— С новым годом, Глеб, — с лёгкой грустью глядя на его удаляющуюся спину, негромко произносит Татьяна.

Несколько секунд никто из нас не двигается, а затем Лина громко хлопает в ладоши.

— Ну, что ж, праздник продолжается, — немного нервным голосом провозглашает она, а затем хватает не менее удивленного, чем мы, Бесова за руку, — Мы с тобой ещё не дотанцевали, бугай!

Наблюдаю за их парой с лёгким любопытством, стараясь не думать о том, что сейчас произошло, как вдруг ощущаю на своей талии горячую руку.

Поднимаю взгляд…

Мы начинаем танцевать медленно и осторожно, словно присматриваясь друг к другу… прислушиваюсь к себе, к своим ощущениям… Я всё ещё не могу поверить, что весь этот ужас закончился. А Макс, кажется, не может поверить, что, наконец, держит меня в своих руках.

Музыка меняется, начинается быстрая композиция, а мы продолжаем неспешно двигаться, не отрывая друг от друга глаз.

Музыка вновь меняется, на этот раз звучит знакомая мелодия — та самая «Where's my mind» группы The pixies, только оригинал, а не ремикс из клуба «ШиZа». Я начинаю улыбаться и ловлю себя на том, что любуюсь улыбкой блондина… потом начинаю смеяться: сначала несмело, а потом всё свободнее, словно вся напряженность последнего дня, последнего месяца моей жизни сейчас выходила с этим смехом. Блондин наблюдает за мной с улыбкой на губах и теплотой в карих глазах, а потом прижимает к себе. Крепко прижимает. И я всхлипываю. А потом позволяю пролиться долгожданным слезам…

Я не знаю, как долго мы танцуем, я перестаю считать треки, просто в какой-то момент успокаиваюсь и… двигаюсь с ним в такт. Чувствую его тело: теплое… надежное… такое… Рука на моей талии вдруг начинает ощущаться по-другому… Она начинает прижимать меня сильнее, словно давая понять, что рядом со мной не просто надежный человек — рядом со мной мужчина. Моё сердце тут же отзывается на это заявление. А мне становится немножко страшно… Поднимаю голову, отрываясь от его плеча, и смотрю в теплые карие глаза. Мужчина наклоняется к моему лицу, давая возможность передумать, а потом накрывает мои губы своими. Он целует спокойно… уверенно… неспешно… всё углубляя поцелуй, медленно завоёвывая каждый уголок моего тела, выдвигая из сознания все лишние мысли, сбивая моё дыхание, кружа мне голову, вынуждая принять всё, что он даёт… И словно забираясь этим поцелуем глубоко под кожу — в сердце, в душу…

Когда я отрываюсь от него, я мало что соображаю: даже не могу сказать, почему поцелуй прервался. Но, заглянув в глаза блондина, понимаю — это он остановил его.

— Давай уедем отсюда? — ровно спрашивает Макс, но я вижу — он едва сдерживает себя.

— Куда? — немного растерянно спрашиваю.

— Ко мне. Не бойся, я не трону тебя. Я просто хочу, чтобы ты была рядом. И не хочу больше видеть всех этих людей, — произносит он, глядя мне в глаза.

— Хорошо, — киваю.

Пять минут, и мы уже в его машине: едем к нему домой. Он обещал, что не притронется ко мне. Это, конечно, благородно… но я не уверена, что мне это нравится. Я не знаю, что испытываю по этому поводу.

— Как думаешь, где теперь Глеб? — вспомнив, что я не видела Бондарёва с тех самых пор, как он вышел из зала, тихонько спрашиваю блондина.

— Вероятнее всего, на пути в аэропорт, — без эмоций отвечает тот, — час назад он забронировал билет на рейс.

— Откуда ты об этом знаешь? — удивленно спрашиваю.

— Я… думаю, мы потом с тобой об этом поговорим, — неожиданно неуверенно покосившись на меня, отвечает Макс.

Наследник известной семьи банкиров… Черт… не может же он владеть местным аэропортом?..

— Ладно, — развернувшись на своем сидении и начиная взволнованно прикусывать губу, отвечаю негромко.

Когда мы входим в квартиру, сэр Кристофер встречает нас на пороге, но, получив лёгкую ласку от хозяина и нервное поглаживание от меня, он словно всё понимает и спокойно уходит в гостиную.

Я снимаю с себя верхнюю одежду, ощущая, как подрагивают руки.

— Эй, — в какой-то момент мужчина ловит мои ладони и разворачивает к себе, — Всё в порядке. Если ты волнуешься или неуверенно себя чувствуешь, я могу отвезти тебя домой. Или обратно на корпоратив. Куда скажешь.

— Нет, я хочу быть здесь, рядом с тобой, — произношу, замечая дрожь в своём голосе.

Макс смотрит на меня внимательно; плотно смыкает губы.

— Это не потому, что я боюсь тебя, — вдруг выпаливаю неожиданно для себя, — просто… я до сих пор не могу поверить, что это происходит.

Лицо блондина расслабляется.

— Я тоже, — негромко отвечает он.

Мы идем в его спальню и останавливаемся перед кроватью. Чёрт, я ощущаю себя школьницей, у которой всё в первый раз…

Но Макс сказал, что не тронет меня.

— Хочешь, посмотрим телевизор, — с лёгкой улыбкой предлагает он.

Я фыркаю. Нервно переминаюсь с ноги на ногу.

— Мила… — в лице блондина вновь что-то напрягается, но я вдруг уверенно подхожу к пульту и включаю плазму на стене.

Неважно, какой канал. Пусть будет включено.

Затем забираюсь на огромную кровать с ногами и стучу ладошкой по месту рядом с собой.

Мужчина подчиняется, и через несколько секунд мы валяемся на огромной кровати, глядя в экран телевизора. Кажется, это музыкальный канал и какой-то праздничный чат. Я не очень понимаю, не отдаю себе отчета в том, что вижу — все мои мысли заняты лишь одним…

— Макс, я хотела тебе сказать…

— Слушаю, — он поворачивает голову на подушке и смотрит на меня.

— Ты никогда не спрашивал. Но сам сказал. А я — ни разу… — пытаясь правильно подобрать слова и чувствуя, как лицо начинает краснеть (слава Богу, в комнате выключен свет), негромко говорю я.

— Что? — мягко спрашивает блондин.

— Ты мне тоже нравишься. Очень, — ощущая уже настоящий пожар на щеках, произношу ещё тише.

Ужас какой…

Я это сказала.

Мягкая усмешка чуть охладила мою полыхающую кожу.

— Ты усмехнулся сейчас? — поворачиваюсь к нему лицом, смотрю недовольно.

— Глупенькая, — он смотрит на потолок и продолжает улыбаться.

— Что это значит? — хмурюсь, ничего не понимая.

— Что я счастлив, что ты сказала мне это, — спокойно отвечает мужчина, вновь повернувшись ко мне и посмотрев в глаза.

Робко улыбаюсь в ответ, а потом всё-таки не выдерживаю:

— Но почему ты усмехнулся?

— Я просто не ожидал от себя, что отреагирую так, — вдруг произносит блондин.

— Как? — переспрашиваю я.

— Сейчас покажу, — и он притягивает меня к себе и начинает целовать, тягуче нежно, глубоко, каждым движением языка вызывая во мне желание, медленно распаляя меня… — нет, Мила, нужно остановиться, — и вновь он первым прерывает поцелуй, когда я уже думать ни о чём не могу, кроме его губ, рук, тепла его тела…

— Я не хочу, чтобы ты останавливался, — шепчу, чувствуя, что это выше моих сил: что я действительно хочу, чтобы он продолжил.

— Мила, — полу-шепчет — полу-стонет Макс, утыкаясь лбом мне в плечо.

Оказывается, я лежу сверху… а его руки жадно гладят меня по спине… под платьем… когда мы успели расстегнуть моё платье?..

— Пожалуйста, не останавливайся, — прикусывая губу, прошу, чувствуя бедром его желание… как он вообще может сопротивляться?!

— Ты должна была просто лежать рядом… — словно негодуя на самого себя, произносит мужчина.

— Но я не хочу просто лежать рядом, — кладу ладони на его лицо и заставляю смотреть на себя, — да, ты привёз меня сюда. Да, ты попросил быть рядом с тобой в этот день. Да, ты обещал не тронуть меня. Но я сама хочу этого, понимаешь?

Дыхание мужчины меняется, глаза темнеют…

— Я идиот, раз решил, что смогу это выдержать, — произносит он напряженным голосом.

— Так не выдерживай, — вновь прошу его негромко.

А в следующую секунду меня резко переворачивают на спину, затем стягивают с меня платье и отбрасывают его в сторону.

— Я знаю, как тебя успокоить, — едва касаясь моих губ своими, произносит блондин, а затем начинает медленно спускаться вниз, целуя каждый сантиметр моей кожи, обдавая заведенное тело горячим дыханием, вынуждая меня поджимать пальцы ног в ожидании его прикосновений. Я зажмуриваю глаза, почувствовав, как лишаюсь части своего белья… а затем судорожно выдыхаю, ощутив его горячий язык там…

— Нет, это выше моих сил, — произносит мужчина, спустя несколько минут моих громких стонов, закончившихся бурной разрядкой, а в следующее мгновение входит в меня, вызывая новый стон — наполненный таким количеством эмоций, что я вновь не выдерживаю и сотрясаюсь от волны наслаждения…


Праздничный салют вынудил меня подняться с постели и подойти к окну. Это было невероятно красиво… и главное — так близко с домом! Кажется, я могла похвастаться лучшим видом в городе.

Легкий поцелуй в основание шеи заставил кожу покрыться мурашками.

Я повернула голову к Максу и улыбнулась.

— С новым годом, Мила, — негромко произнёс он, прижимая меня к себе.

— С новым годом, Макс, — с улыбкой ответила я, подняв ладонь и, не глядя, проведя ею по его щеке…

Его крепкое тело за моей спиной, его теплое дыхание на моих волосах, его сильные руки, сомкнутые под моей грудью… Всё это дарило мне такое невероятное чувство надежности и защищённости, что я впервые за долгое время почувствовала себя счастливой. По-настоящему счастливой.

Негромкая вибрация телефона заставила блондина повернуть голову в поисках девайса, а затем ненадолго отойти, пока я продолжала смотреть на новогодний фейерверк. Долгое молчание за моей спиной вынудило меня обернуться на мужчину и с улыбкой спросить, что случилось.

Лицо Макса было бледным.

Он поднял на меня глаза и негромко произнёс:

— Самолёт Глеба разбился.


Ровно два года спустя…


Я пригладила скатерть и поставила последнюю тарелку с салатом. Судя по часам, они уже должны были прийти… Стол был накрыт и ждал гостей. Дом убран. Постельное белье в гостевых спальнях перестелено.

Поворачиваюсь к зеркалу и поправляю причёску. Затем бросаю взгляд в угол… и тут же отвожу глаза.

Лина с Лёшей, как обычно, появляются с шумом. Я здороваюсь с обоими, позволяя обнимать себя и отпуская комментарии об их излишней осторожности, затем, когда они проходят в гостиную, дожидаюсь появления своего мужчины…

Блондин входит в прихожую, стряхивая снег со светлых волос, поднимает взгляд на меня… и карие глаза наливаются теплом и любовью. Он быстро закрывает дверь, раздевается и подходит ко мне. Проводит ладонью по щеке и нежно целует. В кончик носа. Я морщусь, давая понять, что хочу большего, и получаю мягкий поцелуй в губы, который бы тянулся и дольше, если бы не Лина.

— Ну, хватит вам! Муж и жена, называется. Неужели времени не хватает?

Я поднимаю бровь, оставляя это высказывание без комментариев, а Макс широко улыбается и проходит в гостиную.

— А где Соня? — удивленно спрашиваю, входя в комнату вслед за ним.

— Она умотала на Бали… или куда-то там ещё? — Лина хмурится и бросает короткий взгляд на Бесова, который апатично жмёт плечами; ну, да, ему не интересны последние сплетни о сотрудниках компании… — В общем, Самуил Викторович её отпустил.

— С кем хоть она улетела-то? — из любопытства уточняю, убирая лишние приборы.

— Да с каким-то новым поклонником, — отмахивается Лина, — тем более, Самуилу Викторовичу помогает Таня… — она косится на Бесова, но тот молчит: лишь недовольно поджимает губы, — ладно, моего благоверного эта тема слегка бесит, так что давайте поговорим о чём-нибудь другом…

— Как твои успехи в общении с американцами? — улыбается Макс, наблюдая за неугомонной парочкой, вновь начинающей играть в «гляделки».

Беседа начинает течь сама собой, мы смеемся, общаемся и шутим, делясь новостями и последними событиями личной жизни.

Через минут сорок мы с Линой отходим в дальнюю комнату — одну из гостевых спален, которая нынче будет пустовать.

— Как ты? — спрашивает негромко Лина, — Я знаю, я свинья — уехала на несколько месяцев и звонила очень редко…

— Я не фарфоровая, Лина, — спокойно улыбаюсь ей, — и меня вполне можно оставить одну.

— Ну, судя по всему, оставлять тебя одну — крайне опасно, — замечает она, скосив взгляд на округлившийся живот.

Мы улыбаемся друг другу.

— Да, наши отношения… пошли на лад, — осторожно подбирая слова, говорю я, бездумно проводя рукой по столу и вспоминая лучшие моменты последних четырёх месяцев, — он очень старается.

— Могу его понять, — искренне отвечает Лина, — ты заставила его сильно понервничать.

— Всё было так плохо? — сосредоточенно смотрю на неё.