Она вернулась в постель, и до самого утра в ее мозгу роились отрывочные, сладостные и безумные фантазии. Только под утро она провалилась в сон без сновидений.

Примерно в то же самое время Сесил, ложась в постель, чтобы поспать два-три часа перед рабочим днем, вспоминал смуглые руки и вишневые губы маленькой и гибкой как тростинка девушки с бронзовыми волосами. Эта девушка одним прикосновением своих пальчиков зажигала в нем неистовое пламя, в котором тонули и благоразумие, и осторожность, и даже мечты о карьере, которые являлись основой его жизни.

Куда было до нее Эдит, этой благовоспитанной куколке с ее допотопными представлениями о сексе, об отношениях между мужчиной и женщиной! Как он ни старался зажечь ее своими поцелуями, ничего не получалось — ему казалось, что он держит в объятиях манекен.

Уже вставала заря нового дня, который мог принести ему крупные неприятности, положить конец самым заветным честолюбивы мечтам, а он все повторял шепотом смешные и игривые прозвища, которые придумывал для очаровательной Сары в промежутках между пьянящими ласками…

Утром Эдит проснулась от звонка будильника с тяжелой головой — бессонница давала о себе знать. Надо было спешить, и она машинально умывалась, красилась, пила кофе и думала, что вот прошла ночь, а с ней растаяли грезы, которые при свете дня казались, разумеется, несбыточными. Она просто видела сон, прекрасный и сладостный.

О чем она размечталась? Смешно… Она знает Мэтью только несколько дней, пусть даже ей кажется, что они знакомы целую вечность.

Ее судьба предопределена, она связала ее с Сесилом. Невозможно даже представить, что будет, если Эдит вдруг решит порвать с ним.

Сейчас, когда уже разосланы приглашения на свадьбу, когда мама в каждом разговоре предвкушает, как приедет с папой в Лондон, чтобы выдать единственную дочь замуж за молодого человека, которого оба они хорошо знают и в котором уверены.

А родители Сесила, Сэм и Люси Лайтоллеры, которые всегда встречают ее с таким радушием! Они уже видят в ней невестку, даже дочь, и каким тяжелым ударом была бы для них весть, что Эдит бросила их сына!

— А сам Сесил… Сейчас, в такой момент сказать ему, что она не уверена в своих чувствах?

Немыслимо! Да и что за блажь взбрела ей в голову? Ну увлеклась обаятельным молодым человеком, нафантазировала себе невесть что. С кем не бывает. Пора окончательно расставить все по своим местам. Сегодня в министерстве она при первой возможности заглянет к Сесилу и, конечно, и словом не обмолвится о том, что видела его вчера…

Но с самого утра ее просто завалили работой, и Эдит только ближе к обеду сумела позвонить Сесилу в отдел.

— Пока все тихо, — ответил он на ее вопрос. — Меня никуда не вызывали. Рэндальфа я тоже пока не видел, он на каких-то переговорах.

Голос его звучал отрывисто, он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Эдит снова охватило чувство вины за то, что она вчера не поторопилась в Лондон, чтобы поужинать вместе с ним. Она задержалась в Пилбеме, цепляясь за надуманный предлог — нездоровье бабушки. На самом же деле именно вчера бабушка казалась как никогда бодрой и веселой.

Эдит только открыла рот, чтобы извиниться перед Сесилом, как он прошептал в трубку:

— Я вчера весь вечер просидел в одиночестве, думал о тебе. Какая ты нехорошая девочка, что бросила своего бедного мальчика.

В его словах прозвучал мягкий упрек. Они казались такими убедительными, что Эдит едва не усомнилась в том, что именно Сесила видела вчера с веселой бронзововолосой девицей.

Сесил лжет ей, и лжет без особенной надобности, ведь она не допытывается у него, как он провел вчерашний вечер.

К ее горлу подкатила мутная волна, и Эдит с усилием овладела собой.

— Надеюсь, сегодня мы проведем вечер вместе? — В его шепоте появилась волнующая вкрадчивость.

— Нет, к сожалению, сегодня тоже не получится, — неожиданно для себя ответила Эдит, не успев дать себе отчет в своих словах. — Мне непременно нужно встретиться с одной подругой, это очень срочно.

— Вот как? Что-то раньше я и не подозревал, что у тебя столько подруг, — проговорил Сесил после небольшой паузы, в его тоне ясно читались недоверие и удивление.

Эдит с ужасом подумала, что они вот так запросто обманывают друг друга, и она ничем не лучше Сесила — ведь она не рассказала ему, что встречалась с Мэтью в его отсутствие. Внезапно отвращение к самой себе захлестнуло ее, и она проговорила твердо и решительно:

— Я не успела сказать тебе, Сесил. Недавно я познакомилась с одним художником. Бабушка попросила его написать мой портрет, и я ходила к нему в студию, позировать. Еще мы несколько раз гуляли по городу, он рисовал меня.

Делал наброски.

Сказав это, она почувствовала, как у нее словно гора упала с плеч. Сесил молчал, и Эдит с некоторым злорадством представила, какой у него растерянный вид. Он, ясное дело, не ожидал ничего подобного от нее.

— Что это еще за художник? Алло, Эдит! Мы должны поехать к нему вместе, ты слышишь?

Я должен убедиться… Но зачем твоей бабушке понадобился твой портрет?

К счастью для Эдит, в комнату как раз вошли сотрудницы ее отдела и это дало ей повод прервать разговор, который стал чересчур напряженным.

— Извини Сесил, я не могу сейчас говорить, — прошептала она в трубку, перед тем как положить ее на рычаг.

Ее переполняло странное удовлетворение.

Вернувшись на место, она открыла сумочку, чтобы взять кошелек, и мельком бросила взгляд на шелковую розу, благоухающую «Кензо», которая так и лежала там со вчерашнего дня.

Еще ночью Эдит решила, что станет делать сегодня вечером…

Когда рабочий день окончился, она не стала мешкать, быстро собралась и выскользнула из здания через боковой подъезд, чтобы ненароком не столкнуться с Сесилом. Эдит встала на край тротуара и подняла руку, останавливая такси. Сев на сиденье, она нагнулась к окошечку водителя и назвала место, куда ее следовало отвезти:

— Клуб «Белый орел».

Эдит не знала точно, как поступит. Если ей удастся просто посмотреть на Сару издали, она этим и ограничится. Она ни в коем случае не собиралась затевать какие-то выяснения, но ей очень хотелось получше разглядеть эту девушку.

Эдит раньше не особенно задумывалась о том, были ли у Сесила другие девушки. Она, конечно, не могла не видеть, что он пользуется большим успехом, но в компаниях он всегда был рядом с ней и, казалось, не интересовался больше никем другим. Но ему двадцать три года, и у него непременно должны были быть подружки.

Правда, Эдит представлялось, что они все остались в прошлом, раз Сесил предложил ей стать его женой…

Но если он способен проводить время с другими девушками и сейчас, когда до их свадьбы оставалось совсем немного времени, значит, что-то не устраивает его в ней, в Эдит. И тогда встает вопрос — насколько она виновата в таком положении дел, если виновата вообще.

Такси подкатило к зданию клуба. Эдит вышла на тротуар и робко потянула на себя тяжелую дверь. Ей ни разу не приходилось бывать в подобных заведениях, и она испытывала понятную робость. Но она велела себе держаться увереннее и решительно вошла в зал.

Это было похоже на обычный ресторан.

Эдит сообразила, что еще слишком рано для номеров с раздеванием. Народу в зале было не слишком много, в глубине размещался помост с подсветкой, на большой сверкающей ширме, из-за которой, видимо, появлялись участницы шоу, красовался белый орел с распростертыми крыльями.

Эдит заняла столик рядом с выходом, и почти сразу же рядом возникла официантка.

— Не желаете ли пересесть поудобнее, поближе к эстраде?

— Нет, спасибо, я не надолго. Мне, пожалуйста, какой-нибудь салат и чашку кофе.

Эдит не торопясь ела салат и поглядывала по сторонам. Ничего необычного, и посетители здесь самые обыкновенные. Она допила кофе, подозвала официантку и, расплачиваясь, спросила после некоторого колебания:

— Скажите, у вас здесь работает девушка по имени Сара?

— Вы имеете в виду Сару Паркер? Разумеется, но она приходит гораздо позднее. Основная программа начинается после десяти, — со значением сказала официантка.

— К сожалению, я не могу ждать. И что, интересный у нее номер? — спросила Эдит, стараясь казаться совсем незаинтересованной.

— Интересный? Просто сногсшибательный. — Официантка пристально взглянула на нее. — Да вы оставайтесь и увидите сами. Сара Паркер — восходящая звезда. Она долго здесь не задержится. У нее уже есть несколько предложений, очень солидных. А вы просто так интересуетесь?

— Ну.., в общем.., не совсем, — промямлила Эдит и, порывшись в сумочке, достала шелковую розу. — Если можно, передайте это пожалуйста, Саре. Она ее потеряла вчера…

— Да, это ее вещица, — подтвердила официантка, вертя в пальцах блестящий цветок. — А как ей сказать, кто передал брошку? — спросила она, и ее взгляд снова стал подозрительным.

— Скажите… Эдит Грэхем. — Эдит встала и, кивнув официантке, направилась к выходу.

У дверей на улицу уже стоял осанистый швейцар. Он распахнул перед Эдит тяжелую дверь.

Не успела она выйти, как нос к носу столкнулась с Сесилом.

Странно, но Эдит почти не сомневалась, что встретит его здесь, поэтому особенно не удивилась. Зато Сесил явно смешался и даже побледнел.

— Эдит.., ты как здесь? — пробормотал он растерянно, и Эдит стало его жалко — настолько он сейчас не был похож на самого себя, уверенного, непринужденного Сесила.

— Не волнуйся, я уже ухожу, — сказала она, чувствуя в то же время с удовольствием, что все преимущества на ее стороне. — Тебе лучше зайти внутрь, а то мы остановились на самой дороге. Сара, наверное, скоро придет, — добавила она.

Он широко раскрыл глаза.

— Эдит, я должен объяснить…

— Потом Сесил, после. Я очень тороплюсь. — Она попыталась обойти его, но он удержал ее за руку.

— Эдит, подожди, я с тобой. Послушай меня…

— Нет, Сесил, — резко возразила она с незнакомой ей прежде решимостью. — Мы поговорим потом, не сейчас и не здесь. Пусти меня.

Она невольно повысила голос, выдергивая руку. На них уже начали обращать внимание, и Сесил выпустил ее. Эдит замахала рукой, подзывая такси. Усаживаясь в машину, она видела, как Сесил в той же растерянной позе стоит на краю тротуара. Бедный Сесил, какой он плохой актер. Она подумала о нем с каким-то покровительственным сочувствием. Такси отъехало, Эдит попросила высадить ее на Пикадилли и уже потом заметила, что ее пальцы судорожно сжимают сумочку. Значит, она далеко не так спокойна, как ей казалось.

На Пикадилли она вышла и зашагала в гуще прохожих в сторону Оксфорд-стрит.

Итак, испуг Сесила выдал его с головой.

Конечно, он не на шутку увлечен этой самой Сарой Паркер… Эдит вдруг почувствовала себя опустошенной. Если он влюблен в Сару, почему он собирается жениться на ней, Эдит? Да потому, что она — дочь высокопоставленного работника Форин-офиса, сама работает там же, для дипломата это очень желательно, это приветствуется. Дипломату жену следует выбирать с осмотрительностью. Он не может жениться на стриптизерше, пусть даже многообещающей.

А жениться надо непременно — культурный атташе должен быть женат, этого требует протокол.

Неужели Сесил не любит ее и никогда не любил? Неужели он собирался заключить с ней брак, основываясь всего лишь на банальном расчете?

Она даже остановилась, пораженная этой мыслью, и сзади на нее налетел какой-то человек.

— Извините, — сказали они одновременно, и Эдит двинулась дальше, стараясь не выпадать из общего ритма.

Но Сесил объяснялся ей в любви много раз — слово «любовь» вообще легко слетало с его губ.

Сесил сказал, что она единственная девушка, которую он может назвать своей женой… Последние месяцы они проводили вместе почти все вечера, он неизменно провожал ее до дома, целовал в машине, а затем уезжал… К Саре Паркер?

Неужели Сесил никогда и не любил ее и уже сейчас готовит для себя удобную семейную жизнь — с наивной женой и обольстительной любовницей? Но они должны будут уехать в Италию, когда Сесил получит свое назначение. Едва ли Сара последует за ним.

Но ведь назначение может не состояться.

Сесил скомпрометировал себя безрассудным поступком. Тогда они останутся здесь, в Лондоне…

Обычно быстрая ходьба успокаивала Эдит, она невольно ускорила шаг и шла до тех пор, пока не начала задыхаться. Впереди замаячила мраморная арка. Эдит вошла в Гайд-парк и, сев прямо на траву, прислонилась спиной к теплому стволу дерева и закрыла глаза. Горькие слезы подступили к ее глазам, обожгли горло.

Значит, их отношения с Сесилом были ложью, ложью от начала до конца. Ну хорошо, Сесил не любит ее и никогда не любил. А она сама… Она уверена, что любит его?

Кто-то совсем недавно задал ей именно этот вопрос…

Почему она согласилась выйти за него замуж? Не потому ли, что ей было с ним комфортно, что он мог обеспечить ей такую жизнь, к какой она привыкла? Неужели она — настолько расчетливое, корыстное, трусливое существо? Да, именно трусливое, потому что схватилась за первого же парня, который сделал ей предложение, только потому, что знала его с детства и не решилась ступить на чреватый многими опасностями зыбкий путь поиска родственной души. Побоялась! Мало ли кто может подвернуться, а тут друг детства, и родители одобряют, и все так удобно складывается…