Оксана Алексеева - Неслучайности

— А у местного филиала начальник — говнюк! — заявил Михаил Иванович, будто это все должно было объяснить.

— Допустим. И что, мы теперь бизнес-партнеров по моральным качествам оцениваем? Контракт есть контракт, так что пусть будет говнюком — имеет право.

Михаил Иванович покачал головой и теперь говорил тише, косясь на Яну. Но, решив, что раз сам начальник ее не выгоняет, можно говорить открыто:

— Контракт, который он имеет право разорвать в одностороннем порядке. Читал этот пунктик?

— И что? — Вадим, и правда, не понимал. — Зачем же ему разрывать то, что выгодно? Да не томи ты уже, говори как есть!

— В общем, — наконец-то решился Михаил Иванович, — он очень женщин любит. И видимо, привык к некоторым уступкам… Так вот, он пока тут ошивался, то одну полапал, то другую к стеночке прижал. Девчонки похихикали для вида и больше на глаза ему не попадались. А Наташка, которая с бухгалтерии, возьми да врежь ему слегонца. Сама расплакалась, а он стоит пунцовый как рак, не приспособленный к такому обращению. Ну, ты меня знаешь — я человек-миродел, хоть и сам еле сдержался, чтоб ему морду не начистить. В ресторан его утащил, то да сё, успокоить и о делах потрещать подальше от наших девчонок. И там он мне прямым текстом заявил, мол, «недружелюбно вы к благодетелям относитесь».

— Благодетелям? — мозг Вадима уцепился в это слово и никак не хотел его понимать.

— Именно. Врубайся ты уже, а! Концерн «Аmmirazione» без «Нефертити» проживет, а вот «Нефертити» без итальянского концерна… И он не очень доволен тем, что мы недостаточно тщательно вылизываем его задницу. То есть дело не в Наташке даже, а в самом отношении.

— Подожди-ка, — Вадим поднял руку. — Тут же такие вопросы запросто решаются через суд.

Михаил Иванович задумчиво кивал:

— Запросто, за домогательство. Вот только контракта этого у нас уже не будет.

Вадим ненавидел подобного рода проблемы. Договариваться и искать компромиссы он умел только с цифрами. Голова заныла с такой силой, что он чуть не застонал в голос. Полез в карман за таблетками.

— А я думала, так только в российском бизнесе себя ведут… — подала голос Яна, которая до сих пор не произнесла ни слова.

Михаил Иванович улыбнулся ей тепло:

— Наивная девочка! Говнюки везде есть, если им дать для этого свободу.

Вадим встал, уже полностью уверенный в своем решении:

— Зови всех юристов сюда, в том числе итальянцев. Закажи мне билет до Рима на вечер и снаряди со мной переводчика. Яну пристрой к экономистам на это время — пусть отчетом займется.

— Что ты собираешься делать? — опешил подчиненный.

— Будем подавать в суд. А пока переговорю с гендиректором «Аmmirazione» — скорее всего, он не захочет такого скандала, и тогда мы будем иметь нового начальника их местного филиала. Прямо вот так — выдвину благодетелям ультиматум.

— А если они на это не пойдут? — Михаил Иванович заметно разволновался.

— Тогда будем работать с «Инвариантом». Получится дороже и про Неделю Моды в феврале придется забыть.

— И о модернизации оборудования?!

— Михаил Иванович, мы спорить будем или с юристами общаться?

Тот как-то неожиданно облегченно улыбнулся и скрылся за дверями.

— Я… не ожидала от тебя такого… Что ты так легко пойдешь против подлеца, который не сильно-то от тебя самого отличается.

Вадим и забыл про присутствие в кабинете Яны, а теперь повернулся к ней. Девушка выглядела немного ошарашенной, отчего ему стало смешно.

— Вот тебе урок управления номер один, будущая владелица «Мегастроя»: никогда не ставь интересы своих сотрудников ниже, чем интересы кого бы то ни было. Только в этом случае штат будет стоять за твоей спиной при любых проблемах. Краткосрочные потери ради долгосрочной стратегии.

— И тут чистая выгода при нулевом благородстве, — сделала она свой вывод. — Тогда пожелаю удачи.

Но при этом смотрела она как-то совсем по-другому — более внимательно, что ли. К сожалению, у Вадима сейчас не было времени разбираться в этом. И всю романтику придется отложить до его возвращения. Приехал отдохнуть, называется.

Штат в филиале пока был совсем небольшим, но очень дружным. Все, кто находился в Милане временно, жили в том же отеле, что и Яна, и это только усиливало ощущение веселой коммуналки. Она была единственной, кто не говорил по-итальянски, но к этому моментально приспособились — сходу кто-нибудь переводил и туда, и обратно, потому Яне в изоляции остаться не позволяли.

Составить отчет при такой поддержке сложности не представляло, но Яна пыталась разобраться и во всем остальном: в особенностях зарубежной рекламы и подиумных показов, юридических нормах и показателях конкурентной среды. Тут словно была какая-то параллельная вселенная — вроде бы, то же самое, что и в России, однако всегда с каким-нибудь интересным «но» и дороже.

Правда, ввиду последних событий, почти все разговоры неизбежно приводились к незабвенному Вадиму Александровичу. Он стал героем следующих дней, но при каждом новом упоминании его нимб увеличивался в размерах. Буквально через день он уже превратился в святого человека, который «готов подвергнуть всю фирму разорению за Наташку!». В один из таких трёпов Яна не выдержала и высказала собственную оценку:

— Вы уже преувеличиваете. Он отличный руководитель, никто и не спорит, но человек так себе! Та же Наташа, не будь она сотрудницей «Нефертити» и попадись ему в другом месте, была бы шокирована его цинизмом и равнодушием!

Сама Наташа на этих словах на ноги подскочила, как будто Яна ее личную святыню оскорбила:

— Ну и что? Никто и не обязан быть идеальным во всем! А уж личная жизнь руководства нас вообще не должна касаться! Тебе-то что за дело, какой он вне офиса?

Яне, оценившей прожигающие взгляды, вдруг подумалось, что она совсем не собиралась из-за такой ерунды, как омрачение лика святых, испортить отношение со всеми. И потому ввернула единственный козырь, который пришел на ум:

— А мы встречаемся с ним! Сами понимаете, что его поведение вне офиса меня очень даже касается.

И как так получается, что эта сплетня сама собой зарождается, где бы они оба не оказались? Зато после этого признания Яна была понята и водружена чуть ли не на трон по соседству с гендиректором. И даже о его недостатках теперь были готовы слушать с предвзятым умилением, но слишком сильно очернить репутацию Вадима у нее бы все равно не вышло, даже поставь Яна такую цель.

И только Михаил Иванович временами впадал в полное уныние. Он тоже был на стороне Вадима в этом вопросе, но и изредка повторял: «Добром это не кончится», заражая своей тоской и остальной коллектив. Одни юристы порхали, аки бабочки, радуясь возможности проявить себя — «Нефертити» так редко ввязывалась в скандалы, что они уже и отчаялись дожить до таких интересных событий.

Вернулся он на третьи сутки вечером, о чем Яна узнала первой. Вадим, только приехавший из аэропорта, почему-то постучал в ее номер. Она так обрадовалась его неожиданному появлению, что позабыла поинтересоваться, каким образом стала первой миланской встречной, опередив в очереди даже паникующего Михаила Ивановича.

— Ну что там? Заходи, заходи!

Вадим прошел в номер, равнодушно огляделся и уселся в ближайшее кресло. Все, включая его самого, в отеле занимали однотипные комнаты — совсем небольшие, но достаточно уютные даже для тех, кто тут месяцами работал. Яна была уверена, что Вадим специально не брал себе люкс — эдакий продуманный дополнительный инструмент воздействия на подчиненных. Ведь таким незамысловатым образом он представлялся в виде «скромного служащего» и заставлял всех забывать о том, что он-то тут проведет всего несколько ночей, а дома его ждет шикарная дизайнерская обстановка. Все забывали, восторгались и умилялись. Идеальная стратегия манипуляции, как и всё, что он делал.

— Пока отлично, — Вадим ответил только после того, как и Яна села. — Оказалось, что наш Лучано — дальний родственник гендиректора всего «Аmmirazione» и назначен был сюда не просто так. Тут семейственность выражена даже посильнее, чем у нас.

Об этом Яна уже знала. Вадим общался с Михаилом Ивановичем по телефону, а тот выдавал остальным некоторые детали, украшая их трагическим пессимизмом.

— И что? Они хотят судебного скандала только из-за подпорченного родственничка?

Вадим слабо улыбнулся:

— Не хотят, но готовы. Диалог ведут очень дружелюбно, мол, можно решить дело миром — устроят воспитательную беседу, такого больше не повторится и бла-бла-бла.

— Звучит как выход… — Яна не была в этом уверена.

— Звучит как то, что через полгода или год проблемы вернутся. Михаил Иванович правильно заметил — все дело в отношении. Лучано притихнет, а может, даже извинения принесет, а потом, когда мы будем завязаны в этом контракте, снова вздохнет спокойно. Хоть они прямо об этом и не говорят, но дело тут не в каком-то аморальном поведении — ерунда это все. Дело в самой постановке «Нефертити» в подчиненное положение.

— И что ты собираешься предпринять?

Вадим улыбался устало, и причины его приподнятого настроения Яне были непонятны.

— Завтра еще раз с нашими юристами поговорю. Пока я вижу только одно решение — подавать в суд, разрывать контракт с «Аmmirazione» и договариваться с «Инвариантом».

Яна, уже успевшая проанализировать экономические показатели и заразившаяся от Михаила Ивановича острой формой пессимизма, теперь только головой качала:

— С такими издержками в самом начале этот рынок не отбить. Легче тогда вообще приостановить производство и попробовать найти других партнеров… хотя бы европейских, если не непосредственно итальянских.

— Умница какая! — прозвучало это без язвительности, а словно действительно подразумевалась похвала. — Только ты еще кое-что упускаешь, — Вадим дождался заинтересованного взгляда. — Мы не просто подадим в суд, мы сделаем из этого скандал, шоу, понимаешь? Скорее всего, даже судебные издержки не покроем в случае выигрыша процесса, но зато каждый в Италии будет знать, что какая-то там «Нефертити» посмела выступить против монополистического гиганта. СМИ всегда смогут представить это как битву компаний, а не простой судебный иск за домогательство. Это нам и станет лучшей рекламой. Вот так, Яна, рынки и отбивают. И конкуренты «Аmmirazione» тут же захотят относиться к нам, как партнеры, а не благодетели.

Она усмехнулась:

— Тебя послушать, так и в показах можно не участвовать!

— Нет, в показах участвовать, к сожалению, придется. Мы обратим на себя внимание — это факт, но потом должны быть готовы это внимание выдержать.

— То есть ты какое-то банальное хамство, о котором все бы забыли на следующий день, собираешься раскрутить до эпохальной битвы?

— Ага. В самом худшем случае они прямо завтра снимут Лучано с должности и принесут официальные извинения. Тогда нам придется продолжать работать с ними. А я этого уже не хочу.

— Ладно. Ты крут, — вынуждена была признать Яна.

— Грацие, сеньорита. Собирайся, пойдем ужинать. Через час будь готова.

Он встал и под озадаченным взглядом Яны направился к двери.

— Свидание? — поинтересовалась она с ехидцей.

— Свидание, — уверенно ответил Вадим. — Иваныч мне уже сообщил, что ты и тут всем растрепалась про нашу «любовь». Начинаю подозревать, что ты меня преследуешь. А я не привык убегать от катастроф. Так что свидание.

После его ухода Яна в очередной раз задумалась о том, что же у него на уме. Но пока все шло по ее плану, поэтому и сопротивляться течению нужды не было. Если она и в самом деле ему нравится, то лишь своей бесшабашностью, поэтому необходимо устроить такое свидание, которое он не забудет. Во время его отсутствия она именно к этому и готовилась. Неважно, что он задумал, но с шаблонами, как и со спокойным сном, ему придется попрощаться.

Когда он снова постучал — Яна, конечно, была готова. Он взглядом окатил с ног до головы тот же самый прикид, который она и не думала менять — джинсы и светлая блузка, осталось только ветровку накинуть. Сам же Вадим был пусть и не в привычном деловом костюме, но в этих брюках и рубашке все равно смотрелся солидно.

— Тебя в джинсах не пустят.

— Куда не пустят? — она весело прищурилась, хотя ожидала от него и более заметной реакции. — В ресторан? В оперу? На презентацию новой коллекции Дольче Габбана? Ты туда меня хотел потащить? Вот уж дудки!

Вадим растерялся — чего она и добивалась:

— Допустим. А куда бы ты сама хотела быть потащенной?

Яна уже ухватила его под локоть и вела по коридору отеля. Из одной двери высунулась любопытная мордашка сотрудницы «Нефертити», удивилась, заметив внезапно вернувшегося начальника, а потом понимающе ухмыльнулась и тут же снова исчезла, даже не поздоровавшись. Все-таки нужные слухи часто играют на руку.