Нажимаю кнопку завершения вызова и таращусь на телефон. Наверно, я всё испортил. Но мне стало легче. Я рад, что позвонил ему. Мне его не хватает. Безумно.

Кладу телефон Рейган в карман и спускаюсь вниз. Нахожу её на кухне, она перекладывает попкорн в миску. Когда подхожу ближе, она кидает мне зёрнышко, и я ловлю его ртом. Она смеётся и прислоняется бедром к столешнице.

— Удалось поговорить? — спрашивает она.

В кармане жужжит её телефон.

— Думаю, тебе пришла эсэмэска, — говорю я и протягиваю ей мобильник. Мне любопытно, поэтому я смотрю на него. Рейган мельком просматривает сообщение и ухмыляется.

— Похоже, это тебе, — отвечает она. — Ты ведь по этому номеру звонил?

Рейган показывает на экран. Там номер Сэма, а текст его сообщения гласит:

Я тоже тебя люблю.

Я широко улыбаюсь.

— Ага, это Сэм.

— Сэм? — нахмурившись, спрашивает она и показывает себе на затылок. — Сэм, чьё имя вытатуировано у тебя на шее? Речь идёт о твоём брате?

— Ага, отец сделал нам татуировки, потому что всё время нас путал.

Она хмурится.

— Тогда почему у тебя написано «Сэм»?

Я ухмыляюсь и пожимаю плечами.

— Он нас не различал, так что когда он посадил Сэма делать тату, тот сказал, что он — Пит, а я сказал, что я — Сэм. Вот так у нас появились имена друг друга на шее.

— Он вас не различал? — Рейган перестала улыбаться и выглядит немного грустной.

Я качаю головой.

— Мы близнецы. Выглядим как две капли воды.

— Ничего себе, — говорит она.

— Наша мама так разозлилась, — продолжаю я со смехом.

— А она вас различала? — спрашивает Рейган.

Я пожимаю плечами.

— Любой, кто знал нас, мог различить.

Это не очень-то хорошо говорит о моём отце, но что есть, то есть.

Я притягиваю её к себе, схватив за шлёвку джинсов, и она падает в мои объятия. Её руки обвивают мою шею. И я быстро её целую.

Но тут её отец кричит:

— Пит, пора смотреть фильм, так что кончай заниматься сексом с моей дочерью на кухне!

Рейган смеётся.

— Даже я не настолько быстрый, — шепчу ей, и она снова краснеет. Я целую её в лоб. — Спасибо, что разрешила воспользоваться твоим телефоном, — говорю я.

Она кивает и берёт меня за руку, держа в другой руке попкорн. Я сажусь на край дивана, Рейган устраивается рядом, близко, но не касаясь меня. Её отец наблюдает за нами, сидя в обнимку с её мамой на диване напротив нас.

— Рад видеть тебя, Пит, — произносит он.

— Взаимно, мистер Кастер, — отвечаю я. — Спасибо, что пригласили.

Я устраиваюсь удобнее, так что нога Рейган теперь касается моей, и когда начинается фильм, она сжимает мою руку. Чёрт, мне так хорошо. Завтра пятница, и завтра вечером я еду домой. Но я не хочу уезжать. Хочу всегда быть рядом с ней. Вот как сейчас.

Рейган

Сегодня Пит уезжает домой. Я почти всю ночь не могла заснуть, размышляя об этом. Не хочу, чтобы он уезжал. От одной только мысли об этом у меня внутри всё сжимается.

Я смотрю на маму, сидящую по другую сторону стола.

— Тебя что-то беспокоит? — задаёт вопрос она.

Я качаю головой.

— Ничего, о чём ты хотела бы поговорить? — спрашивает она. Её голос мягкий, но она не допытывает. Просто это мама.

— Пит сегодня уезжает, — тихо произношу я.

— Хм-м, — бормочет она в ответ.

— И я подумала… — медленно начинаю я.

Мама улыбается и смотрит на меня взглядом любопытного щенка.

— О чём ты подумала?

— Я серьёзно задумалась о том, чтобы вернуться в город на неделю раньше, — тихо и неуверенно говорю я. Мои занятия начнутся только на следующей неделе.

Она подносит чашку кофе к губам и смотрит на меня поверх ободка, пока делает глоток.

— Это имеет какое-то отношение к Питу? — спрашивает она.

Я не могу лгать своей маме. Даже если бы попыталась, всё равно не получилось бы.

— Самое прямое. — Я ухмыляюсь, глядя на выражение её лица. Она широко улыбается, и так заразительно. — Хочу вернуться и провести с ним некоторое время. — Я пожимаю плечами. — Посмотреть, что из этого получится.

— Он тот самый, да? — спрашивает она.

Я киваю.

— Думаю, да.

Мой голос тихий, но на душе так легко, как не было уже очень давно.

— Хочешь, чтобы я позвонила и узнала, получится ли записать тебя сегодня к врачу? — спрашивает мама. К врачу? Зачем он мне? — Остался ещё один малюсенький вопрос о контрацепции, — говорит она.

— Ох. — Я совершенно об этом забыла. Мои щёки начинают гореть. — Думаешь, у тебя получится? — спрашиваю я, внутренне вся сжавшись. Это так неловко. Но с кем ещё обсуждать подобное, если не с мамой?

Она берёт свой телефон.

— Посмотрим, что я смогу сделать.

— Пойду наверх собирать вещи, — отвечаю я.

У меня голова идёт кругом. Это очень важное решение. Надеюсь только, что когда мы приедем в город, между нами с Питом ничего не изменится. Что если мы вернёмся, а на нас обрушится реальная жизнь? Что если волшебство закончится? Что если я нравлюсь ему не так сильно, как он мне?

Я не могу найти свои шлёпанцы, поэтому подхожу к верхней ступеньке лестницы, намереваясь позвать маму. Но она разговаривает с отцом. Я слышу её голос, тихий и неуверенный. А потом отец произносит:

— О чём, чёрт побери, ты думаешь, поощряя это?

Я замираю. Мне не стоит подслушивать, но я ничего не могу с собой поделать.

— Я поощряю её стремление повзрослеть, дорогой, — отвечает она. — Только и всего.

— Она не поедет в город. Не сейчас. Это исключено. — Я слышу грохот посуды и морщусь от каждого звука.

— Она едет. Уже собирает вещи. — Мамин голос звучит тихо, но твёрдо.

— Почему тебя это так волнует? Ей нужна семья рядом, а не этот мальчик.

Мама встаёт, и я могу видеть, как она кладёт руку папе на грудь, пытаясь успокоить его.

— На данном этапе жизни ей нужны не мы, дорогой, — говорит она. — А этот мальчик.

— Почему он? — рычит отец.

— Пит — хороший парень, — отвечает она. — И ты это знаешь.

Отец снова рычит, и мама смеётся.

— Мне не обязан нравиться какой-то парень, что хочет забраться в трусики моей дочери, — ворчит он.

— Разве ты не видишь, как она ожила с тех пор, как он здесь появился, Боб? — спрашивает мама. Её голос полон решимости. — Рейган не подскакивает при виде любой тени и позволяет людям прикасаться к себе. Она смеётся. И хочет большего, чем просто сидеть взаперти в своей комнате. Она снова живёт, Боб. Так что прекрати. Это к лучшему. — Словно предупреждая, она указывает на него пальцем. — И не говори ей ничего об этом.

Я возвращаюсь в комнату и заканчиваю собирать вещи. Мне жаль папу, но внезапно в моей жизни появляется надежда. И мне это нравится. Не хочу ничего менять. Я проделаю весь путь до Нью-Йорка, чтобы сохранить это. И дело не только в Пите. Это будущее, которое меня ждёт. И оно станет реальностью, с ним или без него, но впервые за долгое время я полна надежды.


Пит

Пришло время начинать собирать вещи и загружать их в автобус, хотя ещё не все мероприятия в лагере закончились. Но нам нужно выехать до темноты, чтобы к полуночи добраться до города. Я оглядываюсь по сторонам и начинаю ненавидеть саму мысль об отъезде. Когда вернусь в Нью-Йорк, то снова окажусь под домашним арестом и снова встречусь со своими братьями. Хотя я наслаждался своей свободой здесь, и теперь знаю, чем буду заниматься дальше. Понятия не имею, какое расписание у Рейган, но надеюсь, она захочет встретиться со мной, когда приедет в город.

Ко мне подъезжает Гонзо и останавливается, преграждая мне путь в амбар. А я надеялся найти там Рейган. Хотел поговорить с ней до нашего отъезда. Мне очень не хочется покидать её, но другого выхода у меня просто нет. Впервые со дня нашего знакомства Гонзо мне не улыбается. Он выглядит так же мрачно, как я себя чувствую.

— Что случилось? — спрашиваю я.

Небо, говорит он, показывая на небеса.

— Ха-ха, очень смешно, — отвечаю я. Но он не смеётся со мной. — Тебя что-то беспокоит? — спрашиваю.

Только ты, говорит он.

— Я? Что я такого сделал?

Я иду обратно, чтобы составить стулья, потому что это стоит сделать до отъезда. Он следует за мной. Потом мне нужно будет помочь пацанам погрузить вещи в автобус.

Ты собирался уехать, не попрощавшись? Он внимательно смотрит на меня.

— Мы только через несколько часов уезжаем, — напоминаю я, поглядывая на часы. — А ты надеялся, что я не забуду поцеловать тебя на прощание? — Я подхожу к нему и аккуратно обхватываю его голову рукой, награждая щелчком по лбу. Он отпихивает мою руку. Он правда разозлился? — Ты серьёзно? Думаешь, я смог бы уехать, не попрощавшись? — Опускаюсь на колени и смотрю ему прямо в глаза. Он серьёзен. Даже слишком.

Я думал, что мы стали друзьями, но последние несколько дней ты где-то пропадал, говорит он.

Бросаю взгляд на главный дом. Я довольно много времени провёл с Рейган, но не оставлял Гонзо в одиночестве. Я убедился, что есть ребята, с которыми он мог поболтать и потусоваться.

— Ты здесь с кем-нибудь подружился? — спрашиваю я, а затем засовываю руку в карман и достаю оттуда свёрнутый листочек бумаги. — Я собирался отдать тебе его попозже, но, думаю, могу сделать это и сейчас, — говорю, протягивая листок. — Это мой номер телефона и адрес. Надеюсь, мы ещё увидимся.

Он ухмыляется. А ты меня любишь, показывает он жестами.

Чёрт возьми, да, я люблю этого маленького засранца. Он просто не может не нравиться.

— «Люблю» — это сильно сказано, — отвечаю я. — «Терплю» — больше подходит.

Он снова улыбается. Я тоже тебя терплю, говорит он жестами. И рисует в воздухе кавычки у слова «терплю». Раз ты так говоришь людям, что их любишь. Он смотрит мне в глаза. Спасибо за всё, что сделал для меня на этой неделе. Я это ценю. И ценю тебя.

— Я тоже ценю тебя, парень, — отвечаю я. — И хочу, чтобы ты связался со мной, если что-то понадобится. Что угодно, хорошо?

Его глаза вспыхивают, и он показывает слово «да». Мать зовёт его обратно в домик, где собирает вещи, и он намеревается ей помочь.

— Эй, Гонзо, — зову я.

Он оборачивается.

— Ты хороший парень, и я рад, что познакомился с тобой, — произношу я.

Ага, ага, жестами отвечает он. Хочешь, чтобы я поверил в то, что ты меня обожаешь. И смотрит куда-то мне за спину. Кстати, об обожании, показывает он. А потом кивает в сторону и подмигивает. Ещё увидимся.

— Надеюсь, что нет, — кричу я ему в спину. Он только отмахивается, даже не оглядываясь.

Я смеюсь и поворачиваюсь, чтобы посмотреть, куда он показывал. Но это не Рейган. Это её отец, и он направляется ко мне, держа в руках чёртов топор. Я скрещиваю руки перед собой и делаю шаг назад.

— Пит, — произносит он, тяжело дыша. Такое чувство, что ему пришлось побегать, чтобы найти меня.

— Мистер Кастер, — говорю я. И смотрю на топор, а он приподнимает его, удовлетворённо оценивая, как будто наслаждаясь моим дискомфортом. — Всё в порядке? — спрашиваю.

— Нет, чёрт побери. Ничего не в порядке, — отвечает он. Потом проводит рукой по лицу и тычет пальцем в меня. — Я нянчился с тобой всю неделю, но с меня хватит этих игр.

— Я и не знал, что мы во что-то играли, — начинаю я.

Он поднимает руку и останавливает меня.

— Ты очень нравишься моей дочери, и это единственная причина, почему я терпел тебя всю неделю.

— Э-э-э, — начинаю я. Но он шикает, заставляя меня замолчать.

Мистер Кастер поднимает топор, и я делаю шаг в сторону.

— Но клянусь богом, если ты посмеешь обидеть мою дочь, я тебе голову оторву, но сначала отрежу твои яйца.

— Я бы никогда её не обидел, сэр, — говорю я.

Он снова на меня шипит.

— И когда вы вернётесь в город, где не будет отца с топором, горящего желанием тебя кастрировать, помни, что один её звонок — и я приеду. Тебе всё понятно?

— Так точно, — отвечаю я.

— Это всё, что я хотел сказать. — Он делает глубокий вдох, а потом выдыхает. — Было приятно познакомиться с тобой, Пит. Надеюсь, тебя ждёт прекрасная жизнь — вдруг я никогда больше тебя не увижу.

И он уходит, размахивая топором. Проклятье. Этого я не ожидал.

Насвистывая, из-за дерева выходит Фил.

— Думаю, ты ему был нужен только на минуту, — выдыхает он. Потом ухмыляется и качает головой.

— Не в курсе, что это вообще было? — спрашиваю я, указывая большим пальцем в сторону мистера Кастера.

— Хм-м, — бормочет он. — Возможно.

— Не хотите поделиться? — спрашиваю я.

— Он отец, а ты — молодой парень, которому нравится его дочь. Он это понимает, но ему больно от того, что приходится с кем-то делить внимание дочери. Он защищал её всю свою жизнь, а теперь она начнёт искать на эту роль другого. Может, даже тебя. — Он прищуривается, глядя на меня. — А что бы ты чувствовал, если бы этим «другим» стал ты? — спрашивает он, делая вид, что вместе со мной составляет стулья, но я знаю, что он наблюдает за мной.