— Это не обсуждается, Лина. Мне ещё разборок с его адвокатами не хватало, — отпивая горячий напиток, сказала я, — Реквизиты его счёта у меня имеются, так что первую выплату сделаю уже сегодня с остатка средств на карте.

— Я нашла отличный банк, у которого самый низкий процент по кредиту. С тобой съездить? — фея атаковала тарелку с бутербродами.

— Нет, отправляйся на работу. Я сама съезжу туда — только адрес оставь, — отправляя в рот тост с маслом, говорю ей, — пока меня не уволили с работы, проблем с получением кредита не должно быть…

— Ты же понимаешь, что тебе придётся приехать для того, чтобы забрать трудовую?.. — Лина внимательно смотрит на меня.

— Да, по поводу моего заявления, — резко перевожу тему я, отходя к окну, — Отнесёшь его сегодня после обеда? Я как раз успею оформить кредит. Подпись я уже поставила.

— Экземпляр распечатала с утра? — хмыкнула Лина.

— Не вижу смысла откладывать, — отзываюсь негромко, — мне нужно как можно скорее найти новую работу, а устраиваться туда, где зарплата — черная, я не хочу, — оборачиваюсь к фее.

Она рассказала мне, что Глеб посвятил её в свои планы касательно меня и моей роли в компании ещё в период моего обучения. Она знала, что моей главной функцией было — отвлекать на себя и свои отчёты внимание совета директоров. Но она не знала ничего о моих контрактах, кроме самого факта их наличия — и я сама не рассказывала ей об их содержании…

Так что всё происходящее в компании не было для неё секретом, естественно… но при этом она и не догадывалась, насколько далеко Глеб ушёл в своём желании отомстить.

На мой вопрос, что она теперь будет делать, Лина ответила просто:

— Работать. Я видела, что творилось с Глебом, когда он два года назад вернулся из Англии. И его желание забрать у отца точку давления на него не вызывало во мне внутреннего протеста. Ты плохо знаешь людей этого круга. Самуил Викторович никогда не останется у разбитого корыта. У него достаточно счетов в разных банках и достаточно акций компании, чтобы дожить до смерти, распивая шампанское «Pernod-Ricard Perrier-Jouet» и поплёвывая трюфелями с балкона своего пентхауса. А смена генерального директора — нормальное явление в крупном бизнесе, другое дело, что чаще это происходит по договорённости или путём шантажа. Глеб решил по-своему — он просто собрал самый крупный пакет акций, приобретая последние по мелочёвке на торгах… или прибегая к хитростям, которые, впрочем, никогда не носили противозаконного характера. Глеб — хороший игрок и отличный стратег. Его человеческие качества, конечно, волнуют меня… но не в первую очередь. Как мой работодатель и непосредственный начальник — он идеален: работяга, не обделённый духом авантюризма. И не надо на меня сейчас так смотреть, Мила! Да, это моё профессиональное мнение о шефе. А по поводу его поступка с Хейфецами… Конечно, он поступил, как последняя сволочь. Даже хуже! Но… Артур Назарович был первым, к кому обратился Глеб, когда понял, что отец стоит намертво в своём решении женить Глеба на Татьяне… И Хейфец высмеял Глеба с его любовью к какой-то там художнице, посоветовав подрасти и понять, зачем они с Самуилом Викторовичем всё это делают… А уж когда отец Глеба избавился от той девушки… В общем, Бондарев был одинаково зол на обоих мужчин. И последующие годы в Англии, когда он придумывал свой план, и его переход на дистанционное обучение, и начало воплощения всех задумок… всё это было настолько закономерно, насколько это вообще возможно для человека его круга. Это не значит, что я оправдываю его. Это значит, что я могу… понять его мотивы.

— Но ты так и не рассказала, что произошло с Таней, — напомнила я ей тогда, не желая (да что там!) — не имея душевных сил становится в позицию «обдумай-пойми-и-прости», — Почему она не выглядит несчастной, хотя вы все говорите об одном и том же — что Глеб обидел её и унизил.

— Глеб с ней переспал, — без лишних эмоций и лирических отступлений сказала Лина, — А потом переспал со всеми её подругами. А потом — со всеми двуногими существами, имеющими женский пол, и бродившими по светским тусовкам в тот период.

— Фу, — я отвернулась от феи. Едва не передёрнулась от отвращения.

Это было мерзко. Особенно — по отношению к такой, как Таня: чистой, наивной, светлой… Понимаю, за что Бес невзлюбил Глеба — никакой «симпатии» во взгляде старшего сына Хейфеца, направленного на Бондарёва младшего, я не обнаружила, когда мы все вместе столкнулись в холле компании… Скорее, там была давняя вражда.

Бесов…

— Что конкретно произошло именно с Таней, я не знаю. Но девушка действительно в него влюбилась, — закончила свою мысль Лина и замолчала, глядя на, вновь уплывшую в мир уныния, меня…

Этот разговор, кстати, проходил где-то в четыре утра, когда мы обе столкнулись на кухне… Как выяснилось — нам обеим не спалось…

Впрочем, после него мы всё-таки смогли отправиться в объятия Морфея и даже выспаться за те несколько часов, что остались до подъема феи на работу. А теперь я чётко чувствовала, что подруга пытается мягко навести меня на определённую мысль: что мы с Глебом должны поговорить. Как нормальные люди. Вот только что-то внутри меня подсказывает, что как раз-таки, «как нормальные…», у нас не получится. Глеб слишком глубоко зарылся, пытаясь достичь своей цели. Вряд ли он сможет понять, почему его месть вызывает у меня стойкое чувство отвращения. И дело даже не в Бесове…

Бесов…

— Мила? — Лина смотрит на меня понятливым взглядом; кажется, такое выражение на моем лице появляется только в те моменты, когда я думаю о своём Бесе.

Или уже не своём…

— Увидимся вечером, — говорю фее, допивая свой утренний кофе; не хочу, чтобы она опоздала на работу. Я знаю, что она хочет помочь мне с определением — куда податься дальше, но…

Она итак слишком много сделала для меня, и сделать больше я ей уже просто не позволю. Потому я решила, что работу найду сама — у меня уже была пара мыслишек по этому поводу…

Да и хватит надеяться на других или ждать помощи со стороны. Как ни странно, но Станис была права: никогда не нужно рассчитывать на кого-то, кроме себя самого. Перекладывать свои проблемы на плечи других — это отказываться от ответственности решить их самим.

А это не тот путь, по которому я хочу идти.

Фея кивает мне и, поставив пустую кружку на стол, уходит в прихожую.

Через десять минут я остаюсь в огромной квартире одна…

Вибрацию телефона становится слышно даже с первого этажа. Да, так «громко» может звонить только Глеб, но его звонки я решила не брать. Вначале нужно перечислить на его счёт первую сумму — чтобы он понял всю серьёзность моего решения. Такие, как он, понимают лишь Язык Денег. И в ближайшие несколько лет я планировала общаться с Бондарёвым младшим только при помощи Него.

На сборы ушло минут двадцать: откладывать поездку в банк я не собиралась. Добралась до него на маршрутке, оценила интерьер, да и вообще — само здание… поразмышляла над тем, как хорошо, должно быть, живётся банкирам, поругала себя за эти мелкие мыслишки и пошла оформлять кредит. Ставка, кстати, действительно оказалась одной из самых низких в городе… фея молодец — постаралась, погуглила ради меня всю информацию с самого утра… надо будет приготовить ей чего-нибудь вкусненького. С оформлением проблем не возникло, так что я уже через сорок минут была свободна, как ветер, и даже надумала погулять по городу или сходить в какой-нибудь музей и просто развеяться, как мой телефон вновь завибрировал. Смотрю на экран — звонит Лина.

Ин-те-ресссс-но… Перевод Глебу я ещё не делала, так что вряд ли дело в моём бывшем шефе.

— Да, Лин, что случилось? — спрашиваю у неё, отвечая на звонок.

— Мила! Я тут такое узнала… Короче, вчера на собрании директоров вместо Артура Назаровича были Таня и Леша. Мы ещё очень удивились, где сам Хейфец.

— Ну, и?.. — подгоняю её, когда та решила взять драматическую паузу.

— Ты не поверишь, что там у них произошло! — зашептала Лина, игнорируя моё нетерпение, — Оказывается, Бесов ещё позавчера вечером пришёл к своему отцу вместе с Таней, да не в чём-то там, а в самой, что ни на есть, черной одежде, выгнал всех экстрасенсов из его дома, угрожая им в открытую, и даже, кажется, поломал их магический инвентарь, напугав всех колдунов чуть ли не до нервного тика! Сами эти «экстрасенсы» вчера Глебу позвонили и сказали, что к Хейфецу больше не пойдут, потому что «этого Беса», как они дружно выразились, боятся! И ещё они сказали, что их на выходе из небоскреба ждала какая-то команда бандюганов самой опасной наружности, и те их чуть ли не до дома вели, напрямую говоря, что к этой «кормушке» им лучше больше не возвращаться… В общем, что там происходило в доме Хейфеца дальше, никто не знает, но в итоге вчера оба старших отпрыска заявились на собрание с общим пакетом акций (а у них у всех они имелись в наличие) и вели себя довольно уверенно и нагло. Ну, учитывая дружбу Самуила Викторовича и Тани, это, конечно, было предсказуемо, но присутствие на совете Бесова, в качестве представителя своего отца… В общем, акционеры сильно напряглись и стали вызванивать старшего Хейфеца! А тот поднял трубку только к вечеру и сказал, что с недельку побудет дома, обдумает пару жизненно важных вопросов… В общем, вот такие дела, Мил! Я сейчас реально переживаю, как бы эти два «героя» не схлестнулись в честном — или не очень — бою. Ведь Бесов знает, что ты работала на Глеба! А Бондарёв-то не в курсе ваших с Бесовым отношений! Ой, чувствую, что будееет! Короче, твой тёмный принц пошёл в атаку, только по какой-то причине сделал это раньше, чем узнал о месте твоей работы… Вот теперь сиди и думай, что его подтолкнуло на такое кардинальное изменение своей жизни! Всё! Моя «пятиминутка в туалете» закончилась — просижу здесь дольше, у людей возникнут вопросы! Побежала работать! Целую!

— Целую… — говорю уже отключившейся Лине… а сама вспоминаю вечер воскресенья, наши объятия с Лёшей, наши странные разговоры, как будто ни о чём, а на самом деле — о самом важном… — Бесов! — с болью шепчу, крепко закрыв глаза…

Всё. Хватит. Не время и не место. Правильно, что Лина позвонила. Напомнила о том, кто подослал этих чертовых экстрасенсов бедному, убитому горем мужчине! Пора пойти и забросить на счёт Бондарёва первый взнос.

Когда эта проблема была решена, я даже вздохнула свободнее. Уже не первый раз за день зачесалась рука — позвонить Лёше и рассказать ему об этом, но я снова себя остановила: он не знает о контрактах. А если узнает… что-то мне подсказывает, что будет только хуже. Он совсем разочаруется во мне…

Бесов…

Да сколько можно!!!

Остановилась прям посреди улицы, глядя на небо. Честное слово, моё вынужденное молчание, моя неспособность поднять трубку и сделать дозвон — просто бесят! Что я за слабое существо?! Забилась в раковинку и сижу, жду… непонятно только — чего? Что Бесов сам позвонит? Что напишет? Или, может, я где-то на подсознании надеюсь увидеть его в эту пятницу и попытаться всё объяснить — не убежит же он от меня!..

— Мила, бери себя в руки!!! — сквозь зубы цежу, закрывая лицо руками.

Потом замечаю, что парочка прохожих смотрит на меня с сочувствием. Да, разговариваю сама с собой! А в это время миллионы людей ходят по той же земле, разговаривая со странными небольшими пластмассовыми коробочками, и ничего! Ни у кого это удивления не вызывает! Может, мне с самой собой намного интереснее общаться!

Боже…

Подай мне какой-нибудь знак!!! Пожалуйста!

Смотрю на небо, оно — на меня. Мы оба молчим.

М-да.

Попытка — не пытка, как говорится. Иду дальше, не особо глядя по сторонам, но тут мне на глаза попадается яркое объявление, висящее за стеклом какого-то незнакомого мне помещения. Осматриваю здание — кажется, какой-то очередной клуб или что-то типа того. Подхожу к плакату, читаю: «Крутой, невероятно талантливой и очень скромной кавер-группе СРОЧНО требуется феерическая, волшебная, невероятная с феноменальным голосом и яркими внешними данными, вокалистка! Если ты уверена на 100 %, что подходишь под описание — проходи мимо! Если ты чувствуешь, что просто обязана связаться с нами — лучше не звони! Но если ощущаешь, что это — судьба и вообще, объявление написано словно специально для тебя… Звони нам немедленно! Тел: ***»

Стою, смотрю, моргаю, сжимаю кулачок на правой руке неосознанно…

Хочу ли я петь в кавер-группе? Не знаю. Но однозначно ощущаю, что это знак. И, нет-нет-нет, я так думаю не потому, что Бесов предлагал мне показаться ребятам из его группы… Совсем нет! Мне просто стало интересно — получится ли у меня… Да… Позвоню им прямо сейчас! Может, это объявление уже неделю висит, и они уже давно нашли себе вокалистку…

Не нашли! Назначили мне встречу на вечер!!! Если пройду прослушивание, сразу же останусь на репетицию! У меня прям улыбка до ушей!!! Мой голос по телефону их впечатлил — так что предложение с репетицией родилось прямо в ходе разговора. Не знаю, почему — но я счастлива! Уверена, пение станет моим антидепрессантом! К тому же это дополнительный доход! Пусть небольшой, — но если я смогу устроиться в их группу, которая, кстати, ещё не имела названия, то мы сможем выступать прямо в том клубе, на стене которого висело объявление!