Эмили Лоринг - Нет времени любить

— О Брукс, если бы ты только знал! — дрожащим от волнения голосом воскликнула она. — Если бы ты знал!

— Я хочу знать все твои заботы. Если ты не позволишь мне делить их с тобой, я готов удовлетвориться тем немногим, что ты мне доверишь.

Она с нежностью взглянула на него, и глаза ее блеснули от слез.

— Простите, Брукс. Я не могу вам всего объяснить. Дело в том, что я вынуждена подчиниться определенному течению событий. У меня нет возможности свернуть или отступить…

— И как долго это будет продолжаться? — спросил он.

— По крайней мере месяц. Тогда я сумею рассказать вам всю правду и ничего, кроме правды.

— Я буду ждать.

— Если ваше чувство ко мне перенесет тяжесть этой правды — я дам вам окончательный ответ.

— Это будет самый долгий месяц в моей жизни, — заметил он.

Она неуверенно улыбнулась:

— И в моей тоже.

— А пока нам обоим стоит взглянуть вон туда.

К ее удивлению, Мэнсфилд сделал легкий жест в сторону соседней ложи. Там сидели бок о бок Марк Сефтон и леди Мэйдок в обычном своем бриллиантовом водопаде. Лицо Сефтона было жестким, глаза подернуты дымкой.

Принцесса в изумлении подняла брови.

— Похоже, именно этого человека любит Жюли, если верить бедняге Уилсону. Она почти ему в этом призналась, — доверительно сказал Мэнсфилд.

— О нет! — воскликнула принцесса. — Это невозможно! Он не даст ей спокойной жизни. Брукс, это нужно остановить.

— Скажите, пожалуйста, любовь моя, как можно остановить влюбленную девушку? Кроме того, Сефтон кажется мне настоящим мужчиной, хотя я не знаю, какого рода женщины ему нравятся.

— Он не женится на Жюли никогда! Он принадлежит к тому роду мужчин, которые не любят связывать себя с женщинами. Пуганая ворона и куста боится. Кажется, так говорят? По крайней мере я уверена, он не причинит ей зла. Знаете, Брукс, сегодня утром он спас Жюли, когда ее понесла лошадь в Сентрал-парке.

— Как это случилось? — Он был ошарашен.

Принцесса начала поспешно объяснять и едва успела закончить, потому что в ложи вернулись зрители, поднялся занавес и вновь заиграла музыка Прокофьева. Она так увлеклась спектаклем, что не заметила воздушного поцелуя, который послала им леди Мэйдок.

Леди Мэйдок повернулась к Марку.

— Принцесса заметила меня. Опять она смерила меня таким уничтожающим взглядом! Ха-ха…

Марк невозмутимо пожал плечами.

— Наверное, я могла бы с таким же успехом прийти сюда с манекеном, — заявила она.

— Я все еще пытаюсь понять, почему вы настояли, чтобы отправиться сюда со мной? — спросил Сефтон.

Раздалось недовольное шушуканье, некоторые зрители начали неодобрительно поглядывать в их сторону.

Леди Мэйдок нетерпеливо поднялась, и Марк едва успел накинуть ей на плечи горностаевую накидку. Она относилась к тому типу женщин, которые даже в жару наденут меха, чтобы другие смотрели и завидовали. Они вышли из ложи, не произнося ни слова. Стоящий в дверях билетер проводил их удивленным взглядом. Никто больше не обратил на них внимания. Через закрытые двери доносились приглушенные звуки музыки.

— Итак? — спросил он, желая наконец услышать нечто конкретное. — Давайте отбросим глупости, ладно? Вы не влюблены в меня, Лиз. Денег у меня немного, а ведь больше всего на свете вы любите… — Он сделал пренебрежительный жест в сторону сверкавших у нее на шее бриллиантов. — Так почему? Откуда столь настойчивое желание увидеть меня? К чему эта трогательная сцена на карнавале?

— Марк, у вас нет сердца! — Голос ее звучал почти искренно.

Он засмеялся:

— Так же, как и у вас! — Его смех оборвался. — Чего вы хотите? — резко спросил он.

Голос ее задрожал, на этот раз от злобы:

— Вы невыносимы!

— И все же вчера ночью…

— В чем дело? Боитесь, что я могу испортить вашу репутацию? — Она открыто насмехалась над ним. — Эта трогательная сцена, мой дорогой, была разыграна для впечатлительной красотки. Вы догадались, конечно, ее зовут Жюли Брюс. На корабле вы не на шутку вскружили ей голову. Даже слепой бы заметил, что с ней происходит. Я дала ей повод кое о чем задуматься.

— Я предупреждаю вас в первый и последний раз, — сказал Марк твердо, — придержать свой язык от поспешных слов о мисс Брюс.

— Ладно, мой милый! Если вы меня предупреждаете, я, так и быть, пойду вам навстречу. Последите, чтобы малышка Брюс занималась своими чувствами и не совала свой любопытный нос в чужие дела! Уберите ее из города. Вас она, может быть, послушает…

Сефтон взял ее руку, и даже сквозь мех она почувствовала его железную хватку.

— Пожалуйста, без полунамеков, Лиз.

— Следите за этой девчонкой, — зашипела она от внезапной боли. — Я ничего не имею против нее. Но… Но у меня есть друг, которому она не по душе. Ох! Уберите ее из города, или сам Бог не сможет ее спасти…

— Если с мисс Брюс что-то случится, — прошептал Марк, и глаза его заблестели, — Бог вам в помощь, Лиз, ибо никто больше вам не поможет. Я найду вас даже в аду!

— Потому что вы любите ее? Да?

Он не ответил.

— Кто вы, черт побери?!

Он посмотрел ей прямо в глаза, не ослабляя хватки.

— Удивлен, что вы до сих пор не узнали меня. Я — ангел смерти.

Марк испытал облегчение, когда леди Мэйдок вырвала свою руку и быстро сбежала вниз по лестнице прочь из театра. Он не спеша вышел следом и поймал такси. Она села и захлопнула за собой дверцу так, словно надеялась отрубить ему пальцы. Он задумчиво поглядел ей вслед и зевнул. Боже, как он хотел спать! Какой тяжелый день…

Он вспомнил, как в панике ринулся в парк, чтобы спасти Жюли; прогулку, несколько сблизившую их. Он отослал ее к тете и предупредил, чтобы она поскорее уехала из города. Это все, что он мог сделать.

Он попытался немного вздремнуть после полудня перед вечерней встречей, но леди Мэйдок позвонила и попросила его сопровождать ее в Королевский балет.

— Вы пожалеете, Марк, если не сделаете этого, — настаивала она. — Я не предупреждаю никого дважды.

После этого он не мог заснуть, думая о том, что могли означать эти слова.

По крайней мере теперь он знал ей цену. Бесчестная, безнравственная, вульгарная, вероятно, преступница. Мозг отвратительного заговора. Если, конечно, он не ошибается на ее счет. В то же время она сильно рискует, предупреждая его об опасности для Жюли Брюс. Следовательно, есть хотя бы одно преступление, неприемлемое пока для леди Мэйдок. Она, наверное, напрочь лишена воображения, чтобы осознавать, какой вред приносят наркотики людям. Но перед одним преступлением она пока остановилась. Убийство.

Она явно не желала, чтобы с Жюли стряслась беда.

Сефтон остановил такси и вернулся к себе домой на Грэмерси-парк. Там он сменил вечерний костюм на поношенные брюки и спортивную рубашку, набросил на плечи кожаный пиджак и надел очки в тяжелой оправе.

Без четверти одиннадцать он уже смешался с толпой в метро.

Перед расписанием поездов стояли двое мужчин. Один был в комбинезоне, другой держал в руках саквояж и почему-то нервничал.

Марк подошел к ним, на ходу проглядывая газету, которую только что купил в киоске.

Человек с саквояжем прошептал:

— Западная Девяностая улица, номер семьсот шестьдесят, комната «Б», — и с тревогой взглянул на часы.

— Отлично, — чуть слышно сказал Марк, губы его едва шевелились. Он направился к длинному проходу, который вел к подземке.

Интересно, что бы почувствовал он, оказавшись дома, на своем ранчо? Вечером он бы поужинал с девушкой, которая ему по душе, а потом они пошли бы полюбоваться звездами, которые блекнут в нью-йоркском небе, столь же ослепительном, как сияние бриллиантов леди Мэйдок. Он обнял бы эту девушку и сказал, что любит ее, а затем, наверное, и она сказала бы ему: «Люблю тебя».

Поезд резко затормозил.

Соберись, сказал себе Марк. Тебя предупредили. Жюли в опасности. Что ты должен сделать, чтобы спасти свою любовь?

Место очередной встречи оказалось неприглядной дырой. Всюду грязь, линолеум, казалось, не меняли уже давным-давно и почти никогда не мыли. На потолке тянулись перепутанные трубы, клочьями свисала изоляционная лента. Пахло тухлой капустой и рыбой. Откуда-то сверху доносились крики ребенка, вопли радио, слышался резкий женский смех, треньканье гитары, на которой кто-то безуспешно пытался играть.

Марк принял все необходимые меры предосторожности, но, даже оказавшись на месте, прежде чем войти, он решил сосчитать до сорока. Похоже, его никто не преследовал. Он быстро прошел в конец холла и постучал в дверь «Б».

В комнате было с полдюжины человек. Среди них — привлекательная девушка не старше восемнадцати лет.

Его брови удивленно взметнулись.

— Привет, Джейн!

— Привет, Марк!

Он обменялся с мужчинами рукопожатием и придвинул стул к столу. Эта квартира в отличие от всего дома была безукоризненно чистой и обставлена скорее как офис, чем как жилое помещение. Значительную ее часть занимал длинный стол с двумя рядами аккуратно расставленных стульев.

— Итак, все здесь, — сказал Хэррис. — Начнем.

— К чему такал секретность? — спросил Сефтон.

— Мы боялись, что они могут на вас выйти, — ответил Хэррис. — Вам не следовало появляться в штаб-квартире, где вас могли бы заметить некоторые заинтересованные лица. Лучше вообще держаться от нее подальше, пока мы не завершим это дело. Пока все не разрешится к лучшему или к худшему, — мрачно добавил он.

— Почему бы не решить все так, как нужно нам? — спросил Марк. — Что-нибудь изменилось?

— Возможно, возможно. — Хэррис склонился над устройством, которое стояло перед ним на столе, и Марк понял, что это диктофон. — Чарльз Нортон нанес неожиданный визит принцессе Собелли сегодня утром. Она сумела включить эту штуку, поэтому у нас есть полная запись их беседы.

Все присутствующие внимательно прослушали пленку.

— Любопытство сгубило кошку, — закончил Нортон, и послышались его удаляющиеся шаги. Запись закончилась.

Хэррис зажег сигарету:

— Хорошо. С таким же успехом парень мог вручить нам план своих действий собственноручно. Мы уже знаем, когда они собираются отправлять товар и каким именно способом будут его прятать.

— Вот именно, — вмешался Чеймберс задумчиво, — они играли нам на руку с самого начала. Это слишком подозрительно.

— В конце концов мы ведь сами предложили им этот сценарий, — отметил Марк.

— Но сценарий написали не мы. Это ваш сценарий, Сефтон.

— И они его приняли, — ответил тот.

— Марк, я подключилась к операции только сегодня и пока не знаю деталей, — сказала девушка.

— Мне нет нужды долго объяснять, Джейн, — сказал Сефтон, — в чем наша главная проблема. Мы все время натыкаемся на мелочь, но не в состоянии захватить крупную рыбу. Я вычислил, что если мы сумеем проследить хотя бы одну операцию с начала до конца, то обязательно обнаружим руководителей. Сначала нам пришлось придумать, как именно можно переправлять наркотики в больших количествах с минимальным риском. Мы начали присматриваться к международным фирмам, которые отправляют свои товары морем из разных стран, и вышли на косметическую промышленность. Для достижения успеха мы связались с Интерполом и заручились их поддержкой. Полиция любой страны заинтересована в том, чтобы покончить с наркобизнесом.

Джейн кивнула.

— Во-вторых, нам необходимо было найти человека с хорошей репутацией в косметическом бизнесе и уговорить его согласиться с нами сотрудничать. Мы взвесили разные кандидатуры, ибо от правильности выбора зависела удача всей нашей операции. Это крупнейшая игра, которую мы когда-либо задумывали. В конце концов я предложил принцессу Собелли. У меня с ней был долгий разговор, который она пообещала сохранить в секрете, даже если не согласится участвовать в этом плане…

— Ей можно верить? — спросила Джейн.

— Да, она человек слова. Я предупредил ее, что не только репутация, но и ее собственная жизнь подвергнется риску. Пожалуй, самой большой неожиданностью стало для меня ее горячее сотрудничество с нами.

— Я нашел этому объяснение, — вставил Хэррис. — Наши люди в Италии откопали все, что можно было найти о семействе Собелли. Покойный муж принцессы стал наркоманом и умер от передозировки морфия.

— Вот почему она так рвалась помочь нам… — произнес Марк. — Теперь мне все ясно.

— А я думал, что вы в ней были уверены.

— У каждого есть своя слабость, — ответил Марк. — Ну и самое главное — нам нужно было подготовить ловушку. Мы пустили слухи на Уолл-стрит и в деловых кругах, что «Собелли косметикс» испытывает финансовые затруднения. Когда эти слухи достаточно широко распространились, мы организовали ложное похищение ее бриллиантов и спровоцировали шумиху в средствах массовой информации.