– Я расскажу правду… расскажу, что вы…

Он не дал ей договорить.

– … что я не мог справиться со своей страстью, умоляя вас выйти за меня.

Она улыбнулась.

– И вы сильно расстроились, когда я сообщила вам, что вместо этого приняла предложение своего кузена.

Он застыл.

– Вы лжете. Зачем Гамильтону голубица с выщипанными перьями?

Эндрю неумолимо приближался к ней, но тут Крессида увидела то, что ей нужно. Это была единственная возможность спастись. Она побежала к двери, Фэрбридж – за ней. Девушка повернулась и… упала ему под ноги. От неожиданности он потерял равновесие и рухнул на пол, а она вскочила, подбежала к столику и схватила лежащую там шпагу.

– Шах и мат, милорд, – спокойно объявила Кресс.

Он медленно встал и прищурился.

– Как скажете, дорогая.

– Ваше время на исходе. Если сейчас кто-нибудь войдет… От мужчин, которые делают честные предложения, женщина не обороняется при помощи шпаги.

Он ничего не ответил – просто ждал.

Время тянулось бесконечно, и рука у Крессиды затекла. Вначале она подумала, что шпага совсем не тяжела, но держать клинок наготове оказалось делом непростым. Рука начала дрожать, но она не осмелилась взять эфес обеими руками, чтобы не показать Фэрбриджу свою слабость.

Фэрбридж снял сюртук. Наверное, хочет обернуть им руку и отнять у нее оружие! И вдруг до нее донеслись обрывки разговора. Вот и пришел конец ее мечте о счастье. Она не сможет выйти замуж за Джека после такого грандиозного скандала.

Дверь отворилась.

– Может он здесь… Простите мое вторжение, но леди Фэрбридж… – Юный Гилфойл, не отрываясь, смотрел на Крессиду.

– Кажется, леди Фэрбридж очень кстати упала в обморок в бальной зале, – сказала девушка, пытаясь закрыть рукой разорванный лиф платья.

– Я сейчас же иду туда, – заявил Фэрбридж. – Моя невеста простит меня, если урок фехтования закончится.

Крессида не успела послать его к черту, как послышался громкий голос:

– Я слышал, вы сказали «ваша» невеста, Фэрбридж? Я не ослышался?

Сквозь толпу, запрудившую дверь, пробился Джек. У Крессиды упало сердце. Она сразу не разглядела за его спиной Марка, так как ее глаза были прикованы к лицу Гамильтона, исказившемуся от животной ярости: Ее охватил ужас. Он собирается бросить вызов Фэрбриджу!

Только железная воля не позволила Джеку вцепится в горло виконта. Его глаза сразу же остановились на Кресс. Господи, да она держит шпагу! Его маленькая Крессида. Его храбрая девочка. Она оружием отогнала этого негодяя!

Сзади раздался сдержанный голос Марка:

– Хмм. Ты собираешься жениться на доблестной девушке. Тебе повезло.

Джек, словно не слыша слов Марка, произнес, обращаясь к Фэрбриджу:

– Существуют три причины, по которым вы не можете быть помолвлены с мисс Брамли. Она приняла мое предложение, и объявление о нашей помолвке появится завтра в газетах. С ее согласия.

Среди любопытной толпы гостей послышались приглушенные возгласы.

– Джек, дружище, ты назвал только две причины, – вмешался лорд Парбери, обойдя Гилфойла. – А какая третья?

– Третья? – В голосе Джека прозвучало еле сдерживаемое торжество. – Третья заключается в том, что Фэрбридж показал себя столь презренным трусом, что ни одна воспитанная и умная женщина на запятнает себя брачным союзом с ним.

На этот раз наступила гробовая тишина, но ждать взрыва пришлось недолго.

– Ах, вы, наглец! Вы за это ответите! Назовите своих секундантов!

Джеку доставило удовольствие наблюдать, в какое бешенство пришел Фэрбридж.

– Конечно, милорд. Мои секунданты – Резерфорд и сэр Тоби Карлтон. Быстро найдите секундантов для себя, Фэрбридж. Мне не хочется пропускать ужин из-за такой мелочи.

– О чем вы, черт побери? – прорычал Фэрбридж. – Мои секунданты нанесут визит вашим! Разве вам не известны правила?

У Джека изогнулись губы – он был доволен таким поворотом событий.

– О, я отлично знаком с правилами, милорд. А вот вы, кажется, немного забыли о тонкостях честного поединка. Вызов бросили вы, Фэрбридж, так что время и место определяю я. Само собой, выбор оружия тоже остается за мной. – Он оглядел библиотеку. – Прямо здесь и прямо сейчас. Не сомневаюсь, что Резерфорд будет рад одолжить нам свои шпаги. Повторяю, назовите своих секундантов, вы, трус!

– Послушайте, Гамильтон! Это немного круто! – запротестовал Гилфойл.

– Разве, мистер Гилфойл? Позвольте вас спросить: как вы назовете человека, который ухаживает за благовоспитанной девушкой, обещая жениться на ней, а затем заявляет, что его мать никогда не одобрит этого брака, и взамен предлагает ей стать его любовницей? Как вы его назовете, когда, не приняв отказ, он попытается силой принудить ее? А когда это станет известно, то постарается запятнать репутацию девушки и таким образом заставит ее отца отказаться от церковного прихода?

Мистер Гилфойл побледнел.

Джек замолчал и медленно повернулся к Фэрбриджу.

– Совершив все это, он затем пытался силой заставить девушку согласиться на брак с ним, поскольку узнал, что она получила хорошее приданое, которое могло бы покрыть его карточные долги. Здесь присутствуют дамы и поэтому я ограничусь тем, что назову его трусом.

– Клянусь богом, я проучу вас, Гамильтон! – крикнул Фэрбридж. – Вы что, подвергаете сомнению слово джентльмена, поверив этой распутной девице?

Джек отбросил руку Марка.

– Да, – заскрежетал он зубами. – Но вопрос так не стоит, поскольку вас нельзя назвать джентльменом. Хотя это не помешает мне преподать вам урок за оскорбление мисс Брамли. Кто ваши секунданты? Быстро! Или вы передумали драться?

На мгновение показалось, что Фэрбриджа хватит удар.

– Обойдусь без секундантов! – рявкнул он. – Могу я осмотреть клинки?

– Я буду секундантом Фэрбриджа, – вдруг заявил Гилфойл. – Неприятная история. Резерфорд находится в собственном доме, и шпаги тоже его. Не по правилам, черт возьми. Я не хочу сказать, что это нечестно, милорд, – поспешно добавил он, видя, как Резерфорд удивленно поднял брови. – Но лучше, если все будет соблюдено.

– Что ж, прекрасно. – Лорд Питершэм со вздохом протиснулся мимо леди Джерси. – Простите, Салли. Должен сказать, что против моего желания, но я буду его секундантом, чтобы оказать тебе услугу, Джек.

– Благодарю вас, джентльмены, – глумливо усмехнулся Фэрбридж. – Как любезно с вашей стороны! Резерфорд, Карлтон! Вы можете все обсудить с мистером Гилфойлом и лордом Питершэмом.

Марк кивнул и подошел к Крессиде.

Она смотрела на него, недоумевая, каким образом элегантный, беспечный красавец превратился в холодного и надменного аристократа. Но вот их глаза встретились, и взгляд Марка немного смягчился.

– Не беспокойтесь, Крессида. С ним ничего не случится, – тихо сказал он. Затем, уже погромче, произнес: – Я прошу извинения за то, что вы подверглись таким оскорблениям в моем доме, мисс Брамли. Могу ли я взять шпаги?

Она машинально подвинулась, чтобы он мог дотянуться до второй шпаги, лежащей на столике.

Джек будет драться на дуэли. А если он убьет Фэрбриджа? Ему придется уехать из страны, загубить свою жизнь. И всему виной она. Крессида, дрожа, смотрела на Джека. По выражению лица Гамильтона было ясно, что никакие доводы не изменят его решения.

– Крессида, отдайте мне шпагу. Вам больше ничто не угрожает.

Девушка опустила глаза и увидела, что Марк осторожно высвобождает из ее пальцев эфес. Она отшатнулась, продолжая крепко сжимать оружие.

– Я сама вручу ему оружие.

Опустив клинок, она твердым шагом направилась к Джеку. На ее пути встал Фэрбридж.

– Вам не удастся избежать сплетен, – насмешливо произнес он. – Вы это понимаете?

Кресс кивнула.

– Возможно, я наивна, милорд, но не настолько глупа. – Она улыбнулась. – Мне нечего терять, а людям будет о чем посудачить. – Сказав это, она подняла шпагу и, взмахнув ею, сделала шаг вперед.

Протестующий крик Джека был заглушён воплем Фэрбриджа. Виконт зашатался, ухватив правую руку выше локтя. Рука бессильно повисла, а между пальцев потекла струйка крови.

– Черт возьми!!! – завопил Фэрбридж.

– Я полагал, вы хотите отдать эту проклятую шпагу Джеку. – Резерфорд повернулся к Крессиде с открытым от изумления ртом.

У нее запылали щеки.

– Милорд, мне очень жаль, но если бы вы догадались, что я хочу сделать, то остановили бы меня.

Марк усмехнулся.

– Моя дорогая, можете не извиняться. Но не ошибусь, если предположу, что Джек вас выпорет за то, что вы спасли Фэрбриджа. – Он одобрительно смотрел на Крессиду. – Здорово получилось! Уверен, в Лестершире вам обоим будет лучше, чем на континенте.

Недоуменный гул в дверях был перекрыт голосом Джека:

– Может все будут настолько любезны и разойдутся, чтобы я смог обсудить происшедшее со своей невестой?

Они наконец остались одни и на Крессиду излился гнев любимого:

– Зачем, черт возьми, вам это понадобилось?

Что дало ей силы противостоять Фэрбриджу, а потом высоко держать голову, когда в библиотеке появились люди, Кресс не знала. Но почему сейчас силы ее оставили? Она чувствовала себя опустошенной и усталой.

– Я… я…

Девушка едва держалась на ногах. Она потерла руки – ладони были холодные и влажные. Все закружилось перед глазами. Только бы сесть…

Кресс сделала шаг и зашаталась – ее накрыла черная волна. Ей удалось опуститься на диван, и Джек оказался подле, обнял и положил ее голову себе на плечо.

– Тихо. Теперь все хорошо, – прошептал он. – Расслабьтесь и глубоко дышите. Фэрбридж вас больше не тронет.

Тепло Джека согревало, но Кресс все равно продолжала дрожать. Ей хотелось плакать и одновременно смеяться. Она жива, и Джек жив. Но она должна расторгнуть помолвку.

– Я… освобождаю вас, – еле слышно вымолвила она и почувствовала, как в его теле напрягся каждый мускул, а рука перестала гладить ее волосы.

– А я вас – нет. Душа моя, разве вы не заметили, что я вас обнимаю? Я не собираюсь отпускать вас ни при каких обстоятельствах.

«О, Господи. Он снова проявляет благородство! И это после того, как я выставила его дураком перед высшим светом!»

Девушка высвободилась из его объятий.

– Но вы должны! Джек, я знаю, что не могу выйти за вас после сегодняшнего скандала. Даже если завтра в газетах появится объявление.

– Появится, – заверил Джек. Она поторопилась закончить:

– Я уеду в конце сезона, и… и люди забудут. Все образуется.

Но она-то знала, что остаток своих дней проведет в слезах.

– По-вашему это называется «все образуется»? – спросил Джек.

Кресс, дрожа, кивнула.

– Но не по-моему, – прямо заявил он, – у вас до сих пор есть кое-что мое.

О чем он?

– Вы хотите получить обратно свое ожерелье? – Голос дрожал, хотя она изо всех сил старалась это скрыть.

– Мне ничего не нужно возвращать, – спокойно ответил Джек. – В том числе и мое сердце. Оно – ваше.

Крессида не успела опомниться, как он сомкнул свои объятия и крепко прижался губами к ее рту.

Она сдалась.

Крессиду целовал и обнимал требовательный и любящий мужчина, который хотел убедить ее в своих чувствах. Она не сдержала рыданий, и тогда он стал осыпать мелкими и нежными поцелуями ее лоб и щеки.

– Я подумала, что он может вас убить, – прошептала девушка. – Если бы вы умерли… – Трясущимися пальцами она погладила Джека по щеке и приблизила к себе его рот.

Он целовал Кресс и бормотал утешительные слова. Слезы покатились по ее губам и щекам. У него тоже задрожали руки, и он, обхватив ладонями ее лицо, вытер слезы пальцем.

– Ох, Кресс, какая же вы дурочка. Если вы думаете, что я вас сейчас отпущу…

Джек снова припал к ее рту, и она, не колеблясь, уступила ему и с готовностью разомкнула губы. Он тут же воспользовался ее податливостью и с жадностью стал вкушать их сладость, а его руки гладили округлости и изгибы фигуры Крессиды. Казалось, еще мгновение – и он полностью утратит самообладание.

– Любимая, вы должны выйти за меня. – Почувствовав, что девушка замерла, он крепче прижал ее к себе. – Вы решили, будто я сделал вам предложение, пытаясь защитить вас. В какой-то мере это так. Но, Крессида, я давно люблю вас. Я, кажется, влюбился с первой встречи, но был чертовски упрям, чтобы это признать.

– Вы любите меня? На самом деле любите?

– Крессида, вы мне необходимы… так же, как мне необходимо дышать. – Джек запутался, не зная, как лучше объяснить свои чувства. – Вы – моя. И я не позволю вам увильнуть от помолвки. – Он замолчал, понимая, что сказал не все. Те чувства, которые он питал к ней, были столь велики, что ему просто не хватало слов.

Оба молчали, и Крессида пыталась разглядеть лицо Джека в отблесках огня, горевшего в камине. Сердце ее никак не могло успокоиться. Она пылала от его поцелуев. Он сказал, что любит ее. Сказал, что она ему нужна. И что она принадлежит ему. Она не сомневалась в его словах. Душа пела от искренности признания, но все же Кресс колебалась. Правильно ли она поступает, принимая предложение? Не пожалеет ли об этом в один прекрасный день? Что подумают его мать и сестра о таком союзе? Джек сунул руку в карман сюртука и вытащил что-то блестящее. Взяв Крессиду за левую руку, он надел ей на средний палец изящный перстень.