Делаю свою работу, то и дело поглядывая на кабинет шефа, и пытаюсь собрать все кусочки в общий паззл. На данный момент обрывок картины вырисовывался только из тех кусков, что касались Лены-сотоварищи и Станиславы Петровны. Первая команда «опытным» путём подтверждала слух о наших отношениях с Глебом, а Станис… скорее всего высказывала своё мнение о прыжке на должность через койку начальника. В общем-то мне было плевать на блондинку: пусть думает, что хочет… но врожденное стремление к справедливости не давало мне успокоиться и просто отмахнуться.

Настроение как-то резко опустилось до уровня плинтуса… Ещё и Лена… что ж ей спокойно не живётся? Она что, завидует мне? Локти кусает, что сама не понравилась Глебу?.. А как же её Ваня, ради которого она выгнала меня из квартиры?..

Бред какой-то…

Звонок служебного телефона едва не сделал меня обладательницей нервного тика.

— Мила Георгиевна? — незнакомый мужской голос.

— Да, это я, — отвечаю осторожно.

— Вас беспокоит личный помощник Самуила Викторовича. Генеральный директор просит вас зайти к нему. Прямо сейчас.

— Хорошо, — вмиг оробевшим голосом отвечаю и кладу трубку.

Не думала, что отец Глеба проявит ко мне интерес… И что ж так боязно-то?.. Наверное, всё дело в тоне личного помощника… дружелюбия там было мало… Интересно, а я также разговариваю со всеми подчинёнными Глеба по телефону?..

Подхожу к двери шефа, хочу постучать, но замираю: внутри кабинета идет какой-то жаркий спор.

— Что делать? — спрашиваю у самой себя вслух.

Решаюсь постучать.

— Не сейчас, Мила! Чтобы там ни было — не сейчас! — кричит на меня Глеб, и я поспешно ретируюсь от двери.

Оставлю ему послание на стикере. Мол, если обнаружите мой хладный труп в какой-нибудь канаве — знайте, я стучала! Но вы не открыли! И вообще — во всём виноват Самуил Викторович!

Так и написала. Нервно хмыкнула. Скомкала бумажонку, выкинула её в мусор и быстро начеркала вторую, указав на той лишь место, куда меня вызвали.

На этом этаже я ещё не была… он весь принадлежал лишь одному человеку — генеральному директору компании.

Отцу моего шефа.

Его кабинет был просто огромен. Я бы даже получила эстетическое удовольствие от нахождения здесь, если бы не хозяин помещения…

— Проходите, Мила. Присаживайтесь, — Самуил Викторович, как всегда безупречно выглядевший в дорогущем костюме и имеющий вид повелителя Вся Планета, указал мне на кресло перед его столом.

Я послушно села, стараясь не смотреть по сторонам. Выбрала себе стопку папок на столе гендиректора и уперла взгляд туда.

— Мила, думаю, вы знаете, зачем я вас пригласил, — начал Самуил Викторович таким тоном, словно мы с ним беседовали не первый раз.

— Понятия не имею, — честно отвечаю ему.

— Да что вы? — искренне «изумился» владелец холдинга, — А наш разговор с сыном на моем дне рождения не навёл вас на определённые размышления?..

— Я прошу прощения, Самуил Викторович, но ваши дела с Глебом меня никак не касаются. Я работаю на вашего сына уже почти два месяца и свою работу выполняю хорошо.

— Но речь идет не о вашей работе, — мягко улыбнулся отец Глеба, — речь идет о ваших отношениях с моим сыном.

— Ещё раз прошу прощения, Самуил Викторович, но я не имею права обсуждать наши… отношения, в отсутствие Глеба, — произношу уверенно, продолжая смотреть на стопку папок.

— Похвальная преданность моему сыну. Пожалуй, в подборе сотрудников он превзошёл даже меня… — протянул Самуил Викторович, а затем неожиданно подался ко мне — так, что игнорировать его взгляд стало трудно, — но я повторюсь, вы сейчас вызваны сюда не как его помощница, а как его девушка.

— Как его девушка я могла вообще сюда не приходить, проигнорировав ваше приглашение.

Страшно-то как! Но я поднимаю взгляд и смотрю мужчине прямо в глаза.

— И тем не менее вы здесь. Без него, — склонив голову набок, замечает гендиректор, затем сцепляет пальцы в замок перед своим лицом и кладет на них подбородок.

— Как сотрудница компании, я не могла проигнорировать просьбу зайти в ваш кабинет, — говорю все также спокойно, хотя внутри меня уже потряхивает от нервов, — Если вы хотели обсудить сердечные дела вашего сына, прошу, позвольте мне уйти. Потому что сказать мне нечего. Из уважения к Глебу я не стану разговаривать о Нас без него, — я ж не смертница, в конце концов! Контракт обязует меня соглашаться с тем фактом, что это «Нас» всё-таки существует, но выслушивать мнение гендиректора о выборе его сына я желанием не горела. Уже итак поняла, что «любимой дочкой» меня здесь никто не назовёт. Ну, и слава Богу! В общем-то и не стремилась. А через два месяца и вовсе освобожусь от необходимости изображать из себя то, чем я не являюсь.

— И вновь вы говорите, как его подчинённая, а не как… спутница жизни, — вдруг хмыкает гендиректор, а я замираю, — И как вам?..

— Что? — осторожно переспрашиваю.

— Жить с Глебом.

Он знает, что мы живем вместе?..

— Простите, я…

— Опять будете говорить, что не уполномочены? — холодно улыбнулся Самуил Викторович.

— Наши отношения… — начинаю, было, я.

— Вы знаете, что у него есть невеста?

— У Глеба нет невесты, — хмуро поправляю его.

— Татьяна Хейфец, — подсказывает Самуил Викторович.

— У них были отношения, но это в прошлом, — пытаюсь вставить я.

— У них были отношения?.. — усмехается уже в голос этот страшный человек, — Вы уверены, что знаете о Глебе всё?..

Я вообще ничего о нём не знаю. И ничего — не мешает жить, знаете ли!

— Я знаю, что вы хотели, чтобы Глеб был с Татьяной…

— Ты ни черта не знаешь! — рявкает Самуил Викторович, а я как-то рефлекторно вскакиваю на ноги, — Я не знаю, с какой стати он в тебя так вцепился, но ты не хуже меня понимаешь, что он не женится на тебе.

Упаси Господи! Глеб и свадьба не снятся мне даже в худших кошмарах. Потому что это уже за пределами кругов ада!

— Я не планирую выходить за него замуж, — вырывается из меня случайно…

Самуил Викторович мгновенно успокаивается.

— Вот об этом я и хотел поговорить, — мирно говорит он и делает приглашающий жест, чтобы я вновь заняла своё место, — Уверен, что мы сейчас поймём друг друга… очень хорошо.

— Я бы не был в этом так уверен, — входя в кабинет отца, резко произносит Глеб, пересекает просторное помещение, встаёт рядом со мной, прожигает взглядом, — Ты почему не сообщила, куда пошла?

— Я оставила тебе стикер, — огрызаюсь в ответ.

— Стикер?.. — удивленно переспрашивает Самуил Викторович, — Ваши отношения просто пример для подражания.

— Так что ты там хотел предложить ей, отец? — Глеб переводит взгляд на генерального директора, — В очередной раз понадеялся на сумму денег? Он уже озвучивал цифры? — Бондарёв младший опускает глаза на меня, я растерянно качаю головой; тогда Глеб вновь смотрит на своего отца, — Это бесполезно.

— Не уверен, сын мой, — как-то странно усмехается Самуил Викторович, — Ты в курсе, что твоя избранница не планирует выходить за тебя замуж?

Глеб вновь прожигает во мне дыру взглядом. А что я?! Я вообще не обязана здесь находиться! И доказывать наши отношения я тоже… черт.

— Мы ещё не строили таких далеко идущих планов, — сухо улыбается Глеб, глядя на отца.

— И не построите. Не в моей компании, — холодно отрезает Самуил Викторович, — Я сейчас назову сумму, а от твоей избранницы потребуется только кивнуть, в случае согласия.

— А в случае несогласия? — смотрю с любопытством.

А что? Действительно интересно! Не убьет же он меня.

— В случае несогласия я эту сумму повышаю. И несогласие плавно перетекает в согласие, — Самуил Викторович понятливо смотрит на меня: словно чувствует, что цель уже почти достигнута.

— Ты опоздал отец, — неожиданно произносит Глеб.

Я смотрю на него: его голова опущена, руки убраны в карманы. Странная поза… Но когда Глеб поднимает глаза на Бондарёва старшего…

Вот чёрт!

— Ты опоздал, — повторяет мой шеф, — я уже опередил тебя.

— Что это значит? — недовольно спрашивает Самуил Викторович, буравя взглядом своего сына.

— Я уже заключил с Милой контракт. Она со мной только потому, что это ей выгодно. Перекупить её у тебя просто не получится, — усмехается Глеб, глядя в лицо Бондарёва старшего.

Мне становится плохо. И физически, и душевно… Помнится, я чувствовала себя оплеванной? Сейчас я ощущала себя так, словно на меня вылили ведро помоев. Взгляд генерального подтвердил мои догадки — в его глазах я выглядела так же грязно, как и в своих собственных.

— Так что можешь оставить свои попытки. Ты проиграл, отец. И не только в этом… — Глеб прошёлся по кабинету, неспешно оглядывая интерьер, — угрожаешь мне своей компанией? Думаешь припугнуть тем, что я здесь — лишь твой сын, и не более?

— Твоя компания — дочерняя. При всех своих акциях, ты в полной зависимости от холдинга. И от совета директоров. И сейчас ты копаешь себе яму, — холодно, так, как даже Глеб не умел, произнёс Самуил Викторович.

— А компания тебе больше не принадлежит, — медленно развернувшись к нему, спокойно произносит Бондарёв младший; затем как-то странно усмехается, — Это захват, отец.

— Что ты имеешь в виду, Глеб? — Бондарёв старший напряженно смотрит на сына, а я, кажется, начинаю понимать…

И охрана, работающая на Глеба, и сотрудники, преданные до гроба, и тайные сделки, о которых не должен был узнать Самуил Викторович, и деловые поездки, о целях которых я ни сном, ни духом, и фиктивная личная помощница, отчеты которой проходят через руки гендиректора… да-да, та самая личная помощница, которая два месяца проработала ширмой, отвлекающим манёвром для всех директоров компании… потому что сама свято верила в то, что она — единственная… Наверное, те акции, о которых говорил отец Глеба своему помощнику, — тоже дело рук Бондарёва младшего. Не удивлюсь, если он выкупал их через подставных людей или приобретал на торгах, также — не от своего лица…

Всё это было частями огромного долго играющего плана!

Смотрю на шефа с ужасом и… лёгким восхищением. Вот уж и впрямь — Злой Принц. Не сказать, что герой, но и злодеем его назвать нельзя: он хотел выбраться из-под гнета своего отца, он поставил себе целью — завоевать компанию. И он добился этого…

— Я много работал с тех пор, как вернулся в страну. Но плоды последних месяцев принесли мне просто непередаваемое словами удовлетворение, — признаётся Глеб, глядя в глаза своему отцу, — Ты хотел узнать, кто скупает акции?.. С большим удовольствием расскажу тебе. Мила.

Я вздрагиваю — так неожиданно властно прозвучало это обращение.

— Да, Глеб? — отзываюсь негромко.

— Подожди меня за дверью, пожалуйста. И закажи нам столик в ресторане на обед. На твой выбор.

Киваю и выхожу, не глядя на Бондарёва старшего.

По правде сказать, мне до сих пор стыдно смотреть ему в лицо… та грязь, что вылилась на меня стараниями его сына, до сих пор ощущалась на моей коже. Да, Глеб невероятно талантливый и хитрый игрок в бизнесе, но при этом у него совершенно отсутствует такое качество, как тактичность по отношению к рядом стоящему человеку. Неужели он не понимал, как звучали его слова? Я с ним, потому что мне выгодно?.. Да, мне выгодно. Не платить штраф за то, что я НЕ с ним — мне выгодно.

Я закрыла за собой дверь с другой стороны и покачала головой. Конечно, он не понимал… В этом вопросе Глеб отличался невероятной толстокожестью…

Смотрю на часы, достаю телефон и дозваниваюсь в уютный ресторанчик в самом центре города. Я не могла сказать, что мне было жалко Бондарёва старшего. Он сам виноват в том, каким стал его сын. Он сам первым использовал способ «купи и будь счастлив». Он купил первую любовь Глеба, и та упорхала от Бондарёва на крыльях ночи. Глеб сделал предупреждающий удар и подписал со мной контракт, основываясь на опыте, полученном от родного отца…

И всё же всё это было… это было так не по-людски! Ну, не верю я, что люди русского языка не понимают! Не верю, что нельзя сесть и поговорить! А не придумывать многоходовые планы мести или вынашивать обиду целыми годами! Был ли Самуил Викторович не простым человеком? Имел ли сложный характер? Безусловно. Но это не значит, что он — бесчувственный манекен с вложенной в голову программой. К каждому человеку можно подобрать ключ…Нужно просто вложить в свой поиск чуть больше усилий.

А все-таки Глеб хорош… нанести такой удар в сердце самого опасного человека в этом здании! Его команда действительно достойна восхищения. Проделывать все эти финты прямо под боком начальства… пуститься в эту авантюру вслед за Глебом… Интересно, а их-то что мотивировало? Место в управлении? Надо будет задать пару ласковых фее — теперь, когда передо мной все карты раскрыты, вся их «секретность» больше не имела смысла…