За что это всё моему воспаленному мозгу?.. Он же теперь не успокоится, пока не удостоверится, что сей образчик идеального мужчины принадлежит только мне!

— Бес? — Чиверс вырывает меня из сладостных мечтаний своим удивленным не на шутку голосом, — Что ты здесь делаешь так рано?..

— Я должен отчитываться перед тобой, когда прихожу? — спокойно спрашивает Бесов, но в его голосе больше холода, чем зимой в Арктике.

Чиверс тушуется. Видно, что с Бесовым он тягаться не хочет. Или не может. По какой-то причине…

— Иди, погуляй, — всё также спокойно предлагает Бесов, глядя на панка так, словно тот — случайно пробегавший мимо таракашка.

И, о странность странная! Чиверс поджимает губы, отходит от барной стойки, разворачивается и, не говоря ни слова, уходит вглубь зала, на прощание наградив меня, ну, оооочень странным взглядом.

Сказать, что я удивлена?..

Или промолчать с умным видом?..

Перестаю следить за исчезновением панка в толпе и перевожу взгляд на Бесова…

Мамочки… мои…

— Что на тебе?

Такого холода в голосе по отношению к себе не слышал даже Чиверс…

Чем я заслужила подобное отношение?!

— Одежда. Было бы странно, если бы я пришла голой, — задрав бровь, отвечаю не менее холодно, но сердце при этом начинает судорожно сжиматься, совершенно не понимая, почему всё идет не так, как мы с ним придумали?..

— Ты привлекаешь к себе слишком много внимания, — произносит Бесов, буквально уничтожая меня своим недовольным взглядом.

Меня начинает мелко трясти…

Не то, чтобы я забыла о его чудном характере, просто старалась не думать, помня о том, каким страстным и горячим может быть Бес, когда захочет… Когда захочет. Это правильные слова — нужно было от них и отталкиваться, когда придумывала себе все варианты нашей встречи. РАВЗЕ ЭТОТ ОСТАЛОП НЕ ПОНИМАЕТ, ДЛЯ КОГО Я ТАК ОДЕЛАСЬ?!

— Прости, наверное, я ошиблась, решив прийти, — поправляю лямку рюкзака на плече.

Как правильно я поступила, когда решилась поставить подпись на том контракте! Это ж даже представить страшно, что бы со мной произошло сейчас, пожертвуй я своим комфортом ради этого человека…

Надо уйти отсюда. Это была ошибка — приходить сюда вновь. Вообще — приходить сюда. Отступаю, судорожно придумывая, куда теперь идти. Желание остаться и посмотреть выступление групп — слишком велико, так что разворачиваюсь и, не прощаясь с этим… иду к другому бару. Я смогу провести этот вечер с удовольствием и без общества этого идиота. Да. И плевать, что очередь у второй стойки такая, что своей порции алкоголя придётся ждать пол ночи… О! Кажется, местный бармен заценил мой решительный вид, и теперь даёт знак остальным, чтоб пропустили. Три коктейля подряд под тяжелую музыку, льющуюся со сцены, и я уже не проклинаю Бесова. Нет. Он волен вести себя, как хочет. Пусть идёт, влезает в драки, спит с кем угодно — мне всё равно! Нет, не всё равно, но я-просто-не-буду-об-этом-думать!!!! И с выступления Haron’s cry уйду! Да, как только ребята выйдут на сцену — демонстративно встану и уйду!

— Крошка… — чей-то сиплый голос в ухо и моё решительное:

— Нет.

Всем — нет! Останусь неприступной, как скала. Ну, разве что в зал войдёт Джаред Лето собственной персоной… Или Деро Гои… Вот тогда я наплюю на всяких там Бесов, которые научились прилично брякать на гитаре и теперь думают о себе не весть что! Ладно, не буду кривить душой: Бесов — гитарист от Бога. И самомнение у него не такое, как у Чиверса, просто… Просто он… дурак первостатейный! А я не собираюсь указывать ему на этот недостаток! Пусть живёт с этим до конца своих дней!

На сцене сменилась группа, и в уши ударил такой треш, что мне как-то резко стало плохо… Скорее всего в этом баре алкоголь дешёвый… цена-то та же, но я чувствую, что голова у меня уже кружится, а в теле очень странные ощущения… Как в студенчестве после банки «Ягуара»… Да, в связке с теми «звуками», что льются из колонок, этот алкоголь вызывает худшую из реакций…

Встаю с табурета, начинаю искать глазами дамскую комнату. А перед глазами-то двоится! Вот ведь черт… Кое-как продираюсь к стене через толкающихся неформалов, буквально на ощупь отыскиваю проход в узкий коридор, заворачиваю в него, стою, дышу. Наверное, надо было идти на улицу, но тогда пришлось бы пересекать зал и проходить мимо первого бара… а там Бесов…

Тяжело дышу, чувствуя, как во рту появляется горечь. К черту такое веселье! Плетусь к туалету, благодарю небо за то, что там нет очереди… Нет, пронесло — тошнить не будет. Стою перед зеркалом, упираясь руками в края раковины и глубоко вдыхаю воздух… затем медленно выдыхаю. Всё хорошо. Сейчас голова прояснится, и я смогу спокойно уйти домой. Вот прям сейчас… опускаю голову, делаю последний вдох и отрываюсь от своего «островка спасения». Надо будет написать администрации клуба — чтоб тщательней следили за качеством алкоголя. Я впервые так травлюсь с трех коктейлей…

Иду к двери, открываю её… и мир резко смазывается! Рука начинает ныть от сильного рывка, а голова взрывается болью от встречи со стеной.

— Ты чего это у нас, привилегированная, какая? — злой голос Чиверса шипит прямо у моего уха.

— Что? — выдыхаю, ничего не понимая.

— Ты кто такая, спрашиваю? — продолжает шипеть панк с ирокезом.

— Я… — не зная, что ответить, открываю глаза — темень коридора не помогает прийти в себя: ощущение, что я вообще лишилась зрения от удара головой, но тут с моей грудной клетки пропадает чужая ладонь (заметила только по исчезновению давления), а Чиверс отлетает в противоположную стену, громко стукнувшись об неё всем телом.

- *ука! — цедит панк, сползая на пол, а затем его утаскивают из коридора неизвестно откуда появившиеся бугаи в одинаковых футболках.

Я, как в прострации, перевожу взгляд на Бесова, который пару секунд назад отправил панка в полёт одной рукой, — схватив того за шкирку, как нашкодившего щенка, и откинув в стену.

Не напрягаясь.

Смотрю на Беса уже во все глаза, затем смотрю на его руки, пытаясь понять, что в них за сила богатырская?

Бесов тем временем подходит ко мне, одним движением отрывает от стены и ощупывает затылок — наверное, на наличие там шишки. Мне и самой любопытно, есть ли она там, но руки мужчины заставляют вспомнить, почему я так хотела почувствовать их на себе вновь… а заодно и вспомнить, почему я решила больше не общаться с этим холодным, как лед, мужчиной. И плевать на то, что сейчас от его тела исходит тепло, согревая меня и заставляя желать чего-то большего, чем осторожное ощупывание кожи моей головы под волосами…

— С*чёныш, — тихо цедит Бесов и, кажется, собирается идти и кого-то убивать…

— Не надо, — вырываюсь из его рук и отступаю к стене, догадавшись, что на голове всё-таки есть шишка.

Он сам опустил Чиверса, сам заставил того стоять где-то и давиться от злости… и я, конечно, виновата: надо было сразу осечь панка и не провоцировать его вольности своими смешками.

Бесов предупреждал меня — ещё неделю назад…

— Я пойду, — говорю негромко (благо, музыка в коридоре звучит тише) и поворачиваюсь к выходу.

— Мила, — Бес хватает меня за руку, но я бью его ладонь наотмашь.

Звук получился громким. Наверное, и рука у него в том месте покраснеет — силы я не жалела.

— Не трогай меня, — цежу, глядя на этого кретина с ненавистью.

Вновь разворачиваюсь и вдруг едва не задыхаюсь — воздух из легких буквально выбил неожиданный хват на животе! Мои ноги также неожиданно оказались над полом, а тело полетело куда-то вглубь коридора; затем пространство развернулось, и летела я уже навстречу двери какого-то служебного помещения. Сама дверь от пинка открылась, а затем захлопнулась от руки Бесова, который успел опустить меня на ноги и перегородить выход.

— Ты чего творишь?! — шиплю не хуже Чиверса пару минут назад, — Выпусти меня отсюда!

— Сколько ты там выпила? — спокойно и вновь (да достал уже!) холодно спрашивает Бес.

— Не твоё дело! — пру напролом и естественно, стопорюсь, остановленная мужчиной, — Ты меня бесишь!!! — отступая назад и взмахом рук скидывая его хватку, выпаливаю я, — Какого черта тебе надо?! Мы во всем разобрались! Наше общение было ошибкой, ВСЁ! Теперь дай мне уйти! Я не собираюсь оставаться здесь, можешь не делать вид, что переживаешь! Я иду домой, так что — не мешай!

— Ты никуда не пойдёшь в таком состоянии, — сжав челюсть и сверкнув на меня темными глазами, отвечает Бесов.

— Это вообще не тебе решать! — понизив голос от реальной злости на этот кусок льда, говорю я.

— Сейчас — мне, — отрезает тот.

— Да что ты за дебил такой?! — срываюсь окончательно, — Какого хрена я вообще тебя встретила? Кто меня проклял, что меня занесло именно в этот чёртов клуб?!

— Мила, — в голосе Бесова начинают звучать предупреждающие интонации — было откровенно слышно, что мужчина сдерживает себя из последних сил.

— Пошёл к черту! — от души послала его и вновь направилась к выходу.

Бесов вновь поймал меня, не пропуская, и тут у меня снесло последний предохранитель — я начала лупить его из-за всех сил, понимая, как глупо это выглядит, но не имея сил ничего с собой поделать: он позвал меня! САМ позвал меня! Он отвечал на мои сообщения! Он позвонил мне тогда, два дня назад! После репетиции! Зачем он дразнил меня, скотина такая, если ничего не собирался дать взамен?! Я жила только встречами с ним! Я терпела поведение Бондарёва, зная, что в пятницу увижу Его! Что за вселенская несправедливость?! Я что, вообще не заслуживаю того, чтобы меня любили?! Да пусть даже не любили — просто проявляли заботу обо мне! Желали меня! Как можно быть такой неудачницей?!?!?! Слёзы на глазах появились сами собой, но я лучше сдохну, чем дам им пролиться! Вырываю свои руки из очередного хвата, как вдруг впечатываюсь в тело Бесова, прижатая его горячей ладонью. Он что, совсем страх потерял?! Поднимаю на него разгневанные глаза, желая высказать всё, что о нём думаю, как на моем затылке появляется вторая ладонь, а моё лицо стремительно мчится навстречу лицу Беса! Что за?!. Его язык проник в рот так быстро, что я даже отреагировать не успела, — зато отреагировало тело: жар затопил изнутри, вынуждая прогибаться под его рукой, прижимаясь к нему ещё теснее, а губы — впиваться в него с такой остервенелостью, словно я собиралась съесть его — заживо, чёрт возьми! Руки на моем теле мгновенно ожили, почувствовав, что я не стану вырываться: футболка задралась до лифчика, а джинсы я уже сама мечтала с себя сорвать, потому что его ладонь на моей попе, скользящая всё ниже и грубо сжимающая все, что попадалось у неё на пути, вынуждала меня стонать в голос, тратя остатки дыхания и прерывая ту драку, что велась между нашими языками. Мы не выясняли, кто сильнее: мы вбивали друг в друга свои права на новую территорию! Когда я вспомнила о том, что одежда есть не только на мне, я рванула на себя его ремень, ладонью ощущая, насколько твёрдым был мужчина под тканью джинсов. Да черта с два я ему дамся! Будет страдать со своей эрекцией, сидя в этой каморке, и вспоминая обо мне! Да, хороший план! Почему только руки мои продолжают расстёгивать его ремень?!. О! Моё тело резко взмыло в воздух, поддерживаемое одной рукой — причем той самой, что остановилась между моих бёдер, а вторая рука крепко удерживала меня за спину. Он мне предлагает себя ногами обнять? Ещё чего! Всё будет по-моему! Обхватываю его ногами, вновь недоумевая — какого черта тело слушается Его, а не команду моего мозга?! Плевать… потом разберусь, а сейчас так укушу его за губу, что там гематома появится! Бесов замычал от боли и схватил меня за волосы, заставляя запрокидывать голову, а сам впился в мою шею, вынуждая вскрикнуть от переизбытка всего — чувств, эмоций, страсти…

— Лёх, ты не видел мою… — дверь в подсобку открывается так неожиданно, что мы оба резко замираем, тяжело дыша.

Я кое-как поворачиваю голову в сторону голоса и сквозь пелену, что всё ещё застилала глаза, вижу два больших удивленных глаза над рыжей бородой… да, где-то там ещё нос и губы были, но чуваку реально пора бриться…

— Бесов, имей совесть! — вдруг искренне выдаёт рыжий, — Это кладовка для инструментов! Вдруг вы чего поломаете?!

— Я куплю новое, — охрипшим от нашей общей страсти голосом, отвечает Бесов.

— Мозги себе новые купи! — возмущенно выдает рыжий, — А ты, принцесса! — он переводит такой же возмущенный взгляд на меня (на сидящую на Бесове, меня), — Неужели хочешь познать тело этого эпического кретина в грязной подсобке?

Перевожу обалдевший взгляд на Беса.

— Ты сейчас не только гитары лишишься, — спокойно предупреждает мужчина, продолжая удерживать меня на себе.

— Да пошёл ты, — совершенно беззлобно отвечает рыжий, — А ещё конкретней — иди готовься к выступлению. Мы выходим через пять минут.