Тэйлор усмехнулась, целуя кожу на шее Тори.

– Ты думаешь, она могла слышать что-то, чего она не делала прошлой ночью?

– Ты не знаешь… – Блондинка ответила, подняв бровь. – Наверняка ты не знаешь.


***

– Ты спишь? – прошептала Джес.

– А хммм, – Тори тряхнула головой, открывая глаза. Женщина сидела, свернувшись в кресле в гостиной, она заснула в другом конце дома, удалившись от всех звуков, главным образом от авторезака Тэйлор.

– Мы можем немного поговорить?

– Конечно, что случилось?

– Я, ахм… Я вот тут подумала… – Джессика замолчала и посмотрела в глаза матери. Они с Тэйлор определенно были вместе, но что если они захотят вернуться жить в Чикаго?

– Ты хочешь остаться здесь в Калифорнии, – ее мать ответила на незаданный вопрос.

– Ты же знаешь, как я ненавижу, когда ты так делаешь? – улыбнулась ее дочь.

– Как только ты родилась, ты получила власть и над ней тоже, – хихикнула Тори.

– Не думаю, что я готова идти туда, – ответила Джессика со строгим взглядом. – Сейчас это должно сработать. В смысле, ты и Тэйлор вместе, и мы все могли бы жить здесь, правильно?

– Только одна проблема, милая, Тэйлор не просила меня жить здесь.

– Ну, она наверное просто думает, что это подразумевается.

– Но все же, Джес, девушки любят, когда их упрашивают, – ответила Тори.

Джессика думала, что эти две женщины должны жить вместе долго и счастливо, после всего, что они пережили. «Черт возьми, если они не сделают это сами, то это сделаю я», – сказала она себе.

– А что ты хочешь делать здесь, Джес, чего ты не можешь делать в Чикаго?

– Я хочу пойти в университет Калифорнии, здесь в Ирвине. Я буду изучать искусство. Я знаю, что быть хорошей нечто новое для меня, но я постараюсь, буду даже работать, чтобы помочь с оплатой.

– Ты знаешь, что деньги – это не проблема, Джес. Я бы послала тебя на луну, если бы тебе понадобилось, но ты еще так мало времени в программе, и я волнуюсь, что будет с тобой, если меня или Тэйлор не окажется рядом, а ты столкнешься с новыми искушениями.

– Я знаю, и мысли об этом тоже меня пугают, но я не могу оставаться всю жизнь в коконе, где нет ни наркотиков, ни алкоголя вокруг.

Тори уже знала, что ее ответ будет да. Она была просто взволнована, что ее дочь превратила любовь к искусству в надежду на будущее. «Если я соглашусь, я бы хотела, чтобы ты жила здесь первый год, а не в студенческом городке, и, конечно же, не в Женском обществе, – сказала она с кривой усмешкой.

– Джес, тебя будет беспокоить, если я буду работать в Университете? В смысле, не для того, чтобы тебя контролировать… Мне предложили место в Английском отделе, – сказала Тори дочери.

– Мама, это так здорово. Это совсем не будет меня беспокоить, мне это очень даже нравится, – с энтузиазмом сказала Джес. Вдруг ее брови нахмурились. – Ты же не прекратишь писать, да?

– У меня были с этим проблемы, раньше такого не случалось. Это может показаться странным, но я думаю, что все вернулось на свое место.

– Может, потому что ты и Тэйлор…

– Возможно, – Тори ответила на незаданный вопрос дочери.

– Я надеюсь, ты не бросишь все, мам. Ты такая хорошая писательница, те вещи, о которых ты рассказываешь в книгах… – Джес замолчала и посмотрела матери в глаза. – Я прочитала твои книги, пока была здесь, – застенчиво добавила она. – Мне так жаль, что я не читала их раньше.

– Спасибо, Джес. Кроме того, только потому, что я снова начну преподавать, я не брошу писать. Это часть меня. Так или иначе, даже если я не останусь в Калифорнии, Тэйлор с радостью позволит тебе жить здесь.

Даже при том, что ей отчасти не понравилось последнее утверждение матери, она потянулась и обняла маленькую женщину медвежьими объятиями.

– Я люблю тебя, мам. Вы с Тэйлор будете гордиться мной когда-нибудь.

Тори нежно провела рукой по щеке дочери.

– О, милая, мы уже гордимся тобой.


***

Тори прислонилась к дверному косяку в саду. Она слышала тихие шаги и через секунду почувствовала, как сильные руки обвивают ее тело.

– Мммм, я люблю это ощущение твоих объятий, – промурлыкала она темноволосой женщине рядом с ней.

– Хорошо, потому, что я начала привыкать к этому, – вздохнула Тэйлор, чувствуя, как маленькая женщина облокотилась на ее грудь.

– Мне нравится смотреть здесь на звезды. В Чикаго их почти не видно из-за зданий и ярких огней.

– Можешь любоваться на них здесь, на западном побережье, – прошептала Тэйлор, крепче прижимая к себе тело Тори и кладя свой подбородок на ее плечо.

– Я разговаривала с мамой сегодня. Надеюсь ты не против, но я сказала ей о нас, – сказала Тэйлор.

– Что она ответила?

Тэйлор усмехнулась.

– Ты же знаешь ее. Она действовала, как будто знала, что это должно было случиться. Держу пари, она закричала, как индейский шаман, когда я повесила трубку. Она сказала кое-что, что заставило меня задуматься. Я сказала ей, что сейчас все кажется так ясно, наша любовь друг к другу. Я не понимаю, почему мы так долго не могли видеть этого. А она ответила, что мы не не могли видеть, а не хотели. Ты у нас философ. Как думаешь, что бы это могло значить?

– «Нет более слепых, чем те которые не желают видеть…» – тихо проговорила Тори. – Я не могу вспомнить, это пословица или цитата какого-то английского профессора. Думаю, я согласна с твоей мамой.

Тори развернулась в объятиях Тэйлор и прислонилась щекой к ее груди, слушая сильное ритмичное сердцебиение.

– Я думаю, что если бы мы могли вернуть все эти годы назад, и ты призналась бы мне, что любишь… Я бы убежала, просто не поверила бы. Я никогда не думала, что ты можешь любить меня. Ты знаешь, что Эвелин сделала со мной. Черт, я не думала, что кто-то вообще может любить меня. Тогда это было для меня незыблемо. Длинная, я просто отказывалась видеть.

Тэйлор в очередной раз подумала, чем она могла заслужить эту женщину.

– Ты права, – грустно согласилась Тэйлор. – Ты могла броситься поперек моей кровати, а я бы все равно отказалась. Я никогда не думала, что заслуживаю тебя. Я всегда надеялась, что появится кто-то достойный твоей любви и сделает тебя счастливой. Я даже не позволяла думать себе, что это могла быть я.

– Любовь не слепа, – Тори в замешательстве покачала головой. – Она просто глупая.


– Ты будешь смотреть, как я собираюсь? – спросила Тори, надевая черное платье с открытыми плечами, которое она выбрала для выставки в Л. А. галерее.

– Ага, – кивнула головой художница с кровати. Она лежала в голубом шелковом халате, закинув руки за голову, и смотрела на сексуальный наряд блондинки. – Я всегда мечтала узнать, почему твои сборы занимают так много времени. Но… – добавила она, вскакивая, чтобы застегнуть молнию на платье, на которую показала Тори. -…если это заставляет чувствовать себя лучше, то я ВСЕГДА думала, что это стоит того, чтобы ждать.

– Всегда? – спросила Тори, чуть наклоняя голову, чтобы Тэйлор могла поцеловать ее кожу на шее.

– Абсолютно. Мммм, я обожаю это платье, – ответила Тэйлор, чуть спуская с плеча платье, поскольку ее поцелуи становились все более страстными. – Сними его, – скомандовала художница.

– Джес и Вэл будут ждать нас в галерее, мы опоздаем, – предупредила Тори.

– Можешь свалить все на меня.

Тори закрыла глаза и ее губы раскрылись в чувственном вздохе, когда губы Тэйлор коснулись очень чувствительной точки на ее ухе. – О, да… расстегни молнию. Нетерпеливо сказала писательница.


***

– Я занялась не тем бизнесом, – прошептала Тори подруге ее дочери, пока они с Валерии прогуливались по огромной галерее.

Тори впервые увидела цены на работы своей возлюбленной, от их размера у нее пересохло во рту.

– Я думаю, что вот эта стоит столько же, сколько я получила за последние мои три книги, – хихикнула писательница. – Теперь мы знаем, почему у нее Мерседес.

Валерии засмеялась над замечанием женщины. Она вспомнила, как в начале вечера обе женщины прибыли на несущемся с бешеной скоростью и ревущем мощным мотором красном Мерседесе. Джес поддразнивала Тэйлор о причине их опоздания, Валери не поняла шутки, пока Джес лично не объяснила ей всей ситуации. Вэл подумала, что это был самый романтичный рассказ, который она слышала.

Тори наблюдала, как Тэйлор представляла Джессику какому-то человеку, который в будущем может помочь ей с карьерой. Было похоже, что Тэйлор знает каждого в мире искусства, и сегодня вечером все хотят поговорить с ней. Она извиняясь пожала плечами, когда заметила взгляд Тори через всю комнату. Тори подмигнула художнице и улыбнулась. К тому же Джессика была на седьмом небе от счастья, а Тори наслаждалась веселой компанией Валерии. Девушка не делала помпы из своего знакомства с Тори Грэй и это говорило больше, чем слова.

– Наконец, Джессика нашла обеих на выходе, наслаждающимися свежим воздухом.

– Тэйлор разыскивает тебя, мам.

– Годы ожидания не позволяют ей отпустить меня на десять минут, – сказала Тори и вошла внутрь.

Тори чувствовала на себе взгляды, пока она шла по комнате в поисках художницы. Некоторые взгляды были знакомы. Люди недоумевали, действительно ли она была такой, какой они ее видели. Сегодня на нее были устремлены вопросительные взгляды, потому, что почти каждый видел при открытии, что они с Тэйлор приехали вместе, и что Тэйлор держала ее за руку, пока они шли через толпу. С последним она могла жить. Она отлично выглядела. Она была миниатюрна и ей было под сорок, но ее тело не ощущало этого.

– Тори Грэй, – раздался знакомый голос позади нее.

Тори остолбенела. Она немедленно узнала голос, но она никогда не ожидала его услышать здесь в Калифорнии, и, конечно же, не на выставке Тэйлор. Она обернулась, и тысячи мыслей пронеслись в ее голове.

– Здравствуй, Кэт, – поворачиваясь лицом к лицу с женщиной.

Девушка выглядела великолепно, как всегда. Она пару секунд подержала руку Тори в своей и отпустила, как диктовали приличия. Она стояла чуть ближе, чем, возможно, было нужно, но у них было прошлое и это давало некоторые привилегии.

– Я здесь с клиенткой, она фанатка калифорнийских художников, и когда я услышала имя, должна признаться, мое любопытство взяло верх надо мной. Я хотела знать, была ли эта Тэйлор ТВОЕЙ Тэйлор.

– Правда в том…

– Милая, думаю, тебе это пригодится, – Тэйлор держала бокал шампанского для Тори в одной руке, а другой рукой скользнула на талию писательницы, недвусмысленно предъявляя свои права на собственность в лице маленькой женщины.

– Ахм… спасибо, – нервно ответила Тори. Писательница посмотрела вверх, на лице Тэйлор играла очаровательная улыбка. В этот момент она заметила, что голубые глаза темноволосой женщины стали серыми. Этот цвет она видела и раньше, он определенно обозначал вспышку ревности.

«О черт… почему я?» – спросила Тори себя.

– Кто твоя подруга? – спросила Тэйлор, все еще очаровательно улыбаясь, но Тори могла чувствовать напряжение в ее голосе, она бы засмеялась над ироничностью ситуации, если бы она не была в то же время так серьезна.

– О, это… – Тори знала, что ее глаза скорее всего сейчас напоминают по размеру блюдца, потому, что на лице Кэт играла усмешка. Писательница поняла, что она не имеет ни малейшего понятия о полном имени Кэт.

– Кэтрин Беринг, – улыбнувшись сказала Кэт, протягивая руку художнице. – А вы Тэйлор Кент. Я чувствую, как будто уже давно знаю вас. Я читаю архитектурные журналы, – усмехнувшись, быстро добавила она. – Ваши работы поистине восхитительны.

– Спасибо, – ответила Тэйлор.

Тори наблюдала за двумя высокими женщинами и чувствовала себя неловко, ощущая их соперничество.

– Где вы познакомились с Тори? – поинтересовалась Тэйлор.

– Ну, вообще-то…

– В Нью-Йорке, – быстро закончила Тори. №Пожалуйста…пожалуйста. Кэт, ты была просто сокровищем, но не могла бы ты просто уйти!» – подумала Тори и осушила одним глотком бокал шампанского в своей руке.

– Пить хочется? – спросила Тэйлор, кивая на пустой бокал.

– Вообще-то, да. Ты не могла бы принести мне еще один? Пожалуйста?

Тэйлор подарила блондинке кривую усмешку, затем посмотрела на брюнетку, которая, похоже, воспринимала все как развлечение.

– Конечно, я сейчас вернусь, – произнесла она, целуя Тори в лоб перед тем, как уйти.

– Ты права, она особенная, – усмехнулась, когда Тэйлор отошла.

– Слушай, Кэт…

– Тори, я пришла сюда не для того, чтобы устраивать тебе неприятности. Похоже, что вы с художницей наконец вместе, да?

Тори улыбнулась и кивнула.

– Хорошо, – Кэт наклонилась и нежно поцеловала Тори в щеку. – Ты заслужила все счастье, которое может предложить весь этот мир, мой маленький друг. Должна признаться, мне жаль, что я больше никогда тебя не увижу.

– Никогда не говори никогда, – задумчиво сказала Тори.