом. Ощущаю себя бурлаком на Волге, но взяв волю в кулак, преодолеваю еще пролет. По коридору двигаюсь в спальню, открываю дверь, спешу к чемодану. Так и не успела разобрать вещи.

Кидаю мимолетный взгляд в окно и, к счастью, не нахожу во дворе извращенного Наура. Мне нужны шторы, это уже не прихоть, а необходимость. Сама закажу с доставкой.

Торопливо стягиваю платье и остаюсь в белье. С досадой стону, когда замечаю синячище на полбедра. Ужас. Такую гематому, наверное, с Семинского перевала будет видно…

Ох уж этот ненормальный амбал.

Нагибаюсь, достаю из чемодана светлую блузу. Темные джинсы, чтобы скрыть травму на ноге. Молниеносно вздрагиваю и словно превращаюсь в камень от неожиданности.

- Пора заканчивать этот фарс!

Господи. Незапертая дверь распахивается, а строгий голос звучит как гром среди ясного неба. Царёв кричит. Нет, орет, ураганом врывается в мою комнату, забывая обо всех рамках приличия. Пару мгновений мы оба замираем в растерянности, но я прихожу в себя раньше.

Пугаюсь, громко визжу, как получается, прикрываюсь от глаз Царёва. Мужчина больше не хмурится, а внимательно скользит по мне взглядом, осматривает полностью, кажется, будто не слышит воплей на слишком высоких частотах.

- Богдан Александрович?!

- Отложим разговор.

В этой нелепой ситуации дурею лишь я, но никак не Царёв. У мужчины талант сохранять невозмутимый вид при любой погоде. Наконец замолкаю, а Богдан, дернув бровью, опускает глаза в пол и тактично выходит из спальни, не забывая плотно закрыть за собой дверь.

Я поддалась эмоциям, и теперь трясущимися руками пытаюсь застегнуть блузу, с трудом попадая в петельки. Я смотрюсь в зеркальное отражение и не понимаю, о каком фарсе заговорил Богдан. Неужели ему стало известно, что меня по блату направили из агентства по подбору нянь?

Выдуваю ртом воздух и будто оказываюсь в одном шаге от пропасти. Только порадовалась, что смогла устроиться на достойную работу и навсегда отделаться от кредиторов, почти вытащила обманутых родителей из тягостного бремени, как Царёв фразой рушит мой мир на мелкие осколки.

До рези мне не хочется появляться перед господином, но в то же время я не собираюсь просто так прощаться с должностью. Пусть сначала докажет мой непрофессионализм.

Прихрамывая, осторожно двигаюсь из комнаты и понятия не имею, где искать Богдана в этом огромном особняке.

Спускаюсь на второй этаж и ноги, будто сами останавливаются напротив детской. Царёв не отдавал указа приступать к обязанностям и все же, я дотрагиваюсь деревянного полотна, открываю створку, хочу проверить как дела у малышки.

Оглядываюсь по сторонам, захожу в комнату, прикрываю дверь. У девочки послеобеденный сон, но внутри детской потемки. Портьеры на окнах завешаны и настолько плотные, что не пропускают и капельки солнца. У колыбели горит ночник, окутывая тусклым розовым светом маленький островок. Так тихо.

Я крадусь на цыпочках ближе к кроватке, склоняюсь, наблюдая за спящей Сашенькой в модной распашонке с принтом Фиксиков. Да, в силу профессии мне приходится изучать названия мультиков, сказки, особенно русских классиков, наизусть могу повторить.

Представляю, как с завтрашнего дня буду заниматься комфортом девочки. Кормить, играть, развивать. С чего же начать грядущее утро?

Я уже работала с детьми чужих людей. Даже рожала для чужих, не так давно. Боже. От накатившихся воспоминай, кажется, что становлюсь ровно такой же черной как пространство вокруг не тронутое дымкой светильника.

Опять мерещится та ночь, она обожженным клеймом навсегда отпечаталась в моем сердце. Ночь, когда я подарила неизвестному человеку дитя, в стенах роскошной клиники. Три триста грамм… сорок четыре и пять сантиметров…

Я наблюдаю за спящей Сашенькой, сильнее впиваясь пальцами в бортики колыбели.

Мне слышится женский голос главврача с ее излюбленной фразой << Вы всего лишь сосуд, милочка>>. Как сорока повторяла одно и то же.

Впрочем, со мной работали и специалисты. Я понимала, что такой способ зачатия в нашем мире - бизнес, помощь потенциальным родителям. Которые не могут или не хотят вынашивать самостоятельно. А меня жизнь заставила… Ведь я тоже ребенок пусть и совершеннолетний. Тоже росла с мамой, отцом. Потом они состарились и…

Запрокидываю голову и пытаюсь унять дрожь. Принимая решение пойти на суррогатное материнство, не осознавала, насколько это будет тяжело морально. Пожалуй, на сегодня достаточно воспоминаний, иначе опять придется выпить седативное.

Еще и расплакаться могу. Царёв не должен видеть меня в неподобающем настроении. Он и так нервный после возвращения из города, очевидно, случилось что-то из ряда вон выходящее. Или мужчина, как обычно, поцапался с конкурентами, а по стеночке ходить должны мы. Такое бывает в его сфере деятельности. Вдобавок фарс, о нем кричал Богдан, острой бритвой царапает душу.

А Сашенька проснулась и кряхтит. Я улыбаюсь, глядя на малышку со смешным пушком на голове. Протягиваю руки, дабы снова убаюкать ребенка.

- Восхитительно!..

И это говорю не я, твердый бас. Голос что ударяет по вискам током в стократной мощности.

На рефлексах отшатываясь от колыбели, оборачиваюсь на звук и только сейчас замечаю в дальнем углу комнаты Царёва. Точнее, его присутствие, ведь в темноте невозможно различить образ.

Удерживая равновесие, вытягиваюсь по стойке смирно и слышу медленные отчетливые шаги. А внутри буря разгорается. Через мгновенье щелкает выключатель, и детская заполняется ярким потолочным светом. Щурюсь, пока привыкают глаза, моргаю.

Богдан останавливается в шаге от меня как скола грозная. Он недовольно скрещивает руки на груди, а я вижу, что Царёв успел снять пиджак и поменять рубашку. Небрежно закатил рукава до локтей, обнажая разноцветную татуировку, которую в повседневности предпочитает скрывать.

С опаской поднимаю взгляд на его лицо.

Сычом на меня смотрит, недоверчиво. Кажется, Царёв пытался остудить свой пыл, умываясь под краном. У мужчины до сих пор влажные волосы, не в безупречной укладке, как всегда, а пальцами зачесаны назад.

- … И что же вы тут забыли, Валерия Михайловна? Разве я отдал приказ?

Давит, давит своим авторитетом Царёв. Будто я не нянька, а преступница. Удивляет, сражает меня практически наповал. Странно наблюдать его реакцию, но я пытаюсь искоренить конфликт еще на стадии зачатка. Поэтому улыбаюсь, говорю тише, ласково:

- Я всего лишь хотела проверить Сашеньку. Ведь сегодня она осталась без профессионального присмотра…

К сожалению, Богдан не оценивает моего поступка. Его губы не дрогнули в ответ. А может, я плохо знаю Царёва и ипостась миллионера, это вредина и зануда?

- Александра, – склоняется близко, его дыхание задевает щеку, - МОЮ наследницу, - акцентирует, - зовут Александра.

- Хорошо-хорошо!

Малышка хнычет, и мы оба замолкаем. Чисто на инстинктах слыша плач, я возвращаюсь к кроватке и все-таки беру на руки девочку. Прижимаю к груди, покачиваю. Искоса наблюдаю за Богданом, а сама заигрываю с АЛЕКСАНДРОЙ. Щекочу ее носик, корчу рожицу. Малышка Царёва находит меня смешной, прекращая истерику.