- Да, весёлые были времена, - хихикаю я.

- Ты шутишь? Я тогда действительно была толстухой, и для меня те времена были совсем не весёлыми.

Смеясь, мы выходим из корпуса на улицу.

- Последнее время ты так часто избиваешь людей, что я начинаю задумываться: не подменили ли тебя? Где милая добрая Эмили, пытавшаяся все конфликты решить мирным путём?

- Не знаю, была ли та добрая и милая девочка реальностью, или всего лишь выдуманной личностью, которую все хотели видеть во мне - серьёзно отвечаю я.

На мои слова Кэйси всего лишь понимающе кивает.

- Дай-ка взгляну на твою шею. – Я поднимаю голову, и Кэйси внимательно смотрит на царапины, оставленные фурией. – Раны не глубокие, думаю, шрамов не останется.

- Спасибо, доктор Мартин, - шучу я, - но думаю мне всё же нужно лекарство от бешенства. Мало ли кто укусил эту ненормальную.

Кэйси ухмыляется, а затем её выражение лица становится серьёзным, и она делает вид, словно задумалась над чем-то.

- Думаю большая пицца и вечер в компании братьев Винчестеров[22], то, что нужно для скорого выздоровления.

Я начинаю смеяться над словами Кэйси.

- Если бы все доктора лечили так как ты….

- Знаю, знаю, я просто супер, - отмахивается Кэйси, не давая мне закончить мысль, - а теперь езжай домой, потому что тот принц, кажется, бежит спасать тебя. – И она кивает в сторону входа, где стоит Рэй, оглядываясь по сторонам, пытаясь найти нас.

И словно почувствовав на себе мой взгляд, он поворачивается и наши глаза встречаются. Быстрым шагом он направляется в нашу сторону, но я машу головой и делаю шаг назад, это заставляет его замереть на месте. Его глаза умоляют меня, не знаю о чём, но моим ответом всё ещё остаётся «нет». Я делаю ещё один шаг назад. Плечи Рэя моментально опускаются, а надежда в глазах сменяется болью. Но я отказываюсь менять своё решение. Сажусь в машину и уезжаю, наблюдая за Рэем в зеркало заднего вида. Мне так хочется вернуться и успокоить его, но я отворачиваюсь и продолжаю ехать, потому что знаю – так будет лучше.

На светофоре я дотрагиваюсь до ноющей раны на шее и вздрагиваю. Больно, но на самом деле эта боль – первое и единственное что я смогла почувствовать на этой неделе.

Приезжая домой, я обрабатываю рану, и, оглядываясь по сторонам, понимаю, какой беспорядок навела за прошедшую неделю. Включая музыку, я, пританцовывая, начинаю убираться в квартире. Лаки настороженно наблюдает за мной со стороны с приподнятыми ушами. Я почти закончила уборку, когда нечаянно с рабочего стола смахнула кипу бумаг. Поднимая их на место, на глаза мне попадает конверт, на котором аккуратными печатными буквами написано: «Эмили Элизабет Дэй-Бенсон». Я замираю, потому что узнаю почерк бабушки. Садясь на кровать, я открываю конверт и достаю письмо. Раньше я не была готова его прочитать, но сейчас, я думаю, пришло время признать все ошибки и взглянуть своим страхам в лицо.

«Дорогая Эмили,

Мне столько всего хочется тебе рассказать, но ты не хочешь меня слушать. Я знаю, как много проблем свалилось на твои хрупкие плечи, но я хочу, чтобы ты знала. Я думаю, что ты, пожалуй, единственный известный мне человек, который сможет преодолеть все эти трудности не сломавшись.

Не знаю прочтёшь ли ты это письмо когда-нибудь или оно так и останется всего лишь моими невысказанными словами на листе бумаги, которые никому не суждено было увидеть. И мне жаль, если на тот момент, когда ты его прочтёшь меня уже не будет рядом.

Эти последние полтора года выдались тяжёлыми для всех. Потеря близких не т, через что можно легко перешагнуть и двигаться дальше. Ты закрылась от меня, и я не могу сейчас быть для тебя той любящей бабушкой, дающей советы. Но я знаю наверняка, что даже без моих советов ты выберешь правильный путь, потому что в твоих венах течёт не только кровь семьи Дэй, но и семьи Бенсон.

Помни, как бы трудно не было сегодня, завтра может быть ещё хуже или же напротив – лучше. Не стоит распыляться только на сейчас.

С любовью, бабушка

P . S . Человека с титановым стержнем невозможно сломить. »

Тяжело вздыхая, я сажусь на кровь. Слёзы застилают глаза, так что я моргаю несколько раз, чтобы лучше видеть. Края листа не ровные, словно он был вырван из блокнота бабушки. На обратной стороне листа было написано: «Последний том жизни». Я делаю несколько успокаивающих вдохом, а затем направляюсь к шкафу, достаю чемодан и бросаю туда самые необходимые вещи, потому что я знаю, каким должен быть мой следующий шаг. Впервые за долгое время я уверенна в своём решении как никогда прежде. Бегая по квартире, я набираю Кэйси сообщение.

Я: Извини. Планы поменялись. Нужно срочно уехать на выходные.

Её ответ пришёл моментально.

Кэйси: Куда ты?

Я: Собираюсь встретиться с Шарлин.

Ответа долго не было, и я уже было подумала, что Кэйси на пути ко мне, чтобы убедиться не сошла ли я с ума, и поэтому не может ответить. Но я ошибалась.

Кэйси: Напиши мне, когда встретить её.

Кэйси: Удачи…

Я ухмыльнулась. Шарлин – моя обезбашенная тётушка. Она была поздним ребёнком, поэтому у нас с ней была не существенная разница в возрасте, всего лишь семь лет. Это странно, но вся моя семья - это сплошные странности, так что я смирилась. Раньше мы часто виделись с Шарлин, мы были близкими подругами и больше были друг для друга сёстрами, чем тётей и племянницей. К тому же она ненавидела, когда я называла её тётей. Шарлин подарила мне мою первую косметику и научила ею пользоваться и множеству прочих девчачьих штучек. Мы с ней хорошо проводили время в прошлом, но всегда было одно маленькое «но». Шарлин была далеко не одной из самых сдержанных и ответственных людей. На самом деле она была, пожалуй, самым безответственным человеком которого я когда-либо знала. Однажды в детстве мы с ней пошли гулять, и пока я каталась на качели, Шарлин встретила своих друзей и, забыв про меня ушла. И всё бы ничего, я бы смогла найти дорогу домой, несмотря на то, что мне было всего пять лет, но качели оказались слишком высокими. Я боялась спрыгнуть, потому что знала, как рассердится мама, если я разобью колени. Я просидела на качели более четырёх часов, и лишь когда в парке уже начало темнеть Шарлин вспомнила про меня. Она купила мне мороженое и ещё долго извинялась, за то, что оставила меня, и всё же после этого я ещё долго не могла смотреть на качели, не говоря уже о том, чтобы качать на них. Забыть где-то свой телефон или захлопнуть дверь, оставив ключи внутри, было в порядке вещей для Шарлин, и всё же я любила её, потому что, чтобы не случилось у неё в жизни, она всегда оставалась такой же жизнерадостной. Бесконечной оптимисткой, которая даже в самой дерьмовой ситуации найдёт что хорошее.

Прежде чем я успела бы себя отговорить, я собрала чемодан и направилась к двери. Лаки весело виляя хвостиком бежал за мной, похоже, щенок был в восторге от длительных поездок на машине. Открыв дверь, я замерла. На пороге стоял Рэй, одна его рука зависла над дверью, словно он собирался постучать, но я на несколько секунд опередила его. Его лицо удивлённо вытянулось, как будто увидеть меня выходящей из моей же квартиры было самой большой неожиданностью века. Его глаза пробежались по мне, задержавшись чуть дольше на пластыре, которым я заклеила раны на шее. Поражённо склонив голову, он открыл рот, но я не дала сказать ему ни слова.

- Извини, но сейчас не самое лучшее время для драмы, - пробурчала я и, выставив чемодан за дверь, стала искать ключи в сумочке. Лаки выбежал в коридор и терпеливо ждал пока я закрою дверь.

- Я просто хотел… - Рэй тяжело вздохнул. – Не знаю. Извиниться?

- Это вопрос? – рассерженно переспрашиваю я.

- Нет. Конечно же, нет, - засуетился Рэй, и провёл рукой по волосам, приводя их в полнейший беспорядок. – Я пришел, чтобы извиниться.

Я хотела переспросить, за который из своих косяков он извиняется, но знала, если начну этот разговор сейчас, то ближайшие полчаса проведу в коридоре, а мне нужно выехать сию минуту.

- Извинения приняты, - бросила я через плечо и, схватив чемодан, понеслась вниз по лестнице. Лаки бежал прямо за мной.

Открыв багажник, я закинула туда чемодан, а затем открыла заднюю дверь и подождала, пока Лаки заскочит туда. Я уже открыла водительскую дверь, собираясь сесть, когда меня окликнул Рэй.

- Подожди! Ты уезжаешь? – его голос звучал растерянно.

- А на что ещё это похоже? – с сарказмом переспросила я, и от раздражения закатила глаза. Да, я знаю, что веду себя как стерва, но я и вправду не была настроена прямо сейчас на разговор по душам.

- Надолго? - почти прошептал Рэй.

- Не знаю.

Захлопнув дверь, я завела машину и тронулась с места. Рэй же с безучастным лицом продолжил стоять на месте.

Глава 26

Эмили

За время поездки Лаки перелез на переднее сидение и, высунув голову в окно, пускал слюни на проезжающие мимо машины. За пять часов поездки я останавливала лишь один раз, так что в семь часов вечера была уже около дома бабушки, в котором сейчас, как я знала, проживала Шарлин. Я посмотрела на приборную доску, часы показывали уже без двадцати восемь, так что фактически я уже сорок минут не могу взять себя в руки для того чтобы увидеться с тётей. Я не знаю, насколько сильно она меня ненавидит, и видит бог, мне бы хотелось, чтобы между нами было то же взаимопонимание, что и несколько лет назад, но я понимаю, что это всё лишь пустые надежды. Лаки заворочался на соседнем сидение, наверняка он устал от этой поездки не меньше моего.

- Давай же, Эмили. Пора со всем разобраться. – Подбодрила я себя и резко открыла дверь. Послышался глухой удар, а затем ругательства.

- Да что ж за день сегодня такой? – кричала девушка. – Ты придурок совсем что ли людей не видишь?

И очевидно придурком, который сбил эту девушку с ног оказалась я.

- Выходи сюда ублюдок, и я тебе сейчас покажу, что значит оказаться не в то время не в том месте. – Продолжала горланить девушка.

Я подняла глаза к небу. Господи, действительно, что ж сегодня за день такой?

- Извините, я не заметила вас. Мне правда очень жаль… – протараторила я, но замолчала и замерла, как и девушка напротив меня. – Шарлин? – удивлённо спросила я, в то время как она произнесла:

- Эмили?

- Привет, - кивнув, прошептала я.

Растерянность Шарлин сразу же сменилась раздражённостью.

- Я чуть было не отметелила тебя сумочкой! – воскликнула она, а затем, прищурившись, внимательно посмотрела мне в глаза. - Что ты здесь делаешь?

От её холодного тона я поёжилась.

- Хотела увидеться с тобой, - пробормотала я, не уверенная в том стоит ли мне начинать извиняться прямо сейчас посреди улицы, или она всё же разрешит мне зайти в дом.

- Увиделась? Можешь езжать назад. Уверена, твой отец придёт в бешенство, если узнает, что ты со мной виделась. – Отвернувшись, Шарлин направилась к дому.

- Подожди, Шарлин! – окликнула я её, но она не остановилась. – Шарлин, постой! Мне жаль!

Резко, словно кто-то её дёрнул за руку, Шарлин повернулась в мою сторону.

- Нет, Эмили! Нет! – кричала она. – Ты пришла извиниться? Хочешь облегчить себе душу, услышав от меня заветные слова прощения? Но не у меня ты должна просить прощение!

Глаза Шарлин светились от злости, а руки тряслись, словно она сдерживала себя из последних сил, чтобы не наброситься на меня.

- Она ждала, что ты всё-таки одумаешься и вытянешь голову из задницы. Она верила в тебя до последнего. Это её надежды ты поломала - не мои, так что и извиняться тебе стоит перед ней. Знаешь ли ты, сколько раз она рассказывала мне какая ты молодец?! Знаешь?! – кричала Шарлин. – Не знаешь, потому что тебя не было, когда ты была нужна ей! Так что не смей больше приходить в этот дом! А если ты пришла только ради книг...

- Не говори так, Шарлин, - прошептала я, задыхаясь от слёз.

- То я передам их тебе через адвоката. Не переживай я не оставлю ни одну из них у себя, ведь мама хотела, чтобы они все достались тебе, и я пообещала, что именно так и будет.