Анастасия Медведева - Неудачница: перезагрузка

Да!

— Нет! — превозмогая себя, отвечаю, — Ты должен был найти слова. Другие слова!

— Я был честен с тобой!

— Ты сказал, что между нами всегда будет Бондарёв!!! — наконец, срываюсь.

Медленно выдыхаю, прикрываю глаза. Затем решительно их раскрываю:

— Так вот, он всё ещё между нами! Хотя никаких «нас» уже нет в принципе — да и не было никогда.

На Бесова страшно смотреть: его глаза — черные от плохо скрываемой ярости, а руки настолько напряжены, что на костяшках кулаков побелела кожа…

Я хотела разозлить его. Мне это было физически необходимо.

И я добилась своего. А теперь получала удовольствие от лицезрения плодов своего труда.

Я уже сама мало понимала — что чувствую, я осознавала лишь одно: он вообще не вынес уроков из той ситуации.

— Вернулась к Глебу? — без интонаций произносит Бесов, спустя несколько секунд молчания.

— Меня ваши разборки не касаются. Я дорабатываю эту неделю и ухожу, — также отстранённо отвечаю ему.

— Куда? — вновь вопрос без эмоций.

В декрет, мать твою! У нас с Глебом пополнение семейства намечается!

Медленно выдыхаю, успокаивая себя.

— Это не касается никого из работников данной компании, — произношу ровно, поднимаю подбородок, — А теперь, будь добр, позволь мне уже начать работать. У простых сотрудников не так много свободного времени, как у руководителей холдинга. Но даже если это не так… Уверена, план твоей мести не включает в себя бессмысленную трату времени на разговор с готовящейся к увольнению подчинённой гендиректора.

Бесов усмехается. Такой до боли знакомой мне усмешкой…

— Ты вообще ничего не знаешь.

Эти странные слова заставляют меня напряженно застыть. Чего я не знаю?

— Алексей, простите, а можно я уже вернусь на своё рабочее место?.. — тихонько пищит из-за дверей Соня; мы одновременно поворачиваемся к ней.

Она обратилась к нему на «вы», и используя полное имя…

Не знаю почему, но от души отлегло.

Наверное, я идиотка.

— Соня, проходи, Алексей Бесов уже уходит, — говорю громко, ловлю на себе тяжелый взгляд мужчины, — Он зайдёт к тебе попозже, — произношу, отвечая ему не менее красноречивым взглядом.

Не знаю, каким Богам возносить хвалу, но Бесов внимает моим словам и выходит из кабинета, а бледная от страха Соня заходит внутрь, боясь поднять на меня взгляд.

— Так… — на секунду прикрываю глаза, успокаиваю мысли, — Давай обойдёмся без всяких вопросов и объяснений? У нас времени — в обрез.

— Спасибо, — выдыхает девушка, юркнув к себе за стол.

Совершенно очевидно, что знать все подробности внутренней кухни она не желала — что добавляло ей ещё один плюсик в рейтинг. Всё-таки я не ошиблась с выбором.

— Начнём?.. — смотрю на девушку с криво натянутой на лицо «легкой» улыбкой и, дожидаясь неуверенного кивка, встаю за её спиной.

Через час поднимаюсь на сороковой этаж, вхожу в приёмную и нос к носу сталкиваюсь с Глебом.

— Как там моя будущая помощница? — не без иронии спрашивает он, присаживаясь на край моего стола.

— Умненькая девочка. Она справится, — не зная, чего ожидать от этого его тона и странного, словно ожидающего чего-то, взгляда, осторожно отвечаю.

— Хорошо, — кивает Бондарёв, затем оглядывает меня с ног до головы, — Отлично, — наконец, выдаёт он.

— Эм… — ничего не понимая, протягиваю я.

— Отлично выглядишь. Не нужно переодеваться, — отрываясь от стола и проходя к своей двери, бросает он.

— Глеб, чего я не знаю? — уже ожидая худшего, спрашиваю я.

— Сегодня европейское Рождество. Мы приглашены на неофициальный приём у мэра, — словно это само собой разумеющееся событие, к которому не нужна никакая подготовка, будничным тоном сообщает Глеб.

— Я не пойду, — тут же запаниковав, начинаю мотать головой из стороны в сторону.

— Ты всё ещё моя личная помощница, — безапелляционно отрезает Бондарёв, окатив меня холодом, — И должна следовать за мной туда, куда мне потребуется.

Прикусываю язык, принимая его железную логику.

Так-то оно так! Вот только я и думать забыла обо всех этих приёмах, которые могут неожиданно выплыть в расписании моего почти бывшего шефа.

— Тем более теперь, когда я — гендиректор холдинга, — припечатывает Глеб, пристально глядя на меня, — Так что успокойся и прими свою участь, — не без сарказма добавляет, окидывая меня изучающим взглядом… — Загар тебе идёт. На все вопросы ответишь, что была отправлена мной в небольшой, но заслуженный отпуск.

— Кому это интересно? — складывая руки на груди и отводя взгляд, тихо бурчу под нос.

— Всем, — вновь отрезает Глеб, и мне приходится посмотреть ему в глаза, — Ещё недавно ты считалась моей девушкой. А я сейчас что-то вроде… самого завидного жениха, — отвернувшись, цедит Бондарёв, относясь с явной неприязнью к данному факту светской хроники; затем вновь переводит взгляд зелёных глаз на меня, — Так что давай продемонстрируем, какие мы мудрые в свои «не тридцать». И как красиво мы умеем расставаться.

Смотрю на него, киваю. А сердцем чувствую — не нужно мне идти на этот приём…

— Может, возьмём Соню с собой? — с надеждой предлагаю практически ему в спину.

Тот взгляд, которым меня одаривает Бондарёв, развернувшись на мой голос, красноречив.

— Как насчёт — прихватить с собой всех сотрудников компании? — подняв бровь, холодно предлагает он.

— Но Соне нужно знать, как вести себя на подобных мероприятиях… — тушуюсь я.

— Вот и просвети её, — отрезает Глеб и скрывается за своей дверью.

Жесть…

Закрываю лицо рукой, медленно выдыхаю. Высший свет — это последнее место, в котором я бы хотела оказаться. Тем более — сейчас.

Движение в коридоре заставляет меня посмотреть в сторону двери и замереть.

— Девочка моя, — поджав губы, произносит Лина.

У меня они тоже как-то сами собой поджимаются. И сердце начинает стучать тяжелее тоже — как-то, само собой.

— Лина… — тихо произношу.

Три уверенных шага, и я оказываюсь в руках моей персональной феи.

— Что же ты трубку не брала? — шепчет Лина, прижимая меня к себе.

— Я симку поменяла, — повторяю уже второй раз заготовленную фразу.

— Когда её меняют, звонок не проходит, врунишка, — качает головой фея, гладя меня по спине.

А Бесов не заметил…

— Прости меня, пожалуйста, — негромко произношу, продолжая её обнимать, — у меня просто не было физических и духовных сил отвечать на твои звонки. И вообще — общаться с кем-либо из компании. Мне нужно было отдохнуть от всего…

— Дурёха, я же всё понимаю. Но ты должна была подумать о том, как я о тебе беспокоилась, когда ты не брала трубку! Да и не только я, — она отстраняется от меня и заглядывает в глаза, — Мила, мы все переживали из-за тебя.

— Кто это «все»? — вновь поджимаю губы.

— Все, — припечатывает фея, не разбирая по личностям, — Ты решила вернуться? — быстро переводит тему, оглядывая меня с ног до головы, — Или дорабатываешь срок?

— Откуда ты узнала? — удивляюсь я.

— Ну, вообще-то я и посоветовала Глебу вернуть тебя — ведь после твоего ухода он в очередной раз постарался спихнуть на меня всю оставшуюся работу, а у меня самой — завал! Так что я ему сказала — либо ищи помощницу, либо возвращай Милу до конца срока.

— Так это с твоей подачи мне документы не возвращали? — складываю руки на груди. Хоть и не злюсь. На Лину сложно было злиться.

— Прости, но так тоже не уходят, — ничуть не раскаивается та, — обиды — обидами, но дело — делом. Твою работу никто за тебя не выполнит; у Глеба все сотрудники на своих местах и при своих обязанностях: лишних рук и лишней головы не имеется. Так что своим уходом ты не дурно так подставила нашего шефа… — понизив голос, делится фея, — даже удивляюсь, как он тебя до сих пор не съел.

— Если съест, то самому придётся всю работу делать, — предполагаю я.

— И то верно, — соглашается фея, затем её взгляд меняется, — Когда мы с тобой поговорим?

Молчу, думаю.

Этого предложения я ожидала, но не сказать, что я к нему готова. Если Лина начнёт этот разговор, я вынуждена буду вновь окунуться в неприятные воспоминания, а это чревато новой депрессией. Пока лучше просто… работать.

— На днях. Сегодня Глеб тащит меня на приём к мэру, — обещаю ей, собираясь с духом.

— А, традиционный рождественский приём, — кивая головой, припоминает Лина.

— Вообще-то в России рождество празднуют в январе, — недовольно замечаю, мечтая по-тихому слиться с этого мероприятия.

— Не скажи об этом самому мэру, — хмыкает Лина, затем переводит взгляд на дверь в кабинет, — Бондарёв у себя?

— Да, — киваю.

— Отлично. Зайду к нему прямо сейчас. И… Удачи тебе на вечере… только не напивайся, пожалуйста! — она подмигивает мне и исчезает за дверями кабинета.

Я стою, натянуто улыбаясь, а сама продолжаю придумывать причины для отказа. Ничего не могу с собой поделать, но почему-то остро ощущаю потребность не идти туда. Да ещё и этот намёк феи… Боюсь представить, что меня ожидает на этом приёме, если учесть, что все светские львицы уже в курсе, что Глеб более мною не занят. М-да… Не готова я к столь резкому возвращению к своим обязанностям. Однако… Работа есть работа. Лина была права — я поступила непрофессионально, когда сбежала «за четыре моря, за четыре солнца»… А я бы не хотела, чтобы обо мне сложилось мнение, как о плохом сотруднике. Тем более — у неё: я же её ученица, как никак.

— Сиренушка!

Оборачиваюсь и удивленно смотрю на золотоволосого обладателя самого мягкого на свете взгляда карих глаз.

— Макс…

— Ты вернулась! — восклицает тот, затем подходит ко мне, подхватывает и кружит по приёмной.

Я улыбаюсь, не скрывая эмоций. Удивительным образом этот золотоволосый Бог с четырнадцатого этажа одним своим видом и парой фраз сумел поднять моё настроение.

А, может, всё дело в том, что Макс действительно рад нашей встрече? Присматриваюсь к мужчине… Странное дело — он источает свет и тепло в этом холодном царстве денег.

Как я раньше этого не замечала?

— Ты ведь насовсем? Или только на неделю? Дурёха! Чего убежала-то? Ну, да, он тиран и завоеватель, так тебе же с ним не детей рожать! — весело изливает на меня потоки дружелюбия золотоволосый Бог, а я только и могу, что стоять, да глазами хлопать.

— Ты такой милый, — честно говорю ему, ни на секунду не отрываясь от карих глаз.

Мой серьёз ещё больше забавляет светловолосого начальника.

— А ты — волшебная, — улыбаясь, отвечает он и проводит рукой по локону волос у лица; после чего голос его становится серьёзным, — не исчезай больше так внезапно. Мы все волновались.

— Простите, — неожиданно перехожу на «вы» я.

— Эй, — он поднимает моё лицо за подбородок, вынуждая вновь смотреть ему в глаза, — Ты оставила меня без своего чудесного голоса аж на целых три недели. Не порядок.

— Две с половиной, — зачем-то поправляю его.

И вообще… Смущаюсь!

— Макс! Зато твой голос слышно за километр! — недовольно произносит Глеб, открывая дверь кабинета, — Давай уже сюда — у нас мало времени.

— Иду, — кивает другу светловолосый, затем подхватывает мою ладонь и аккуратно накрывает губами, глядя в глаза, — Помни — ты обещала, — говорит, а затем проходит в кабинет Бондарёва.

Не исчезать? Да, обещала.

Стою, улыбаюсь.

И как я могла про него забыть?..

С приподнятым настроением подхожу к своему креслу, сажусь и начинаю работать. До приёма есть время — так что неплохо было бы успеть уменьшить ту кучу не просмотренных файлов со всех отделов фирмы, что заспамили мне всю почту…

Когда через час все трое вышли из кабинета, слегка усталые и озабоченные, я и сама едва могла соображать от обилия информации из писем… Даже взгляд от компа оторвать не смогла, только подняла руку вверх, прощаясь с командой Бондарёва. Потом услышала заветные слова: «Мила, на выход», закрыла все вкладки и выключила компьютер. Встала, взяла верхнюю одежду, подхватила сумочку и поплелась за Глебом. Как я была самонадеянна, когда решила, что мне хватит недели справиться со всем объёмом работы, скопившемся за время моего отсутствия!

Вот ведь… обладательница премии «Розовые очки года».

Придётся работать сегодня ночью. И завтра ночью — тоже. Чертов приём! Теперь я ненавидела его по другой причине — он забирал моё свободное время, которое я могла бы потратить на выполнение заданий.

— Приведи себя в порядок, — голос Глеба вырывает меня из тяжких раздумий.