– Лила…

– Заткнись! Я не спала с Брюсом, если это то, о чем ты думаешь.

– Я никогда…

Когда она повернулась, то увидела, что Лила улыбается. Ясно. Вопрос закрыт.

Грейс несла сумку с покупками так, словно в ней лежала чаша Грааля. Ханна подпрыгнет до потолка, когда увидит жакет. Но он не сможет разрешить все проблемы.

Потому что даже если ей удастся одержать верх над Ханной, то что будет, если Джек навсегда займет выжидательную позицию? Она наслышалась рассказов незамужних подруг о парнях, которых вполне удовлетворяло встречаться с ними годами, пока женщины наконец не признавали себя побежденными.

Но Джек совсем не такой, сказала она себе твердо. Он любит меня.

Да? – с издевкой спросил ее внутренний голос. То же ты думала о Уине.


Универсам «Бальдуччи» напоминал сумасшедший дом.

Грейс и Джек протискивались мимо покупателей, зажимающих в ладонях номера в списке очередников, словно выигрышные лотерейные билеты, выстроившихся в очередь к прилавку с холодными закусками. Грейс намеревалась взять только суп «Кэмпбелл», но ее пьянили запахи, исходящие от импортного сыра, громадных колец сосисок, глиняных кувшинов с блестящими оливками, молотого кофе экзотических сортов. Блюда с переполняющими их салатами из овощей, риссото и телятины бросались в глаза. А при входе в магазин стояли корзины с такими редкими в это время года фруктами и овощами, как свежие фиги из Турции, бурые помидоры из Израиля и персики, которые выглядели так, словно их три минуты назад сорвали с дерева.

– Постой за сыром, пока я схожу за хлебом, – попросила она Джека, который нес здоровенную сумку, нагруженную продуктами.

Джек совсем не выглядел нетерпеливым или измотанным. Он улыбнулся, забирая пакет с макаронами, который она держала, и бросил в корзину.

– К вашим услугам, мадам. Хотя если народу прибавится, придется объявить территорию магазина зоной военных действий.

Она привстала на цыпочки и прикоснулась легким поцелуем к его губам.

– Это на случай, если тебя захватят в плен и уведут на территорию противника, и я никогда тебя снова не увижу.

Она ушла, пробравшись бочком мимо полной женщины в шубе, толкающей тележку, нагруженную до краев.

Спустя несколько минут, неся несколько буханок хлеба и пакет с булочками с шоколадной начинкой для завтрака на следующее утро, она догнала Джека у кассы, где он стоял и оживленно беседовал с белокурым мужчиной в ермолке.

Увидев Грейс, Джек обхватил ее за плечи.

– Грейс, это Ленни. Помнишь, я говорил тебе о кузене, Леонарде? Из Боро-Парка?

– О его кошерном кузене! – рассмеялся Ленни, обнажая зубы, слишком ровные и белые, чтобы не быть протезами. – Я пришел сюда за рыбой, но не говорите родственникам моей жены. Для них трагедия даже ступить ногой туда, где продают сосиски. – Он стукнул Джека по руке. – А как ты, где скрываешься? Мы тебя не видели на праздники, на которые ты обычно…

– Да так, был немного занят.

– А, понимаю.

По лицу Ленни видно было, что он знает всю их историю. Стареющего еврейского мужчину соблазнила богиня-шикса.[17] Джек не так уж стар, а она – не богиня, но, тем не менее, Грейс почувствовала, что раскраснелась от излишней духоты, из-за давки, созданной покупателями, протискивающимися мимо них.

– На Пурим,[18] – сказал Джек, – уговори Дебору приготовить одну из этих божественных хаманташен, которые она обычно делает, и это сразит меня. Тебе даже не придется принуждать меня.

– Приводи с собой Грейс, – улыбнулся ей Ленни. Грейс улыбнулась в ответ, но почувствовала, что ей невзначай напомнили о том, кто она такая, а скорее, кем она не является. Джек ничего не заметил.

– Договорились, – сказал он, пожимая кузену руку.

Ленни оживился:

– А зачем ждать? А что вы оба делаете завтра вечером? У нас на ужин приглашено несколько человек, приходите и вы, мы будем больше чем рады.

Почувствовав внезапно дух противоречия, желая встряхнуть его так, чтобы с него слетело самодовольное выражение, Грейс заговорила, прежде чем Джек успел что-то сказать.

– Мы бы с удовольствием, Ленни, но у меня представление в цирке. Номер на трапеции, – добавила она с озорством.

Ленни, к его чести, удалось справиться с потрясением, которое он наверняка испытал. Не только шикса – но еще и на трапеции! Но как только он все понял, то тут же разразился искренним смехом.

– На это стоит посмотреть!

Ленни помахал им на прощание, проталкиваясь наружу. Наблюдая за ним, Грейс почувствовала себя удивительно опустошенной. Он старался казаться милым, она испытывала это и раньше, общаясь с братьями Джека, но для них она чужая и никогда не станет своим человеком.

Джек воспринимал ее так же?

– Ничего не говори, – сказал Джек в такси по дороге к ней домой. – Я знаю, что ты думаешь.

Хоть он и говорил беззаботным тоном, Грейс напряглась.

– Да?

– Ты удивляешься, как у такого молодого парня, как я, может оказаться такой старый кузен, как Ленни, правда?

Грейс расслабилась. Такси тащилось по дороге Шестой авеню.

– На самом деле он всего на шесть лет старше меня. – Джек посерьезнел. – И наполовину глухой. У него слуховой аппарат, ты не заметила? То же самое через пару лет может случиться и со мной.

– Зачем вообще шутить о таких вещах? – пожурила его она. – Будь ты хоть Мафусаилом, меня это не волнует.

– Это еще не известно, – сказал он мягко. Было заметно, что он чего-то не договаривает.

– Джек, в чем дело? – настаивала она. – Тебя что-то гложет?

Он тяжело вздохнул.

– Я все время думаю о предстоящей встрече завтра с Роджером Янгом и его агентом.

– С Роджером? Я видела его сегодня на генеральной репетиции. Он готовил какой-то номер.

Она знала об истеричном характере Роджера Янга, пользующегося дурной славой, и о его чрезмерных запросах. Когда-то их познакомили на праздновании пятидесятой годовщины издательства «Кэдогэн», и тогда она нашла его обаятельным… если не считать легкого сходства с рептилиями. Но нельзя сбрасывать со счета тот факт, что его книги продаются лучше всех.

– Это будет укрощение льва, – проворчал Джек. – Льва, который пропустил обед и находится не в лучшем расположении духа.

Грейс спросила обеспокоенно:

– Джек, но он не уходит в другое издательство?

– Я почти хочу, чтобы ушел. – Лицо Джека в ослепительном свете фар машин, проносящихся мимо, внезапно постарело. – Он… грубо обошелся с одной из наших представительниц. Пытался изнасиловать ее, как она говорит, и я ей верю. Он – настоящий подонок. Что мне хотелось бы сделать, так это избить его как следует… Но это не так просто.

– Что ты собираешься делать? – спросила она, испытывая одновременно тревогу и чувствуя себя оскорбленной за женщину, с которой даже никогда не встречалась.

– Еще не знаю, приходится играть на слух. Однако в одном ты можешь не сомневаться, – добавил он хмуро, – ему больше не предоставится возможность делать гадости, пока я в состоянии что-нибудь предпринять.

– О, Джек, прости меня… – Она пододвинулась и запустила пальцы в его волосы, падающие сзади на воротничок рубашки, не впервые испытывая совершенно незнакомое чувство – легкое волнение от удивления, что они такие мягкие и, как у молодого человека, упругие. – Мои проблемы так меня поглотили, что мне не пришло в голову спросить о твоих делах.

Уголки его губ изогнулись в полуулыбке.

– Бывало и хуже.

Грейс отодвинула в сторону сумку с покупками, которая стояла на полу между ними, и обвила руки вокруг Джека, прижавшись губами к его губам. Что хорошего в Манхэттене? В том, что ты можешь целовать мужчину на заднем сиденье такси, даже раздеться и заниматься любовью, а водитель даже не моргнет… Если не забыть о чаевых.

Поцелуй Джека оказался теплым и нежным, но не слишком. Его губы слегка приоткрылись, прижались к ее губам в слегка дразнящем поцелуе, и теперь его язык касался ее нижней губы со сладкой, сводящей с ума нежностью. Обхватив рукой ее подбородок снизу, он легким движением привлек ее поближе, покрывая все более страстными поцелуями.

Она задрожала, охваченная внезапным лихорадочным ознобом. Не имеет никакого значения, как долго это продлится у них с Джеком. Сейчас она могла думать только об одном – он целуется по мировому классу. Давно, еще в школе, когда у них с подругами хватало глупости хвастаться любовными победами, она думала, когда ее целовал очередной парень: "Четыре, возможно, четыре с плюсом, нет, это не претендент на звание чемпиона". Но с Джеком в этом смысле не возникало сомнений. Просто он – лучший изо всех.

Прижимаясь к нему всякий раз, когда машину подбрасывало на выбоинах, она вспомнила их первое свидание, почти шесть месяцев тому назад. Оно началось как деловая встреча. Он присоединился к ней и ее редактору, Джерри Шиллеру, чтобы за рюмочкой помочь им решить некоторые проблемы, связанные с ее планом, над которым она трудилась не покладая рук последние два года. Выпивка переросла в ужин, и в какой-то момент Джерри умчался, чтобы не опоздать на поезд. Джек стал настаивать на поездке домой на такси вместе с ней, чтобы убедиться, что она добралась домой в целости и сохранности. Грейс, которая, не задумываясь, спускалась в метро после двенадцати ночи, оборвала его.

– Я четыре квартала гналась за парнем, который пытался вытащить у меня кошелек, – сказала она ему, – и наподдала ему как следует зонтиком. Возможно, это мне следует проводить вас.

– А мне ничего не грозит? – поддразнил он.

– Гарантирую, что грозит.

Они оказались у него дома. Она действительно не собиралась ложиться с ним в постель в тот вечер. Но обнаружила, что и у него на уме ничего подобного нет – у него оказалось не убрано и он так нервничал, что забыл вставить фильтр в кофеварку. Молотый кофе и кипящая вода растеклись по столу, что очаровало ее и нелепым образом привлекло к нему. Она почувствовала себя соблазненной.

И в заключение – радость. Потому что с Джеком она приобрела то, что, как думала, безвозвратно потеряла, – счастье просыпаться утром рядом с любящим, привлекательным мужчиной.

– В котором часу Крис возвращается домой? – спросил он, отрывая ее от воспоминаний.

– Наверное, не очень поздно: Уин поведет его после ужина в кино. А что? У тебя что-то на уме?

Джек хитро усмехнулся и снова поцеловал ее. Вкус его поцелуя еще хранил теплый запах ржаной булки, кусок от которой он оторвал, пока они стояли в очереди в «Бальдуччи». От этого ей захотелось есть сильнее, чем от великолепных запахов, исходящих из сумок с покупками у ее ног.

7

– Хватит.

Джек старался говорить спокойно, хотя внутри у него все кипело.

Роджер Янг злобно уставился на Джека и подался вперед, сидя на краешке кресла. Глаза писателя, которые на рекламных фотографиях казались такими одухотворенными, были на самом деле буроватого цвета, выглядели запавшими и бегающими. Джек внезапно понял, почему фотографы всегда снимали Роджера из положения сверху, оставляя нижнюю часть лица в тени: у него отсутствовал подбородок.

– Цифры, – сказал Терренс Рейт, агент Янга, беспокойный человечек в галстуке-бабочке и с претенциозной бородкой-эспаньолкой, воинственно выдвигая свое кресло вперед на несколько десятков сантиметров. – Мы говорим о цифрах. Оптовые торговцы сходят с ума от спроса на эту книгу, телевизионные компании выстроились в очередь от побережья до побережья, чтобы заполучить ее для экранизации, а вы собираетесь с этим покончить?! – Его худое лицо покраснело. – Я не верю в это. Черт возьми, но я не верю!

Джек тоже не чувствовал себя вполне уверенно. Впервые он так разговаривал с крупнейшим автором издательства, который с точностью часового механизма каждый год, словно пирожок, выпекал по захватывающему детективному триллеру, который полагал естественным, что его книги выходили одновременно как в переплете, так и в мягкой обложке, и числились в списке бестселлеров. Экземпляров его последней книги "Операция «Кримсон» было продано больше, чем всех остальных книг издательства, вышедших осенью. Семьсот тысяч только в переплете, и в два раза больше разойдется в бумажной обложке!

Джек подумал, что когда Курт Рейнгольд узнает об этой встрече, то непременно сделает из его яичек покрытые бронзой декоративные подставки для книг. Теперь у него не было прежней свободы действий, и Гауптман, их новый немецкий партнер, сможет надавить на него в любой момент. И почти не осталось средств, с помощью которых можно было бы этому помешать. Доходы «Кэдогэна» с прошлого года упали на десять процентов, а теперь они рискуют потерять и дойную корову, которая приносит прибыль. Конечно, Янг связан с ними контрактом еще на одну книгу, но после этого столкновения его собственное «я», скорее всего, потребует для очередного проекта поискать другое издательство.